Только шаг вперед делаю, как замечаю рядом мелькнувшую тень, а в следующий момент кто-то с силой дергает за ремень, заставляя тот впиться в тело. Шиплю от боли, собираясь хорошенько врезать тому, кто посмел такое натворить. Уже разворачиваюсь, но не успеваю сделать ничего. Теплый мягкий широкий шарф в серую клетку оказывается на шее, а аромат ели окутывает с ног до головы. На меня смотря два озорных серых глаза, точь-в-точь небо над головой, только вместе с ними еще улыбка. Широкая такая и довольная.

- Еремин, - выдыхаю вместе с облачком пара, ощущая, как становится тепло. Не то шарф, не то его присутствие – не знаю.

- Зена – королева киселя, - произносит весело, в шутливом поклоне хлопая меня по плечу, разгоняя внезапно своим присутствием тоску и грусть навалившиеся за эти два дня. – А куда наш литературный гений побежал? Небось, пригрозила ему на голову кастрюлю с чаем надеть на голову, если еще раз тебе стишок Пушкина зачитает в привате? Или таки пообещала съесть за обедом, самка богомола?

Что я там только что говорила? Скучала? Не-е, глупости. Разум помутился от расстройства, точно говорю.

- Еремин, - вздыхаю, но шарф не отдаю, каблуком попытавшись ударить его по ноге, однако Макс ловко отскакивать, продолжая улыбаться. Точно идиот. – Ты дурак, или на тебя мешок картошки неудачно на даче свалился?

Парень морщится, когда все-таки попадаю ему голени, шипя от недовольства и хватает меня за плечи лапищей своей, крепко обнимая, прижав покрепче, дабы не смогла тронуть. Здорово, прямо сейчас в нашу сторону толпа учеников от мала до велика шагает, глаза пуча на наши объятия, со стороны, не кажущиеся вражескими. Особенно умиляет Лилька Магазинчикова, что-то минуту назад втирающая моей Аринке, а тут уже айфон достающая и нас снимающая. Видать для истории, ага. Школьной, не иначе.

- Отпусти, капустный вилок, пока листья тебе все не пообрывала, - угрожаю, но попыток вырваться не делаю. Еще чего, от него пахнет приятно и тепло рядом с ним. А Лилька пусть снимает, вон вижу Аринка глаза пучить стала, на буксире ее в школе тащит и мне знаками показывает, что стрелку для девичьих бесед в туалете забила. Ай, гопник мой гламурный в юбчонке на ладонь короче положенной длинны.

- Так я не держу, сама тискаешься, - хмыкает самый классный овощ с грядки, белозубо улыбаясь. – Просто дружескую поддержку оказываю, слышал, тебя тут отчислять собрались.

- Мальчиковых сплетен в группе чата начитался, да?

- Не, ты что? Пацаны сами позвонили. Новости такие – Грозу из школы гонят, аттестата лишают. Премия «Золушка дрянных асфальтов» твоя будет. Я тебе метлу, кстати, в сарае нашел клевенькую. На ней имя твое вырежем, будешь по кварталам рассекать, туда-сюда гонять листья, пыль и окурки.

- С чего бы?

Он несет какую-то ерунду, на нас смотрит куча народу, через двадцать минут начнется первый урок, а мы стоим у ворот фактически в обнимку и рассуждаем о моей жизни после школы. Или я странная, или мир сошел с ума.

- Присказку не помнишь? Вылетел из школы – закончил дворником, - с умным видом произносит Макс, продолжая меня обнимать одной рукой за плечи, а второй стянул свой рюкзак, подцепив зубами лямку и удерживая на весу. Расстегнул, сунув туда кисть руки, выудил на свет Божий запакованный в прозрачную пленку пончик, посыпанный стружкой миндаля и политый шоколадом. Хватило пару раз помахать перед моим носом, чтобы я сдалась, выхватывая жертвенный дар из рук врага моего. Еще пару – зашуршать упаковкой, раздирая ее в клочки.

- Моя-я-я прелесть, - выдыхаю, втягивая аромат свежей выпечки, с минуту наслаждаясь, пока Еремин не зовет чуть охрипшим голосом, стоит открыть рот и практически сделать укус:

- Гроза??

- Че опять? - отвечаю возмущенно, недовольная задержкой и поднимаю взгляд на Макса, замирая. Его глаза будто грозовые тучи – темные, опасные, совсем ни те, что пару минут назад. Руки опускаются сами собой вместе с пончиком, а вот его пальцы только крепче сжимаю, перемещаясь вместе с рукой на талию. В эту минуту из головы вылетает все: Машка, курицы, Платонова застывшая неподалеку, и даже Артур. Распахиваю глаза сильнее, когда теплые губы прикасаются к моим. Эй, да я сейчас похожа на героинь корейских дорам, не иначе. Вид ошарашенный, взгляд навыкате и руки свободно вдоль тела болтаются.

