Ali Vali - Игры с Дьяволом

– Вы все будете расследовать пропажи льда в Антарктике, когда я с вами разберусь.

Его свирепый взгляд никак не сработал, и Энтони положил папку, которую до этого они показывали Джорджу, на середину стола. Молодой агент стал раскладывать фотографии на металлической поверхности, пока весь стол не оказался покрыт ими.

Кайл увидел себя, принимающего толстые конверты от улыбающегося Джованни Бракато. Фотограф даже не поленился сделать снимок, на котором он пересчитывал полученные деньги.

Потом Энтони достал небольшой магнитофон и включил его. Голоса двоих мужчин заполнили комнату.

– Думаешь, она собирается действовать сегодня?

Все услышали как, задав вопрос, говорящий сплюнул. Симмонс положил перед своим боссом фотографию Джованни, сплевывающего кончик сигары в реку.

– Полученные нами данные говорят именно об этом. Мне повезло с командой. Кэйси не может даже сходить в туалет так, чтобы мы об этом не знали.

Нагрудный карман пальто Кайла еле вместил в себя конверт с банкнотами, который дал ему Бракато.

– Да, стоит признать, что ты мое самое удачное вложение. Я должен тебе за то, что у меня есть моя собственная команда федеральных гончих, которые ищут для меня то, что нужно. Как ты смотришь на то, чтобы получить еще больший бонус?

– Что ты имеешь в виду?

– Один миллион на твой пенсионный счет за голову Кейн.

Кайл ничего не сказал, но Симмонс показал фотографию мужчин, пожимающих руки. На суде этой фотографии будет более чем достаточно. Заказное убийство – это повод посадить и Кайла, и Бракато.

– Все это есть у нас и на видео, сэр. Если хотите посмотреть, мы можем принести аппаратуру. У нас также есть записи других Ваших встреч с мистером Бракато, если Вам интересно

– Мне нужен адвокат. Мне больше нечего сказать, – произнес Кайл.

Все, кто был в комнате, поспешили отодвинуться от Кайла, потому его лицо позеленело, и казалось, будто его вот-вот стошнит.

– Мудрое решение, агент Кайл. Надеюсь, вы сможете позволить себе хорошего адвоката, – сказал Джордж, вставая.

– Пожалуйста, сэр, не оскорбляйте нас, называя его «агент». Для некоторых из нас это слово все еще что-то означает. – Произнес Лайонел, как обычно, очень спокойно.

– В таком случае, агент Джонс, я предоставлю Вам честь арестовать мистера Кайла и поместить его в камеру.

– Встаньте, – сказал Энтони.

– Вы арестованы, – сказал Лайонел, доставая наручники.

Им хотелось закончить дела с предателем, чтобы вернуться на склад Кейн и завершить операцию.

– Операция закончилась, – Хэйден говорил в спину Эмме, и ему было все равно, что Шелби стоит рядом.

– Спасибо, что сказал мне.

– Доктор сказал, что нам лучше поехать домой, и вернуться утром. Если нужно будет приехать раньше, они позвонят.

Эмма в отчаянии обхватила себя руками. Она одна. Никто не поможет справиться с эмоциями, которые буйствуют внутри после того, как Кейн чуть не умерла у нее на руках.

– Тогда я поеду с тобой. Ну, если ты не против? Если бы она повернулась, она бы впервые увидела, что Хэйден ведет себя соответственно своему возрасту. Он водил носком ботинка по полу, пытаясь найти правильный ответ.

– Если ты хочешь, ты можешь остаться сегодня у нас. Если ты хочешь, конечно.

У нее снова навернулись слезы. На секунду она услышала голос того маленького мальчика, который просил обнять его, когда что-то было не так.

– Я уверена, что Кейн не одобрит, что ты мне это предлагаешь.

– Думаю, она совсем не против. Тем более что так мы сможем вместе поехать утром в клинику и узнать, как она.

Телефонный звонок разрушил эмоциональную сцену. Шелби смущенно улыбнулась. – Извините.

Это был Энтони, который сообщил ей, что они закончили с Кайлом и направляются обратно на склад. Они будут ждать ее, потому что теперь она главный агент.

– Мисс Кэйси, с Вами все будет в порядке? Мне действительно надо идти, но если Вас нужно куда-то подвезти, я буду рада помочь – предложила она.

– С ней все будет хорошо, агент Дэниелс. Она поедет со мной домой. – Хэйден приблизился к Эмме, как будто хотел узнать, скажет ли Шелби что-то против.

