– Да ладно тебе, – сказала я неуверенно, – разве всё так плохо?

– Нормально, – тихо ответила Наташа. – Всё нормально. Не бери в голову. Но и не слушай никого. Те, кто прожил такую жизнь, как наши женщины, просто не имеют права советовать. Знаешь, в последнее время я часто вспоминаю свою свадьбу… Лёша был такой влюбленный, он хотел свернуть ради меня горы… Куда всё это делось? Почему? – Лариса вздохнула и резко замолчала. – Ладно, пошли почаёвничаем.

Этой ночью я долго лежала без сна, обдумывая Наташины слова. Подушка казалась жёсткой, а одеяло слишком тёплым. В голову лезли мрачные мысли. Раньше я никогда не задумывалась всерьёз, каково живется многим нашим женщинам: в нищете, рядом с опостылевшим мужем – и так долгие годы. Я бы не смогла. Наверное, поэтому меня вечно влечет туда, где трава кажется зеленее. А буду ли я там счастлива? Не знаю. У меня ощущение, что мы с Саидом близкие люди, но ведь, по сути, он совершенно чужой человек: мы росли в разных странах, читали разные книги, у нас разный менталитет. Однако я готова рискнуть, готова рисковать снова и снова в надежде однажды обрести то, что ищу. И всё же вечный поиск лучше, чем жизнь по накатанной колее, – когда всё плохо, но ничего не исправить. Самое худшее – смириться и перестать бороться, признав своё поражение. А что дальше? О чём думает Наташа и тысячи подобных женщин, ложась спать? Что их ждет, кроме череды одинаково унылых дней, вплоть до смерти? У меня хотя бы есть надежда и ощущение, что я не стою на месте, а иду. Даже если потом окажется, что направление пути было выбрано неверно.

Сон так и не шёл. Я закуталась в плед и вышла в Интернет.

– Привет! Рад тебя видеть. Почему не спишь? – тут же написал он.

– Не спится. Можно задать тебе один вопрос?

– Конечно.

– Ваша женщина… египтянка, если она вышла замуж, а потом поняла, что ошиблась… Она несчастлива, ей всё не нравится, муж мало зарабатывает, пьёт… то есть у вас не пьют, но всё равно… в общем, всё плохо. Что будет? Она разведётся?

– Может быть. Но, скорее всего, нет.

– Будет терпеть? Почему? Разве в Египте плохо относятся к разведённым?

– Нет, дело в другом. Это сложный вопрос. Зависит от семьи, от того, какие именно проблемы, есть ли дети.

– Предположим, есть дети.

– Тогда вряд ли. Хотя всё бывает.

– Потому что боится, что не справится одна? Что люди будут плохо на неё смотреть?

– Не только поэтому. У нас многие живут вместе только ради детей. Неполная семья – это очень плохо. Деньги тут не главное. Муж обязан обеспечивать детей в любом случае, даже если был развод с женой. Часто муж должен выплатить ей большую сумму, если это записано в брачном контракте. Когда он оставляет жене квартиру или есть возможность вернуться к родителям, она может спокойно уйти. Тем более если женщина работает.

– Но не уходит? Почему?

– Очень плохо, когда дети растут без отца.

– Но как же она сама? Разве женщина не имеет право на счастье?

– Аня, у нас есть религия. То, что в этой жизни – быстро закончится. Если человек живет, как нужно Богу, он вечно будет в раю. Это стоит того, чтобы терпеть. Кроме того, если муж и жена понимают и уважают друг друга, они могут прожить и без любви.

– И вы все в это верите?

– Конечно. А ты разве не веришь?

– Нет. Не знаю… прости. В христианстве тоже есть доктрина о загробной жизни. Но мало кто задумывается на эту тему и мало кто уверен на сто процентов. Мы говорим, что живем на этом свете лишь раз. И, конечно, каждый хочет получить всё самое лучшее здесь и сейчас. А загробная жизнь… неизвестно, есть она или нет. И не факт, что ты окажешься в раю. В общем, мы редко думаем про то, что будет после смерти.

– Понимаю. Наша вера намного сильнее. Поэтому нам легче жить. Если у тебя есть вопрос – в Коране есть ответ.

– На все вопросы?

– На все.

– Мне трудно такое представить.

– Попробуй сама почитать Коран.

– Разве мне можно? Я ведь не мусульманка.

– А в чём проблема? В переводе читать всем можно. А насчет жизни после смерти… не надо думать об этом сейчас. Я всё расскажу подробно, когда встретимся. Лучше иди спать, уже поздно.

– Хорошо. Спокойной ночи.

– И тебе. Целую.

Я закуталась в одеяло и уснула с мыслью о том, как хорошо было бы найти ответы на все вопросы в одной-единственной книге.

