Маргарет Каллахэн - Грани доверия

— Сейчас принесу.

Трэвис сдержал улыбку. Кофе. Плед. Подушка. Тапочки. Журнал. Коньяк. Вентиляторы. Наушники. Все это стюардесса могла принести по первому требованию, причем с очаровательной улыбкой. И хотя улыбка — это профессиональная принадлежность стюардесс, но в данном случае она означала нечто большее — легкий флирт. Но, как ни странно, именно это обстоятельство снова и снова возвращало его мысли к Билли.

Билли… Одному Богу известно, где она. Этого ему Анна так и не сказала.

В течение двух последних недель на работе все было спокойно. Но успокаиваться слишком рано, подумал Трэвис и на всякий случай скрестил пальцы.

— Журнал, сэр?

Он вернулся к действительности и понял, что выпустил из рук доклад, который читал. По крайней мере в течение получаса он сидел глядя в пространство.

Девушка смотрела на него во все глаза, сияя ослепительной улыбкой.

А собственно, почему бы и не пофлиртовать? Все работа — и никаких развлечений. Трэвис поощрительно улыбнулся ей в ответ. Девушка покраснела и выронила стопку журналов с глянцевыми обложками. Они с треском полетели к его ногам.

— Пожалуйста, позвольте мне. — Трэвис присоединился к ней. Волнение стюардессы нарастало с каждой секундой.

— Я очень сожалею…

— Нет проблем, — заверил ее Трэвис, собирая журналы в стопку. Он поставил их вертикально на полу, чтобы выровнялись края, а затем вручил их ей.

— Благодарю вас.

Несмотря на густой слой макияжа, он заметил, что она снова покраснела. Трэвис подумал, является ли умение пользоваться косметикой условием работы. Издалека девушка была очаровательна, но при ближайшем рассмотрении не выдерживала критики, по крайней мере при дневном свете.

Он очень не любил макияж и всегда был благодарен Клео за то, что она пользовалась им так мастерски. Клео… Теперь все, что бы она ни делала, не имеет к нему отношения. А вот Билли… Он подавил вздох. Опять Билли. Ей всегда удавалось выглядеть потрясающе всего лишь со слабым намеком на губную помаду. И ее внешний вид не вызвал бы шока у мужчины, который, проснувшись, обнаружил бы ее голову рядом на подушке. Лезвие ножа повернулось в сердце.

— Вы не выбрали журнал, — заметила стюардесса, и выражение ее лица стало растерянным.

Трэвис решил, что он снова грезит наяву. Он наградил девушку еще одной ослепительной улыбкой.

— Вы правы. Оставьте мне всю кипу, я посмотрю их.

Он положил журналы на столик перед собой. За получасовым чтением последовал короткий сон, скрасивший однообразие путешествия. Затем снова за дело. Было бы неплохо закончить изучение доклада до того, как самолет приземлится.

Заставляя себя рассматривать страницы, Трэвис в конце концов понял, что он не в состоянии заниматься никакой работой. Он снова сложил журналы в стопку, при этом нижний выскользнул из его рук. Трэвис подхватил его. «Дом и сад», — прочел он на обложке. Журнал выглядел более привлекательным по сравнению с другими. Трэвис пролистал его, но очень скоро его глаза снова начали закрываться. Он подавил зевоту. Пожалуй, надо еще подремать.

Но внезапно несколько слов, только что рассеянно прочитанных в журнале, высветились перед его мысленным взором. Он встряхнулся и начал быстро перелистывать страницы. Где же это, где? Он выразительно выругался и заставил себя глубоко вдохнуть. Чем больше спешки, тем меньше скорость. Он снова начал с первой страницы, уже медленнее. Наконец нашел это затерявшееся среди других объявление: «Хаусман дизайн-центр». Прямо там, на окраине Бостона. Вот что ему нужно. Он принял решение.

Но легче решить, чем сделать, обнаружил он, приземлившись.

— Мистер Кент? Билл Моррис. Добро пожаловать в Бостон. — Молодой финансист протянул ему руку. — У меня есть водитель, и машина вас ждет. У нас очень жесткий график, и мы не можем терять время.

Так оно и оказалось, каждая секунда его трехдневного пребывания была точно рассчитана. Рабочий завтрак. Рабочий ленч. Рабочий обед. Ему продемонстрировали, что представляет из себя бизнес изо дня в день по-американски.

К последнему дню он уже был в отчаянии. Если бы североамериканская ветвь Гиддингсов осталась без него на несколько часов, ничего страшного не случилось бы. Он и так сделал более чем достаточно.

