Салли Маккензи - Грешный маркиз

– Не вернуться ли нам к гостям, леди Каролина?

Эмма прищурилась. Если он способен любезничать с этой змеей, может любезничать с кем угодно. Даже с подругой детских забав. Вот что ей следует помнить. Он законченный дамский угодник. И ведь не в книгах же почерпнул он подобное умение. И не в битвах с Наполеоном. Нет, это годы практики.

Что ж, пусть оттачивает искусство обольщения на ком-нибудь другом. Но только бы не на леди Каролине! Нельзя допустить, чтобы он женился на этой гарпии. Иначе Изабелл и Клер придется туго. Нельзя ему жениться и на мисс Оулдстон – по той же причине. Мисс Пелем? Только не это! Ее мать просто злобная фурия. Если дочка пошла в матушку… А бедняжка мисс Фрамптон прыщава, как и ее брат.

Вот разве что мисс Хейверфорд. Ведет себя мило, и возражений, пожалуй, у Эммы к ней нет. Разве что несколько пресновата. Но возможно, с возрастом она выработает характер.

– Мисс Петерсон…

Чарлз смотрел на нее выжидательно – похоже, он уже давно пытается привлечь ее внимание. Эмма улыбнулась и приняла предложенную руку. На другой руке повисла леди Каролина.

– Не скучаете ли вы по Лондону, лорд Найтсдейл? – поинтересовалась леди Каролина. – Театры, приемы, балы… – Краем глаза она взглянула на Эмму: – Простите, мисс Петерсон, вы бывали в Лондоне?

Эмма скрипнула зубами.

– Нет, леди Каролина. Не довелось испытать такого счастья.

– Нет? – Леди Каролина пыталась изобразить сочувствие, но ее выдавал злобный взгляд маленьких глазок. – Вот жалость. Могу, однако, предположить, что жизнь в деревне имеет свои преимущества. Не так ли? Никакой спешки, привычный круг обязанностей. Это, должно быть, очень… удобно, – она посмотрела на Чарлза, – для некоторых людей.

«Да, например, для таких старых дев, как я», – подумала Эмма. Леди Каролина, конечно же, не произнесла вслух эти слова, но и так было понятно, на что она намекает.

Чарлз рассмеялся:

– Я очень люблю деревенскую жизнь, леди Каролина. Я, знаете ли, как-то устал от Лондона. – Он улыбнулся Эмме: – Тем не менее, мисс Петерсон, я уверен – поездка в Лондон вам бы понравилась. Возможно, это даже произойдет весьма скоро.

Леди Каролина бросила на Эмму взгляд, который мог бы убить на месте. Эмма ответила:

– Не думаю, милорд, что в будущем мне светит такая поездка.

– Готов поспорить, мисс Петерсон. Я бы даже заключил пари.

– Вы хотите показать город племянницам, милорд? – Леди Каролина оскалила зубы. – Это так познавательно: музеи, Опера, Тауэр. Вам понравится, мисс Петерсон. Для простой гувернантки это будет райское удовольствие!

Чарлз фыркнул.

– Именно. – В его глазах скакали чертики. – Мисс Петерсон, ради вашего самообразования я далее готов преподать несколько уроков.

Разумеется, готов, подумала Эмма. Но вот что это будут за уроки? Вроде того, что он преподал ей только что в гроте? Тогда она будет вынуждена выйти за него. Интересно, как тогда изменится лицо драгоценной леди Каролины?

Не сошла ли она с ума? Что за мысли лезут в голову! Никаких уроков от лорда Найтсдейла!

– Изабелл! Я нашла шляпу!

– Хорошо. А щетку?

Клер оглядела туалетный столик Эммы.

– Вот она. Какая-то некрасивая…

– Не важно. Вечером она ей все равно понадобится. Идем, положим ее в спальне дяди Чарлза.

Изабелл открыла дверь, соединяющую обе спальни, и чуть не столкнулась с Хендерсоном. Лакей развешивал галстуки. Девочка быстро шагнула назад, наступив на ногу младшей сестре.

