- Слышала, что ты увольняешься, - сказала Ольга без предисловий.

- А... – растерянно сказала Искра, привязывая очередную нитку, - ну да, ухожу.

Ольга помедлила, словно подбирая слова:

- Честно говоря, я не ожидала от тебя. Ты только вступила в новую должность, причем так успешно, - сказала она негромко. - Ну это означает, видимо, что там, куда ты уходишь, еще лучше?

Искра неопределенно подернула плечами. Пусть думает, что хочет.

- Тогда, я тебя поздравляю. И мне будет тебя не хватать.

Искра смущенно улыбнулась. Да, приходилось признать, Ольга не походила на злодейку.

- Спасибо, я ухожу еще не завтра, дел нерешенных очень много... Да и потом, думаю, мы будем общаться. Хотя бы виртуально, через соцсети и прочее, - ответила она.

- Конечно. Я буду с интересом наблюдать, какая же теперь у тебя будет запись в графе «current position».[12]

Искра кивнула и занялась последним поданным ей шаром. Разговор, вроде бы, можно было считать оконченным, но Ольга не спешила уйти. Наконец Искра закончила с украшниями и спустилась ногами со стола на кресло. То угрожающе качнулось и едва не поехало в сторону, но вовремя подоспевшая Ольга подхватила Искру за локоть и помогла ей спрыгнуть на пол.

- Поосторожнее, - сказала она добродушно.

- Спасибо. Ловко ты меня поймала….

Ольга рассмеялась:

- А, это просто рефлекс, никак не могу упустить ценный кадр.

Когда Ольга ушла, Искра еще какое-то время глядела на закрывшуюся за ней дверь.

Что же у нее за жизнь теперь… Ей даже выходить за эти двери не хочется. Едва она выходит за порог, и ей приходится притворяться. Улыбаться всем и каждую секунду думать о том, что кто-то здесь ей не рад. Кто-то хотел бы, чтобы ее тут не было. Чтобы она вернулась туда, откуда пришла, и больше не появлялась. И она вынуждена подозревать всех. Даже того, в кого влюблена.

Искра нервно дернула бусы у себя на шее, и нитка оборвалась. Тяжелые янтарные бусины градом забарабанили по столу и покатились на пол. Зашипев от злости, Искра нырнула под стол собирать их. Если сегодняшнее видео будет просматривать Кир, что ж ему не впервой видеть задницу Искры, торчащей из-под стола. Бусы, к счастью, были не очень длинными. Она набрала их полную пригоршню, высыпала на сиденье своего кресла и нагнулась под него, чтобы посмотреть и там. И тут ей в глаза бросилось несколько уродливых полос на ножке кресла. Раньше таких там точно не было: словно кто-то ножом соскребал лак, когда тот был еще свежим. Искра отпрянула. Потом заглянула под кресло снова. Потом выкатила его на свободное пространство, перевернула и рассмотрела при свете окна. Сомнений не было: полосы были проведены по свежему слою лака: скорее, это даже были царапины, вертикальные, с небольшими частичками мусора: песчинками или чем-то подобным. Она растерянно покосилась на камеру, словно кто-то, Кир или Август, смотрят на нее прямо сейчас и могут ей что-то подсказать. Хотя… что тут подскажешь. Ну да, кто-то изодрал ей свежий лак на ее стуле.

А ведь стул покрывали лаком как раз тот день, когда с компьютера Искры скачали резюме Элмаца и разместили его в сети. Ну и что теперь, вызывать экспертов, чтобы собрали частички царапины и исследовали в лаборатории, что ли? А потом – ходить и проверять у всех сотрудников обувь? Ну-ну…

Она в сердцах пнула кресло. Ну что они могут сделать здесь сами? Почему они просто не обратились в полицию? Ведь это тоже кража: пусть у них не украли деньги или что-то, что можно потрогать, но им сильно навредили, у них украли и испортили результат долгого труда! И что теперь им остается? Ждать очередного случая? Что ж, он явно не заставит себя долго ждать.

Зависть ли, ревность ли всему виной, но этот человек не успокоится, пока Искра не уйдет. А если не уйдет... кто знает, возможно, однажды у нее в чашке окажется яд, например. Неизвестно, на что был способен этот человек, и это было даже как-то страшно. Если это женщина, то она, скорее всего, пойдет на что угодно, если ею движет страсть. Обуздать ее очень трудно, особенно если уже начала движение к цели.

