Джеймс Стерлинг - Игра длиною в жизнь

— Ты хороший человек, Джек. Я знаю, что ты не всегда в это верил, но ты такой. Я горжусь тобой, сынок, — добавил дедушка, и я чуть не сломался. Если бы за столом сейчас не сидели Дин с Мелиссой, я, скорее всего, расплакался бы как дитя, но я не мог позволить себе сделать это перед ними. Дин уж точно не должен быть свидетелем, в какую неженку я могу превратиться.

— Я хочу быть еще лучшим мужем и лучшим отцом, чем сейчас. И именно это мне больше всего надо. Надеюсь, вы меня понимаете. — Я бросил взгляд на моего брата.

— Очень трудно играть в бейсбол столько лет на профессиональном уровне, брат. Ты столько сил вложил, чтобы сделать это. И если подумать хорошенько, то у тебя действительно никогда не было нормальной жизни. Ты всегда надрывал задницу, чтобы осуществилась твоя мечта. И когда это произошло, тебе приходилось работать еще усерднее, чтобы не потерять её, — задумчиво кивнул Дин. — Это твоя карьера, и я считаю, круто, что ты решил закончить её на своих условиях.

— Спасибо. Думаешь, Марк и Райан разозлятся?

— Ха, — он махнул рукой. — Удивятся, возможно, но не разозлятся. Они все поймут.

— Поздравляю, Джек, — поддержала Мелисса. — Ты даже не представляешь, сколько всего ты пропускал.

— Догадываюсь. В этом и весь смысл.

— Нет, не догадываешься. Ты хотя бы знаешь, что такое лето? Кроме разгара сезона в бейсболе?

Я рассмеялся.

— У меня есть смутные представления о том, что такое лето.

Кэсси взвизгнула:

— Боже мой. Ты будешь здесь на четвертое июля[29]. И мы будем все лето устраивать барбекю! И вечеринки у бассейна! Джек, ты хотя бы догадываешься, что это значит? — Её глаза сияли, когда она посмотрела на меня.

— Да, Котенок. Именно об этом я и пытался тебе сказать. У нас будет обычная семейная жизнь. И больше никаких разъездов, связанных с бейсболом. И лучше тебе поскорее привыкнуть к этому, потому что я планирую прилипнуть к тебе надолго.

— Пап, что значит прилипнуть?

Я бросил на Кэсси шокированный взгляд.

— Уф, это когда ты весь день ходишь за мамой по дому.

— Ох, — сказал Ченс, широко распахнув глаза. — Я все время прилипаю к мамочке.

Все за столом рассмеялись, и я чувствовал себя самым счастливым парнем на свете, окруженным семьей и людьми, которых любил. Я не мог дождаться, чтобы начать следующую главу моей жизни.

Кэсси

Я постоянно спрашивала Джека, уверен ли он в принятом решении, и он продолжал настаивать, что уверен. Если Джек вдруг передумает, то я бы хотела, чтобы он знал, я ничего не имею против. На самом деле, я не питала больших надежд, что он окончательно распрощается со спортом, и была готова к тому, что в последний момент он решит не уходить на пенсию. Я пойму его в любом случае. Просто мне было тяжело согласиться с тем фактом, что Джек действительно спокойно воспримет свой уход из бейсбола, и я не собиралась злиться на него, если он изменит свое решение.

Но после того как он официально объявил о своем решении уйти из бейсбола, его поведение заметно изменилось. Словно какой-то невидимый груз, о котором никто из нас не подозревал, свалился с наших плеч. Он стал чаще улыбаться и получал искреннее удовольствие от простых, на первых взгляд, вещей, таких, как поход в кино. Он не мог вспомнить, когда мы последний раз это делали. К сожалению, и я тоже.

Даже в те несколько месяцев в году, когда был перерыв между сезонами, Джек никогда полностью не отключался от игры. Как и любой другой бейсболист. Этот вид спорта требовал от него слишком много времени и энергии. Джек всегда был сосредоточен на игре, а все остальное отодвигал на задний план, особенно, когда дело касалось каких-то праздников. Он не мог абстрагироваться от бейсбола, и поэтому чувствовал себя виноватым перед нами. Я раньше не понимала этого… до настоящего момента.

* * *

Свою последнюю игру Джек провел на Энджел Стадиум под крики переполненных трибун. Мои родители отсидели только половину игры, после чего мама пожаловалась на мигрень и сказала, что ей нужно уехать. Папа хотел остаться, но я сказала ему, что кто-то должен отвезти маму домой, поскольку я не могла уйти. Он кивнул и взял маму под руку. Было чудесно разделить с ними этот момент, хоть и не весь, но я все равно была благодарна родителям за то, что они пришли.