В воскресенье утром я начала собираться в обратную дорогу. Шёл противный дождь, и выходить на улицу совсем не хотелось, но мне предстояло ещё добраться до Москвы. Мама готовила долму, так что шансы вырваться из дома без обеда равнялись нулю.

На обед пришла мамина сестра. Она долго разглядывала меня в прихожей и охала, как я похудела. Тетя Вера, или Вера Евгеньевна, как звали её на службе, всю жизнь отработала в школе, последние лет пятнадцать – в должности завуча. Её боялись все: от первоклассников до выпускников. Да что ученики, по слухам, сам директор побаивался тёти. Стоило ей строго посмотреть на кого-то сквозь стекла своих круглых очков, как бедолага тут же делался ниже ростом и ощущал себя нашкодившим первоклассником, пойманным в курилке. Я знала, что у тёти на самом деле доброе сердце, но каждый раз в её присутствии чувствовала себя, как на экзамене. Муж тёти давно умер, собственных детей она не имела, возможно поэтому старалась принимать самое активное участие в моей судьбе.

В этот раз тётя Вера превзошла сама себя. Мама рассказала сестре о моих отношениях с египтянином, и, естественно, та вовсе не пришла в восторг. В течение полутора часов тётя настоятельно советовала мне забыть своего «сомнительного ухажера» и найти положительного, работящего, непьющего и обязательно русского парня. Попутно она предлагала мне кандидатуры своих бывших учеников, убеждая меня в том, что каждый из них будет счастлив, если я остановлю свой выбор именно на нём. Мне с трудом удавалось держать оборону, а мама, поскольку сама не одобряла отношения с Саидом, даже не пыталась меня поддержать. Я понимала, что тётя желает мне добра, но наши с ней представления об идеальном муже никак не совпадали.

Около четырех часов я плюхнулась на сиденье автобуса. Мама настояла на том, чтобы проводить меня на вокзал, и сейчас мы смотрели друг на друга сквозь влажное стекло. То ли она плакала, то ли это капли дождя стекали по её лицу. На минуту я почувствовала себя крайне неуютно, да ещё некстати вспомнилась тётина лекция. Опять меня несёт на другой конец света, а маме переживать. Но я тут же одернула себя. Это закон жизни: дети вырастают и начинают свою взрослую жизнь. Оставаться в Твери и жить в одной квартире с мамой я бы всё равно не смогла, начала бы раздражаться по всякому поводу, страдать и чувствовать себя несчастной. К тому же пришлось бы жить за счет мамы, а это совсем не дело. Надеюсь, вскоре я устрою свою судьбу и подарю маме внуков. Будут ездить друг к другу в гости – из неё получится замечательная бабушка.

Около часа я обменивалась СМС с Саидом. Потом он вернулся к работе, я же задремала под звуки дождя и проснулась только на подъезде к Москве. Погода немного улучшилась, но я всё равно спешила домой. К моему удивлению, Нина оказалась на кухне: пила кофе и задумчиво разглядывала какой-то глянцевый журнал.

– Привет. С возвращением, – вяло поприветствовала она меня.

– Привет, дорогая. Вот уж сюрприз. Ты чего дома в такую рань? – крикнула я из коридора, снимая сапоги.

– Я все выходные дома. – Она с мрачным видом отхлебнула из своей чашки.

– Все выходные? Такого вообще ни разу не случалось с тех пор, как мы живём в одной квартире. Ты не заболела? – спросила я озабоченно.

– Нет. Поссорилась с Вадимом. Точнее, бросила его. Козёл он, каких мало. Хочешь кофе?

– Постой-ка, – я озабоченно нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, – ты вроде говорила, что встречаешься с неким Антоном.

– Да, давненько мы с тобой не болтали, – сказала Нина, размешивая сахар. – Это когда было? Мы с ним расстались три месяца назад.

Она сняла турку с плиты и разлила кофе по чашкам.

– Вот так, живём в одной квартире, – развела я руками и сделала глоток, – а ничего друг о друге не знаем. Слушай, кофе обалденный. Где ты так научилась его варить?

– Нравится? – обрадовалась Нина. – Меня знакомый бармен научил. Туда надо добавить щепотку соли и… нет, не скажу, это мой секрет. Слушай, а хочешь мороженого? Я сегодня купила.

– Купила? Нина, не пугай меня. Ты что, была в магазине?

– Да. – Она поправила волосы. – А что, нельзя?

– Нет, ну можно, конечно. Только я ни разу не видела, чтобы ты покупала продукты, кроме обезжиренных йогуртов и кофе. Да, ещё яблоки пару раз. Ты же вечно на диете, вечером не ешь, да и дома тебя не бывает.

