«До конца года я надену другое кольцо на твой палец, Андреа, — серьезно заявил он. — Простое золотое. И это в глазах всего мира будет более важным событием, чем просто объявление нас мужем и женой. Но это кольцо для меня, и, я надеюсь, для тебя, служит символом. Ты знаешь, как много женщин рода Тревейнов носили его, и ты помнишь традиции: абсолютная верность и непоколебимая преданность. Вручая его тебе, я даю тебе доказательство моей веры в тебя, веры, что в тебе я нашел эти качества. Принимая его, ты обещаешь, что я не буду разочарован. Ты меня понимаешь?»

Да, она все понимала, и ей это льстило и воодушевляло ее. Но теперь она уже не была так уверена в этом. Почему тогда Лео не сказал, что любит ее? Почему даже не поцеловал? И… и даже больше: вместо того чтобы спросить, хочет ли она выйти за него замуж, он просто принял это как само собой разумеющийся факт.

Только появление Саймона заставило Андреа задуматься над вопросами, которые она не побеспокоилась себе задать раньше. И причиной этого стало его нежелание оказать ей то же почтение, какое он оказал Мадам. Андреа усомнилась в своей способности пробудить интерес в мужчине.

Внезапно она ощутила сильное желание отбросить эти мысли… убежать от них. Она повернулась и решительно поплыла к берегу. Бросив взгляд на вершину утеса, девушка остановилась.

С того дня, как Люк Полвин стал ей надоедать, Лео приказал одному из егерей сторожить на скале, пока Андреа плавает. Сначала она сожалела о его присутствии, поскольку оно отнимало у нее великолепное чувство, будто весь мир в этот миг принадлежит только ей одной. Но также и давало уверенность, что Люк не побеспокоит ее вновь.

Андреа увидела на скале силуэт Николаса, егеря, с ружьем под мышкой. Но с ним был еще кто-то. Высокая, худощавая фигура… Нет ошибки — это Саймон. Очевидно, он хотел спуститься в бухту, и Николас объяснил ему, что есть приказ хозяина никого не пропускать туда.

Андреа злорадно хихикнула и тут же набрала полный рот воды. Но это стоило того! Надменный Саймон Тревейн разбит в пух и прах, и спесь с него сбита! Хотя он гость дома и их близкий кузен, тем не менее он, как и любой другой, должен строго придерживаться правил, когда дело касалось ее. Так велел Лео. Когда Андреа подплыла к берегу, ее чувство собственного достоинства было полностью восстановлено.


После завтрака двое мужчин отправились вниз, в гавань. Оба были довольно молчаливы.

Этим утром кричащие чайки и большие бакланы рано разбудили Саймона, и он решил искупаться. Но, обнаружив, что путь к морю закрыт, он был потрясен. Стражник вежливо объяснил, что у него приказ, и Саймону хватило здравого смысла смириться с ситуацией и ретироваться. Но он не мог не заинтересоваться, как долго это продолжается. Пост установлен до его визита… или в расчете на него? Он многое хотел бы узнать, но меньше всего намерен был задавать вопросы. А Лео, он был в этом уверен, не станет сам упоминать об инциденте, хотя ему непременно доложили.

В гавани Лео указал на «Баклан», и Саймон присвистнул.

— Ну и величина!

Вся команда, включая Люка Полвина, находилась на борту, и Саймон повсюду, куда бы они ни пошли, ловил на себе любопытные взгляды. Но поскольку Лео их игнорировал, он поступил так же. К тому же на траулере было много интересного, поглотившего его внимание.

Оборудован «Баклан» был роскошно. Особенно поражала каюта Лео. Обшитая панелями орехового дерева, с удобной койкой, столом и креслом, она больше подошла бы для частной яхты, чем для рыбацкого судна.

Машинное отделение траулера произвело на Саймона огромное впечатление. Он приготовился к тому, что уже не раз встречал на кораблях, и не ожидал увидеть столь мощных моторов.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул он.

— Люблю иметь скорость в запасе, — небрежно бросил Лео.

— Фамильная черта? — сухо намекнул Саймон. — Мне помнится, что один из Тревейнов… капитан Джереми, кажется, где-то в восемнадцатом веке, не так ли? Так вот, этот Джереми предпочитал корабли, способные удирать, когда это требовалось. Но он, если быть точным, был контрабандистом!

Глава 3

Слова Саймона оказались камнем, потревожившим спокойные воды омута. Вокруг собралось гораздо больше мужчин, чем, по представлениям Саймона, находилось на борту. В воздухе повисло напряжение. Их лица потемнели, руки выразительно потянулись к ножнам на боку, послышался враждебный ропот.