Надо двинуться. Шевельнуться.

Не могу, потому что неведомое чувство захватило, заставляя стоять на месте не двигаясь. В этом поцелуе ничего такого, не в первый раз же через подобное прохожу, хоть с Артуром мы дальше клюва в щечку не заходили. Вот только сама не понимаю, что хочу сейчас сделать.

Оттолкнуть?

Или прижаться крепче?

Он отрывается от губ прежде, чем успеваю куда-то там уплыть на воздушном кораблике. Тяжело дышит, странно так глазами сверкает, но улыбается точно сумасшедший, проведя большим пальцем по губам и подмигивая.

- Я соскучился, Гроза, - мурлычет, быстро отскакивая и выхватывая из моих ослабевших пальцев пончик, пока соображаю, что к чему. – Спасибо, что подержала, - машет моей добычей перед глазами, быстро удаляясь в сторону школы. Рот самопроизвольно открывается, а я мигом закипаю. Да он…, да этот…, да я…

- Убью, - рычу яростно, кидаясь следом. – Еремин!

И слышу лошадиный гогот с крыльца, пока удирающий от меня смертник бросается в открывшиеся нашим сторожем двери. Митрич удивленно смотрит вначале туда, куда скрылся Макс, затем на меня, взбегающую на каблуках по ступенькам, а после на Ладужкина с Калужкиным из 11Б, курящих рядом уже без курток в одних рубашках.

- Наденька, бей его не сильно, - орет мне вслед Колясик. – У нас еще соревнования!

Угу, не буду. Я просто его прикончу, а вы выберете нового капитана!

Чат «11 А»

Лили Магазин: «*отправление изображения* Ребята, это люобо-о-овь. Еремин и Грознова»

Юрка Бубликов: «*молящий смайл* опять бабские сплетни…»

Олежка Рожок: «*радостный смайл* *радостный смайл* *радостный смайл*ура-а-а, товарищи, это свершилось!»

Доронов Амир: «Тили-тили-тесто…»

«Гринев Иван пишет сообщение…»

Доронов Амир: «От ненависти до любви два шага через двойную сплошную»

Гринев Иван: «Воу, воу, Макс, а ты напористый»

Педальнов Влад: «Люди, у кого можно скатать домашку по алгебре?»

Педальнов Влад: «Еремка – мужик»

Арина Сорока: «НАДЯ НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ! Влад, сам делать не пробовал?»

Катерина Платонова: «Макс, можно с тобой пообщаться после урока?»

Педальнов Влад: «Пробовал – мне не понравилось»

Вадим Самойлов: «Женская драка будет?»

Сазонов Стас: «За пять соток дам алгебру»

Педальнов Влад: «Слышь, ты че такой дерзкий? Давай за двести»


Сазонов Стас: «Триста и одна ошибка»

Айварова Настя: «Круто, у нас появляются первые парочки»

Педальнов Влад: «Двести пятьдесят»

Сазонов Стас: «Ок. На сбер кинь этот номер»

Летягина Марина: «Да умолкните уже, своими сообщениями весь чат заспамили, щас англичанка бомбанет»

Артур Рябин: «Надь, после урока задержишься?»

Юрка Бубликов: «Школа №45. Завали свою любовь»

Гринев Иван: «бгг…»

Чат «Гроза/Ерема»

Надежда Гроза: «Считай себя консервами, огурец недосоленный»

Еремин Макс: «Ты такая страстная, когда дышишь носорогом в учебник»

Надежда Гроза: «Эту ночевку ты не переживешь. Готовь лопату, будешь себе на старой теплице могилу копать»

Еремин Макс: «Фу, какая злая тетенька. Не привезу тебе метлу. Не добилась»

Еремин Макс: «Если что, в шесть встречаемся на крыльце, я буду с треньки. Не забудь шапочку с прорезями!»

- Еремин Максим! Телефон интереснее, чем мой урок?

- Что вы, Ольга Леопольдовна. Интереснее вас может быть только бесовской Гугл-переводчик, подбирающий перевод явно под градусом. Зачитать?

- Еремин Максим! Из класса вышел и к директору!

- Вот я ему то же самое написал, так он взял, гад, и фамилию мою неправильно на латинице написал. Ирод.

- Вон!

- Это будет - «exit»… Не надо так рычать, я уже бегу к директору.

