Вскочив, она попыталась привести блузку в порядок. Господи, как теперь она посмотрит в глаза Иде, своей подруге?

Она кинулась в дом, схватила несколько принадлежащих ей вещей, достала двадцать долларов из комода и убежала.

Она не понимала, куда бежит, просто мчалась изо всех сил.

На шоссе ей удалось остановить машину. И только когда она уселась на переднее сиденье „форда", попыталась собраться с мыслями.

— Куда едем, милашка? — спросил краснощекий водитель и, протянув руку, похлопал ее по колену.


— „Мисс Лос-Анджелес". Прекрасная молодая леди двадцати лет от роду, ее данные просто потрясающие — 39-22-36. Зовут ее Даллас, она фотомодель, мечтает выйти замуж за богатого американца, потому что, тут я цитирую леди, американские мужчины такие большие, сильные и красивые. Ну, ребята, уж это комплимент так комплимент!

Даллас продефилировала по сцене. Свет прожекторов освещал ее практически нагое тело. Живот втянут. Грудь вперед. Голова вскинута. Застывшая улыбка. Красивая походка.

Она мельком взглянула на судей. Эд смотрел на нее с видом гордого папаши, на что имел полное право. Отец-покровитель. Именно им он и был для нее, отцом-покровителем.

Она познакомилась с ним в Лос-Анджелесе, он перевез ее в Нью-Йорк и снял ей прелестную квартирку. Когда Даллас узнала, что он будет одним из судей на конкурсе „Мисс Побережье", она попросила его кое-где поднажать. Он выполнил ее просьбу, свозил ее в Лос-Анджелес, где она победила в местном конкурсе, и вот она здесь. Когда есть связи, все проще простого.

Эд Карлник, стоило ему только захотеть, мог практически все. Он был важной персоной, главой династии „Карлник-моторз", огромной корпорации, почти такой же большой, как „Форд".

Даллас повернулась и улыбнулась прямо в телевизионную камеру. Больше всего Эду нравилось, что ей двадцать лет. Самому ему был шестьдесят один, и выглядел он ни днем моложе. За деньги можно купить многое, но повернуть часы вспять не дано. Молодая любовница придавала ему уверенности в себе как мужчине, он сам казался себе моложе.

— Волосы цвета меда, зеленые глаза, рост пять футов семь дюймов[1] — потрясающая женщина. Давайте же похлопаем „Мисс Лос-Анджелес", прелестной Даллас.

Она повернулась, улыбнулась в последний раз, покинула сцену и вернулась в раздевалку.

Расстегнула верхнюю часть бикини и сняла крошечные трусики. Затем на голое тело натянула длинное узкое зеленое платье из джерси. Ценой в девятьсот долларов. Эд купил. Оно сидело на ней подобно второй коже, подчеркивая бедра, облегая бюст. Глубокие вырезы спереди и сзади. Она взбила волосы, облизала губы. Она была готова.

По телевизору она посмотрела других участниц. Некоторые из них хорошенькие, даже ничего, но до нее им далеко.

— Уж ты решила, что лучше тебя нет, — прошипела „Мисс Лонг-Айленд".

— Шла бы ты в задницу, — спокойно ответила Даллас. Они все завидовали ей, и не без оснований. Она победит. Вне всяких сомнений.


Водитель подвез ее к мотелю. Она была благодарна ему, ей все равно некуда было податься.

По возрасту он ей годился в отцы. На нем была яркая спортивная рубашка и широкие штаны с пузырями на коленях.

— Ну-ка, девочка, что ты сделаешь, чтобы порадовать старичка? — спросил он.

Даллас тихо сидела на краешке кровати. Что она могла сделать?

— Устраивайся поудобнее, — предложил мужчина, — а я пойду пивка куплю.

Даллас сидела неподвижно. Не знала, что ей делать. Не повстречай она этого доброго человека, до сих пор стояла бы на шоссе с поднятой рукой. Ей надо ехать дальше, вернуться она не может. Фил убьет ее. Родители никогда не будут с ней разговаривать, а что касается Иды…

Мужчина вернулся с упаковкой из шести банок пива и коробкой крекеров.

— Устроим себе небольшую пирушку. — Он включил телевизор и задернул занавески. Открыл банку пива и протянул ей. По лицу его текли струйки пота.