– Ай!

Лакей поднял голову.

– Вам что-нибудь нужно, леди Изабелл?

Девочке пришлось выйти к нему.

– Мы просто искали дядю Чарлза.

– Да? А что вы собираетесь делать со шляпой мисс Петерсон?

– Она некрасивая, – ответила Клер, напяливая шляпу себе на голову. – Вам не кажется, что она как ведро?

Хендерсон скривился, словно учуяв дурной запах.

– Не мое дело судить о нарядах мисс Петерсон.

– А все же, мистер Хендерсон? – спросила Изабелл. – Правда, не слишком модная шляпа?

Помявшись, Хендерсон вздохнул и сказал:

– Не могу сказать, что мне нравится фасон этой шляпы.

– Думаю, она не украсит мисс Петерсон. Как вам кажется?

– Леди Изабелл!

– Просто мы не хотим, чтобы она выглядела плохо рядом с лондонскими дамами, мистер Хендерсон, – пояснила Клер.

– Я понимаю…

– А лондонские дамы – злюки!

Изабелл улыбнулась и подтолкнула сестру к двери в комнату мисс Петерсон.

– Ну, раз дяди Чарлза тут нет, мы пойдем. До свидания, мистер Хендерсон. – Она захлопнула дверь и вздохнула: – Не повезло. Если бы не мистер Хендерсон…

Клер пожала плечами:

– Пока вы разговаривали, я сунула щетку мамы Петерсон под бумаги на столе папы Чарлза.

Изабелл просияла:

– Ты молодец!

Клер вприпрыжку понеслась к холлу, размахивая шляпой.

– Спорим, мисс Рассел будет рада заполучить наряд для огородного пугала в своем саду?

Эмма увидела миссис Грэм в ту же минуту, как вошла в дом, вернувшись с прогулки к озеру. Женщина стояла вместе с ее отцом в холле поместья Найтсдейл и смеялась.

Эмма почувствовала, как у нее сжалось сердце. Леди Каролина не единственная гарпия, что летает по имению, высматривая добычу.

– Благодарю за чудесную прогулку, милорд, – послышался, гол ос леди Каролины за спиной. Эмма обернулась. Нахалка хлопала ресницами, приложив руку к своей внушительной груди. Другой рукой она все еще цеплялась за Чарлза. – Однако я немного утомилась.

Полагаю, мне стоит пойти вздремнуть.

Может, она ждет, что Чарлз отправится вместе с ней?

– Идем, Каро. – Мисс Оулдстон была раздосадована не меньше Эммы.

– Еще увидимся, милорд. – Леди Каролина прошуршала юбками мимо Эммы и прошла наверх за мисс Оулдстон.

Эмма стиснула зубы. Жаль, нет у нее с собой колючих репьев, которые на прогулке украшали брюки мистера Щекача. Она бы воткнула парочку в окорока леди Каролины.

Эмма испустила глубокий вздох. Что за ребячество! Разве можно предаваться столь недостойным мыслям?

Эмма взглянула на миссис Грэм и снова разозлилась. Эта женщина имеет наглость ей улыбаться! Точно глупая леди Каролина. Хотя что Эмме делить с миссис Харриет Грэм? Совершенно нечего. Кроме папы. Он улыбнулся миссис Грэм, и у Эммы снова сжалось сердце. Не надо нервничать, это простая вежливость. Он не приведет в семью эту женщину. Он этого не сделает.

– Преподобный Петерсон, а я как раз хотел с вами поговорить! – воскликнул Чарлз. – Миссис Грэм, добро пожаловать в Найтсдейл! Не возражаете, если я украду вашего спутника на несколько минут? Мне необходимо обсудить с ним одно важное дело.

– Разумеется, не возражаю, милорд. – Миссис Грэм улыбнулась Чарлзу. Только что ресницами не захлопала.

