- Это – наша цель. Идем напролом. Окей?

- Угу, - киваем дружно. Флаг так флаг, проблема что ли. Мяса хочу, а не играть. Собираюсь за остальными двинуться, однако Еремин тормозит меня на секунду, перехватив запястье, оглядывая с ног до головы.

- Чего? – удивляюсь, стоит его рукам пройтись по плечам, будто ощупывая.

- Может в кустах посидишь, а? – как-то обеспокоенно спрашивает, на что закатываю глаза, отвечая раздраженно.

- Машке можно на штурм, - киваю на Свиристелову, которая за игру ни одного выстрела не сделала, за Олегом только идет, прекрасно понимая, что больше работает обузой, чем реальным членом братства. - Мне нет? Что за дискриминация?

- Знаешь же, что Машка с Рожком в паре, - пожимает плечами, улыбаясь через маску. Хочу его поцеловать, но дурацкий агрегат защиты снимать нельзя, потому просто фыркаю, ткнув кулаком в нагрудник.

- Да ну тебя.

Двигаемся по периметру осторожно. Еремин прижимается к одной из стенок, делая знак Амиру, а тот кивая, Олегу. На лице Магазинчика решительность, она самая первая поднимает оружие, начиная перестрелку. Вовсю летят шары, мы едва успеваем прятаться, они нас загоняют в кучу, пытаясь окружить. Еще немного – просто перестреляют, или эта игра затянется, потому что шариков много, играй хоть до морковкиного заговенья. Судя по тому, как Макс не настроен сдаваться – еще час будет через конвой пробиваться. Нет уж, я есть, блин, хочу!

- Так все, братцы, не поминайте лихом, я пошла, - кричу, не давая никому опомнится.

- Куда?! – ахает Машка, когда пробегаю мимо нее.

Я бегу, народ мне вслед смотрит, не понимая, что делаю. Впереди виднеется дурацкий флаг, кто-то кричит в спину мое имя. Кажется, Макс или Олег, не в курсе. Слышу возобновившуюся перестрелку, Еремин отдает команду защищать меня, пока бегу, петляя зайцем от выстрелов в спину. Вижу веревочку, прыгая к столбу на ходу, сдергивая кусок синего полотна, заорав радостно:

- Да! Кто королева пейнтбола? Я – королева пейтбола! Съели, да, Б-эшки? Флаг у меня! – верчу бедрами, подпрыгивая на месте, забыв совсем о противнике. Да только они не забыли. Секунда – на меня нацелилось трое из оставшихся синих, отчего замираю, глядя в мрачное лицо Денис Русланом и Варей.

- Эээ…

Баста, карапузики, Наденьке кранты. Они нажимают на курки раньше, чем в них попадает краска от выстрела наших ребят. Готовлюсь к болезненной и самой глупой мифической смерти в своей жизни, когда меня неожиданно что-то тяжелое сбивает с ног. Или точнее, кто-то. Еремин валит на землю, шарики пролетают мимо, а 11Б повержен. Наши радостно орут, обнимаются, а я тяжело дыша, зажимая флаг в кулаке, поворачиваюсь к Еремину, тяжело дыша, стукнувшись пластиком о пластик.

- Гроза, ты просто нечто, - хмыкает он. – Капец дурная.

- Зато ж клевенькая, - отзываюсь со смехом и чувствую, как Еремина трясет. Мы смеемся, ребята радуются ровно до той поры, пока вскрик Валентины в рацию:

«Капут ребята, нас подстрелили. Коля забрал флаг, прием!»

Переглядываемся, смотря сначала друг на друга, потом на синюю тряпку противника.

- Давайте, братцы, у нас времени мало, - командует Магазин. На ее груди яркое пятно, у Амира сбоку. Остались лишь я, Макс, Олег и Машка. Лучше, чем ничего.

- Давайте, не подведите, - поднимает кулак вверх Доронин, поднимая маркер на плечо, усмехаясь. – А мы есть пошли.

Тоска меня сейчас за душу взяла, не представляешь какая.

- Козел ты, – бурчу под дружный смех, пока Макс помогает подняться.

К станции несемся без опаски на всех порах. На стороне Ладужкина еще один парень, Яшка Перцев. Их двое, нас – четверо. Должны успеть, зря что ли за этим флагом бежала, рискуя шкурой? Двигаемся по короткому маршруту, пересекая препятствия, ямы, приближаясь к базе, где вовсю шумят ребята, спорят учительницы. Совсем немного остается, когда бегущего впереди Олега подстреливают откуда-то с соседней стороны леса. Наш класс шумит, выкрикивая наши имена, 11Б вторит своим.

- 11А лапухи, всех перестреляем, порвав на куски, - скандируют противники.

- 11Б параша, победа будет наша, - орет другая сторона, пока мы возле Олега приземлялся. Едва падаю на колени рядом с ним, в меня врезается шарик с краской. Все, теперь точно конец.