Даллас отпила глоток пива. Она никогда не пробовала его раньше. Глаза ее не отрывались от экрана. Так много интересного, нового.

— Ты раздеваться собираешься? — спросил мужчина, облизывая губы и засовывая ладонь в пакет с крекерами.

— Зачем? — осторожно спросила Даллас, не зная, чего он от нее хочет.

— Ха! — воскликнул мужчина. — Я обо всем позабочусь, девочка, об этом не волнуйся. — Он расстегнул брюки и с трудом выбрался из них. Бедра у него обгорели на солнце, а трусы были с тем же рисунком, что и на рубашке. — Иди сюда, девочка, — позвал он, — приступим.

Значит, такова плата за ночлег. Даллас вздохнула. Теперь она знала, что ему нужно. Ну что ж, хуже, чем с Филом, быть не может.

Она нервничала, чувствовала себя неуверенно. Но если это означает, что у нее будет постель на ночь…

Нет денег — нет выбора. Единственная альтернатива — вернуться домой, а это было невозможно. Этот мужчина позаботится о ней, он добрый, похож на отца.

Она встала и сняла джинсы. Мужчина подошел к ней и стянул с нее трусики, потом снял собственные трусы и снова подтолкнул ее к кровати. Он сражался с какой-то резиновой штукой, стараясь натянуть ее на пенис.

Даллас закрыла глаза, закусила губу и принялась в уме считать. С Филом ей никогда не удавалось досчитать до пятидесяти, а этому мужчине хватило и пятнадцати. Он не был так груб, как Фил. Даллас почти не почувствовала боли.

— Ты просто маленькая красотка! — воскликнул мужчина. — Давно этим занимаешься?

— Ну, — неопределенно ответила Даллас, — наверное. — Она прошла в ванную комнату и снова надела трусы и джинсы. Потом тупо посмотрела на себя в зеркало. Глаза полны слез, но с чего ей плакать, никто ее не заставлял. Она тихо вернулась в спальню и устроилась на кровати напротив телевизора.

Полураздетый мужчина уже спал. Но его храп почти не раздражал ее.

Утром она внезапно проснулась. Она уснула одетая, прямо перед телевизором. Она поискала взглядом мужчину, но того не было видно. На прикроватном столике лежала записка и двадцатидолларовая купюра. В записке было написано: „Освободи номер в двенадцать, за все уплачено. Спасибо".

Где он? Почему бросил ее? Наверное, она ему не понравилась. Зачем оставил двадцать долларов? Или знал, что у нее нет денег?

Недоумевая, Даллас доела крекеры, сидя перед телевизором. В двенадцать часов она снова была на дороге.


В финал вышли шестеро. Они стояли в глубине сцены и, нервничая, ждали объявления результатов.

Даллас отошла в сторону, понимая, что камера неотрывно следит за каждым их движением. Она старалась не выглядеть слишком уверенной. Улыбалась, соблазнительно приоткрыв рот. Пусть все мужики в студии пускают слюни. Она знала, что выглядит потрясающе. Знала, что победила.

Теперь они называли победительниц.

Третьей стала „Мисс Канзас-Сити". Она взвизгнула от восторга и, прежде чем кинуться на сцену, поцеловала ближайшую девушку.

Второе место заняла „Мисс Майами-Бич". „О Господи!" — пробормотала она, внезапно побледнев. Ее тоже вытолкнули на сцену.

„Ну, теперь моя очередь, — подумала Даллас. — Вот он, мой маленький триумф, мой пропуск в лучшую жизнь. Если кто-нибудь из этих сукиных сынов меня обманул…"

— И теперь — победительница, „Мисс Побережье", прекрасная Даллас! „Мисс Лос-Анджелес"!

Она втянула живот, распрямила плечи и уверенно вышла на сцену.

Сверкали блицы, публика хлопала и улюлюкала. Возможно, она и так бы победила, без мер предосторожности… Создавалось впечатление, что вся публика за нее.

Председатель судейской бригады схватил ее за руку.

— Мисс Побережье! Мисс Побережье! — вопил он.

Она улыбнулась камерам. Победительница прошлого года надела на нее ленту. Реймо Калиффе возложил ей на голову корону.

— Позже, — прошептал он.

— Может быть, — шепотом ответила она. И при этом подумала: „А, может, и нет. Нельзя, чтобы Эд узнал об остальных".