– Я уверена, что с Вами она будет в безопасности, мистер Кэйси. Хорошего вечера. – Шелби ободряюще улыбнулась ему, и направилась к машине. Скоро взойдет солнце, а у нее еще очень много дел.

– Ты готова ехать? – спросил Хэйден у Эммы, которая еще не сказала ему, где проведет остаток ночи.

– Да, сынок, готова.

Эмма вошла в свой старый дом. В холле стояли ее сумки, и ее охватило странное чувство дежавю. Только в этот раз сумки должны были отнести наверх, а не к ждущей ее машине. Насколько она могла видеть, в доме все осталось как прежде.

Женщина, которая занималась хозяйством, ждала их в рабочем кабинете, когда они приехали.

– Кармен, можно отнести сумки моей матери в одну из гостевых комнат? Мы все очень устали.

– Конечно, я позабочусь об этом через минуту, но сначала скажи мне, как Кейн?

– Ты же знаешь маму. Она держится. Сейчас у нее все в порядке.

Кармен обняла мальчика и погладила его по спине. Выражение ужаса, которое было на его лице, когда он уехал в клинику, теперь ушло, а то, что он приехал домой с Эммой, было более чем странно.

– Мы все молимся за нее.

– Спасибо. – Он обнял пожилую женщину в ответ, и повернулся к Эмме. – Пойдем.

Он отвел ее в комнату в противоположной стороне холла от той, которую они делили с Кейн, но недалеко от своей. – Позови, если тебе будет что-то нужно.

– Спасибо, что делаешь это, Хэйден. Я знаю, что придется пройти долгий путь, прежде чем мы сможем подружиться, но я благодарна тебе за то, что ты стараешься

– Ты можешь сказать спасибо за это маме, когда она очнется. Это она попросила, что я должен дать тебе шанс.

– Это единственная причина, по которой ты делаешь это?

Он покачал головой, как будто хотел выразить этим ответ.

– И да и нет. Это лучший ответ, мне кажется. Мне хочется поговорить с тобой и узнать, почему ты сделала то, что сделала, но это заслуга мамы.

– Это лучшее, на что я могла надеяться. Могу я попросить тебя об одном большом одолжении, пока мы не легли спать?

– О каком?

– Ты не мог бы меня обнять?

В последний раз, когда они обнимались, Эмма была выше него, а теперь он стал утешителем только из-за своего роста. Он прижал ее к себе, и на нее нахлынули воспоминания о том, как когда-то давно они делали это много раз. Тоска ребенка по матери вытеснила гнев Хэйдена, и он почувствовал тепло внутри себя на тот короткий момент, когда позволил себе эти объятия, ощущать, что у тебя еще кто-то есть – Спасибо.

– Да, конечно. Спокойной ночи. – Он резко повернулся и, не оглядываясь, ушел в свою комнату. Теперь он понял, что Кейн пыталась объяснить ему, говоря о спокойной гавани, и ощущал вину за то, что ему была приятна эта вновь обретенная теплота, хотя умом он понимал, что Кейн не была бы против этого.

В доме постепенно стало тихо. Эмма лежала на мягких хлопковых простынях, уставившись в потолок. Спать в одиночестве в этом доме казалось ей чем-то странным. Даже когда Кейн работала допоздна, или уезжала по делам, она не чувствовала себя одинокой.

В последние четыре года, которые она провела на ферме отца, ей было особенно тяжело, когда солнце садилось. Чаще всего по ночам она читала Ханне, даже после того как девочка засыпала, чтобы не видеть пустую кровать и не думать о своих глупых ошибках.

Двенадцать лет назад в спальне Кэйси.

Голые ветви за окном отбрасывали почти пугающие тени. Эмме уже хотелось натянуть на лицо одеяло, чтобы больше не видеть их. Она не могла объяснить, почему, но она вдруг начала плакать и не могла остановиться.

Кровать немного прогнулась, когда кто-то присел на край. Ей было стыдно повернуться, она думала, что это Кармен.

– Что случилось, милая? Она сразу повернулась и спрятала лицо у Кейн на груди.

Из-за слез и икоты Кейн не могла разобрать, что она говорит.

– Что ты делаешь дома? Я думала, что ты будешь в Чикаго до завтра.

– Я закончила дела пораньше, потому что тоже скучала. – Кейн гладила Эмму по светлым волосам, и она потихоньку успокоилась. Кейн тоже успокоилась. Ее все еще удивляло то, как быстро Эмме удалось завоевать ее сердце.

– Почему ты плачешь? Ты скучаешь по дому?

– Нет, я скучаю, конечно, по отцу, но сейчас мне просто было одиноко. – Эмма расстегнула несколько пуговиц на рубашке Кейн.