- Блин, немного ж оставалось, - возмущаюсь, глядя на показавшего мне фигу Яшку, грозя ему в ответ кулаком, передавая флаг Максу. Тот с минуту смотрит на него, затем переводит взор на Машку и вновь туда, где притаились Перцев с Ладужкиным, сравшие счет за пару минут.

- О, я умираю, - стонет Рожков, устроившись головой на коленях Свиристеловой.

- Чего ты там умираешь, идиот, - шиплю на него, косясь на Макса, - ты чего задумал?

Тот молча протягивает ошарашенной Машке флаг, кивая в сторону сидящего у озера Валентина Арсеньевича. Возле него доска с результатами, а огороженный лентами финиш виднее через ветви. Бежать до него – попасть под обстрел Яшки, точно также, как Коля не спешит нести свой трофей, опасаясь выстрела Макса.

- Н-нет, - выдыхает Свиристелова, пока Еремин делает выстрел, не давая Ладужкину выбраться из кустов. – Я не побегу!

- Побежишь, - решительно заявляет, глядя на нее серьезно. – Давай Маш, мы без тебя не справимся. Ты нужна команде.

- Но я же… - пищит, оглядываясь на нас. Поднимаю руки, вставая с колен, оттряхивая форму.

- Детка, меня прикончили, но я в тебя верю, - пафосно произношу, чувствуя аромат еды, мечтая быстрее свалить. Но Свиристеловой нужна поддержка, потому выдыхаю, переглянувшись с Максом. – Ты сможешь.

- Медвежонок, - хватает ее ладонь, умирающий олень на коленях, выдыхая с предсмертным стоном. – Ты наш шанс.

Кажется, последние слова ее впечатлили настолько, что, вытерев горючие девичьи слезы, наша Свиристелова поднялась, пока Макс отстреливался от Ладужкина с Перцевым, решительно заявляя, выпятив грудь в жилете:

- Порвем их, - хватаем у Макса флаг, поправляя маску, пока мы с Олегом ей ручкой машем.

- Я прикрываю, твоя задача первой настичь финиша, - объясняет ей Еремин, на что девушка кивает, покрутив шеей. Серьезно, даже пальцами хрустнула, сжав в пальцах кусок дешевой синей ткани. Мы с Рожковым зависли прямо, когда они оба двинулись вперед, идя на таран, как и противники. Точно в замедленной съемке под крики толпы с двух сторон, прыгающих учительниц, Макс выстрелил в Перцева, а тот в ответ. Выстрелы достигли цели, оба повержены, теперь все зависело от ловкости Свиристеловой.

О, как она бежала. Будто бурый медведь, решительно настроенный на поимку добычи. Голову опустила, газу поддала, издавая вопль викингов на сражении. Валгалла* по ней рыдала, клянусь своими мармеладными мишками. Ладужкин так впечатлился, что тормознул почти у финиша, потеряв драгоценные секунды и его буквально тараном снесла наша Машка, принесшая победу нашей команде.

- Больше никогда ее не буду жирной звать, - выдохнула Кристина, стоило мне подойти ближе, после командных обнимашек с героиней всего класса.

- Еще бы, - хмыкаю, беря в руки стаканчик кофе, почувствовав, как мне на плечи опустился плед, а сильные руки обвили со спины за плечи. Дышать без маски одно удовольствие, наблюдая, как из первого лузера класса самая толстая девочка за один день становится популярной личность, которую даже противники носят на руках. Перехватываю руку Еремина, улыбаясь, почувствовав, как он ткнулся носом мне в волосы.

- Что, капитан, не дожили до финала? – мурлычу, чуть повернувшись, сталкиваясь нашими носами, улыбаясь, стоит ему коснуться губами моих губ.

- Мне кажется, я со своей ролью вполне справился, - хмыкает он.

И я с ним полностью согласна.


Справочная информация*:

Вальхалла, также Валгалла, Вальгалла в германо-скандинавской мифологии — небесный чертог в Асгарде, куда попадают после смерти павшие в битве воины и где они продолжают прежнюю героическую жизнь

Глава 34

Я был счастлив.

Впервые за много лет по-настоящему улыбался. Принимая поздравления от учителей, даже от петушившейся по первости Зинаиды Аристарховны, тепло пожавшей мне руку. От нашей классной руководительницы, от ребят по команде, от 11Б. С Ладужкиным обнялись напоследок, а затем услышал его веселый голос:

- Чувак, это было круто. Надеюсь в этом коду мы порвем все школы на соревнованиях!

