— Мы до сих пор слишком уж сдерживали себя. Не пустить ли нам лошадей в галоп?

Глаза у Чарли удивленно округлились.

— Если вы так хотите… Почему бы и нет?

Оглядевшись, он гикнул. Джеймс оглянулся. Чарли подал сигнал, что они с Порцией собираются скакать вперед. Джеймс замедлил ход, освободил тропу и жестом показал, чтобы то же самое сделала Люси.

Порция пришпорила кобылу. Когда она обходила Джеймса и Люси, ее кобыла уже неслась галопом. Дорожка была широкой, по ней могли идти рядом не менее двух лошадей, однако Порция оказалась далеко впереди, когда достигла первого поворота. Взгляду открылся обширный дерновый участок. Порция дала кобыле возможность показать себя, и та пустилась во всю прыть, лишь комья земли летели изпод копыт во все стороны. Порцию захватил бешеный ритм скачки, девушку охватил пьянящий восторг.

Дерновое поле заканчивалось. Порция оглянулась и увидела, что Чарли отстал на нескольких ярдов и пока не может ее догнать. Позади него скакали галопом, но не столь быстро, остальные участники гонки. Ухмыльнувшись, она посмотрела вперед и двинулась по узкой дорожке. Ярдов через двадцать дорожка привела к просеке. Чувствуя, как ее захлестывает радость, Порция пустила кобылу галопом по просеке, но затем, одумавшись, попридержала ее.

Стук копыт становился все слабее. Как бы ни пьянила и ни радовала скорость, она не настолько безрассудна, чтобы нестись не разбирая дороги. По мере того как деревья впереди все сильнее смыкались и тропа сужалась, Порция перешла на бег трусцой, затем на шаг.

В самом конце просеки она остановилась и стала поджидать остальных.

Первым к ней присоединился Чарли.

— Вы скачете словно демон!

Она встретилась с ним взглядом, готовясь защищаться, но тут же поняла, что он не собирается скандалить. В его взгляде она прочитала совсем другое: отличное умение девушки ездить верхом породило у него мысли, которые раньше ему не приходили в голову.

Прежде чем Порция смогла досконально обдумать все это, подъехали Джеймс и Люси. Люси смеялась и весело болтала, глаза ее сияли. Джеймс обменялся взглядом с Чарли. С обычной своей ровной улыбкой он пригласил друга занять место рядом с Люси.

Подъехали Саймон и Друсилла. Некоторое время они топтались на месте, восстанавливая дыхание, затем Джеймс заговорил с Друсиллой, и, развернувшись, они направились назад к дому.

Тут же за ними последовала Люси. Однако Чарли проявил деликатную настойчивость, попросив ее уделить ему внимание. Придерживая свою лошадь, он сумел оторвать Люси от Джеймса.

Порция усмехнулась и пристроилась вслед за ними. Она, казалось, не замечала присутствия Саймона. Но это безразличие было напускным. Всеми клеточками своего естества она сознавала его тревожащую близость, его уверенность, с которой он восседал на своем жеребце рядом с ней. Она ожидала, что станет испытывать привычное для нее чувство неприязни — предвестник раздражения, но нет… Легкое покалывание в коже, затруднение дыхания — все это было для нее незнакомо.

— Вы так и остались в душе сорванцом.

Порция уловила в его голосе суровость, которой раньше не замечала. Повернув голову, она встретила его взгляд, выдержала его, затем улыбнулась и отвернулась.

— Вы не одобряете?

Саймон хмыкнул. Что он мог сказать? Она была права. Он должен осуждать ее, хотя гдето в глубине его души дерзость женщины, способной скакать верхом со скоростью ветра, находила отклик.

Их лошади шли медленным шагом. Саймон посмотрел на лицо Порции. Она улыбалась, явно думая о чемто своем, и он не имел ни малейшего понятия, о чем она могла думать. Он ждал, что она начнет задавать ему вопросы, как это было с Джеймсом и Чарли.

Лошади брели вперед. Порция оставалась молчаливой и отчужденной. Словно находилась гдето далеко.

Наконец Саймон понял, что Порция не собирается осуществлять то, что задумала, с ним. Подозрения, гнездившиеся в глубинах его сознания, крепли. Ее сдержанность с ним лишь подтверждала их правильность. Если она намерена заняться какойлибо противозаконной деятельностью, то ей не дождаться его помощи.

