— Ну да, а потом ты потребуешь, чтобы я кормила тебя с ложечки.

— Не обязательно, можно изо рта в рот, — пошутил Роман.

Ее губы дрогнули в неуверенной улыбке. И Роман с радостью отметил, что по крайней мере он все еще способен на нее действовать.

— Я был в Вашингтоне.

— Что ж, неплохо, — пробормотала Шарлотта и поставила мороженое на тумбочку. — Обещаю тебя покормить.

— Хорошо. Помнишь, я тебе рассказывал, что мне предложили работу в Вашингтоне?

Договорить он не успел: его прервал звонок и громкий стук в дверь. Шарлотта вскочила с кровати.

— Это Рик. Я просила его зайти, чтобы узнать у него… — Она осеклась.

— Узнать что?

Но Роман уже знал ответ. Все оказалось так, как он и думал: она собиралась поехать за ним.

— Ничего такого, о чем тебе стоило бы волноваться. — Она покраснела. В это время в дверь снова забарабанили. — Мне нужно встретиться с Риком и еще по одному вопросу. Тебе это будет интересно, обещаю.

Роман сомневался.

«Что может быть интереснее наших отношений?»

— Ладно, впусти этого надоеду.

Он встал с мягкой кровати, прошел за Шарлоттой в гостиную и встретил брата хорошо отработанным свирепым взглядом.

— Я не знал, что он, — Рик показал на Романа, — вернулся. Добро пожаловать домой… о, черт!

— Не такого приема я ожидал.

— Я вам сейчас такое расскажу… вы не поверите! — Рик покачал головой. — Да я сам не верю!

— Прежде чем ты начнешь рассказывать, мне нужно тебе кое-что сообщить, — сказала Шарлотта.

Роман покачал головой:

— Ну и ну, вы оба прямо-таки разбудили во мне любопытство.

Рик вздохнул:

— Ладно, сначала дамы.

— Хорошо.

Шарлотта заломила руки. Этот жест был так не похож на нее, что Роман забеспокоился. Внезапно она передумала.

— Нет, — сказала Шарлотта, — лучше сначала ты рассказывай.

Рик пожал плечами:

— Я вернулся домой и собирался сразу отправиться сюда, но в участок поступило несколько вызовов. Вор, который крадет трусы, снова объявился.

— Что-о?! — одновременно воскликнули Роман и Шарлотта.

— Только все наоборот, на этот раз он вернул трусы.

Роман захохотал:

— Не может быть, ты, наверное, шутишь!

— Нисколько. Все украденные трусы до последней пары были или подброшены в дом, или оставлены у входной двери. Я собирался сообщить Шарлотте, что, хотя Роман никогда официально не считался подозреваемым, теперь всем дамочкам придется отказаться от идеи, что трусы воровал он.

Рик провел рукой по волосам.

— Почему? Вы поймали вора? — спросила Шарлотта, как показалось Роману, с некоторой опаской.

— Черт, нет.

Роман не был уверен, почудилось ли ему, или Шарлотта в самом деле вздохнула с облегчением.

— Но поскольку Роман уехал, им всем придется выкинуть из головы фантазии на тему моего младшего брата, — продолжал Рик.

— В чем дело, что тебя гложет? — спросил Роман, усмехаясь. — Ревнуешь, что они не машут трусами тебе?

— Очень смешно. — Рик снова покачал головой. — До меня только что дошло, что, поскольку ты вернулся в город, видно, тебе придется жить с этим клеймом всегда.

Рик усмехнулся. К величайшему удивлению Романа, Шарлотта подошла к нему и взяла его руку своей мягкой теплой рукой. Стоя рядом с ним, она посмотрела на Рика и сказала:

— Нет, не придется.

— Тебе что-то известно об этом деле? — спросил Роман.

— Возможно. — Она крепче сжала его руку.

Роман не нуждался в том, чтобы она его опекала, но ему было приятно видеть ее с новой стороны. Особенно если учесть, что они пока не разрешили все проблемы в отношениях, но она все равно его защищает.


— Давай, Шарлотта, выкладывай. Ты не можешь скрывать от меня информацию.

— Ох, Рик, не знаю… я же не говорила, что мне что-нибудь известно. — Она посмотрела на Романа, в ее больших глазах читалась мольба. — Тебя кто-нибудь сегодня видел? Кто-нибудь, кроме нас, знает, что ты вернулся в город?

Он отрицательно покачал головой:

— Хотя городок маленький и вроде все на виду, вряд ли меня сегодня кто-нибудь заметил.

