***

В Баку не принято знакомиться на улицах. Вероятность того, что какая-то особь заведет свою призывную песню «кыс-кыс-кыс» или зайдет издалека со своим элегантным «девушка, а вашей маме зять не нужен?» крайне низка.

Тут и просто за руку-то пары ходили довольно редко, не говоря уж о том, чтобы позволять себе еще более откровенные нежности на людях. За два месяца Амина успела отвыкнуть от того, что кто-то может прямо на улице подойти, заговорить, окликнуть… Здесь на нее максимум посматривали с интересом, но предпочитали держаться подальше.

Ведь впечатление она производила неоднозначное. Не смогла отказаться от привычного своего, довольно эпатажного образа. Поэтому сегодня вновь рассекала по городу в своим любимых… сраных, как называл их Мирка… туфлях.

Когда услышала сзади оклик, Амина никак не отреагировала. Как-то не сопоставила тот факт, что кричат «Амина» с тем, что Амина – это вроде как она. И когда во второй раз окликнули, тоже не отозвалась. Третий, наверное, тоже пропустила бы мимо ушей, если не одна мелочь – прозвучал он совсем близко. В затылок практически. И уже шепотом.

– Амина…

– Мирка… – остановилась, как вкопанная, на каблуках крутнулась, а потом чуть ли носок к носу столкнулась с тем самым. С Миркой.

***

Ну что поделать? До двух месяцев он немного не дотерпел. Самую малость. Недельку. Но просто стало совсем сложно. Невыносимо.

Поэтому плюнул и приехал. В конце концов, он ведь не железный. Его жизнь тоже сейчас где-то в Баку решается. И бродит тоже где-то в Баку. Его жизнь…

Нашел он ее легко и быстро. Заглянул в школу дяди Аббаса, его там встретил, узнал, что с Аминой они разминулись, но уж на обратном пути до дому он ее точно поймает.

Так и случилось. Не заметить ее было сложно. Не заметить, когда так усердно ищешь – совсем нереально.

– Мирка… – увидеть же в глазах радость, а в голосе услышать неверие – просто сказочно.

– Он, – настолько, что даже руки задрожали, а губы в улыбке расплылись. – Сюрприз?

– Сюрприз, – они так и стояли – на расстоянии вдоха, глядя друг другу в глаза. Мир не знал, как выглядит сам, но Амина будто загорелась. Бесы. Те самые бесы, которые вечно плясали в ее глазах, завели совсем убийственный для него танец. – А как ты нашел-то меня?

Вопрос свой Амина задала далеко не сразу. Сначала зависла, улыбаясь, и глядя в милое сердцу лицо. Как же она все таки скучала! Как скучала! Но ни единой морщинки не забыла! Сейчас «инвентаризацию» провела и поняла – все на месте. Все к ней приехали. И как же хорошо, что на неделю раньше. Как хорошо…

– Сердце привело, – Мир улыбнулся, а потом не выдержал – сделал небольшой выпад вперед, коснулся губами кончика ее носа. Она сморщилась – не ожидала, а потом блеснула своими лукавыми глазищами, заулыбалась еще сильней. Явно ведь пакость родилась в шальном уме. Жуткая пакость, наверное. Для него – смертельная.

– Ты на честь мою покушаешься сейчас, Дамир-бей. Не положено у нас на улицах целоваться… – Говорила, а сама приближалась с каждым словом к его губам. – И за руки держаться не пристало, – сказала, а потом скользнула своей ладонью по его плечу вниз, сжала запястье сначала, а потом и пальцы переплела – свои и его. – И вообще, за то, что ты тут сейчас себе позволяешь, жениться на мне придется, – забросила его руку на свою талию, своими его шею обвила, последнее слово сказала прямехонько в губы, чтобы тут же их своими накрыть.

Зараза… Как иначе-то назвать?

Но любимая!

Боже, какая же любимая!

Баку не самый дождливый в мире город. Тут все же часто властвует зной. Но стоило Амине провернуть свою аферу, как прямо над их головами сначала знатно громыхнуло, а потом дождь упал стеной на буйные головы двух сумасшедших. Давая вдоволь нацеловаться, ведь прохожим теперь точно не до их нежностей – тут бы быстрей под крышу спрятаться, и слезы скрыть, а еще любые сомненья смыть и благословить. Наконец-то благословить.

На долго и счастливо. Нервно, своенравно, сложно, но вместе…

***

– Заходи! Ну заходи же! Чего ты стал на пороге?! – Амина потянула Мира за руку. А то действительно, мокрые оба, холодные, противные, хочется как можно быстрее шмотки снять, в душ горячий запрыгнуть, а потом в полотенце байковое завернуться. Дамир же встал как вкопанные на пороге ее квартиры, и стоит…

– Жду, когда хозяйка пригласит… Не могу же я вот так без спроса в дом ее вломиться… – Мир приподнял бровь, ухмыляясь.