Но Лео громко и весело рассмеялся, разрядив обстановку.

— Вот было время! — с искренним сожалением заметил он. — Однако в наши дни, если кто-то захочет последовать по стопам капитана Джереми, я посоветовал бы ему прежде хорошенько подумать. Аэропланы, радио — все это слишком эффективно и делает подобный бизнес довольно рискованным. Даже густой туман теперь не поможет — ведь изобрели радар.

Саймон взглянул наверх:

— Вижу, у тебя он тоже есть.

— Естественно, — легко согласился Лео. — Ты видел наше побережье только с его лучшей и дружелюбной стороны. Но в шторм оно становится совсем другим.

Мгновение Саймон колебался, затем кивнул.

— Да, конечно. — И тема была закрыта.

Вскоре два кузена вернулись назад в дом.

Андреа и Мадам сидели на террасе, наслаждаясь хорошей погодой.

— Ну, что вы о нем думаете? — с любопытством спросила Мадам.

— Он просто потрясающий! — восторженно ответил Саймон. — Я с нетерпением жду сегодняшнего ночного рейда.

Сказав это, Сайман вдруг понял, что поступил не очень тактично в присутствии Андреа, и бросил взгляд в ее сторону. Но та, казалось, была полностью поглощена вышивкой. Ее иголка сновала туда-сюда плавно и умело.

Немного погодя, чтобы это не выглядело бегством, Андреа повернулась к Мадам.

— Думаю, повар уже приготовил корзину, — сказала она. — Пойду посмотрю. Мне не хотелось бы опоздать на ленч.

— Корзину с едой? Для кого? — резко поинтересовался Лео.

— Для старой Бесс Полвин, — объяснила Андреа, сворачивая вышивку и аккуратно убирая ее в сумку. — Позвонил доктор Пенли и сказал, что она пару дней назад сильно ошпарила ногу и он опасается, что она не сможет приготовить себе поесть.

— Пенли должен был сообщить нам об этом раньше, — сухо заметил Лео. — Я поговорю с ним.

— Думаю, он ожидал, что ее семья за ней присмотрит, — предположила Андреа. — И естественно, они должны были это сделать. Но, будучи Полвинами… — Она выразительно пожала плечами.

Лео кивнул, как будто соглашаясь и одобряя ее желание приглядеть за старой женщиной.

— Возьми маленькую машину, — приказал он.

— Я прекрасно обойдусь своим велосипедом, — ответила Андреа, и Лео нахмурился.

— Машину! — коротко повторил он.

Через несколько минут маленький автомобиль выехал из-за дома и скрылся за поворотом дороги. Андреа была огорчена, что Лео настоял на своем. Ей хотелось прогуляться. Было жарко, и она любила в такие дни на велосипеде с ветерком мчаться вниз с крутого холма. Этот стремительный спуск, ведущий прямо к хижине Бесс, всегда приводил ее в восторг. Но она понимала причину приказа Лео — он не хотел, чтобы она рисковала, столкнувшись наедине с Люком и не имея возможности контролировать ситуацию.

«Вряд ли он осмелится! — уверенно думала Андреа. — Нет, особенно после того, как Лео принял меры!»

Тем не менее она благоразумно припарковала машину так, что могла видеть ее через плотно закрытое окно небольшой хижины, и заперла дверцу.

В хижине было жарко и затхло, но девушка знала, что лучше не делать по этому поводу никаких замечаний. Это был дом Бесс, и если ей нравилось так жить — это ее личное дело. Кроме того, только Лео мог убедить ее изменить свои привычки, а он никогда не пытался этого делать.

— Привет, Бесс, как нога? — спросила Андреа, ставя корзинку на расшатанный стол.

— Могло быть хуже, моя прелесть, могло быть хуже, — пропела старая женщина из глубины полуразвалившегося кресла. — Что ты принесла мне в этой огромной корзине?

— Много всего. — Девушка начала выкладывать на стол еду. — Тушеное мясо, которое я собираюсь сейчас тебе подогреть. Пирог. Его нужно только поставить на несколько минут в духовку. Хлеб, масло, молоко, сыр… и немного бренди.

— Бренди! — Старая Бесс радостно хихикнула. — Ничего нет лучше его! Бренди вольет немного тепла в мое дряхлое тело! — Она протянула дрожащую руку к бутылке и нежно похлопала по ней.

— Ты с этим поосторожней, — предупредила Андреа. — Иначе хозяин на тебя рассердится.

