Карли Филлипс - Холостяк

Роман пристально всмотрелся в ее глаза.

Пульс Шарлотты сбился с ритма. Роман застал ее врасплох. По-видимому, он и сам был ошеломлен. Она не хуже его чувствовала вечную игру в перетягивание каната, что происходила между ними.

Но хотя Роман и застал ее врасплох, такой вариант она уже обдумывала. Связь с Романом — это не все, что ей нужно, но все-таки нужно. Потому что если она уступит желанию, которое тлело в ней годами, то есть шанс, что оно постепенно истощится.

Шарлотта знала, что рискует собственным сердцем, в этом у нее даже сомнений не было. Однажды она уже ушла от Романа, и в глубине души очень об этом жалела, хотя никогда не признавалась в этом даже самой себе. Ей нужно было заняться с ним любовью, испытать это. Ей нужны были воспоминания, которые она могла бы хранить всю жизнь — без него.

Но ей придется поставить точку. В отличие от матери, которая превратила свою жизнь в нескончаемое ожидание, она будет сильной и выйдет из этой связи целой и невредимой.

— Ну так как, можно мне остаться? — спросил Роман с чарующей улыбкой.

— Потому что, по-твоему, мне нужна защита от несуществующей опасности? Или потому, что ты хочешь быть со мной?

— По мне, обе причины хороши.

— Я могу сама о себе позаботиться. Даже Рик сказал, что мне ничто не угрожает. Что касается другого… Роман, это слишком скоро.

Шарлотта не собиралась прыгать в его постель, как бы настойчиво ни требовало этого ее тело.

Ей нужно было время, чтобы осознать намерения Романа. Она должна знать, что в этот раз он не передумает. Но прежде всего она хотела узнать его получше. Всего его. Ей нужно было время, чтобы проникнуть и в его голову, и в его сердце. Потому что, когда он уйдет — а она знала, что в конце концов он уйдет, — она должна стать для него незабываемой. Видит Бог, она-то его никогда не забудет, даже если будет жить дальше без него.

Роман кивнул, смиряясь с ее ответом. Он не хотел упорствовать, особенно сейчас, когда ему удалось преодолеть ее настороженность. Она смеялась над его шутками, а узнав, что у него изменились намерения, приняла это. Все-таки он на всякий случай еще раз спросил:

— А если я лягу спать на полу и буду играть роль телохранителя? — Это была последняя попытка провести с ней побольше времени.

Шарлотта замотала головой и рассмеялась.

— Тогда нам обоим не спать этой ночью.

— Значение сна сильно преувеличивают, — сказал Роман. — Мы могли бы проговорить всю ночь.

По крайней мере так он был бы с ней рядом.

— Ты прекрасно знаешь, что мы бы не разговаривали. — На щеках Шарлотты выступил легкий розовый румянец. — Но соседи бы точно заговорили.

Самому Роману было плевать на соседей и на то, что они скажут, но он понимал, что это небезразлично Шарлотте. К тому же в маленьком городке успех ее магазина зависит и от ее репутации. Он в досаде взлохматил волосы, но заставил себя смириться с ее решением.

— Если я буду тебе нужен, позвонишь? Если даже ты просто подумаешь, что я тебе нужен.

Шарлотта посмотрела ему в глаза.

— Ох, Роман, ты мне нужен, еще как, но только по этому поводу я не стану тебе звонить.

Роман шумно втянул воздух. Она ему тоже нужна. Так нужна, что это выходит далеко за рамки сексуального влечения. Словно она взяла и держит в руке его сердце. Роману осталось только надеяться, что она его отпустит, когда придет время двигаться дальше.

Когда Роман проснулся, комнату, которая когда-то была его детской, заливал солнечный свет, окутывая теплом его тело. Он ушел из квартиры Шарлотты, но она всю ночь оставалась с ним в его снах. Сны эти, жаркие и захватывающие, оставляли после себя чувство неудовлетворенности.

Роман закрыл глаза и откинулся на подушки, вызывая в памяти все, что узнал ночью. Пока Шарлотта и его братья обсуждали последние кражи, он использовал свою способность слушать одно, а наблюдать за другим и узнал для себя много нового. Он увидел на кофейном столике глянцевые журналы и альбомы, на обложках которых были фотографии разных интересных и экзотических мест, отдаленных и не очень, например шотландских замков или островов на юге Тихого океана.

