— До свидания, Джон, очень надеюсь, что ты всё-таки одумаешься. Я буду ждать ровно три недели, а потом… Не обессудь, я тебе никто, и потому имею право на свободный выбор.

Она вышла, не оборачиваясь. Джон почувствовал себя близким к отчаянию. Господи, ему не нужны были эти три недели, чтобы определиться, но… иметь Карину в любовницах ему тоже уже не хотелось. Ему было мало только постели, он нуждался в мисс Мэлсби… Уолтон хотел видеть её своей женой.

— Карина, чёрт тебя возьми, — Джон прикрыл глаза, скрипнув зубами. — Кэрри, шлюха проклятая. Чтоб ты никогда не ездила в этот распутный Париж!


Карина сидела дома, глядя в окно и размышляя над поведением Джона. Ей было хорошо с ним последний год, и девушке жаль было терять такого опытного и искусного любовника. Но её чувства к Уолтону не претерпели существенных изменений, Кэрри вообще думала, что любить никого и никогда не будет. Она не знала, почему мужчины не вызывали у неё ничего, кроме желания переспать с ними. Девушка не обращала внимания на приступы непонятной меланхолии, находившие на неё время от времени, и не особо задумывалась над их причиной. Одиночество не тяготило Карину. По крайней мере, Кэрри хотелось так думать.

На следующий день Уолтон прислал короткую записку, что уезжает, и надеется с ней встретиться снова. Карина улыбнулась, пожав плечами.

— Это зависит только от тебя, Джон.

Мисс Мэлсби по-прежнему блистала в свете, вокруг неё крутились поклонники, число которых возросло после отъезда лорда Уолтона. Карина присматривала новую жертву, среди тех, кто окружал её, не очень-то и вспоминая Джона. Взгляд ведьминских зелёных глаз упал на одного из друзей Уолтона, тоже по слухам неплохого любовника. Кэрри убедилась в этом к середине третьей недели после отъезда Джона, в гостиной одного из особняков, куда их обоих пригласили.

— Карина, где тебя научили такому? — Джеймс усмехнулся, проведя пальцем по обнажённому плечу девушки, платье грудой цветного шёлка лежало на полу. — Уж не Уолтон ли?

— Нет, милорд, — Кэрри воркующе рассмеялась. — Я… училась в Париже, в закрытой школе для девочек. Но вы же понимаете, Париж есть Париж.

— А как же Джон, когда он вернётся?

Карина пожала плечами.

— Я не обещала ему ждать. И он это знает. Не бери в голову, Джейми, я знаю, что делаю.

А через несколько дней она узнала, что беременна. От лорда Джона Уолтона.

Прищурившись, Кэрри задумчиво постукивала пальчиком по подбородку.

— У меня есть четыре с половиной месяца. Надо провести их с толком, дорогая моя, поскольку потом ты на полгода в лучшем случае выйдешь из игры…

Она осталась с Джеймсом, предъявив одно-единственное условие, помимо полной конфиденциальности их отношений:

— Если я хоть раз услышу от тебя что-нибудь о любви или женитьбе, — Карина холодно усмехнулась, — Ты потеряешь меня навсегда, Джеймс.

— Я знаю правила обращения с такими женщинами, как ты, Кэрри, — иронично улыбнулся он в ответ, любуясь её смуглым стройным телом. — Иди лучше ко мне, дорогая, ты же не так часто радуешь меня своими появлениями.

Девушка облизнула губки, медленно покачивая бёдрами, подошла к стулу, и села, закинув длинные ноги на ручки.

— Попробуем что-нибудь новенькое? — изогнула она бровь, ладони девушки скользнули на высокую спинку.

— Рыжая шлюха, — Джеймс восхищённо рассмеялся, покачав головой.


Карина внимательно рассматривала себя в зеркало: домашнее платье из коричневой тафты сидело идеально, как всегда. Ладонь девушки легла на пока ещё плоский живот.

— Так странно, — она улыбнулась. — Я — и вдруг мать… Я уже люблю тебя, малыш, кем бы ты ни был, — шепнула девушка.

— Мисс, там лорд Уолтон, — горничная присела в реверансе.

— Я сейчас спущусь, — кивнула Карина спокойно, накидывая на плечи шаль.

Уолтон нервно расхаживал по гостиной, ожидая мисс Мэлсби, он приехал вчера после обеда, но уже успел услышать про повышенный интерес Джеймса Эйвори к Карине. Джон догадывался, что за этим кроется, за год он достаточно хорошо узнал девушку, чтобы быть идиотом и надеяться на то, что она останется ему верна. Но легче Джону не стало. Уолтон любил Карину, и представляя её в чужой постели, в ярости и бессилии стискивал кулаки. Он никак не мог изменить положение вещей, если этого не захочет сама Карина. А она, по её же словам, не желала лишних проблем. Но как любовница она его уже не устраивала, Джону хотелось большего.

