- Это вы украли все кексы и торт из кабинета директора? – выпаливаю на ходу, а Еремин дергает меня за рукав, зашипев в ухо:

- С ума сошла?!

- Глупости говоришь, невоспитанная девчонка, - возмутился Валентин Арсеньевич, складывая на груди руки, не давая мне прохода. Я влево, он влево. Вправо, он за мной. Там кто-то есть, печенкой чую, и мне надо знать кто.

- Правда? Тогда может стоит проверить? – фыркаю, вскидываю бровь, делая обманный ход.

Отмахиваюсь, быстро приблизившись к нашему библиотекарю, который опасливо на меня покосился. В светлых глазах промелькнул испуг, особенно стоило мне двинуться к кустам, решительно направившись вперед.

- Нет! – выдохнул он

- Кого вы там прячете? Только не врите, что ничего там нет! – рыкнула, продираясь через кусты. Валентин Арсеньевич попытался схватить меня за руку, однако Макс пришел на помощь, удерживая мужчину с легкостью, не давая ему даже сдвинуться. Гринч отчаянно дергался и на секунду я даже притормозила. Кого он так защищает? Что может заставить нашего злобного школьного старика так отчаянно рваться это спасти?

Обычно дикие звери разбегаются, услышав любой посторонний шум. Мы достаточно громко разговаривали, а пока я продиралась через кусты вместе с Ереминым, удерживающим Гринча, вовсе не было никакой надежды застать нашего преступника. Вот только я совсем не учла одной вещи – некоторые звери так сильно привязываются к человеку, что совсем не боятся вторжения. Стоило мне выбраться из колючих, цепляющихся за одежду и волосы кустарников, как на меня уставили два круглых темных глаза и озадаченная забавная щекастая мордочка.

- Выдра?! – выдыхаю ошарашенно, уставившись на небольшого гибкого зверька, чье тельце еще немного влажное после купания в озере неподалеку, выглядит весьма упитанным. Плоская голова, усатая широкая морда, кругленький небольшие ушки, коричневая шерстка и длинный хвост – она озадаченно разглядывает меня, пряча под собой лакомство – пойманную мелкую рыбешку. Ее серебристая чешуя сверкает прямо на плоском камне, на котором расположилась представительница семейства куньих.

- Ничего не понимаю, - озадаченно отпускает мужчину Еремин, подходя ближе. Выдра смотрит на нас без опаски, однако попыток приблизится не делает, только усами шевелит, демонстрируя свое любопытство и перебирает перепончатыми лапками. – Разве выдры едят сладкое?

- Не едят, бестолочь малолетняя, - ворчит рядом Валентин Арсеньевич, потирая руку, хмуро глядя на нас из-под густых бровей. – Они едят только свежую рыбу. Но конкретно эта может еще есть орехи.

Услышав родной голос, животное приподнимает голову, затем издает звук, немного похожий на писк, быстро хватая свою добычу и бросившись к Гринчу под наши ошарашенные взгляды, кладет у его ног свою добычу. Ничего не остается, как похвалить ее. Присев на корточки, Валентин Арсеньевич чешет по жесткой шерстке, пока животное радостно издает невообразимые звуки, вытаскивая немного арахиса, который выдра тут же хватает лапками. Никогда таким его не видела. Рядом с этим животным обычно озлобленные черты лица становятся добрее, он словно сам становится другим человеком. Ласково что-то шепчет зверьку и тот отзывается. Трогательная картина. До безумия.

- И зачем пришла, а? Сказал же не ходи. Не все люди хорошие, - говорит, продолжая почесывать спинку зверька.

- Может выдра и не ест сладкое, но кто-то же натворил дел в нашей школе, - шепчет Макс мне на ухо, обдавая горячим дыханием. Смотрю на всю эту картину, сердце сжимается. Особенно, когда Валентин Арсеньевич впервые поднимает на нас взгляд, произнося с мольбой в голосе:

- Не говорите никому о ней. На этом озере их живет несколько штук, без того достаточно, что туристы постоянно мешают, оставляют мусор и не заботятся об экосистемы местных вод, - хмурюсь, останавливая Еремина одним движением руки, пока он открыл рот, дабы возразить.

- Не скажем. Нам это не нужно.

Обратно возвращаемся втроем в полном молчании. Хочется задать тысячу вопросов. Откуда? Почему скрывал? Кто же все-таки терроризирует столовую нашей школы? Бесконечный витки вопросов, на которые нет ответа. Макс не выдерживает первым, подпихнув ботинком небольшую кучку листвы, под которым прячется кем-то растоптанный мухомор, внезапно спрашивает:

- Вы ее сюда притащили?