Тогда Роман подумал, что в этом нет ничего необычного, многие покупают красочные книги большого формата для украшения интерьера, чтобы было о чем поговорить с гостями. Но немногие зачитывают их до изрядно потертого состояния, и еще меньше людей оставляют эти потрепанные экземпляры на виду. Шарлотта оставила.

Оглядываясь по сторонам, Роман смог составить для себя определенную картину, полную соблазна и противоречий. Шарлотта была женственной и сексуальной, вполне можно было догадаться, что она любит цветы. Однако она не была уверена в своей привлекательности, поступки, которые выглядели смелыми и дерзкими, давались ей нелегко, поэтому трудно было ожидать, что она откроет именно такой магазин. И Роман ни за что бы не подумал, что она продает белье собственного изготовления. Ее белье открывало гораздо больше, чем скрывало, и это относилось не только к телу, но и к внутренней сущности Шарлотты.

Книги открывали еще больше. Хотя Шарлотта любила домашний очаг в Йоркшир-Фоллз, какая-то часть ее натуры тянулась к дальним странам, экзотическим местам. Эта мысль вызвала у Романа всплеск адреналина. Оказывается, Шарлотта подходит ему гораздо больше, чем она сама готова признать.

Шарлотта. Она очаровывала, увлекала его так, как ни одна другая женщина. Он должен ее завоевать, убедить ее, что они так замысловато переплетены вместе, что у них нет иного выбора — они должны строить общую жизнь, и это непременно получится. Только тогда он сможет выполнить обязательства перед семьей и удовлетворить желание матери иметь внука. Только тогда он сможет вернуться к своей кочевой жизни, ездить туда, куда забрасывает его журналистская работа, продолжая привлекать внимание общественности к темам, которые он считает важными. И, может быть, в один прекрасный день Шарлотта захочет поехать вместе с ним.

— О Боже, Роман, просыпайся! — услышал Роман голос матери.

«Все-таки в том, чтобы жить одному, есть определенные плюсы, и один из таких плюсов — уединение», — подумал Роман, когда мать вошла в его комнату не постучав.

Он сел в кровати и натянул на себя одеяло.

— Доброе утро, мама.

В глазах Райны появилось понимающее выражение и вспыхнули огоньки смеха. Роман встревожился.

— На, прочти это.

Вторгаясь в личное пространство сына, Райна протянула свежий выпуск «Газетт» и помахала им перед носом Романа.

Он схватил газету.

— «Стянутые трусы», — прочитал он вслух.

— Очень удачная аллитерация, — сказала Райна. — У Чейза всегда было хорошо с английским.

Роман посмотрел на мать и увидел, что от ее глаз разбегаются лучики морщинок — она смеялась.

— А тебя не беспокоят эти кражи? — спросил он.

— Рик держит ситуацию под контролем. И шеф полиции Эллис тоже. Кроме того, никто не пострадал. Роман, прочитай последнюю строчку.

Не дав Роману это сделать, Райна выхватила у него газету и сама прочитала вслух:

— «У полиции пока нет подозреваемых. Джек Уайтхолл пытался догнать вора — белого мужчину — на своем заднем дворе, но тот скрылся в перелеске. Имя подозреваемого полиции пока неизвестно. Однако Джек Уайтхолл указал полиции на то, что первая кража, которая произошла неделю назад, совпала по времени с возвращением в город Романа Чандлера. По словам мистера Уайтхолла, именно Роман Чандлер стоит за давним инцидентом, включавшим кражу женского нижнего белья. В связи с тем инцидентом, имевшим место десять лет назад, обвинение не было выдвинуто, и полиция считает, что эти случаи не связаны между собой».

— Миленькая статейка, — пробурчал Роман.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Роман возвел глаза к потолку.

— Господи, мама, это было в школе!

Что она ожидала услышать?

Но на старшего брата он был страшно зол. Даже при том, что Чейз процитировал слова Уайтхолла и написал, что полиция не согласна с его версией, у Романа все равно в голове не укладывалось, что он напечатал такую чушь.

— Я думал, Чейзу хватит здравого смысла не…

— Чейз сообщает факты, молодой человек. Не вини своего брата за прошлое, которое возвращается и преследует тебя.

Роман уже несколько лет не слышал, чтобы мать разговаривала с кем-то из сыновей таким строгим тоном. Ее тон удивил Романа еще и потому, что с тех пор, как мать заболела, она стала говорить тихо и мягко. Но Райна терпеть не могла, когда один брат злился на другого, и это не изменилось только оттого, что она плохо себя чувствовала. Райна считала, что ее сыновья должны быть едины, должны держаться вместе, несмотря ни на что.