Раздались негромкие шаги и шорох платья, Уолтон резко обернулся: Карина молча прошла мимо него и села на диван, расправив юбки и поправив шаль на плечах.

— Здравствуйте, милорд, — она подняла на него непроницаемый взгляд спокойных зелёных глаз. — Я вас слушаю.

Господи, он уже успел позабыть, как же она необыкновенно хороша!.. Огненные непокорные кудри собраны на затылке, несколько прядей вились около маленьких ушек, точёные черты лица по-прежнему сохраняли ангельский, невинный вид. Уолтон присел в кресло напротив неё, не в силах отвести от девушки взгляда.

— Кэрри… Прошу, не перебивай, сначала послушай. Я тебя люблю, Карина. Да, люблю, сколько бы ты ни хмурилась и не ругалась по этому поводу. Я не знаю, как так могло случиться, мне казалось, не найдётся в ближайшее время женщины, способной возбудить во мне это чувство, но таковой оказалась ты, на мою беду. Я много думал прошедшие недели, и вот что хочу сказать. Да, я бы с удовольствием возобновил с тобой отношения, но как любовница ты меня больше не устраиваешь, я хочу большего, Кэрри. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я прекрасно знаю, что ты откажешься, я слишком хорошо тебя изучил, но отходить в сторону не собираюсь, Карина. Я буду бороться за тебя, прежде всего, ради тебя самой. Можно и с одним человеком прожить всю жизнь и не пожалеть, не важно, что ты не веришь в это. Просто знай, если вдруг тебе всё надоест и твоей чёртовой ведьминской душе захочется покоя, буду рад тебя видеть.

Карина долго молчала. Брак или открытая война?.. Уж лучше второе.

— Милорд, подумайте, нужна ли вам жена из не очень известной и родовитой семьи, сирота, без титула, с маленьким поместьем в качестве приданого? Да ещё и ко всему шлюха? Да, да, шлюха, потому что так оно и есть. Я спала со многими мужчинами до вас, не думаю, что это такая уж большая новость, и ни к кому из них не питала никаких чувств. Достойна ли подобная женщина стать леди Уолтон?

— Меня ничего из сказанного тобой не волнует.

— Джон, я не гожусь на роль жены, — тихо ответила Карина, покачав головой, зелёные глаза прищурились. — Не создавай себе лишних проблем, оставь меня в покое.

— Нет.

— Я вам всё сказала, милорд, — холодно произнесла девушка. — Прошу извинить, меня ждут дела.

Она удалилась из гостиной, а Джон ничего не сделал, чтобы остановить её. Знал, бесполезно.


Карина была готова ко всему, но не к подобному поведению Уолтона. Он не старался при каждом удобном случае оказаться в её обществе, не оказывал ей прилюдно знаки внимания, часто даже ни разу не приближался к ней за вечер. Однако Кэрри всегда чувствовала его незримое присутствие, ощущала на себе пристальный взгляд. Джон всегда был неподалёку от неё. Девушку не покидало чувство, будто она на сцене, ненавязчивое внимание Уолтона раздражало её несказанно, особенно учитывая повышенную нервозность, в связи с беременностью. Последнее тоже тревожило Карину, она вовсе не собиралась ставить Джона в известность о его отцовстве.

— Своего ребёнка я никому не отдам, и потом, не стоит давать ему в руки лишний козырь.

Но случилось так, что у Карины появилась веская причина вскоре покинуть Лондон.

Джон стоял, облокотившись о каминную полку, и наблюдал за девушкой, о чём-то разговаривавшей со своей знакомой. Джеймс Эйвори стоял рядом.

— Можно задать тебе вопрос? — спросил Уолтон. — Ты ведь любишь её, да?

Его собеседник помолчал.

— Очень заметно?

— Ты ведёшь себя очень осторожно, Джеймс, и только мне понятны твои чувства, поскольку они не сильно отличаются от моих.

— Я не хочу потерять её, Джон, — тихо ответил Эйвори.

— Тогда ни в коем случае не показывай своих чувств, Джеймс, иначе никогда больше не увидишь её.

— Её невозможно не любить, — Джеймс не отрывал взгляда от фигурки в голубом бархате. — Чёрт возьми, и кто вложил эти дурацкие мысли в её хорошенькую головку!