Искра понимала ту женщину как никто другой. Ни будь у нее Клары, она тоже бы боролась до последнего, всеми способами, даже грязными. А еще Искра чувствовала зависть к той женщине: та точно, ясно и четко знала, кто ей нужен, и потому добивалась его. Она не металась меж двух огней, теряя в итоге обе возможности. Она шла к своей цели. Безумно, безнадежно и слепо. В этом была своя романтика. Кир стоил этого. И даже большего.


***


Это должно было однажды случиться. И она это осознавала, но старалась об этом не думать. Искра вообще старалась не думать о них. Однако, она до сих пор оставалась с ними рядом, на их территории, в зоне их досягаемости. Зачем?

Разве она не чувствовала, что они давно сговорились и всё для себя решили? Разве не понимала, что теперь она одна играет против двоих и долго эту игру она не выдержит?

Они могли прийти к ней в любой момент, в любой рабочий день. Могли бы сделать это с ней в тот раз, когда она приезжала к ним в дом. Она бы даже не очень и сопротивлялась. Только поначалу, пока они бы не изгнали из нее весь холод и весь здравый смысл.

Они явились к ней средь бела дня. Вошли в кабинет, не постучав. Из коридора донесся стрекот принтера и хлюпанье кофеварки, а потом звуки оборвались за плотно закрытой дверью. Август повернул в замке ключ, а Кир двинулся к ней, еще ничего не понимающей, сидящей на своем месте и говорящей с кем-то по телефону. Оба они были без пиджаков, на ходу закатывали рукава рубашек. Кир, как всегда, был без галстука, а Август ослабил свой.

Искра прикрыла ладонью трубку и хотела было попросить Кира подождать. Она думала, что они пришли к ней обсудить что-то по работе. Возможно, у них возникла новая гипотеза... это подождет. Но Кир буквально отобрал у нее трубку, отключил ее и выдернул шнур из телефона. Взгляд его напугал Искру: он был темен, как ночная пропасть. Он стоял слишком близко, буквально нависнув над нею. Искра перевела взгляд на Августа: тот тоже не казался любезным. Он стоял спиной к двери, сунув руки в карманы брюк и широко расставив ноги. Похоже, если бы кто-то вздумал ломать дверь, он бы оказался солидным препятствием, и не пропустил бы сюда никого. Взгляд его сверлил ее насквозь. Вроде бы, как всегда, но острее. И усмешка на его лице обрела смысл, словно говоря: «Тебе конец».

- Что такое? – спросила Искра неестественно высоким голосом.

За что они так сердиты на нее? Неужели за то, что она все еще не рассказала им про дурацкие царапины? Но раз она не рассказала –то откуда им уже знать?

Но вот, они здесь. И настроены очень недружелюбно.

- Ты просто издеваешься над нами, - тихо произнес Кир ей в лицо. Он наклонился над ней так, что от его дыхания у нее взлетели волосы у висков.

- Да ты просто дряная лгунья, - подтвердил Август, - мы больше не доверяем тебе.

- Ни единому слову, - подтвердил Кир. - Мы пришли только для того...

- Чтобы использовать тебя по назначению, - закончил Август.

Она вросла в спинку кресла. Она легко поверила, что это не шутка. Действительно, так и должно было случиться: она не могла дразнить их вечно. Пришел час расплаты.

На этот раз они не будут с ней нежны. Они слишком злы и возбуждены, чтобы церемониться.

Кир положил руки ей на колени и почти без усилия развел их. Август, вдруг оказавшийся за ее спиной, сомкнул пальцы на ее запястьях и пригвоздил их к подлокотникам. Он наклонил голову и больно укусил ее за шею.

А Кир уже разобрался с пуговицами на ее блузке одним движением – и они посыпались на пол. Его горячая ладонь скользнула ей под юбку, пальцы провели по кружеву, выискивая в его тонких прорезях живую плоть. Она увидела как он усмехнулся, ощущая ее влагу на своих пальцах. Конечно, он так и думал, что с этим проблем не будет. Она не менее развратна, чем они. Даже трезвая, даже средь бела дня. Он запустил вторую руку ей между ног. Искра чувствовала, как его пальцы пробираются через ажурные черные листья кружев. А потом, захватив их, Кир с треском разорвал ткань трусиков надвое.

- Вот так с тобой мы и будем поступать всегда, - певуче произнев Август ей в ухо, - мы будем приходить к тебе, когда захотим. Мы – твои хозяева.

- И ты никуда от нас не уйдешь, - вторил ему Кир.

Брякнула пряжка его ремня. Он обхватил ее за талию и приподнял, чтобы ему было удобнее войти в нее.