В большинстве случаев Роман был с этим согласен. Но не в данном конкретном случае. Однако ему не нравилось, что она волнуется и взволнованно ходит по комнате из-за того, что он сердит на Чейза.

— Сядь, тебе вредно волноваться.

Райна, казалось, вздрогнула от неожиданности, но потом медленно присела в ногах кровати.

— Ты прав. Я просто подумала, что нужно тебя подготовить. На тебя показали пальцем как на похитителя трусов.

На это Роман ничего не мог ответить, он лишь нахмурился и скрестил руки на груди.

— Я пытаюсь представить, как на это отреагируют женщины, — сказала Райна.

Роман собрался с духом.

— Что ты имеешь в виду?

Мать пожала плечами.

— Я не знаю, то ли они после этой статьи будут вешаться тебе на шею, то ли, наоборот, постараются держаться от тебя подальше. Надеюсь, что первое, потому что иначе мне еще дольше придется ждать внуков, о которых я так мечтаю.

Роман выругался себе под нос.

— Почему бы тебе не заняться воспитанием Рика или Чейза?

Райна постучала ногой по деревянному полу буквально в миллиметрах от плетеного коврика, который купила Роману много лет назад.

— К сожалению, твоих братьев сейчас здесь нет. — Она взяла в руки газету и, казалось, еще раз пробежала глазами статью. — Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем сильнее склоняюсь к мысли, что женщины этого юрода постараются держаться от тебя подальше, пока с тебя не снимут обвинения. Кому охота связываться с уголовником? Даже если он всего лишь потенциальный заключенный, все равно это не тот человек, которого порядочная девушка захотела бы привести домой и познакомить с мамой и папой.

— Господи, мама! — снова воскликнул Роман.

— Разве я тебе не говорила, что твои проделки тебе еще аукнутся? Это как оценки на промежуточных экзаменах в девятом классе — они влияют на твои возможности выбора колледжа. Но разве ты меня слушаешь? Нет. Тебе виднее. — Мать хлопнула его газетой по плечу. — Говорила же я, что когда-нибудь эта история снова всплывет!

Чувствуя, что все только начинается, Роман застонал и накрылся одеялом с головой. Все-таки он слишком стар, чтобы жить с матерью, к тому же сейчас у него нет сил для этой сцены.

Без пятнадцати десять перед магазином Шарлотты стала собираться очередь. Шарлотта посмотрела на Бет, которая отказывалась говорить на любые темы, кроме работы. По-видимому, она выговорилась накануне, и Шарлотта тактично оставила подругу в покое — на время. В конце дня она собиралась припереть Бет к стенке и выяснить наконец, что же происходит.

— Ты дала рекламу распродажи и забыла мне сказать? — спросила Бет, показывая на вереницу женщин, выстроившихся за дверью магазина.

— Если бы.

Шарлотта растерянно подняла брови.

Она подошла ко входу в магазин и отперла дверь. Женщины высыпали в зал так торопливо, словно здесь происходила бесплатная раздача товара. Все окружили Шарлотту, затем вперед вышла Фрида Уайтхолл. Седеющие волосы пожилой женщины были подстрижены и уложены в единственном стиле, который только и знает Лу Энн. Обычно Фрида носила полиэстеровые брюки и подходящую к ним шелковую блузку, и сегодняшний день не стал исключением. Но Шарлотта знала, что женщина хочет вернуть в свой брак страсть, для этого она и заказала комплект ручной работы, состоящий из трусиков и бюстгальтера.

— Дамы, чем могу быть полезна?

— Мы хотели бы купить… — Фрида, краснея, смущенно прочистила горло.

— Стянутые трусы, — подала голос из задних рядов Мардж Синклер. — Моей Донне тоже не помешало бы иметь такие.

— А мне нужна замена тем, которые украли, — сказала Фрида. — И еще я бы хотела купить один комплект для Терри. Надеюсь, он поможет ей стать более раскованной.

— Стянутые трусы? — Шарлотта недоуменно заморгала. — Вы имеете в виду плетенные из кружев?

Судя по всему, о кражах стало известно всему городу. Новости в Йоркшир-Фоллз распространяются быстро, после первых краж информация не просочилась только потому, что об этом очень просили Рик и начальник полиции.