И я тоже на это надеялся. Для меня мои одноклассники, школа, команда были чем-то вроде семьи. Той нормальной, адекватной, которой очень не хватало дома. Никогда себе не признавался в этом, но сейчас глядя на то, как все поздравляют Машку Свиристелову с победой, а она краснеет под выкриками – ощущаю. Каждый миг прожитый с ними, каждая секунда. Я поздравил Машу, подталкивая ее к топчущимся рядом Олегу, улыбнувшемуся ей и покосившего на меня неуверенно. Не знаю, сумеют ли они прийти к каким-то отношениям, однако буду рад, если у них все будет также хорошо, как у меня.

Мимо проходит Валентин Арсеньевич, останавливаясь и с минуту хмурясь, будто пересиливая себя, хлопает по плечу:

- Молодец, - скупо произносит, а по глазам видно, как они светятся. Ему тоже было весело, пару раз он даже тихо поддерживал радостных ребят за столом, погружаясь в атмосферу веселья. Особенно, когда к нам прибежали лесные зверьки от мелких бурундуков до прибежавшей на еду выдры с озера. По-моему, такое единодушие двух классов вместе с учительским составом я тоже видел впервые в своей жизни. Никаких забот об экзаменах, дополнительных курсов, семейных треволнений и обычных житейских проблем.

Мама: «Ну, как у вас там дела? Нормально? Не мёрзнете? В Москве дождь прошел ужасный, улицы все в лужах по колено»

Усмехаюсь, читая сообщение от мамы, отвечая, что у нас все прекрасно и мелкая морось не помешала отличному препровождению. Просматриваю другие сообщения от некоторых знакомых ребят с других школ, с которыми еще увидимся на соревнованиях, натыкаясь на сообщение от отца. На секунду палец зависает над экраном смартфона. Не знаю, хочу ли я ему ответить. С одной стороны, мне приятно, что он не забывает интересоваться моей жизнью, будучи весь погружен в собственный бизнес, а с другой – какое ему вообще дело? Если бы хотел, оставался бы при старой жене и первом сыне, не ища мифическое счастье на стороне.

Папа: «Знаю, что не ответишь, но все равно хочу знать, что ты в порядке. Твоя мама отписалась, однако я волнуюсь, Макс. Если будет желание, хотя бы черкани пару слов, ладно?»

Сглатываю, неуверенно проведя подушечкой пальца по экрану. Народ вокруг веселится. Слышу крики Амира. Предлагающего играть в бутылочку и его поддерживает дружный хор. Ворчит наш библиотекарь, а Зинаида Аристарховна с Галиной Владимировной шутливо грозятся наказать нас. Однако быстро исчезают в домике нашей классной, не забыв пожурить нас. Наказ не ходить в лес и ничего не творить – да кто будет этим заниматься. Когда сорок человек сейчас целоваться друг с другом будут?

Споры за и против. Я все еще не знаю, что написать отцу. Совесть твердит, что надо, разум настаивает, а вот чувство обиды и уязвленная гордость сопротивляются. Подкидывая малоприятные моменты наших ссор, будто специально порождая бурю в душе. Уже собираюсь убрать смартфон, приняв участие в споре, потому что часть ребят в бутылочку играть не хочет. Это либо уже крепкие устоявшиеся пары, либо те, кому интереснее просто побродить по природе да посидеть у костра с телефоном, общаясь в соцсетях.

- Хочешь я ему напишу за тебя, - меня сзади обвивают знакомые руки, отчего улыбка расцветает на губах. Тяну Надю за руку, устраивая на своих коленях, удобнее рассевшись на старом бревне и крепко обнимаю свою девушку.

- Не хочешь принять участие в споре? – киваю на остальных, пока два класса решают, кто чем будет заниматься этим вечером.

- Не, - мотает головой, - если будем играть в бутылочку, я же потом с тебя живого не слезу, вдруг Катя какая губешками своими полезет? – мрачно произносит последние слова, вызывая у меня приступ хохота. От темных длинных волос пахнет елкой, костром, а в прядях запуталось несколько листиков. Убираю их, запуская пальцы в мягкие волосы, слыша ее почти утробное урчание и на секунду прикрываю глаза.

- Макс?

- Мм?

- Напиши ему, - шепчет мягко, будто нежно прикасается к коже, хотя руки у нее на оленях. Моя ладонь пробирается под тонкий, не особо теплый свитер, касаясь плоского живота, отчего она вздрагивает.

- У вас руки холодные, сеньор Помидор - морщит нос, ерзая на мне, дабы сесть удобнее, отчего охаю и утыкаю носом в шею, обнимая крепче, прикусывая кожу, слыша в ответ тихое шипение

- Что ты там сказала, Гроза школьной столовки? – мурлычу ей в ухо.

Хочу остаться в эту секунду с ней навсегда. В этом лесу, на этом бревне, под треск горящих дров и смеха одноклассников. Под шум ветра, колыхающего макушки деревьев, шорох падающих листьев, тихо играющей из динамика чьего-то телефона оста из очередной сопливой дорамы.