По ее ягодицам скользнули руки Августа. Искра со стоном осознала, что он больше не держит ее руки, и она может обвить шею Кира.

- И никуда не денешься, - шепнул Август, потянув ее за волосы так, чтобы она, прогнувшись, приняла его поцелуй.

И за мгновение до того, как они сделали бы с ней то, чего она так жаждала, Искра проснулась.

Она лежала и смотрела в темный потолок, прислушиваясь к бешеному ритму своего сердца, – ей даже не нужно было щупать себе пульс – все внутри нее сотрясалось от горячих ударов. Кровь бурлила, приливая. И ей стало невообразимо душно под одеялом, в белье. Она судорожно, путаясь, стянула и отбросила все, что не давало ей остыть и продышаться, и несколько секунд лежала, приходя в себя. Ее грудь высоко поднималась, дыхание было настолько громким, что от него вот-вот могла проснуться Клара.

Безумие. Наваждение.

Они снова оказались в ее сне. Но теперь вместе. Словно ее подсознание смирилось с их неделимостью. Да и тело явно было готово к встрече с ними. Оставалось только договориться с ее разумом, холодным и непримиримым.

Дыхание постепенно выровнялось. Кожа перестала гореть. Простынь придется сменить, - она не сможет уснуть на влажном. Да и все равно, забыться – даже сном – ей не суждено.


Глава 38


Что такое вообще любовь? Где она начинается, с чего? С впечатления? С осознания? А чем ограничивается? Числом? Временем? Терпением? Как вообще можно ограничить любовь рамками? Как можно от нее чего-то требовать или что-то запрещать? Любви можно всё. Попробуй её остановить.

Она списала свое состояние на ПМС: постоянная смена настроений, соблазн пореветь или... или вообще воплотить свои сны в реальность. Сесть снова в такси и поехать к заснеженному коттеджу за городом. Приехать туда, в дубленке на голое тело, окончательно обезумевшей от холода. Чтобы ее отогрели и приласкали.

Бред и пошлятина. Такое приходит в голову уже совсем отчаявшимся. Каковой она и являлась. Сколько она еще выдержит на этой работе, с этими двумя мучителями с одной стороны и неизвестным ей врагом с другой?

В последний день рабочей недели она не выдержала и до обеда сидела, закрывшись в кабинете на ключ и поставив в скайпе «инвизибл». Сил больше не было бродить по кабинетам, пить со всеми кофе, хвалить украшения к Новому году и болтать о близящемся корпоративе. Она не могла себя заставить притворяться дальше, что все хорошо. Кто-то из находящихся рядом людей ее ненавидел. И эта мысль ее угнетала.

Дождалась ухода всех коллег, она поднялась на пятый этаж. Последняя пытка видеть их и всё, ее ждет передышка в два выходных.

Август снова включил громкую музыку. Это был своего рода знак, что на этаже никого больше нет: при подчиненных он никогда не позволил бы себе подобного. Искра помедлила в коридоре, ей не очень хотелось заходить туда одной. Но на этот раз Кир не приехал за ней следом. Возможно, он уже был там. Она набрала в легкие воздуху и подошла к двери.

Кир действительно уже был здесь. Он сидел на краю стола, спиной к Искре, глядя в планшет на своих коленях. Август стоял рядом, положа подбородок ему на плечо, и тоже смотрел в планшет. Одну руку он заложил за спину, а вторая покоилась у Кира на талии. Они оба молчали и не двигались.

Дежавю. Словно и не было этих месяцев, и она снова та, что была прежде, совсем невинная, стояла на пороге и смотрела на них. Искра тогда много раз задумывалась, что в тот день, задержись она еще на несколько секунд, то стала бы свидетельницей их поцелуя. Она ведь никогда еще не видела этого. Даже представить не получалось.

А сейчас у нее была такая возможность: замереть, не дыша. И подождать немного. Вот-вот, это произойдет.

Август шевельнулся, отнял подбородок от плеча Кира и потянулся к его шее. Кир не двигался, словно поглощенный своим планшетом. Кончики светлых волос смешались с его темными, бледные губы коснулись его кожи, за ухом. Рука скользнула с его пояса, отложила планшет в сторону и легла на плечо. Август встал перед ним, все еще держа вторую руку за спиной, словно связанную, словно если он не будет действовать вполсилы, то не остановится. Кир поднял к нему лицо, должно быть, хотел сказать что-то, но не сказал. Август прикрыл глаза и наклонился к нему. Искра успела подумать, что с ней он вел себя иначе. Да и Кир тоже: сейчас он просто позволял Августу поцеловать себя, безвольный, ведомый.