— Не рассердится, если ты замолвишь словечко за старую бедную Бесс, — лукаво возразила старуха. — Теперь ты обещана хозяину и наверняка будешь вертеть им, как захочешь, вокруг этого хорошенького маленького пальчика.

— Не думай, что я буду пытаться это делать, — перебила Андреа, с тоской думая, что из такой попытки все равно вряд ли что получится. Никто в этом мире не смог бы вертеть Лео против его воли, за исключением, возможно, Мадам, да и то иногда.

Она подогрела еду для старухи, подождала, с отвращением наблюдая, пока та все не съест, упаковала пустую посуду в корзинку и попрощалась.

— Я приду опять послезавтра, — пообещала она. — И если весь бренди будет выпит, ты больше вообще ничего не получишь. И не пытайся обмануть меня, налив в бутылку холодный чай! Я этот трюк знаю!

Старая Бесс засмеялась так, что едва не задохнулась.

— Ты такая же, как всегда! — с присвистом выдохнула она. — Тебя не провести, как и хозяина! Хотя они говорят… — Она замолчала и искоса взглянула на Андреа.

— Что говорят? — холодно спросила девушка. — И кто это «они»?

— Не сердись на старую Бесс! — захныкала старуха. — Это только то, что она слышала.

— Что они говорят? — строго повторила Андреа.

— Только то, что хозяин сильно ослеплен блеском этого нового кузена, совсем не может без него…

— Мистер Саймон действительно наш кузен, — надменно ответила Андреа. — И естественно, поскольку он наш гость, мы относимся к нему с положенным гостеприимством.

Старая Бесс что-то пробормотала, что прозвучало примерно так: «Черные Тревейны — это противоестественно!» — но Андреа даже не стала заставлять ее повторить это вслух. С нее уже довольно и этой душной хижины… и Саймона!

Но Андреа еще многое услышала о нем, пока добралась до «Галеон-Хауса». Когда она ехала по узкой дороге вдоль высокой насыпи, на середину дороги внезапно вышел человек. Поскольку объехать его девушка никак не могла, а он твердо стоял на месте, ей пришлось остановиться.

Люк Полвин, а это был он, медленно подошел к ней.

— Я хочу с тобой поговорить, — заявил он.

— Только побыстрее, — коротко сказала Андреа, и Люк пристально посмотрел на нее, зловеще сверкнув глазами.

— Не так давно ты была ко мне дружелюбнее, — заметил он. — Что пробежало между нами?

— Твое собственное наглое поведение, — не колеблясь, ответила девушка. — И если это все, о чем ты хотел поговорить… — Она выразительно коснулась ключа зажигания.

— Нет, не все. Это о Саймоне, который утверждает, что он — Тревейн…

— Утверждает? — резко повторила Андреа.

— Так я считаю, — упрямо ответил Люк. — Приехал сюда и хладнокровно заявил, что он один из семьи, уехавшей в дальние края. Но я спрашиваю тебя: он похож на Тревейнов? Ты видела прежде Черных Тревейнов? Нет, и никто не видел тоже. Но вот вам, дорогой кузен Саймон, это, вот вам, дорогой кузен Саймон, то… И все ему показали. И рассказали тоже все, что мы знаем! И нам это не нравится! Это неосторожно, особенно с чужаком.

Невольно Андреа одновременно ощутила и тревогу, и симпатию. Она знала совершенно точно: его негодование было вызвано опасением, что Саймон займет его место на «Баклане», его, Люка, второго человека после Лео. Она его понимала. И это правда — Саймон прибыл без каких-либо верительных грамот, кроме его слова.

— Мы говорим, — продолжал Люк, ободренный ее молчанием, — если он не Тревейн, тогда кто он? И что он здесь делает? Мы отвечаем: шпионит, и это опасно!

Андреа почувствовала, как ее охватывает внезапная волна паники, и тут же разозлилась на себя.

— Чепуха, Люк! — резко заявила она. — Ты позволил своему богатому воображению взять над собой верх. Может, кузен Саймон и не отвечает твоим представлениям о Тревейнах, но он, без сомнения, тот, за кого выдает себя. Мы всегда знали, что в этой ветви семьи давно не было рыжеволосых. Но если ты не веришь мне, спроси у Лео.

И, не дожидаясь ответа, она завела мотор и рванула вперед, оставив Люка ворчать вслед удаляющейся машине.


Как только Андреа подъехала к «Галеон-Хаусу» и остановилась, сразу же отправилась искать Лео. Он находился в одной из маленьких комнат башни, которую использовал как рабочий кабинет и офис. Девушка вошла и тщательно закрыла за собой дверь.