– Прекрасно. Ламберт! – Чарлз позвал лакея, который околачивался поблизости. – Проводите миссис Грэм в Голубую гостиную. – Он снова ей улыбнулся. – Это не займет много времени, мадам.

– Как вам будет угодно, милорд. Я вас не тороплю. – Миссис Грэм взглянула на Эмму, и та еще крепче стиснула зубы. – Составите мне компанию, Эмма?

– Нет.

Эмма видела, что Чарлз замер. Отец нахмурился. Наверное, она слишком резка.

– Нет, благодарю. Я немного устала. – Она что, берет пример с леди Каролины? Как низко пала! – Простите, просто…

– Хорошо, Эмма, – поспешила успокоить ее миссис Грэм. – Я посижу одна.

– Мадам, в гостиной леди Беатрис и пожилые дамы, – заметил Ламберт.

Чарлз нахмурился:

– Дамы, Ламберт? Не хочешь ли сказать, дамы из Общества содействия процветанию и образованию женщин?

– Да, милорд. – Ламберт деликатно кашлянул. – Я взял на себя смелость спрятать бренди, милорд.

– Отлично.

Отец смотрел на Эмму укоризненно. И ей стало стыдно. Это ведь ее папа!

– Хорошо, я смогу найти несколько минут и составить компанию миссис Грэм. С вашего позволения, папа.

Отец благодарно улыбнулся. Эмма пошла за миссис Грэм в Голубую гостиную.

– Могу предложить вам бренди, викарий. – Чарлз провел преподобного Петерсона в кабинет.

– Полагаете, мне не помешает, милорд?

Чарлз усмехнулся:

– Не знаю.

– Тогда, пожалуй, я выпью стаканчик.

Чарлз подал ему стакан и жестом попросил садиться. Сам же отвернулся к камину. Ему вдруг стало не по себе. Не усидеть ему сейчас на месте. Он и не предполагал, что так разнервничается.

Викарий сделал глоток. Чарлз чувствовал на себе его пристальный взгляд.

– Лорд Найтсдейл, я не собираюсь спрашивать у вас склонения, не нужно также спрягать глаголы или переводить речи Цезаря.

Чарлз рассмеялся:

– Вот и хорошо. Вряд ли удалось бы вас порадовать.

– Чепуха. Вы были отличным учеником. Когда старались. Полагаю, вы и в университете неплохо справлялись?

Чарлз пожал плечами. Он собирался говорить вовсе не о латыни.

– Сэр, причина, по которой я хотел вас видеть… то есть поговорить… Я хотел бы просить вашего разрешения…

– Ну же? Смелее, мальчик мой. Вы ведь не хотите сказать ничего дурного, не так ли?

– Сэр, я хотел бы жениться на вашей дочери.

Преподобный Петерсон выпрямился. Его лицо застыло.

– На Эмме?

– Разумеется, на Эмме. Мэг еще слишком молода.

– Не так уж и молода, но, согласен, Эмма подходит больше. Насколько могу судить, Мэг вообще не интересует замужество. Эмму – да, хотя она не хочет в этом признаться.

– Значит, вы позволите мне посвататься?

– Конечно. Хотя решать все равно Эмме.

– Разумеется. Но я пока не готов ее спрашивать.

– Боитесь, откажет?

Чарлз улыбнулся:

– По правде говоря, он уже отказала, но со временем, надеюсь, я смогу ее уговорить.

Преподобный Петерсон кивнул:

– Вы же знаете, она обожала вас много лет назад.

– Да-да. Я знаю. Но сейчас она ведет себя вовсе не как влюбленная женщина.

Преподобный Петерсон вздохнул:

– Эмма не очень счастлива, лорд Найтсдейл, и, боюсь, тут есть моя вина.

– О чем вы, сэр?

Теперь в замешательстве был викарий. Ему пришлось сделать глоток бренди – большой.