Глава 18

Мои мысли где угодно, кроме тренировки. Уже дважды пропустил подачу. Еще одна – Федор Платонович мне руки самолично оторвет. Уже по сдвинутым густым бровям да мрачному выражению лица вижу – хана Максу Еремину. В обычной ситуации игра в баскетбол выглядит так: пять на поле – семь на скамье в запасе. Сейчас же мы играем друг с другом пятеро на пятеро, как Ященко и Ладужкин после пары спарринговых игр отдыхают на скамье. Краем глаза замечаю, как Рожок имеющий статус разыгрывающего защитника готовиться отбить мяч, стоя напротив Руслана Залимова. Дружеский матч, призванный отработать тактику и в перехватывании мяча Олегу нет равных, хоть в виде атакующего он не так хорош, больше по защите. Срываюсь с места в тот момент, когда друг выбивает буквально в паре миллиметров мяч у Руслана, делая пас в мою сторону. Мне надо сосредоточиться, голова забита идея о ночевке, поцелуями, даже отец зачем-то влез. Последнее нужно меньше всего, потому вытрясающее постороннее из разума, перехватывая мяч в подаче и срываюсь с места.

Правило 24 секунд* никто не отменял.

Бросок, мяч в корзинке, два очка. Кровь буквально кипит от возникающего напряжения, а отбойные молотки выбивают ритм в висках. Игра перемещается на вражеское поле, однако Денис не дает Амиру возможности, перехватывая мяч. Эй, парень, это неспортивно. Можно заработать фол при более строгом судье, о чем сообщаю ему взглядом, заметив искру беспокойства во взгляде. Они все сходу понимают, наша команда из двух классов сформировалась еще когда мы едва под стол пешком ходили и мяч толком держать не умели. Тогда я не был капитаном. Марат Савченко на два года старше – выпускник, окончивший школу, передал мне это звание, взяв клятву довести команду до областных соревнований и пока я с этим успешно справлялся.

Вижу мяч, ловко перехватываю его и делаю напрыжку, останавливаясь. До конца матча несколько минут, замечаю тренера, показывающего на часы, а в голове уже четкий план отработанных до автоматизма движений. Ведущая рука над головой в положении с мячом, вторая фиксирует.  Игровое пространство под контролем, ведь я не могу смазать прыжок. Позволив посторонним мыслям помешать закончить игру. Прыжок, убираю фиксирующую руку, а затем пальцами второй ладони закручиваю мяч в обратную сторону, направив на кольцо противника. Секунда, две, три, точно в замедленной съемке вижу, как бегут ребята к кольцу в надежде, что он не попадет. Удар о кольцо и все – два очка в нашу пользу.

- Закончили! – свист разносится по залу, ощущаю ободряющие хлопки по спине и выдыхаю. Майка вся пропиталась потом, волосы мокрые и хочется скорее в душ, однако вижу. Что разговора с тренером все равно не избежать, потому киваю остальным, прощаясь. Хорошо Олег сегодня куда-то идет на свидание, не надо объяснять, почему не пойду с ним домой. Хватило мамы с ее кучей вопросов.

- И что это было? – седые брови зажмурены, челюсть сжата. Бывший ОМОНовец и так-то внушительно выглядит, а уж своими плечами да кулаками вовсе трепет вызывает, когда вот так рычит на тебя. Последним из зала выходит Слава Калинин, сегодняшний капитан команды противников, ободряюще показывая мне большой палец. Да, Славик, спасибо. Жить буду, наверное.

- Простите Федор Платонович. – вздыхаю тоскливо, стараясь смотреть прямо в прищуренные карие глаза и взгляда не отводить. Он этого не любит, потому кивает, когда стойко выдерживаю минутный «тренерский взор», пробирающий до костей.

- Разберись со всем дерьмом Макс, мне нужны холодные головы на соревнованиях! – произносит наконец, отчего облегчение освобождает плечи от тяжкого. На сегодня лекции отменяются. Делаю шаг в сторону раздевалок и вдруг ощущаю тяжелую ладонь на плече, удивленно повернув голову.

- Максим, все нормально? У тебя с отцом? Вы ведь ездили отдыхать вместе, - осторожно спрашивает, сбрасывая маску сурового мужчины. У Федора Платоновича самого нет детей и пока он не гоняет нас до седьмого пота в зале, с ним можно поговорить точно с родным человеком. Но сейчас не хочу говорить, мысль о любимой девушке, ожидающей меня на крыльце, как-то не располагает к задушевным беседам.

- Отлично, - хмыкаю, касаясь грубых мозолистых пальцев, пожимая руку. – Устроил отцу забастовку: отказывался от еды, а ночью втихую таскал конфеты. Он был вынужден вернуть меня матери, - подмигнул, вызывая громогласный хохот. Короткая седая шевелюра под его пальцами растрепалась, стоило провести по ней рукой и Федор Платонович хмыкнул, прекратив смеется.

- Затейник ты, Макс, - подмигивает, качая головой и добавляет ласково, отчего все внутренности скручивает. – Но с отцом вам поговорить придется.