Оуэн звонит мне на следующее утро.

– Во сколько ты садишься на поезд? – спрашивает он.

Только выбравшись из душа, я несу охапку средств для волос в бутылках, баночках и других емкостях.

– Выйду через полчаса, наверное.

– Могу забрать тебя, если хочешь, – предлагает он.

– Заманчиво. Но нет, спасибо.

Скай свалилась бы в обморок, если бы услышала мой ответ. Но не хочу чего-то ждать от наших отношений. При том я соглашаюсь встретиться с Оуэном после моего последнего урока.

– Хочу показать тебе еще кое-что, – говорит он мне прежде, чем мы вешаем трубки.

– Наверное, это королевская коллекция тиар? – спрашивает Скай двадцать минут спустя.

Я зажимаю телефон между плечом и ухом, пытаясь застегнуть сумку. Осознав, что молния никак не хочет сходиться, вытаскиваю громоздкую сумку неиспользованных средств для волос. Их можно носить только в отдельной сумке.

– Тиары? – спрашиваю я Скай.

– Он, видимо, хочет пригласить тебя на свадьбу брата! – Она удивляется моей недогадливости.

– А зачем мне тиара, если я не невеста?

– Ты меня путаешь! – кричит она как плаксивый малыш, и мы оба разгадываем нашу шутку.

Мы никогда не позволяем друг другу забыть о болтливой шестилетней девочке в «Моем компаньоне», которая хотела быть правой во всем. Всякий раз, когда ее информация оказывалась ложной, она кричала: «Ты меня путаешь!»

– Слишком рано для кудахтанья! – кричит Зак из коридора, когда я выхожу из своей комнаты.

Полусонный, он идет к лестнице с одним открытым глазом.

– Я удивлена, что ты вообще встал. Разве ты не работал допоздна?

– Это Зак? – кокетливо звучит голос Скай. Я игнорирую ее.

– Каждый день стараюсь ложиться на час раньше, – отвечает брат, медленно спускаясь по ступенькам.

Следую за ним, звеня сумкой с косметическими средствами.

– Начиная со следующей недели, смена перейдет на утро.

– Как же прекрасно он приспосабливается. И о будущем думает, – восхищается Скай. – Он сводит меня с ума своими планами на успех.

– Кто на том конце? Мама? – хочет знать Зак.

– Нет, это Скай.

Подруга, кажется, затаила дыхание. В трубке так тихо, что я почти слышу биение накладных ресниц.

И тогда Зак делает странную вещь. Как только мы добираемся до нижней части лестницы, он просит поговорить с ней.

– Эй, Скай, один вопрос, – говорит Зак.

Тишина.

– Ты там? – Зак смотрит на меня, гадая, что случилось с подругой.

– Я здесь. – Голос Скай звучит эхом, словно она отошла на несколько ярдов от телефона.

Надеюсь, она не собирается снимать платок и выковыривать глаза. Зак все равно ее не видит, поэтому не заметит разницу между красоткой Скай и Скай с заспанными глазами. Зак в любом случае не заслуживает тех усилий, которые она прилагает. Наверное, пора отвлекать ее от увлечения братом.

– Слушай, я хотел спросить… – Зак делает паузу, чтобы зевнуть.

– Да? – Скай звучит так обнадеживающе, благослови господи ее сердце.

– Твой дядя до сих пор сдает квартиры? И как его зовут?

Семья Скай – колоритный набор персонажей. Невозможно не вспомнить хоть одну забавную историю о каждом члене ее семьи и о том, чем они занимаются. Ее дядя из Airbnb[4] – тот, у кого всегда есть билеты на какие-нибудь концерты или спортивные мероприятия. Он постоянно ходит в клубы для тех, кому за сорок, и не желает расставаться с холостяцкой жизнью.

– Не уверена, но могу выяснить, – предлагает Скай.

Боже, она быстро протрезвела.

– Спасибо. У тебя есть мой номер? Зора отправит тебе сообщение, – говорит Зак.

– Я не твой секретарь, – отрезаю я, желая, чтобы Скай улыбнулась.

– Простите, ваше высочество. – Брат закатывает глаза. – Скай, можно взять твой номер? Я напишу со своего телефона, чтобы у тебя были мои контакты.

Подруга диктует номер, а затем убегает готовиться к занятиям. Позавтракав бутербродом, выхожу из дома. День обещает быть долгим – сосредоточенным на занятиях, а не на ожидании встречи с Оуэном.