Роман нарочно старался не попадаться никому на глаза, хотя он сомневался, что Рику понравится, если он об этом скажет.

— Рик, если я и знаю что-то, я тебе ничего не скажу, если ты не пообещаешь мне две вещи. Во-первых, никогда не использовать информацию, которую ты от меня получишь, и, во-вторых, не говорить ни единой живой душе, что Роман вернулся в город сегодня вечером.

Рик густо покраснел.

— Это похоже на попытку подкупа полицейского.

Шарлотта округлила глаза.

— В таком случае я ничего не знаю. Приятно было с тобой встретиться, Рик. Спокойной ночи.

Роман понятия не имел, что происходит, но он собирался немедленно положить этому конец.

— Шарлотта, это нелепо. Если ты что-то знаешь, ты должна рассказать! А ты, Рик, пообещай сделать так, как она просила.

Рик расхохотался:

— Да, конечно.

— Во всех кражах трусов виноват Самсон. Но если ты кому-нибудь это скажешь, если ты его арестуешь, вызовешь на допрос, если ты хотя бы нахмуришь брови в его сторону, я буду все отрицать. Я не признаю, что хоть что-то тебе говорила. Я найму адвоката, и мы подадим на тебя в суд за преследование. Кстати, Рик, лично против тебя я ничего не имею, ты мне очень нравишься.

Шарлотта одарила ошарашенного Рика сладчайшей улыбкой.

Роман от такой улыбки, будь она адресована ему, наверное, упал бы перед ней на колени. К сожалению, Рик не был Романом и он был в ярости. Рик побагровел еще больше.

— Как, ты все это знала и скрыла информацию? Давно ты узнала?

— А что толку было бы об этом рассказывать? Самсон — совершенно безобидный старик, который на свой лад обо мне заботился. Я была к нему добра, вот он и решил в ответ привлечь интерес к моему магазину. А то, что в кражах обвинили Романа, вышло помимо его воли.

— Но пришлось очень кстати, — заметил Роман с усмешкой.

Ему в этой ситуации виделось нечто забавное, даже если Рик этого не видел. Его давняя школьная выходка сработала на пользу Самсону.

— То, что он делал, незаконно, — напомнил Рик. — Или ты об этом не подумала?

Шарлотта рывком выдернула свою руку из руки Романа и подбоченилась.

— Скажи, кто от этого пострадал? И скажи, кому станет лучше, если бедного старика ни за что посадят за решетку? Краж больше не будет, я тебе обещаю. Он больше этого не сделает.

Роман наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Дорогая, ты бы лучше не давала обещаний, которые не можешь сдержать. Ты же не можешь контролировать этого старика.

Не больше, чем Роман мог контролировать самого себя — когда он вдыхал ее нежный аромат, а ее волосы щекотали его ноздри и щеку, возбуждая его. Роман подумал, что Рику самое время быстро удалиться.

— Рик, она права, и ты сам это знаешь. Если этого парня посадят, это не будет победой справедливости.

— Он больше не будет! Ну пожалуйста! — взмолилась Шарлотта нежным голосом.

Рик зарычал:

— Ну ладно. Поскольку у меня нет свидетелей, я не буду трогать Самсона, но если это повторится…

— Не повторится, — хором сказали Шарлотта и Роман. Роман думал о том, что им нужно вместе навестить «утятника» и убедиться, что он понял, как ему повезло.

— И поскольку Самсон взял на себя труд вернуть украденное, чтобы снять подозрения с Романа, которого нет в городе, ты Романа сегодня не видел! — решительно заявила Шарлотта. — После его отъезда неделю назад вы впервые встретитесь…

— Через двадцать четыре часа, когда я постучусь в твою дверь, — закончил за нее Роман. Он положил руку на спину Рика и подтолкнул его к двери. — Если кто-нибудь спросит, Шарлотта простудилась и не выходит из дома.

— Мне просто не верится, что все это происходит на самом деле, — пробормотал Рик, выходя в коридор.

— Рик Чандлер, ты хороший человек, — бросила ему вслед Шарлотта.

Рик повернулся.

— Я делаю это во имя любви.

Он и вы шел на лестницу, всю дорогу что-то бормоча себе под нос.

«Через двадцать четыре часа». Эти слова звучали у Шарлотты в голове, пока она закрывала за Риком дверь и возвращалась к Роману.

— Осмелюсь спросить: где ты намерен прятаться весь следующий день?