– Кажется, пора что-то менять в своей жизни, – вздохнула Нина. – Надоела диета. Давай мороженого, а?

– Давай, – пожала я плечами, – гулять так гулять.

Нина достала килограммовый брикет, и мы принялись за еду. Мороженое оказалось с шоколадной крошкой, как я люблю.

– Нин, серьёзно, что с тобой? – допытывалась я. – Ты же не в первый раз расстаёшься с парнем. Никогда не видела, чтобы ты сильно убивалась.

– Да, так и было. Только в этот раз я планов настроила. Он же меня с родителями познакомил. Да и вообще… Может, я старею? Не поверишь: начала мечтать, как вечерами буду готовить этому гаду ужин. Не смотри на меня так, пожалуйста. Да, я не умею готовить. Но можно же научиться.

– Я не этому удивляюсь. Чтобы ты – и мечтала о тихих семейных вечерах?

– А вот представь, мечтала. Пока не увидела в эту пятницу, как он целуется с какой-то брюнеткой. Мне никогда ещё парни не изменяли. Тем более – с брюнетками.

– Нин, я тебя умоляю. Какое значение имеет цвет волос? Так, увидела ты их, и что дальше?

– Как что? – удивилась Нина. – По морде надавала, конечно. И ему, и ей. Половину ногтей своих гелевых пообломала, – она продемонстрировала мне свои руки, – придется на коррекцию идти. Я на завтра отгул взяла, буду залечивать раны. Правда, не зря старалась. Подпортила этой мымре физиономию будь здоров.

– Да уж, дела, – вздохнула я. – А что он сказал по поводу… ну, насчет девицы?

– Ничего он не сказал. Да я и слушать бы не стала. Какая теперь разница? – уныло ответила Нина.

– Ладно, не переживай. Другого найдешь, ещё лучше.

– Вот сижу и думаю, что надо менять свою жизнь. Может, начать с имени? Никогда не нравилось быть Ниной. Или хотя бы перекраситься. В рыжую, например. Одна моя подруга всегда говорила, что рыжим везёт.

– Бред, – сказала я. – Это, конечно, твоё дело, но у тебя очень красивые волосы. Натуральный пепельный цвет, многие женщины о таком мечтают.

– Тогда можно парик купить, – не унималась Нина. – Не понравится – сниму.

– Нин, успокойся. При чём здесь волосы? Парень тебя не из-за них бросил. И вообще, убери от меня это мороженое, я уже полпачки съела.

– Хорошо. – Нина послушно убрала остатки мороженого в морозильник. Мы немного посидели в молчании.

– Вы работали вместе?

– Нет, что ты. Он работает в мужском журнале, помощником главного редактора. Слушай, не хочу об этом больше говорить. Расскажи лучше ты, желательно что-нибудь позитивное.

– Позитивное? Хм, ну я в Египет собираюсь. Через неделю.

– И я узнаю об этом только сейчас?

– Прости, всё собиралась сказать, но ты же знаешь, как мы редко видимся. И путёвку я купила всего несколько дней назад.

– Ладно уж, прощаю, если обещаешь оторваться там по полной. Может, и мне съездить – погреться на солнышке? Надоели эти московские грязь и холод. Кстати, я тут заходила в твою комнату, увидела на кровати кучу обновок. К чему бы это?

– Да, я слегка обновила гардероб.

– Это называется «слегка»? По-моему, ты спустила на них кучу денег. Одно из двух. Или у тебя новый мужчина, или ты получила повышение. Ставлю на первый вариант.

– И ты, как всегда, права, – улыбнулась я. – Продвижение мне обещают уже почти год, а воз и ныне там. Чувствую себя переростком на этом ресепшен.

– Ну да фиг с ними, – махнула рукой Нина, – про парня расскажи. Красивый? Богатый? Откуда?

– Судя по фото, симпатичный. И, по всей видимости, обеспеченный. Он египтянин.

– Египтянин? Ты в своем уме?

– О боже, – простонала я, откидываясь на спинку стула, – как же вы все мне надоели этой своей реакцией. Про Саида знают мама, тётя, Маша, Кристина и теперь ты, и мой мозг уже почти взорвался.

– А на работе ты что сказала?

– Что еду в отпуск. Кому какое дело?

– Ну и правильно, зачем лишние сплетни! Не хочу читать тебе нотаций, тем более что тебе их уже и так прочитали, но всё-таки будь осторожнее и не теряй головы.

– Есть, товарищ генерал. Головы терять не буду, паспорт из рук не выпущу, денег ему не дам ни под каким предлогом. Довольна? Кстати, поездку оплатил он.

– Смотрю, тебя основательно обработали, – засмеялась Нина.

– Куда уж основательнее. Все уши прожужжали.