— Ты же знаешь Париж, друг мой, — Джон поджал губы. — А она там жила целых три года. В Париже не придают значения чувствам, только желаниям.

Джеймс помолчал.

— Джон, надеюсь, она не станет причиной ссоры между нами.

— Признаться, я завидую тебе, Джейми. И хотел бы быть на твоём месте, но… Она уйдёт от тебя, рано или поздно, ты же знаешь. И я знаю, поэтому не вижу повода ругаться.

— Я буду вспоминать её, как самое незабываемое приключение в моей жизни, Джонни. Она шикарная женщина.

Карина понятия не имела, о чём разговаривали Уолтон и Эйвори, но её это и не интересовало. Она как-то не очень хорошо себя чувствовала, и потому рано уехала домой. Дома же, не успела она подняться в свою комнату, как к ней вбежала перепуганная горничная.

— Мисс Карина, ваша тётя… она…

— Что случилось? — встревожилась девушка.

— Ей плохо…

Кэрри сорвалась с места, отправив горничную за доктором. Тётя лежала в постели, восковой бледности лицо с запавшими глазами резко выделялось на белой наволочке, седые, но ещё густые волосы разметались по подушке.

— Тётя Амалия, — Карина присела на край постели, взяв сухую ладонь женщины в свою. — Тебе очень плохо?..

— Это сердце, девочка моя, — она бледно улыбнулась. — Я долго не протяну…

Девушка внимательно вглядывалась в лицо тёти.

— Может, ещё можно что-то сделать…

— Нет, Кэрри, не обманывай себя, ты же видишь, — остановила её женщина. — Карина, милая моя, я ведь знаю, ты красивая, умная, мужчины по тебе с ума сходят. Живи в своё удовольствие, пока можешь, Кэрри.

Она помолчала.

— Ты всё знаешь, тётя? — спросила наконец Карина.

— Детка, — нашла силы усмехнуться Амалия. — Тебе, наверное, ничего не рассказывали про мою бурную молодость? Мой муж, храни господь душу этого старого повесы, достаточно побегал, пока ему удалось загнать меня под венец, да и после свадьбы я не давала ему расслабляться. Пока у нас не появилась дочь, с тех пор мы остепенились…

Женщина замолчала, переводя дух.

— На каком ты месяце, Карина? — почти шёпотом спросила Амалия.

— На втором, — тихо ответила Кэрри. — Я собиралась уехать за город.

— Тебе нужен врач, милая…

Дверь распахнулась, и быстрым шагом вошёл человек средних лет с саквояжем в руке.

— Мадам?..

Карина тихо вышла в гостиную, предоставив доктору заниматься своим делом. Через полчаса он вышел, вытирая полотенцем на ходу руки.

— Мисс Карина Мэлсби, — девушка кивнула, — врать не буду, вашей тёте осталось несколько дней, не больше. Лучше её не волновать, пусть умрёт тихо и спокойно.

Карина помолчала.

— Доктор, вы не могли бы осмотреть меня? — вдруг попросила она.

— Вы чем-то больны? — нахмурился он.

— Нет, — девушка слегка улыбнулась. — Я беременна.

Через несколько дней Амалия Уотерли тихо скончалась во сне. Похоронив тётю, Карина собралась и уехала в провинцию, в загородный дом, никого ни о чём не предупредив, только послав короткую записку Эйвори, чтобы не искал её. Доктор поехал с ней, согласившись стать домашним врачом девушки.

В поместье Карина целыми днями гуляла, читала, много спала — в общем, отдыхала и готовилась к материнству. Доктор ни о чём не спрашивал её, не выходя за рамки их отношений врача и пациентки.

— Вы здоровая молодая женщина, мисс Мэлсби, — говорил он. — И ребёнок ваш тоже будет здоровым, так что вам не о чём волноваться.

Карина находила удовольствие в шитье разнообразных чепчиков, распашонок, пелёнок, и тому подобного, представляя, как это будет выглядеть на её ребёнке.

— Это будет девочка, — сообщила она как-то за чаем. — Я уверена.

— Вам виднее, мисс, — улыбнулся доктор. — Вы же мать.

Карина родила осенью, в октябре, хорошенькую малышку, крепкую и здоровую. Роды прошли на удивление легко, рано утром, и уже через пару дней девушка встала с постели. От услуг кормилицы молодая мама категорически отказалась, даже несмотря на замечание горничной, что от этого может испортиться форма груди.

— Мне всё равно, — отмахивалась Карина. — Аннелин только моя дочь, и ничья больше. Кормить её я буду сама.

Девушка осталась в поместье до следующей весны, когда маленькой Аннелин исполнилось семь месяцев, Карина вернулась в Лондон.