По пути на станцию забегаю к Фредриксонам, чтобы отдать средства для волос. Семья с четырьмя пышноволосыми дочерями имеет ограниченный бюджет, поэтому косметику для укладки родители покупают в последнюю очередь, в то время как для девочек она очень важны. Они точно найдут этим средствам лучшее применение.

Собираюсь оставить сумку на переднем крыльце, как и договаривалась с мамой девочек. Но Лайла, одиннадцатилетняя девочка, которая больше всех любит эту косметику, видит меня и открывает дверь.

– О, Зора! Спасибо тебе! – кричит Лайла. Она обнимает меня, хватает сумку и практически с крыльца запрыгивает в кресло в гостиной, чтобы рассмотреть содержимое. Следую за ней несколько шагов и прислоняюсь к открытой двери.

– Не забудь оставить немного для своих сестер, – шучу я.

– Э-э-э! – произносит Лайла, держа кондиционер с маслом ши. – Этим я прямо сегодня воспользуюсь!

Улыбка исчезает с моего лица, когда вижу репортаж по телевизору.

– В Нью-Джерси разгуливает принц, – говорит ведущий своему коллеге и аудитории.

Коллега, который явно переигрывает, наклоняется и начинает гоготать.

– В самом деле? Какой съезд с автомагистрали?

– Источники сообщают, что принц Оуэн, младший брат-сердцеед принца Гидеона, ходит по залам университета Холстеда, где проходят летние занятия, – сообщает ведущий. – Учебное заведение не даст информации, но мы можем представить, какой ажиотаж он собрал вокруг свой персоны. Особенно в преддверии долгожданной королевской свадьбы в конце лета.

– Вас это беспокоит? Принц, гуляющий по Джерси?

Тотчас в мою голову врывается поток мыслей: «Что все это значит? Сегодня в Холстеде будут репортеры? Что это изменит?»

– Правда, Зора? – Я слышу, как Лайла прорывается в мои мысли. – Зора?

Моргаю от неожиданности.

Лайла смотрит на меня, затем снова на экран телевизора, пытаясь понять, что меня так потрясло.

– Надо идти, но ты пиши, если нужно будет помочь заплести волосы сестре.

Я поворачиваюсь и убегаю, прежде чем Лайла станет задавать вопросы.

Глава 11

Спустя час, когда вхожу в кампус, почти ожидаю прячущихся за деревьями репортеров – или, что еще хуже, микрофон в лицо. Но никого нет.

По крайней мере до тех пор, пока не вхожу в класс.

Я пришла первая, поэтому сажусь за большой стол. Затем входит парень с темными волосами и садится напротив меня. Знаю, что это суждение, но он, кажется, один из тех снобов, которых не заинтересует класс, занимающийся общественной деятельностью. Большинство детей из моей группы увлекаются миллиардерской или корпоративной филантропией.

На лице парня появляется раздражение, как будто он надеялся прийти первым.

Прости, Чарли.

Он выглядит так, будто хочет что-то сказать, но я ставлю ноги на пол, сажусь прямо, включаю ноутбук и приступаю к работе, не обращая на него никакого внимания.

Затем входит Келси и садится рядом с темноволосым парнем. Следует неловкое молчание. Вчера на свидании с Оуэном я испытала соблазн спросить о Келси – почему она была с ним на королевских мероприятиях. Но я не хотела испортить момент. Теперь я испытываю желание спросить об Оуэне, но все равно не спрашиваю.

Как это на меня не похоже.

Если бы это был Эплтон, было бы гораздо меньше загадок и я бы уже знала всех своих одногруппников. Обычно мне хватает недели, чтобы влиться в новый коллектив. Недели достаточно, чтобы получить практические знания о своем окружении. И самый простой способ – общаться с людьми и задавать вопросы.

– Ты такая занятая, – шутят ученики из средней школы. Но тем не менее все они думают: «Что бы мы без тебя делали?»

Разгадывать людей – это все равно что просматривать новостную ленту в «Инстаграме». Вы получаете общую картинку, но не знаете содержание. Не разговаривая с людьми, я никогда не узнаю достаточно, чтобы предоставить себе или другим информацию. Новости об открытых вакансиях с частичной занятостью, недорогих уроках игры на гитаре, вкуснейших ямайских пирожках, диджеях, умеющих крутить музыку в стиле хип-хоп и афробит, лучших тринидадских роти, самых быстрых парикмахерах-стилистах, ближайшей западноафриканской швее и, конечно же, о самых лучших подвальных вечеринках начались со случайного разговора.