Осознание этого факта выбило его из колеи. А главное, Саймон вдруг испытал сожаление, как будто потерял нечто такое, что казалось очень дорогим… Он хотел спросить, задать ей прямой вопрос, но не знал, с чего начать. И не знал, ответит ли она ему.


Сменив костюм для верховой езды на белозеленое шелковое платье и приведя в порядок волосы, Порция спустилась по лестнице в тот момент, когда удары гонга по всему дому возвестили о времени второго завтрака.

Бленкинсоп, которого она увидела в вестибюле, поклонился и сказал:

— Завтрак подается на террасе, мисс.

— Благодарю вас.

Порция направилась в гостиную. Верховая прогулка прошла успешно. Она заслуживает похвалы за то, как вела разговоры с джентльменами. Она училась, набиралась уверенности, как и рассчитывала.

Утром никто не вспоминал о Китти и ее причудах. Но едва Порция приблизилась к застекленным дверям, ведущим на террасу, как до нее долетело ее кокетливое воркование:

— Я всегда обращала на вас особое внимание.

На этот раз вместо Джеймса Китти прижала к балюстраде Десмонда. Женщина была поистине неисправима! Пара находилась с левой стороны. Порция повернула направо, притворившись, что ничего не заметила. Она направилась к длинному столу, уставленному блюдами, бокалами и тарелками. Гости уже собрались, некоторые сидели за чугунными столиками на террасе, другие спустились на газон, где в тени деревьев также стояли накрытые столы.

Порция улыбнулась леди Хэммонд, сидевшей рядом с леди Озбалдестон.

Леди О. показала на холодную семгу на тарелке.

— Изумительная! Непременно попробуйте!

— С удовольствием. — Порция направилась к буфету и взяла тарелку. Семга была разложена на большом блюде, которое находилось в глубине, так что Порции нужно было до нее дотянуться.

— Хотите семги?

Она подняла голову и улыбнулась Саймону, который остановился рядом с ней. Она поняла, кто это, еще до того, как он заговорил, хотя и не могла объяснить почему.

— Благодарю вас.

Ему ничего не стоило достать до большого блюда; Порция протянула свою тарелку, и он положил ей толстый кусок сочной рыбы, затем два куска взял себе. После этого последовал за ней, и пока она двигалась вдоль стола и выбирала закуски, он делал то же самое. Когда Порция остановилась в конце буфета и стала оглядываться по сторонам в поисках места, Саймон показал в сторону газона:

— Мы можем присоединиться к Уинифред.

Уинифред сидела одна за столиком на четверых. Порция кивнула:

— Да, давайте.

Они пошли через газон. Порция ощущала его присутствие рядом, его готовность защитить ее, хотя трудно было вообразить, от чего он должен был ее защищать. Когда они подошли поближе, Уинифред подняла голову и приветливо улыбнулась. Саймон выдвинул стул. Порция села, после чего он расположился между ними.

Спустя несколько минут к ним присоединился Десмонд и занял последний стул. Уинифред улыбнулась ему, глянула на его тарелку и нахмурилась:

— Вы не голодны?

Десмонд посмотрел на тарелку, на которой был кусочек семги и два листочка салата. Поколебавшись всего одно мгновение, он ответил:

— Это только начало. Я возьму еще, когда покончу с этим.

Порция закусила губу и опустила глаза. Уголком глаза она могла видеть Китти, которая стояла на террасе в конце буфета и смотрела в их сторону. Порция бросила быстрый взгляд на Саймона. Их глаза встретились, и хотя выражение его лица не изменилось, она поняла, что он также все заметил. Джеймс явно был не единственным джентльменом, избегавшим объятий Китти.

Миссис Арчер помахала рукой и позвала Китти за свой стол, где, кроме нее, сидели Генри и отец Китти. Нежелание Китти присоединяться к ним было совершенно очевидным, однако ей ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Ко всеобщему облегчению, она с небрежной грацией заняла место за столиком своей матери.

Все расслабились и разговорились. Единственным человеком, кто не почувствовал облегчения, была Уинифред. Она вообще не подала виду, что догадывается о поведении сестры. Однако, пока они болтали и ели, Порция, внимательно приглядываясь к Уинифред, решила, что трудно поверить, будто бы она не знает о проделках Китти. Уинифред говорила негромко, казалась сдержанной, но ее нельзя было назвать застенчивой или нерешительной. Свое мнение она выражала всегда спокойно и корректно, но отнюдь не смиренно. Уважение Порции к старшей сестре Китти все возрастало.