Хитрый жук. Помнит, какой скандал она ему закатила за то, что в Киеве посмел вторгнуться на ее территорию. И теперь требует капитулировать. Официально пригласить, в ножки кланяться… Но врагу ведь не сдается наш гордый «Варяг», правда?

– Жди… Только дверь закрой, пожалуйста. А то дует…

Амина отпустила мужскую руку, отошла на пару шагов, повернулась к застывшему на пороге мужчине лицом, тоже усмехнулась как он.

Видимо, Мирка просто успел забыть за время их вынужденного расставания, с кем имеет дело. Но ничего. Ей не сложно. Она напомнит, кто из них главный провокатор-манипулятор…

– С какой стороны – сам решишь.

Глядя мужчине в глаза, улыбаясь все сильней, Амина взялась за пуговицы на блузке, начиная по одной их расстегивать.

Ткань была промокшей насквозь, липла к телу, поэтому снять одежду было самым настоящим кайфом, а снять, когда живот чуть ли не судорогой сведен от того, каким взглядом за происходящим наблюдает Дамир – изощренным издевательством.

Сняв блузку, Амина бросила ее на пол. Усмехнулась, когда дверь-то Мир закрыл, но с порога не двинулся. Спиной развернулась, берясь за молнию на юбке, которая находилась сзади.

Глаза закрыла, мечтая о том, чтобы самой справляться с той самой молнией не пришлось. Хотелось наконец-то его руки почувствовать.

И либо очень правильно мечтала, либо действовала очень правильно, но желание сбылось.

Мир приблизился, грудью в спину вжался, руками прошелся по голому животу, сжал грудь. Возможно, даже слишком сильно. Но оставшимися на молнии пальцами Амина чувствовала, что это он еще ласково, так как возбужден знатно.

Два месяца ведь. Для нее тяжелых. А для него? Для него вообще невыносимых.

Продолжая мять еще холодное, но такое мягкое, нежное, нужное тело одной рукой, другой Мир откинул со спины черные волосы, чтобы впиться зубами в кожу где-то на загривке.

Амина даже дернулась от неожиданности, а потом почувствовала, как от этого его порыва возбуждение множится, и тут же прижалась еще сильней, поворачивая голову, будто прося о том, чтобы поцеловал в губы.

Он вредничать, в отличие от дамы собственного сердца, не стал, отбросил ее руки, стягивая юбку, а потом развернул круто, на руки подхватил, в тот самый душ понес, о котором она мечтала… Когда-то мечтала, если честно. Сейчас-то уже другого хотелось. Его. Очень.

– Ты сама меня в дом пригласила, Амина, – Мир же, продолжая раздевать и ее, и себя, теперь уже в ванной, вдруг посмотрел серьезно, так, что Краевская даже сглотнула непроизвольно. – Сама в жизнь свою пустила. Сама замуж согласилась идти. Хотя мы потом этот вопрос еще раз с тобой обсудим. Расписку с тебя возьму официальную, чтоб не спетляла ближе к дате. Так вот, даже не пытайся больше сделать вид, что в чем-то сомневаешься или чего-то боишься. Ясно излагаю?

– Ясно.

Ясно было до предела. Что до предела любит, и до того же предела хочет. Что до предела скучала. И до самого предела не отпустит. Хотя тут все сложней – не отпустит вообще.

– Тогда говори… – что именно следует говорить, было понятно.

– Люблю тебя.

– И я тебя.

Душ бил по головам практически кипятком, но кровь разгоняло не это.

Амину глубоко ошибалась, когда думала, что уютно ей станет в байковом полотенце. Нет, уютно ей было бы хоть на морозе, да даже на разбитых стеклах, но только бы в обнимку с Дамиром Бабаевым.

Резковатым, хамоватым, самоуверенным, но таким мудрым, ласковым и нежным. Таким терпеливым. С такими глазами… С голосом таким… С душой такой… Любимым.

***

– Спишь? – Мир разлепил один глаз, тут же ловя на себе взгляд абсолютно трезвых глаз Амины. То, что она-то не спит и даже не думает об этом, было очевидно. Лежит на кровати, подперев подбородок руками и внимательно глядя на отрубившегося Мира.

Стресс, что тут сказать? Он вот уже два месяца, как спать спокойно не мог. А тут дорвался до заразы, долг свой супружеский исполнил в полном объеме – и тут же заснул. Заснул спокойно, сладко, хорошо…

Но Амина с таким энтузиазмом гипнотизировала его взглядом, что долго поспать не удалось. Проснулся. Вслед за первым и второй глаз разлепил, в окно посмотрел – еще день. Значит, ненадолго заснул.