Краем глаза она заметила Эда. Он гордо улыбался. Он и тогда улыбался, когда она его впервые встретила, только по другой причине…


Даллас удалось напроситься в кабину грузовика. Водитель жевал резинку и почти с ней не разговаривал. Когда он остановился, чтобы высадить ее, она заколебалась.

— Чего еще? — спросил он.

— Я подумала, может, вы захотите, чтобы я осталась с вами… — рискнула сказать она.

— А, блин! — Он сплюнул на дорогу. — У меня дочки старше тебя. Иди к Фонтенбло, там торгуй.

Грузовик уехал, а она осталась стоять. Торговать в Фонтенбло? Что он хотел этим сказать?

— Извините, — спросила она женщину на автобусной остановке, — есть такая улица — Фонтенбло?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Есть такая гостиница, — предположила она, — только это на Коллинз-авеню.

— Как мне туда попасть?

Женщина оглядела ее.

— Работу ищешь?

— Ну да.

— Поедем вместе на автобусе, я скажу тебе, где сойти. А не привести ли тебе себя в порядок?

— Позже, — согласилась Даллас. На ней были всегдашние старые джинсы, майна и сандалии. Может, стоит причесаться и умыться? Она начинала испытывать сильный голод.

Гостиница „Фонтенбло" оказалась внушительным сооружением. Даллас немного побродила вокруг, наблюдая за выходящими и рассаживающимися по машинам людьми. Мимо прошли две девушки в пляжных туалетах, Даллас пристроилась за ними и вошла в гостиницу. Огромный холл с кондиционером показался ей еще более внушительным, поэтому Даллас проследовала за девушками к лифту. Она спустилась на нижний этаж, где увидела много магазинчиков. Кроме того, Даллас почувствовала запах из ресторана и задумалась, сколько может стоить бутерброд. Пока она так стояла, появилась группа мужчин. Все они были среднего возраста и в подпитии. Они дружелюбно переругивались, хлопая при этом друг друга по плечу.

— Простите, — обратилась Даллас к тому, кто стоял поближе, — сколько стоит бутерброд?

Вопрос вызвал взрыв веселья. Все столпились вокруг нее, разглядывая ее и пересмеиваясь.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросил один из них. — Тебе вроде тут не место.

— Я… это… работу ищу.

— Какую работу?

Даллас пожала плечами.

— Да что угодно, лишь бы обо мне позаботились.

— Если ты помоешься, я о тебе позабочусь, — похотливо предложил один из них.

— Хорошо, — серьезно согласилась Даллас.

— Похоже, мне только что повезло, — пошутил мужчина, обращаясь к приятелям.

Даллас взглянула на него.

— Как вас зовут? — спросила она. Она решила сначала это выяснить, тогда, может, он не сбежит среди ночи.

— Фрэнк, — ответил он. — Зови меня Фрэнни.

Остальные направились в ресторан.

— Я немного погодя подойду, — сообщил он приятелям.

— Пусть она обязательно помоется, — посоветовал один на прощание, — ты же не хочешь ничего принести Ирме! — Они удалились хохоча.

Теперь, когда они остались вдвоем, Фрэнк несколько скис.

— Ты здорово молодо выглядишь, — заметил он. — Ты уверена, что ты совершеннолетняя?

— Двадцать долларов, — заявила Даллас, — и бутерброд.

Она обучалась быстро.

Глава 3

— Прошу прощения, — твердо проговорила Линда, — но она отказалась.

— Отказалась? — хором изумились Эл и Пол.

— Совершенно верно. Вы правильно поняли.

— Ты не сказала ей, что речь идет обо мне, — воскликнул Эл раздраженно.

— Разумеется, я сказала, что приглашение исходит от тебя. Я так и сказала: „Эл Кинг, знаменитый певец, приглашает вас сегодня на ужин".

— И?

— И она улыбнулась, сверкнув великолепными зубами, и промолвила: „Очень мило с его стороны, но сегодня я занята".

— Занята!

— Возможно, она и в самом деле занята. Не забывай, она только что победила в конкурсе. Там полным-полно мужиков, просто штабеля.

Эл потрясенно покачал головой.

— Наверное, она тебе не поверила и все. Решила, ты ее разыгрываешь.