Валентин Арсеньевич замирает, запахиваясь сильнее в свою серую куртку, проведя рукой по седым волосам. Игнорируя вопрос, достает еще немного орехов, подходя к ближайшей сосне, протягивая на ладони небольшую. Горсть. Непонимающе переглядываемся, пока не слышим тихий шорох, затем мелькает пушистый темный хвост, а по стволу ловко спускается белка. Самая обычная, рыжевато-коричневая, подбирается к руке Валентина Арсеньевича, принимаясь набивать щеки орехами.

- Я забрал ее из контактного зоопарка, - вдруг произносит Гринч хриплым тоном, пока я ежусь от внезапно налетевшего ветра. Шевелящего листья и ветви в лесу. Макс обнимает меня крепко, чуть сжимая. – Больную, совсем худенькую. Едва могла самостоятельно есть, не то что бегать или ловить самостоятельно рыбу. Можно сказать, пришлось учить всему заново, - рассеяно выдал, убирая ладонь, стоило белке забрать все орехи. Сунув руку в карман, достает очередную горсть, неожиданно протягивая мне и я с удивлением забираю немного, вытянув руку.

- Смелее, подойди ближе, - кивает, подзывая к дереву. Не проходит пары минут, уже две белки поменьше, спускаются к нам с Максом, которому выдали столько же лакомства.

- Они вам ее отдали просто так? – спрашивает Макс, улыбаясь от того, как маленькие цепкие лапки щекочут кожу, пока белка шустро перебирается ему на руку, будто в поисках тепла и еды, прячась в капюшоне. Смеюсь, когда она перепрыгивает на меня, хватая за куртку, скользя хвостом по шее, перебирая волосы. Смотрим друг на друга – у Еремина потрясающая улыбка, а еще мне впервые действительно хорошо.

- Не смеши, дурень, - фыркает Гринч, становясь самим собой. – Конечно, я ее выкрал. Как и других животных!

Наши глаза становятся больше, пока белки исследуют карманы курток. Их тут целая банда, рыщущая по нам в поисках орехов, коих у Валентина Арсеньевича целый пакет в кармане завернутый. Вот только совсем не до того. Мозг пытается переварить ситуацию – наш библиотекарь, по сути говоря, настоящий вор. И если украл выдру, Бог знает, кого еще мог притащить из контактного зоопарка в нашем городе!

- Вы что, крокодила сперли еще оттуда? – выпучил глаза Макс, поймав на себе хмурый взор старика.

- Совсем идиот? – покрутил пальцем у виска, громко фыркая и мы даже облегченно выдыхаем. – Всего лишь маленького каймана.

Ладно, кажется зря понадеялись на благоразумие деда.

- И кого... еще? – облизнув губы, спрашиваю. Голос срывается на противный писк, белки разбегаются, а Макс нащупывают мою подрагивающую ладонь. Теперь в шоке не только я, но и он. А Валентин Арсеньевич приосанивается, гордо выпячивая груди, демонстрируя старый потрепанный свитер. Похоже у него их в шкафе целая куча одинаковых – отмечаю про себя непроизвольно.

- Кенгуру, шесть кроликов, козел, три черепахи, один питон, два ужа, четыре ящерицы, восемь попугаев, кайман, шимпанзе, лимур и… - все, сейчас точно в обморок упаду. Он это один провернул? Мы сейчас тут с Джеймсом Бондом из Гринписа разговариваем, или как?

- И? – вскидывает бровь Макс, подходя ко мне ближе.

- Четыре енотовидные собаки, - добавляет, хмурясь, почесывая макушку. Похоже вспомнил, что где-то там в лесу у озера оставил шапку. – Они самые неприспособленные, остальных удалось пристроить в зоопарки, кроме шимпанзе с попугаями. Хотел енотовидных собак увезти сюда, но они не умеют даже охотится. Всю жизнь в неволе, ничего удивительного.

- Вы же не… - Макс замирает, переглядываемся и догадка посещает наши головы одновременно. – Вы что, притащили енотов в школу?!

- Н енотов, а енотовидных собак, - важно замечает Валентин Арсеньевич, подняв вверх палец. – Ненадолго. Уже почти нашел им дом. Хотя, - заворчал, косясь в нашу стороны. – Я совсем не думал о том, что они умудряться выбраться из подвала, куда мы их с Семеном перевезли в клетках и начнут безобразничать.

Хлопаю глазами, а затем до меня доходит, что Гринч имя подельника невольно назвал. Судя, по следующим словам, Макса, он тоже услышал.

- Семен? Семен Аркадьевич? Наш завуч? – возмущенно вопит, а библиотекарь, втягивая голову в шею, бледнеет. Судорожно оглядывается, сглатывая громко.

