— Затруднит, так как я не знаю, да это и не важно, потому что не намерен позволить вам отправиться в Лондон дилижансом или в почтовой карете.

Тиффани встала и принялась натягивать перчатки.

— Вот как? Только вы не сможете мне воспрепятствовать. Я знаю, что мне делать. А если предпримете хотя бы попытку — ну, например, как сейчас, загородив дверь… откройте ее немедленно и выпустите меня, не то я позову на помощь, а когда сбегутся люди, скажу, что вы ко мне приставали!

— И это при том, что вы прибыли со мной в открытом экипаже на виду у всех и зашли со мной в отдельный кабинет, веселая, как птичка? Не слишком ли для наивной девушки, вам не кажется, маленькая лгунья?

— О, я заявлю во всеуслышание, что вы меня обманули! Скажу, что мне ничего не было известно о ваших намерениях, пока… пока вы не попытались применить силу.

Люуренс отодвинулся от двери, потому что казалось более чем вероятным, что она не замедлит выполнить свою угрозу. И хотя оставалась возможность объяснить тем, кто примчится на выручку Тиффани, подлинное положение вещей, его это не устраивало. Сама мысль оказаться невольным участником столь вульгарной сцепы приводила Лоуренса в дрожь, но еще больше он опасался, что ему просто-напросто не поверят. Во всяком случае, он сам на их месте ни за что не поверил бы в столь невероятную историю. Нельзя было сбрасывать со счетов и то, что все обстоятельства говорили в пользу Тиффани: ее юность, впечатляющая красота и снятый им отдельный кабинет. Взвесив все «за» и «против», он постарался сказать миролюбиво:

— Не стоит взбивать пыль копытами! Я не препятствую вам. Но дело в том, что проезд в почтовой карете стоит дорого, а я не стану даже скрывать, что в моем кошельке не наберется и двух гиней.

— Тогда я отправлюсь дилижансом. Или даже на попутных телегах, — упрямо возразила Тиффани, вздернув подбородок.

— Попутки вас не возьмут, — охладил ее пыл Лоурепс. — Конечно, остается дилижанс, но он плетется со всеми остановками, и скорость у него черепашья. Догнать его — пара пустяков! Ничто не придется так по нраву вашему кузену, как пуститься вдогонку на своем фаэтоне.

— Ну это вряд ли! Откуда ему знать, куда я уехала? Разве только вы ему скажете, но на такое предательство вы уж точно не способны!

— Дудки! Это первое, что я сделаю. Выложу все на блюдечке, будь я проклят!

— Почему? — потребовала объяснений Тиффани. — Вас не волнует, что станется со мной?

— Волнует, но куда больше беспокоит моя собственная судьба.

Смутное опасение, что она встретила достойного соперника, шевельнулось в голове девушки. Тиффани смотрела на Лоуреиса со смешанным чувством негодования и невольной симпатии, испытывая раздражение, что он не принимает в расчет ничьих интересов, кроме своих собственных, и вместе с тем полностью принимала и разделяла его точку зрения. Выдержав паузу, во время которой Тиффани поразмышляла, она медленно произнесла:

— Вас пугает, что люди осудят ваше поведение? Понятно! Но ведь вы же не откажетесь помочь мне, если никто ничего не узнает, не так ли?

— Вот только шила в мешке не утаишь, поэтому…

— Нет, ничего подобного! Я придумала план, который не даст осечки. Вы должны будете сказать, что я вас обманула.

— Могу так сказать хоть сейчас!

— И все будет выглядеть очень правдоподобно. Расскажите, что я отправилась к портнихе, а вы ждали, ждали, ждали, но я так и не вернулась, потом где только меня не искали, но так и не нашли, а теперь теряетесь в догадках, что могло со мной случиться?

— А посему вернулся в Брум-Холл, а по пути заглянул в Стаплс, чтобы порадовать мисс Трент, что я потерял вас в Лидсе?

— Да! — весело согласилась она. — А к этому времени я уже буду вне пределов досягаемости. Я выбрала почтовую карету и знаю, как оплатить проезд — продам мой жемчуг. Или вы думаете, что его лучше заложить? Мне известно, как это делается. Когда я была еще в школе, в Бате, Мостин Гарроуби — мой первый поклонник, хотя он был для меня слишком молод, — как-то раз заложил свои часы, чтобы взять меня с собой на ночное празднество в Сидней-Гардеис.

— Уж не хотите ли вы сказать мне, что вам позволяли посещать публичные празднества? — поинтересовался Лоуренс с недоверием.

— Вовсе нет! Естественно, приходилось ждать, пока все заснут. Мисс Климпинг до сих пор ничего не знает.