Шербет и мороженое завершили трапезу, после чего все поднялись и по лужайке отправились под сень раскидистых деревьев.

— Сегодня вечером бал! Я не могу дождаться ею! — едва не прыгая от возбуждения, воскликнула Сесилия Хэммонд.

— Я полагаю, что на каждом многодневном приеме гостей должен быть по крайней мере один бал. — Аннабелл Хэммонд повернулась к Китти, когда та присоединилась к ним. — Леди Глоссап сказала мне, что бал — это ваша идея, миссис Глоссап, и что вы большую часть организации взяли на себя. Я думаю, что мы все должны поблагодарить вас за это.

Эта наивная, но, без сомнения, искренняя похвала вызвала у Китти улыбку.

— Я рада доставить вам удовольствие. Я искренне верю, что это будет замечательный вечер. Лично я очень люблю танцевать и уверена, что большинство из вас разделяют мою любовь к танцам.

Китти обвела взглядом находящихся рядом гостей; все одобрительно загудели. Впервые Порция увидела Китти понастоящему естественной и беспечной, которой очень хотелось, чтобы бал удался на славу, которая верила, что найдет на балу… что именно?

— Кто будет на балу? — спросила Люси Бакстед.

— Все живущие поблизости семьи. Прошел почти год с того времени, как здесь был грандиозный бал, так что мы уверены, что сбор будет полный. — Китти сделала паузу, затем добавила: — А еще в БлэндфордФоруме расквартировали офицеров, уверена, они также придут.

— Офицеры! — Глаза у Сесилии округлились. — Их будет много?

Китти назвала нескольких из числа тех, кого она ожидала. И если новость о том, что военные мундиры украсят танцевальный зал, была воспринята дамами с интересом, то, как заметила Порция, джентльмены встретили ее без энтузиазма.

— Франтоватые пройдохи с половинным жалованьем, не иначе, — пробормотал Чарли, адресуя реплику Саймону.

У Порции вертелись на языке слова, что подобные гости, без всякого сомнения, заставят их держать ухо востро, но она сдержалась. На предстоящем вечере все само встанет на свои места. Ей придется остерегаться, возможно, даже избегать Саймона. Меньше всего ей сегодня нужна дуэнья в его лице.

Грандиозный бал обещал стать знаменательным мероприятием, на котором ей представится возможность отшлифовать свое искусство охоты за мужем. Появится множество таких джентльменов, которых ей наверняка больше не придется встретить впредь — это будут идеальные экземпляры для практики.

Все молодые незамужние леди стремились попасть на такой бал. Порция подумала, что у нее это тоже должно войти в привычку. Сейчас, когда все стояли под кронами деревьев и обсуждали новость, Порция получила возможность наблюдать за реакцией других женщин: со спокойным энтузиазмом встретила сообщение Уинифред, сдержанно приняла его Друсилла, с восторгом и возбуждением отреагировали девицы Хэммонд, Люси была полна романтических ожиданий.

Китти также пребывала в предвкушении радостных впечатлений. Для леди, которая провела замужем несколько лет и наверняка побывала на множестве балов, подобный пыл был неожиданным. Это делало ее моложе, даже наивнее. Что выглядело несколько странно, с учетом ее недавних действий.

Мысленно отбросив эту вызывающую недоумение мысль, Порция решила, что нужно выжать как можно больше из предстоящего бала и проследить за тем, как другие леди готовятся к вечеру.

Она переходила от одной группы к другой, оставаясь сосредоточенной и серьезной. Несколько раз она замечала, что Саймон оказывался либо поблизости от нее, либо пристально наблюдал за ней. Сейчас он стоял рядом с Чарли и Джеймсом, чуть позади той группы, среди которой находилась Порция. Она подняла голову и в упор посмотрела на него, ожидая увидеть выражение тоскливого неудовольствия — обычного для него выражения, когда он наблюдал за ней, принимая на себя роль добровольного защитника. Однако на сей раз она не увидела даже намека на неудовольствие в его глазах. Теперь его взгляд был строже, суровее, как и выражение его лица. Их взгляды встретились лишь на одно мгновение, однако этого было для Порции достаточно.

Сделав глубокий вдох, она снова повернулась к Уинифред и кивнула с таким видом, будто и вправду слышала, что было перед этим сказано. А мысль, родившаяся в ее мозгу, сводилась к тому, что Саймон наблюдает за ней вовсе не потому, что взял на себя обязательство опекать ее.