- Ну, это… - бормочет, явно припертый к стенке нашими обвинениями. А у нас уже перед глазами пелена кровавая.

- И мы из-за него на канат лезли! – шипим одновременно. – Кто, черт возьми, еще знает?!

В нашей школе случилось чрезвычайное происшествие. И в ходе расследования выясняется, что среди педсостава орудует целая преступная сеть похитителей животных, спасающих их от вредного человека разумного. Беда лишь в одном, как теперь сделать так, чтобы об этом больше никто за пределами школы не узнал?

Глава 31

- Мы участники преступного сговора – нас посадят.

- Не посадят, если не будешь болтать.

- Причем тут я?

- Ты ноешь уже сорок минут кряду, хватит!

- Знает 20 человек, знают все!

- О Боже, а в тюрьме есть маникюрный салон?

- Ира, ты дура? Какой маникюр в тюрьме?

Смотрю на это безобразие, устроенное одноклассниками после шокирующей новости насчет Гринча и понять не могу: я псих, или лыжи едут? Надо было послушать Надю, молчать в тряпочку, однако разве кота в мешке утаишь? Потому пришлось по возвращению дружно каяться перед остальными. Иначе зря Лилька Магазинчикова что ли по лесу носилась с телефоном? Я вам больше того скажу, она первая этот разговор и начала, со словами:

- А я Грознову с Ереминым видела, они о чем-то с Гринчем шептались. Сейчас фотки покажу!

Тут хочешь, не хочешь, придется выкладывать все как на духу. Начали с самого начала, расположившись у разожжённого костра. Аромат готовящегося шашлыка заполонил наш лагерь, никому даже в голову не пришлось спрятаться в домики от непогоды. Наоборот, скучковались у большой просторной беседки, рядом с мангалом, выпотрошив сумки с продуктами и разложив на столах еду с напитками. Кстати, Доронов действительно привез вино, а насчет чачи правда пошутил.

- Галина Владимировна. – Гроза сурово глядит на невозмутимую классную руководительницу, кутающуюся в большой коричневый плед, один из тех, что нам принесли работники этой турбазы. – Как вы могли в этом учавствовать и обвинять нас?

Классная, лицо еще более независимым сделала, громко фыркая в ответ на все претензии. Пока Гринч рассеяно пересыпал орешки с ладони в ладонь, сидя на большом бревне, установленных по периметру у мангала рядом с беседкой – уже успели выяснить, почему внезапно прекратилась шумиха насчет кражи продуктов. Еще бы, ведь после Машкиного признания и внеплановой проверки школы перед приездом комиссии, библиотекарю пришлось идти на ковер к директрисе!

- Мне, между прочим, из-за него досталось! – возмутилась Надежда, пока я в кулак смеялся, качая головой. Господи, не учителя, а преступная банда из мексиканского района.

- Зато, Надя, ты наконец начала учавствовать активно в жизни школы, – развела руками Галина Владимировна, переведя взгляд с меня на Надю, ошарашенную этими словами. – Раньше никаких сподвижек, как не упрашивай. А теперь глядите, вы все объединились в один класс и заняты чем-то вместе. И разве плохо помочь животным?

- Из-за таких вещей на вас надо бы жалобу написать в соответствующие инстанции, - подала голос Катя Платонов, задрав нос, поднимаясь. – У нас экзамены на носу, а мы ерундой занимаемся, вовлекли целый класс непонятно во что!

- Катюня, - тянет Гроза сурово, бросив взор на Платонову. – Захлопнись.

- Именно, Катерин. Сядь, шашлычка пожуй, нервы успокой, - насмешливо подал голос Амир, похлопав подле себя по бревну, однако разъярённая Платонова повернулась в мою сторону. Не, не смотри так. Мне одной сцены ревности по уши хватило, хоть отчасти я согласен с ее доводами. Потому развожу руками, пожимая плечами и она, закатив глаза, смотрит уже на Марину. В ответ подружка отводит взгляд, отвечая:

- Ты знаешь… я думаю это весело. Что мы собрались так, - дружный хор поддерживает ее неуверенный голос, а моя Надя приосанивается, окидывая возмущенную Катю взглядом победительницы. Боже, какая глупость, война двух девушек из-за парня – никогда девчонок не пойму. Хоть мне приятно.

- Твоя торжествующая аура ревнивицы греет мне душу, Гроза, – шепчу ей на ухо, переплетая наши пальцы.

- Пфф, слушай, тыквенный отросток, - бурчит, а сама прижимается крепче, позволяя обвить свою талию под пледом, под которым греемся вдвоем.

- Мм?

- Никто никого не ревнует, просто бесит она меня.