И хотя сомневаюсь, что Келси известно лучшее средство для волос, она может знать то, что тоже представит интерес, – кроме принца Оуэна, конечно. Например, она, вполне вероятно, может знать о местном подкастинге, который я могла бы привлечь.

Любопытство выталкивает меня из угла. Слишком много мне хочется знать. Для начала, кто именно эта девушка?

– Как дела? – спрашиваю я, освобождаясь от облика зануды и возвращаясь к своей личности.

Келси выглядит удивленной. На долю секунды она даже нахмурилась.

– Хорошо, – кратко отвечает она.

– Круто, – говорю я, словно извиняясь за беспокойство.

Теперь она избегает зрительного контакта. Келси несколько раз стучит идеальными ногтями по мобильному телефону. Изучаю ее. Это НЕ подружка Оуэна. Он ничего о ней не рассказывал, значит, я должна сказать ей кое-что о нем. Правильно? Мое хладнокровие угасает, но я отчаянно его не отпускаю.

Тогда в класс врывается больше студентов, и все они разговаривают, смеются и садятся за стол.

– Как дела? – спрашивает парень напротив меня.

Я так же удивлена его приветствием, как и Келси.

– Ну, после того что случилось на прошлой неделе.

– Большое спасибо за беспокойство. Со мной все в порядке, – отвечаю я, успешно сопротивляясь изумлению. Неужели со мной заговорили?

– Если бы полиция кампуса плохо обращалась с тобой или насильно вывела из класса, я бы снял на видео.

– Спасибо, – благодарю я. – Я это ценю.

Он протягивает руку.

– Мэтт Акино.

– Зора Эмерсон. – Пожимаю ему руку. – Приятно познакомиться.

Должна признать, он больше не выглядит снобом, каким я его увидела несколько минут назад. Может быть, мне следует давать людям больше шансов?

Келси уже шепчется с парнем с логотипом кита. Сегодня он в бледно-розовом поло с поднятым вверх воротником, как паруса яхты, на которой он, вероятно, обедает. Они оба смотрят на меня, прежде чем возобновить разговор. Хм. Может, он и есть тот студент-журналист? Если так, Келси помогла связать репортера с Оуэном? Кто-нибудь видел нас с Оуэном на вчерашнем свидании?

Я решила переключить внимание на парня напротив.

– Ты знаком с кем-нибудь из нашего класса? – спрашиваю я Мэтта.

– Один из них был в моей группе несколько месяцев назад, а со многими в общежитии познакомился. А ты?

– Я не живу в общежитии, так что ты один из первых, с кем разговариваю.

– А я слышал другую информацию, – вмешивается парень с китом.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, удивленно поднимая бровь.

– Просто есть еще один с человек, с кем ты общаешься.

Прежде чем я формулирую ответ, Мэтт вскакивает.

– Приходи сегодня вечером к общежитию на тако-вторник, Зора, – приглашает он. – Мы заказываем еду и ужинаем вместе. На прошлой неделе было весело, поэтому решили повторить.

Я не решаюсь.

– Может быть, в следующий раз.

Меньше всего сейчас нужно, чтобы обо мне поползли слухи. В любом случае у меня на этот вечер есть планы с Оуэном, и я не собиралась обсуждать их с Келси и ее другом.

Мэтта не смущает отказ.

– В следующий раз обязательно приходи.

Благодарно киваю в ответ.

Присутствие профессора привлекает всеобщее внимание. Все мы начали привыкать к постоянным вопросам, которыми он нас засыпает. У него особый стиль преподавания, который можно сравнить разве что с пробежкой в компании: ты должен не только поспевать, но еще и не терять нить разговора.

Я заметила, что Келси во время занятия несколько раз с кем-то переписывалась, и мне стало интересно, не Оуэн ли ее собеседник. В ту минуту, когда он появляется в моих мыслях, я с трудом концентрируюсь, чтобы не вспоминать вчерашний потрясающий пикник и объятия.

После урока мы с Мэттом уходим в одно и то же время. Когда спускаемся по мраморным залам, я ищу признаки Келси и Кит-боя, но, к счастью, их нигде не видно. Приятно, что у меня появился новый полудруг, и, может быть, в какой-то момент я приму его приглашение на тако.