– Вы знаете, что моя жена умерла, когда Мэг не было и года. Роды были тяжелые, и Кэтрин так и не оправилась. Я был в отчаянии, как и Эмма, разумеется. Ей тогда едва исполнилось девять, но она взяла на себя обязанности матери и хозяйки дома. Ей пришлось заботиться о Мэг, вести хозяйство. Мне не следовало этого допускать. Но с другой стороны, время было такое – ей нужно было чем-то себя занять. Понимаете? И я…

Викарий закрыл глаза и сжал губы, словно от приступа резкой боли.

– Сэр, ненужно… Преподобный Петерсон поднял руку:

– Нет, милорд, нужно. – Он вздохнул и поставил стакан на стол. – Я не хотел приводить в дом новую жену. Эмма оказалась прекрасной хозяйкой, а я. с головой ушел в научные изыскания, у меня были мои греческие и римские писатели. Мне казалось, что я счастлив. А еще – что Эмма и Мэг счастливы тоже.

– Уверен, так и было..

– Может быть. Но жизнь идет своим чередом. Все меняется. Не слишком оригинальное замечание, но это так. В деревне появилась Харриет – ей достался небольшой дом в наследство, и она переехала сюда после смерти мужа. Когда я увидел ее впервые после службы… Во мне ожили чувства, которые, казалось, ушли безвозвратно. Она вызвалась помогать в церкви. Не для того, чтобы выделиться. Ей нравилось работать с цветами, украшать алтарь и все остальное. Работа приносила ей покой, умиротворение. Мы подружились. А потом дружба перешла в иное чувство.

– Понимаю, сэр. Не нужно вдаваться в подробности, о которых вы бы предпочли умолчать.

Викарий рассмеялся и слегка покраснел.

– Не бойтесь, я не собираюсь этого делать. – Он покачал головой. – Мы не нарушали законов церкви. Но с каждым днем нам становится труднее сдерживать чувства. Уверен, вы меня понимаете.

Чарлз улыбнулся:

– Полагаю, да.

Викарий улыбнулся в ответ.

– Значит, вам не кажется, что… что я слишком стар, чтобы… Ладно, это к слову. Дело в том, что я хотел бы жениться на Харриет. И она хотела бы выйти за меня. Но Эмма ее невзлюбила! Я чувствую себя предателем по отношению к дочке.

– Действительно. Могу подтвердить, что она не питает теплых чувств к миссис Грэм.

Викарий фыркнул:

– Мягко сказано. – Он пригладил седеющие волосы. – Мы с Харриет говорили об этом. Мы не совсем понимаем почему… Харриет уверена – она не сделала ничего, чтобы обидеть Эмму. Скажу больше – они были в дружеских отношениях, пока наш взаимный интерес друг к другу не стал очевиден.

– А что о вашем браке думает Мэг? Она знает, что вы хотели бы пожениться?

– Да. Мэг относится иначе. Но это понятно, ей ведь не пришлось взваливать на себя обязанности хозяйки дома. Думаю, Мэг по большому счету все равно, лишь бы наш брак не помешал ей и дальше собирать травки да корешки. В этом отношении она пошла в меня, с той разницей, что моя страсть – античная литература, а ее – ботаника. – Преподобный Петерсон смущенно заерзал в своем кресле, – Я думал… то есть и сейчас так думаю… – Отец Эммы посмотрел Чарлзу прямо в глаза: – Не поймите меня превратно, молодой человек. Речь не о том, чтобы вы позволили что-то лишнее в отношении моей дочери. Но я прихожу к мысли, что Эмме не помешало бы побольше узнать о том, что такое любовь мужчины и женщины. Тогда она, возможно, поймет меня. Если ей доведется узнать… влечение… к мужчине, может быть, тогда она согласится, что брак – нечто большее, чем… поймет, что такое любовь в браке. Что любовь, которую мы с Харриет питаем друг к другу, никоим образом, не умаляет любви к ней и ее сестре. Я не предаю память о ее матери и по-прежнему благодарен за тот нелегкий труд, на который обрек ее после смерти жены, – место Эммы в моем сердце не займет никто – для этого, нет нужды продолжать следить за хозяйством.