— Отмените четырехчасовую встречу, — попросил он Билла Морриса, который пристал к нему, как клей, с момента приземления. Тот побелел. Даже полоски на его костюме, казалось, стали белее от такого святотатства.

— Но…

— Никаких «но». Я беру перерыв. Если это так важно, Билл, вы сами примите участие в этой встрече.

Билл открыл рот, но Трэвис не стал ждать, что он скажет, и выскочил из офиса. Он спустился на лифте, размышляя, сколько времени понадобилось бы на вызов водителя с машиной. Потом вышел на улицу и окликнул проезжавшего мимо таксиста.

Тот присвистнул, когда Трэвис назвал адрес.

— Это на другом конце города, мистер. Проезд будет стоить прилично.

— Это не имеет значения.

Трэвис понимал — он может ошибаться, но что-то внутри подсказывало, что он на правильном пути. Если он ошибается, тогда он просто примет это как должное, но, если он прав… Трэвис с трудом проглотил ком в горле.

Машина притормозила, останавливаясь, Трэвис выглянул в окно.

— Приехали?

Маленькое глухое место, нетипичное для Штатов, где все казалось неестественным и неприкрыто показным. Трэвис распахнул дверь.

Администраторша улыбнулась, вставая.

— Чем могу помочь, сэр?

Но его взгляд уже проник через полуоткрытую дверь справа от нее.

Там спиной к нему стояла женщина и переставляла папки на полке. Высокая, около ста семидесяти пяти сантиметров, изящная, с рыжевато-каштановыми волосами, перехваченными на затылке серым бархатным бантом. Ни намека на сорванца.

Трэвис почувствовал, что задыхается.

— Извините, сэр, но туда нельзя входить.

Администраторша двинулась к нему, но Трэвис просто не видел ее, все его внимание было сосредоточено на той женщине.

— Нельзя?

Он шагнул вперед и широко распахнул дверь. Женщина обернулась, и тысячи огней вспыхнули в его голове.

— Здравствуй, Билли.

«Здравствуй, Билли».

Вот так. Ни предупреждения, ни намека на предчувствие. Лишь «здравствуй, Билли» как гром среди ясного неба. На какое-то мгновение, останавливающее сердце мгновение, это были для нее самые прекрасные звуки в мире. А затем — боль: Анна, ох, Анна! Как ты могла? Я доверяла тебе. Ох, Анна!

Билли судорожно глотнула. Она задыхалась, ноги стали как ватные. Но внешне она ничем себя не выдала. У нее есть гордость; возможно, это все, что у нее есть, но по крайней мере, благодаря гордости удалось выглядеть достойно.

— Трэвис? К-какой сюрприз? — глупо заикаясь, сказала она и облизала пересохшие губы.

Сюрприз? Он был последним человеком на земле, которого бы она ожидала увидеть входящим в эту дверь. Билли и сейчас не была до конца уверена, что видение настоящее, а вдруг из-за стрессов и переживаний последних недель у нее начались галлюцинации?

Ее взгляд скользнул мимо него, к двери, где стояла взволнованная девушка-администратор, переступая с ноги на ногу.

— Все нормально, Силина, — успокоила ее Билли. — Мистер Кент… — Она запнулась, не зная, как его представить. Бывший босс, коллега, сосед, друг, однажды почти любовник… При этой мысли боль пронзила ее. — Мистер Кент и я соседи по дому.

Ну почему, почему Трэвис не доверял мне? — снова пронеслось у нее в голове. А она слишком сильно любила его, чтобы жить с этим знанием. Любила? — спрашивала она себя. Или любит? Билли подошла к столу и стала убирать с него все лишнее, радуясь тому, что можно потянуть время и собраться с мыслями. Наконец она решилась взглянуть в эти бархатные черные глаза. Столько чувств отражалось в них! И ей ничего не оставалось, как признаться самой себе: да, она любит его. Всегда любила и всегда будет любить.

Самообладание оставило ее. Она махнула рукой.

— Садитесь, Трэвис, и я закажу кофе. У вас есть время?

Он кивнул, хотел что-то сказать, но передумал и сел на стул. Он не мог говорить. Просто сидел и наблюдал за ней, как ястреб за своей добычей.

Билли также погрузилась в молчание, переполненная мыслями и эмоциями. Она решила, что раз уж он сам разыскал ее, то пусть и объясняется. Но первой нарушила молчание, ибо не могла вынести его взгляда. Она не могла смотреть на Трэвиса, не могла не смотреть на него, не могла понять смешения чувств, которые читались в глубине его глаз.

— Итак… что привело вас сюда? — наконец спросила она.