Ченс крепко обнял их обоих и звонко чмокнул каждого в щеку. Он любил моих родителей, и, честно говоря, это делало меня счастливой. Неважно, как они огорчали меня в прошлом, я хотела, чтобы у моего сына были хорошие отношения с бабушкой и дедушкой. Они были неплохими людьми, и я знала это. Мой отец, казалось, сделал над собой усилие и в последнее время старался выполнять свои обещания. Я поняла, что сейчас настало благоприятное время, чтобы начать исправлять родительские огрехи.

Когда игра закончилась, каждый болельщик на стадионе стоя аплодировал Джеку. Они скандировали «Картер» в течение всей игры, и практически весь вечер у меня в глазах стояли слезы.

Ченс никак не мог взять в толк, почему я плакала, но ему нравилось наблюдать, как подавал его папа. Взгляд сына был сосредоточен на поле, и я понимала, что означал этот блеск в его глазах. Я была уверена, что в нашей семье подрастает будущий бейсболист. Хотя каждый раз, когда толпа выкрикивала имя Джека, Ченс закрывал уши руками и жаловался мне:

— Слишком громко!

От мысли, что это был последний раз, когда я наблюдала за игрой Джека со стадиона, мне стало дурно. Жизнь, которая была у нас до сих пор, теперь закончилась, и я не знала, чего ждать дальше.

Я бы солгала, если бы сказала, что не нервничала. Было трудно не вспоминать тот момент, когда Джек получил травму, и каким ужасным стало потом его поведение. Часть меня была просто в ужасе от мысли, что он снова мог стать таким. Что если после сегодняшнего вечера он кардинально изменится? Что если ему не понравится жизнь без бейсбола, и он не сможет решить, что делать со своим свободным временем?

Это сильно тревожило меня.

Но, все что я могла делать сейчас, это надеяться, что он принял решение об уходе из спорта по объективным причинам и никогда не пожалеет о нем, уж тем более не станет винить нас с Ченсом.

Мелисса потянулась ко мне и взяла за руку.

— Все будет хорошо.

— Что именно?

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты волнуешься. У тебя всегда вот здесь появляется складка… — она указала на мою переносицу, — … когда ты волнуешься. Все будет хорошо. Джек справится.

— Что если он возненавидит меня и посчитает, что я разрушила его жизнь?

— А ты сама ненавидишь его? Считаешь, что он разрушил твою жизнь? — спросила она меня в ответ.

Я нахмурилась.

— Нет. Почему я должна так считать?

— Потому что ты была вынуждена оставить свою работу и уехать из Нью-Йорка, чтобы быть с ним. Ты не работала почти пять лет. Ты винишь его за это?

— Конечно нет.

— Вот и он не будет.

Я закрыла глаза и поняла, что она была права.

— Спасибо, Мели.

— Не знаю, почему ты сразу не поговорила со мной. Ты бы спасла себя от стольких часов волнений.

Я усмехнулась.

— Напомни мне в следующий раз.

— Я не должна тебе ни о чем напоминать. Черт, если ты до сих пор не поняла, насколько я умная, то никогда не поймешь.

— Твоя правда, — призналась я с улыбкой.

— Теперь пойдем к твоему мужу, — сказала Мелисса, когда заставила меня подняться с кресла и подтолкнула в сторону туннеля под стадионом.

Мы всемером прошли по коридору к раздевалкам и стали ждать там Джека. Я боялась, что этот вечер может растянуться надолго. Его товарищи по команде, вероятно, захотят проститься с ним, и я точно знала, что его еще ждали журналисты, чтобы взять интервью.

Я стояла в коридоре, держа за руку своего сына. В пять лет он еще позволял мне держать его за руку на публике, и мне безумно нравилось это. Я боялась того дня, когда он отнимет свою руку и скажет, что он больше не маленький.

— Думаешь, он задержится надолго? — спросил Дин, держа своего двух с половиной летнего сына на руках.

Я кивнула.

— Возможно. Он здесь последний раз, поэтому нам придется прождать его всю ночь.

Ченс потянул Дина за рубашку.

— Дядя Дин. Дядя Дин.

Дин перевел взгляд на своего племянника.

— Да, малыш?

— Опусти Коби. Я хочу поиграть с моим двоюродным братом, — потребовал он. Дин наклонился и сделал то, о чем просил Ченс.

— Только осторожно, он не очень хорошо стоит на ногах.

— Что это значит? — спросил Ченс, нахмурившись.