Подобное безыскусное признание заставило Лоуренса в душе содрогнуться. До него наконец дошло, что мисс Вилд сделана из более неподатливого материала, нежели он предполагал, и любые надежды поколебать ее или заставить отказаться от задуманного путешествия в Лондон ссылками на приличия или возможность огласки, по всей вероятности, обречены на провал. Соображения морали для этой девушки пустой звук, коли ей хватало дерзости убегать по ночам из школы, чтобы посещать публичные празднества в компании зеленого юнца без гроша в кармане.

— Ну, так что вы посоветуете? — требовательно поинтересовалась Тиффани, расстегивая нитку жемчуга на шее.

Он в нерешительности оттопырил нижнюю губу, но так как она, пожав плечами, повернулась к двери, поспешно предложил:

— Эй, отдайте-ка его мне! Если вы уж так решительно настроились на Лондон, я, так и быть, заложу для вас жемчуг.

Она помедлила, подозрительно сверля Лоуренса глазами.

— Я сама с этим справлюсь. Благодарю вас!

— Нет, и вы чертовски хорошо знаете, что не справитесь, — сердито возразил он. — Уж не думаете ли, что я смотаюсь с вашим жемчугом? Или все же так думаете?

— Нет, но… Хотя меня и ничуточки не удивило бы, если бы вы галопом тут же унеслись бы в Стаплс! Впрочем, должна признаться, если бы могла довериться вам… Ох, знаю! Я отправляюсь вместе с вами к ростовщику. А потом мы вместе найдем почту, узнаем, когда отходит из Лидса карета, и…

— Прекрасно! Идемте, только не вините меня, если мы наткнемся на кого-нибудь знакомого.

Выражение, появившееся на лице Тиффани, вполне могло бы вызвать смех.

— Ох нет! Нет, такого быть не может! — воскликнула она.

— А что в этом невероятного? — возразил он. — Сдается, что ваши кумушки-соседки только и делают, что бегают здесь по магазинам. Мне-то что! Я буду только рад, если мы встретим жену сквайра, или миссис Бэннингем, или…

Тиффани протестующе вскинула руку:

— Ох, как вы отвратительны! Вы… вы определенно с радостью предадите меня!

— Ну, с меня, пожалуй, хватит! Сколько можно терпеть? — возмутился он. — За то, что я предупредил вас о…

Все еще терзаясь подозрениями, она прервала его:

— Если я отпущу вас одного, вы встретите одно из этих ужасных созданий и все расскажете ей…

— Даю вам слово, буду нем как рыба! — твердо пообещал он.

Тиффани пришлось удовольствоваться этим, и она с явной неохотой вложила нитку жемчуга в протянутую руку Лоуренса. Он положил нитку в карман и взял шляпу.

— Тогда я пошел! А вы останетесь здесь, и лучше не дергайтесь. Боюсь, ваше дело отнимет у меня некоторое время. Заодно распоряжусь, чтобы вам сюда доставили полдник.

Лоуренс удалился, а вернувшись через час, застал мисс Вилд в таком отчаянии, что она не могла удержаться от слез, как только увидела его в дверях. Однако, когда Лоуренс вручил ей билет и сообщил, что заполучил для нее место в почтовой карете, следующей в Лондон, слезы тут же иссякли и Тиффани вновь воспрянула духом. Затем слегка сникла, узнав, что карета только еще едет в Лидс из Фирска и ее ожидают лишь через два часа, но быстро утешилась, получив обратно нитку жемчуга.

— Решил, что будет лучше заложить мои часы, — кратко пояснил ей Лоуренс.

Она благодарно приняла ожерелье обратно и сказала, застегивая нитку на шее:

— Я очень вам признательна! Только если почтовую карету надо ждать так долго, не лучше ли воспользоваться дилижансом? Они ведь ходят чаще?

— Я бы так и сделал, да мест не было, — сообщил Лоуренс, отрицательно покачав головой. — Все билеты раскуплены наперед! Кроме того, почтовая карета догонит и обгонит дилижанс — в этом не может быть ни малейшего сомнения. Вас высадят, между прочим, у «Бул-энд-Муф» на заставе Святого Мартина. А там много экипажей, вам останется только дать кучеру адрес вашего дяди.

— Ну раз так, — начала она, — то я бы хотела… Куда надо идти, чтобы сесть в карету?

— К «Золотому льву». Я сам отведу вас туда.

Беспокойная морщинка между ее бровями исчезла.

— Так вы не собираетесь оставить меня здесь одну? Тогда я впрямь вам признательна! Я плохо подумала о вас, мистер Калвер!

Лоуреис метнул на Тиффани слегка обеспокоенный взгляд.

— Не так уж вы и ошиблись. Но я делаю все это с условием — никто не должен заподозрить, что я замешан в вашем бегстве.