– Нет, – сел в кровати, руки на груди сложил, приготовился слушать. Судя по тому, как лихорадочно горели глаза Амины, она хотела именно поговорить.

– Вот и хорошо… – Мир не ошибся, Амина тоже села, одеяло отбросила, с кровати спрыгнула, началась носиться по квартире. Белье свое нашла, его тоже – ним в мужчину и бросила, а потом и джинсами с тенниской. Спасибо, носками не стала. С ее стороны это благородно. Сама оделась, в каблуки вырядилась, волосы расчесала… – Пойдем, – а потом встала над Миром, который продолжал восседать теперь уже в свалке собственной одежды, посмотрела выжидающе…

– Куда?

– Нам много куда нужно, Мирка. К моим родителям. К твоим, к Аббас-бею. К детям моим. В Бабочку…

– Прямо сейчас нужно?

– Да.

Мир посмотрел на Амину с подозрением, но все же встал, оделся. Града во время дождя, кажется, не было, но вот главную бабочку одной единственной градиной по голове явно огрело. Контузило прямо-таки.

Естественно, идти на поводу у женщины, находящейся в состоянии стресса, Мир не собирался, но голым с ней разговаривать сейчас тоже как-то неправильно. Разговоры-то надо серьезные вести.

Поэтому Мир запрыгнул в джинсы, набросил тенниску, к Амине подошел,  в охапку сгреб, поцеловал во все, до чего дотянулся.

Амина пыталась вырываться, но не слишком успешно.

– Краевская, ты меня сейчас послушай, а потом, если по-прежнему будешь куда-то рваться, то пойдем, куда скажешь. – Девушка засомневалась, но кивнула. – Хорошо… Тогда давай начнем сначала…

Мир отпустил Амину, в карман нырнул рукой, достал оттуда то самое колечко, которое когда-то уже испугало Краевскую, поднял на уровень глаз.

– Я никогда не стану твоим Ильей. Но я хочу стать твоим Дамиром. Не сомневайся, я буду любить тебя столько, сколько нам будет отведено. Я возьму на себя все твои проблемы, которые ты не захочешь решать сама. Я готов жить с тобой… и твоим характером, – Мир хмыкнул, Амина же вообще не сдержалась от нервного смешка. – Я готов жить в том городе, который определишь ты – будь-то Киев, Баку или любая другая точка мира. Очень хочу попросить тебя о том, чтобы ты подарила мне детей. Желательно, трех, но этот вопрос подлежит обсуждению. Если ты захочешь больше – я готов, – и вновь улыбнулся, поймав такую же улыбку в ответ. – Я не ставлю перед тобой условий кроме одного… Выходи за меня замуж.

Закончив, Мир крайне технично надел кольцо на нужный пальчик. Скользнуло как по маслу. Будто на своем месте оказалось… Ну или Мирка все эти два месяца усердно тренировался, чтобы натянуть символ цепей семейного счастья на безымянный палец Амины даже в том случае, если она будет брыкаться, кусаться, орать матом… Решительный мужчина, что тут скажешь?

– Я принимаю твое условие.

Увидев же, как небольшой камушек блестит на пальце, Амина почувствовала облегчение. Все определено, решено… И слава богу.

– И тоже хочу кое-что сказать.

– Я слушаю…

Набрав в грудь побольше воздуха, Амина посмотрела в глаза Миру прямо и честно. Когда-то, десять лет тому, и предположить не могла, что вновь вернется в Баку, чтобы делать признания незнакомому тогда Дамиру Бабаеву. Что жизнь так закрутится, сначала обласкает, а потом выбросит на обочину, не подозревала. Что обочина – еще не значит вылет в кювет тоже не знала.

– Думаю, ты достоин лучшей судьбы, чем прожить жизнь со мной. Это будет тяжело… но, подозреваю, нескучно. Ты все это прекрасно знаешь и без меня. Но знай еще одну вещь…

– Какую?

– Я люблю тебя. Я благодарна тебе и прости меня за то, что была жестокой.

– Прощаю.

– А еще…

– Что?

– Ты мой… Мир… – Амина выпалила, вновь повисая на шее и начиная целовать.

А Дамир ведь уточнить хотел, спросить, что имела в виду? Амина же решила иначе. И теперь как хочешь, так и понимай. Хотя в принципе, неважно. По-всякому приятно.

Мир. Ее.

***

– Дамир, познакомься, это моя ученица, Эмине.

Дом Аббас-бея находился на окраине Баку. Он сам долго и тщательно выбирал именно это место. Тут было тихо, сюда редко заезжали машины, зато детям всегда было, где развернуться. И своим, и племянникам, и ученикам.

Вот и сегодня мама Эмине отпустила дочь к учительским детям. Семилетняя девочка прихватила с собой лукошко с финиками и тут же понеслась в любимый двор.