– И это ощущение одиночества заставляет тебя снимать с людей одежду?

– С людей – нет. Мне просто нравится ощущать тебя рядом. Это напоминает мне о том, что в твоей жизни есть для меня место.

Прикосновения, которые возвращала ей Кейн, не были связаны со страстью, она просто наслаждалась словами Эммы. С тех пор как они познакомились, Эмма наполняла ее силой. Она могла прийти к ней тогда, когда уставала от всего мира, и тогда, когда ей было нужно поделиться победами.

– Я люблю тебя. Эмма, и надеюсь, что ты всегда будешь это чувствовать. Твое место со мной, потому что я принадлежу тебе.

Эмма часто думала об этой ночи – о том, как она лежала рядом с Кейн. просто обнимая ее, пока все плохие мысли не исчезли. После этой ночи она больше не боялась теней, или спать в одиночестве, потому что Кейн внушила ей чувство постоянной связи друг с другом.

То, что она так быстро забыла об этом чувстве по причинам, в которых теперь и сама не видела никакого смысла, мучило ее. Когда Кейн прижала ее к себе на складе, она вспомнила то, от чего отказалась, но теперь уже слишком поздно. Ей нужно было убедить себя в том, что у нее больше нет шансов. Она понимала, что Кейн будет не против ее отношений с сыном, но этим ограничится их связь.

Признать эту потерю было сложно, а принять ее, наверное, будет невозможно. Она закрыла глаза, пытаясь выбросить из головы все мысли, чтобы заснуть. Проваливаясь в сон, она услышала плач из соседней комнаты, и в нем явно чувствовался страх.

Когда она вошла в комнату Хэйдена. ей даже не пришло в голову, что ее тут, может быть, не ждут. 0н свернулся в комочек так, будто ему было больно, и плакал. Эмма обняла его крепче, и когда он не оттолкнул ее, надежда, которую вселил в нее Росс, снова вспыхнула в ее сердце.

– Все хорошо, Хэйден. Я здесь, с тобой.

– Мне так страшно.

Это нормально, что ты это чувствуешь. – Проводя руками по его густым волосам, она вспомнила, как несколько раз точно так же держала Кейн.

– Она обещала, что вернется, и не вернулась. Я не хочу быть один.

Она попыталась притянуть его ближе к себе, но он начал сопротивляться, откатившись от нее.

– Ты не один. Хэйден. У тебя есть я и кое-кто еще. – Она хотела сказать ему о Ханне вместе с Кейн, но сейчас решила, что это отвлечет его мысли от Кейн.

– Больше никого нет, а ты уже бросила меня. Только потому, что маме плохо, я не буду с тобой.

– Хэйден, у тебя есть сестра, которая тебя очень любит.

Она не успела договорить. Хэйден спрыгнул с кровати и повернулся к ней со сжатыми кулаками.

– Нет! – закричал он так громко, что явно разбудил весь дом, и она услышала, что кто-то идет к его комнате. – Ты готова сказать все что угодно, так? У меня нет сестры!

Она быстро заговорила: – Я не вру. Ее зовут Ханна, и ей скоро будет четыре года. Когда я ушла, я только узнала, что беременна. Я планировала сохранить ее в безопасности.

– Как, пожертвовав мной?

– Нет, я собиралась вернуться за тобой.

– Жаль, что мама не сказала мне держаться подальше от тебя. Ты не только бросила меня, ты еще и любишь другого ребенка больше? Когда мама узнает…

Дверь открылась, и Меррик и Мук ворвались без приглашения.

– Идите спать, это касается только нас. – Хэйден показал на Эмму, ожидая, что его послушают.

– Из-за чего этот крик? – спросила Меррик.

– Я же сказал, что это личное. Уходите. – Хэйден не спускал с нее глаз. Он стоял, засунув руки в карманы джинсов – когда они приехали, у него не было сил раздеваться, и он просто упал в постель. – Когда мама узнает, ты не сможешь спрятаться, – сказал он, когда дверь закрылась.

– Кейн уже знает о Ханне. Я сказала ей сегодня, но она знала и до этого.

– Ты врешь. Она сказала бы мне, она все мне рассказывает!

Эмма встала и подошла ближе. Ей хотелось успокоить его, но раз нужно позволить ему подвергнуть ее вербальной атаке, пусть так и будет.

– Я не знаю, почему она не сказала тебе, Хэйден Может, она хотела подождать, пока все это кончится.

Когда Хэйден добавил предательство к списку того, что он ощущал, что-то внутри у него щелкнуло.

– Уходи. Иди в свою комнату. Вы с мамой достойны друг друга.