— О да! Теперь-то все будет в порядке, — радостно заверила она.

— Остается только надеяться, что так и будет. Дай-то бог! — ответил Лоуренс, бросая еще более встревоженный взгляд на часы над камином.

Глава 19

Мисс Трент, вернувшись из долгого и нудного путешествия, во время которого предавалась меланхолическим размышлениям, добралась наконец до Стаплса далеко не в радужном настроении. Передав вожжи немногословному груму, сопровождавшему ее в поездке, она выбралась из коляски и с явной неохотой поднялась по широким ступеням, ведущим ко входу в опостылевший дом. Двойные двери были настежь распахнуты навстречу лучам летнего солнца. Миновав их, мисс Трент прошла в холл, снимая перчатки и надеясь, что ей будет дарована передышка перед тем, как придется целый вечер развлекать капризную подопечную, чтобы та не поддавалась на соблазны внешнего мира. Оказавшись в полумраке холла после яркого солнечного света, Анкилла на миг ослепла, но вскоре ее глаза привыкли к темноте, а в душу вдруг закралось недоброе предчувствие, что ни о какой передышке не может быть и речи. У подножия лестницы, что-то живо обсуждая, стояли мистер Кауртни Андерхилл и мисс Мария Доклоу — служанка Тиффани. Оба быстро повернули головы, чтобы взглянуть, кто вошел в дом, и одного взгляда на них мисс Трент хватило, чтобы убедиться — предчувствие ее не обмануло.

— О господи! — уныло улыбнулась она. — Ну что еще стряслось?

— Эта чертова сумасбродка, дура, моя дражайшая кузина… — с раздражением начал Кауртпи, но заметив, как осуждающе мисс Трент вскинула брови, осекся и покраснел. — Ох! Прошу прощения, мэм, хотя тут любой не удержался бы от ругани, клянусь самим Господом!

Мисс Трент развязала тесемки соломенного капора и сняла головной убор с примятых под ним прядей.

— Ну так что она натворила, чем так досадила вам? — поинтересовалась Анкилла, положив капор на стол.

— Ничего! Всего-навсего взяла да и сбежала с этим фертом Калвером! — объявил Кауртни.

— Чушь! — отозвалась мисс Трент, сохраняя самообладание.

— Ну уж нет! К вашему сведению, после ее отъезда прошло более трех часов и…

— И это все? Не исключается, что-то могло случиться с экипажем или лошадь повредила ногу.

— Хуже, мисс! — провозгласила мисс Доклоу замогильным голосом.

— Ну откуда у вас такая уверенность? — спросила мисс Трент, все еще далекая от паники.

— Вот и я о том же спрашиваю! — мрачно поддержал ее Кауртни.

— Но, — продолжала упорствовать служанка, не желая расстаться с ролью главного действующего лица на сцене, — если вы мне не верите, сэр, тогда поднимитесь наверх и посмотрите сами, что там творится.

— Ну и что же вы там увидели? — полюбопытствовала мисс Трент.

Мисс Доклоу всплеснула руками и завела глаза:

— У меня язык не поворачивается из-за спазмы — так я разволновалась, хотя мне вовсе не свойственно ныть и жаловаться на хозяев, любой, кто меня знает, может это подтвердить…

— Ох, да будет вам об этом! — сердито воскликнул Кауртни. — Незачем делать вид, что вас вот-вот хватит кондрашка, — здесь никто никого ни в чем не собирается обвинять! Тиффани укатила со всеми своими спальными причиндалами и шкатулкой с побрякушками, мэм.

— И все это упаковала в здоровенную картонку, где я держала ее лучшую шляпу, — уточнила мисс Доклоу. — Ну, ту самую, которую она надевала для выездов в Харрогит… шляпу фасона Ватерлоо, украшенную перьями. И надела китайскую голубую мантилью со шнуровкой и кистями. А костюм для верховой езды, ну, который из бархата, оставила — он валяется на полу. Не верите, взгляните сами. Ох, не к добру это!

Напуганная, мисс Трент поспешно стала подниматься по лестнице. Затем как вкопанная застыла на пороге спальни Тиффани, недоуменно взирая на царивший в ней страшный беспорядок. Все признаки быстрых сборов — выдвинутые ящики, распахнутые дверцы шкафа, разбросанные повсюду вещи — были налицо.

— Великий боже! — только и смогла воскликнуть Анкилла.

— Ничего себе! — произнес за ее спиной Кауртпи. — А всего-навсего — очередные выкрутасы дорогой малышки Тиффани! Ей, видите ли, мало поставить нас в дурацкое положение — на меньшее, чем грандиозный скандал, она не согласна!