— В Бостон? Или в «Хаусман дизайн-центр»? — Трэвис развел руками. — Могли бы вы поверить… в совпадение, Билли? — с оттенком юмора спросил он.

— Нет, Трэвис, — натянуто ответила она. — Когда вы в чем-то заинтересованы, то действуете четко и целенаправленно. Когда вы входили в эту дверь, вы уже точно знали, что увидите меня. Анна…

— Не виновата, Билли, — быстро оборвал он. — Она не сказала мне ничего, абсолютно ничего.

— Так как же вы узнали, где найти меня? — недоумевала девушка.

— А почему вы решили, что я искал вас?

Подбородок Билли задрожал. Слишком жестоко. Но правда часто причиняет боль. Конечно, Трэвис не искал ее. Зачем ему это? Он ненавидит ее, так как считает, что она встала между ним и его драгоценной компанией. Он никогда не сможет простить ее. Только он ошибается. Она не сделала ничего плохого. Слезы подступили к глазам, но Билли сдержалась. Плакать? Ну уж нет! Это осталось в прошлом, когда она плакала из-за Трэвиса.

Глядя прямо перед собой, она вскинула голову, лицо ее ничего не выражало.

— Не искали? Прекрасно. Это избавляет от лишних слов, мистер Кент. А так как ясно, что вы совершили путешествие не ради развлечения, это, должно быть, бизнес. Бизнес Гиддингсов. Итак… — Она взяла ручку, перелистала блокнот до пустых страниц и вопросительно приподняла бровь: — Что я могу сделать для вас?

— Пообедать со мной сегодня вечером.

— Зачем?

— Обязательно должна быть причина?

— Как я уже говорила, любая ваша заинтересованность всегда имеет причину.

— В таком случае выбирайте. — Он стал загибать пальцы. — Я в этом городе иностранец — раз. Мы с вами старые друзья — два. И завтра утром я улетаю домой — три.

Утром? Сердце Билли сжалось. Она тоже улетает завтра. Однако почему она должна расстраиваться? До Лондона есть четыре или пять рейсов. Но даже если бы их рейс совпал, она бы летела в экономклассе, а он в первом. Шансы оказаться с ним рядом в самолете невелики. Но порой судьба имеет обыкновение проделывать фокусы. Зачем-то должен был Трэвис появиться именно здесь и сегодня?

— Друзья? Не смешите меня. Если бы мы остались последними людьми на земле, то и в этом случае не были бы друзьями, — холодно заявила Билли.

— Один раз мы были более чем друзьями, — мягко напомнил он.

— В прошлом, мистер Кент. И поверьте мне, это было нечто другое. А что касается дружбы, то мы к ней и не приближались.

— Даже той ночью во Флите?

— Особенно той ночью во Флите. Я…

— Не реагировала, не отвечала, оставалась безразличной к моим ласкам? — спросил он с вызовом, сверля ее глазами.

— Я не хотела даже ехать туда, помните? — уточнила Билли, но картины той ночи, почти физически зримые, ожили в ее памяти: мужчина и женщина, почти обнаженные, на кровати… Она поспешила отогнать воспоминания, так как они причиняли боль. — Это был бизнес, самый обыкновенный бизнес, — добавила она. — Как и все остальное, чем занимается Трэвис Кент.

— Нет, Билли, не все, уверяю вас. — Он почти мурлыкал. — Та ночь во Флите, поверьте мне, была для меня сплошным наслаждением.

— Пока я не отвергла вас.

— Да. — Его лицо помрачнело. — Кстати, как поживает суровый викинг? Заботится о своей драгоценности, надеюсь?

— Не ваше дело, — отрезала она.

Принесли кофе. Силина суетилась, жеманно улыбалась и краснела до корней обесцвеченных волос, вручая Трэвису его чашку. Билли даже вонзила ногти в ладони, потому что ей хотелось закричать на нее.

— Благодарю вас, Силина, — вместо этого сказала она.

— Да, спасибо, Силина, — повторил за ней Трэвис с его потрясающей, роковой для всех женщин улыбкой. И сразу же перевел взгляд на Билли. Должно быть, он успел заметить мелькнувшее на ее лице выражение боли.

Она опустила глаза, кофейная чашка расплывалась перед ней. Почему? Почему он приехал? Почему сейчас? Хотя завтра она собиралась лететь домой и уже подумывала о том, что они с Трэвисом рано или поздно встретятся. Но почему сейчас? Потому что он понял. И теперь сделает все, что в его силах, чтобы разделаться с ней. А поскольку он в этом заинтересован, то с ее работой по специальности все кончено. Это только дело времени.