Двадцать четыре часа, снова подумала она. Очень долгий срок для двух человек, чтобы оставаться взаперти. Хоть в одиночестве, хоть вместе. И это все время, которое им осталось? Или у Романа на уме что-нибудь другое?

— У тебя очень уютная кровать. Конечно, она была бы еще уютнее, если бы со мной лежала ты.

Сердце Шарлотты снова зачастило.

— Расскажи мне про Вашингтон.

Роман протянул руку, Шарлотта и оглянуться не успела, как он привел ее в спальню, и вот уже они оба удобно устроились на ее двуспальной кровати. Настолько удобно, насколько это было возможно, когда она каждую секунду ощущала близость Романа, когда мягкая кровать так и манила лечь, а воздух между ними едва ли не гудел от сексуального напряжения.

— В Вашингтоне влажно и уже жарко. Это хорошее место для жизни. Там жизнь бьет ключом.

— Ты собираешься сменить место жительства? Перенести свою базу из Нью-Йорка в Вашингтон?

— Мне предложили место редактора. Но на этой работе у меня было бы меньше свободы…

— Для путешествий? — подсказала Шарлотта, уже чувствуя по его тону, что он отказал известной газете.

— Да. Я хочу иметь возможность посылать свою работу с ноутбука. А редакторская должность требует присутствия на рабочем месте, потому что редактор должен быть доступным для подчиненных. Слишком много времени сидеть за столом.

Шарлотта в задумчивости прикусила щеку.

— Я понимаю, почему тебе не подходит работа, при которой ты должен все время торчать в Вашингтоне. Ты привык путешествовать по свету, писать большие репортажи и все такое.

— Я привык к тебе. — Его ответ застал Шарлотту врасплох. Он погладил пальцем ее щеку. — Я, знаешь ли, не могу торчать в Вашингтоне, если твой магазин — здесь.

Шарлотту охватили смешанные чувства: растерянность, досада, надежда. Досадовала она на то, что Роман ходил вокруг да около, вместо того чтобы высказаться прямо и понятно. Неожиданно для самой себя она толкнула Романа на кровать, прижала руками его плечи и оседлала его бедра.

— Давай-ка начинай все сначала и постарайся говорить на понятном английском. Ты согласился на эту работу или нет?

Роман некоторое время молча смотрел на нее, в его взгляде смешались смех и удивление. А еще, сидя на его бедрах, Шарлотта чувствовала, что он возбужден.

— Я не согласился на редакторскую должность.

Шарлотта уцепилась за одну тонкость:

— А на какую должность ты согласился?

— На должность обозревателя. Им очень понравился последний материал, который я написал дома, своего рода срез жизни провинциального городка. Они поняли, что я могу смотреть на вещи под разными углами. Я уволился из Ассошиэйтед Пресс и теперь могу работать, большей частью оставаясь дома, время от времени приезжая в Вашингтон. И я могу отправляться в разные экзотические края, когда мы захотим.

— Мы, — повторила Шарлотта. У нее пересохло во рту, и она с трудом шевелила языком, но это было так важно, что она все-таки ухитрилась выговорить: — Роман, где ты будешь жить?

— Там, где ты, Шарлотта.

Невероятно голубые глаза неотрывно смотрели в ее глаза.

Она заморгала. Ей не верилось, что этот заядлый путешественник, привыкший странствовать по всему миру, отказался от своей работы, чтобы обосноваться в Вашингтоне и Йоркшир-Фоллз. С ней. Она покачана головой.

— Роман, ты не можешь отказаться от всего, что ты любишь.

— Я не могу отказаться от тебя. Отсюда до Вашингтона всего пара часов лету, и то я не мог без тебя, а уж улететь на большее расстояние… это просто немыслимо, я умру от одиночества. — Он усмехнулся.

— Не преувеличивай, — предупредила Шарлотта. Она погладила его по щеке и обхватила голову ладонями. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалел о своем выборе и злился на меня.

— Любимая, ты сама сказала, это мой выбор. Я сам его сделал.

Еще до того, как получил ее согласие, поняла Шарлотта. Он предпринял вполне конкретные шаги, которые изменили его жизнь, он уже уволился из Ассошиэйтед Пресс и согласился на другую работу. И все это — еще не получив от нее никаких обещаний, согласия на совместную жизнь. Он выбрал то, что сам хотел выбрать. И хотя Роман ни словом не упомянул о детях и об этой истории с подбрасыванием монетки, Шарлотта достаточно хорошо его знала, чтобы понимать: его выбор не продиктован обязательствами перед семьей или жребием. Он слушался своего сердца.