Мелисса наклонилась к нему и посмотрела в глаза.

— Это значит, что иногда он падает, когда бегает. Поэтому не бегайте с ним очень быстро, хорошо?

— Хорошо, тетя Лисса.

Ченс и Коби бегали кругами между родственниками других игроков команды. Многие печально улыбались мне, наверное, решив, что Джек не получил стоящих предложений от других команд и именно поэтому уходит из спорта. Я улыбалась им в ответ широкой счастливой улыбкой, что, казалось, сбивало их с толку. Они не понимали, почему я так улыбаюсь. Да им и не нужно было понимать. Это их не касалось. Это не касалось никого, кроме Джека и нашей семьи.

Когда распахнулась дверь в раздевалку, я была удивлена, увидев пританцовывающего Джека с огромной сумкой на плече.

— Папа! — Ченс отпустил мою руку и побежал к Джеку.

— Хей, приятель. — Он крепко поцеловал Ченса в щеку. — Тебе понравилась игра? Мы выиграли.

— Нет. Было слишком громко, и у меня устали уши. А мамочка плакала.

Джек тут же перевел взгляд на меня.

— Почему ты плакала?

— Не сдержалась, Джек. То, как толпа реагировала на тебя… это было слишком эмоционально для меня.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку.

— Для меня это тоже было эмоционально.

— Ты плакал? — спросила я немного громче, чем хотелось бы, и он огляделся, чтобы проверить, не услышал ли нас кто-нибудь.

— Нет. Кто я, по-твоему, Дин?

— Я все слышу, — выкрикнул Дин, пока гонялся за своим сыном. Мелисса подкралась к Коби со спины и схватила его, отчего тот завизжал.

— Попался! — Она держала извивающегося малыша на руках, когда Дин наклонился и поцеловал её. Мелисса взяла его за руки и притянула к себе, отчего я улыбнулась. Мне нравилось видеть их такими счастливыми.

Бабушка и дедушка подошли к нам, у них в глазах стояли слезы. Я кивнула в их сторону и сказала:

— Видишь, я не единственная, кто не смог сдержать сегодня слезы. — Я пыталась сделать все возможное, чтобы отвлечь внимание от моей персоны.

— Мы просто очень гордимся тобой, Джек, — сказала бабушка, и слезы брызнули из её глаз. Джек заключил её в объятия.

— Спасибо, что пришли сегодня. Это много значит для меня.

Дедушка хлопнул Джека по спине.

— Ни за что на свете мы бы не пропустили твою игру, парень.

— Ты готов идти, малыш? — спросила я у моего мужа, и он кивнул. — Джек готов уйти отсюда, — сообщила я нашей небольшой компании. — Увидимся у нас дома.

— Мы возьмем Ченса с собой, — предложила Мелисса, и я с энтузиазмом согласилась. Иногда небольшая передышка бывает полезной.

После еще одной порции объятий, Джек и я, держась за руки, в последний раз вышли из подземного туннеля. Подойдя к одиноко стоящему в стороне репортеру, Джек остановился и пожал ему руку, после чего бросил свою сумку на землю.

— Джек, хочешь сказать что-нибудь своим болельщикам? — спросил явно знакомый ему репортер.

— Хэй, Кейси. Помнишь мою жену, Кэсси. — Джек представил меня репортеру, но я не могла его вспомнить.

— Рад снова встретиться с вами, миссис Картер. Бьюсь об заклад, вы рады, что Джек теперь все время будет дома.

— Даже не представляете насколько. — Я сжала руку Джека и улыбнулась.

— Ну, как насчет пожелания, Джек? Хочешь что-нибудь сказать на память своим болельщикам?

Джек какое-то время молчал, и я знала, что он был глубоко погружен в свои мысли. Потом он глубоко вздохнул и сказал:

— Когда твоя бейсбольная карьера подходит к концу, это подобно удару кувалдой в грудь. Ты, наконец, понимаешь, что бейсбольные боги больше не будут к тебе благоволить. Все бессонные ночи, часы, проведенные в спортзале, чтобы поддерживать себя в форме, соблюдение правил, тренировки, психологический настрой, пропущенные праздники и дни рождения, отсутствие воспоминаний о проведенном с семьей времени… всё это ради чего? Воротилы бейсбольного бизнеса уж точно не страдали из-за тебя бессонницей. Они не проводили ночи напролет без сна, пытаясь выяснить, как сделать твою игру лучше. Им на это было плевать. Бейсбол — это бизнес. Спорт. Игра. И как бы тесно моя жизнь не переплеталась с ним, настало время оставить его в прошлом.