Мы видим открытку от Оуэна с приветственным сообщением для меня и мамы. Под его именем указан тот же номер телефона, который он написал перед моим вылетом. Тотчас звоню ему из отеля.

– Ты прилетела! – Голос Оуэна звучит взволнованно.

– Ты можешь в это поверить?! Мы хотим осмотреться и позавтракать. Присоединишься?

– Я… я не могу, – отвечает Оуэн.

– Не можешь? – переспрашиваю я.

– У меня есть обязанности, – стонет он. – Но я заказал вам на сегодня замечательный тур по Гленби.

– Ура! Спасибо! – Я подпрыгиваю на цыпочках. – Мы встретимся до или после тура?

– Надеюсь, что после тура все получится. Здесь столько дел, но планирую уйти до обеда.

Жаль, что раньше мы не увидимся.

Мы с мамой слишком взволнованы, чтобы беспокоиться. Принимаем душ, переодеваемся в летнюю одежду, удобную для пешеходных прогулок, и отправляемся навстречу приключениям. Быстро завтракаем и прогуливаемся по парку, который называется Гленби Грин. Чуть не валимся с ног от усталости и едва не попадаем под грузовик, не понимая, в какую сторону нужно смотреть, переходя улицу. Зато в этой несвязной истории выучили бранное слово на лендерелском языке.

Возвращаемся в отель, чтобы вздремнуть и набраться сил. После отдыха наслаждаемся рыбой с картофелем в ресторане отеля, а затем собираемся в тур. Садимся на верхний этаж двухэтажного автобуса и отправляемся на городские площади, полные великолепных музеев, которые могут посоперничать с музеями Нью-Йорка, старых церквей и университетов намного старше Холстеда. На каждом перекрестке смотрим в обе стороны по три раза, и мама делает бесчисленные снимки.

И хотя мы возвращаемся в отель практически без сил, мне все равно не терпится увидеть Оуэна. Может быть, нам удастся поужинать вместе. Звоню ему, чтобы узнать, во сколько он приедет.

– Я не смогу, – сообщает Оуэн.

Глава 31

– Обязательства, – говорит Оуэн, затем делает паузу, чтобы послушать мой смех.

Но вместо смеха его встречает тишина.

– Мы с семьей обедаем с семьей Сэди. Прости, Зора. Я очень хотел встретиться.

Я возвращаюсь к трансатлантическому перелету.

– Все в порядке. Не стоит беспокоиться.

Но, как сказали бы дети из моей программы, обязательства – это отстой.

– Увидимся завтра? – бодро спрашивает Оуэн.

– Завтра, – повторяю я.


– Скользите, качайтесь, погружайтесь, сражайте наповал! – ревет Джетро, наш преподаватель танцев.

На следующее утром мы с Оуэном встречаемся в танцевальной студии, залитой солнечным светом. И мне необязательно смотреть на зеркальную стену, чтобы понять, что мы чуть не наступаем друг другу на ноги. Хотя на данный момент я не против причинить ему немного боли. Единственная причина, по которой вижу его сегодня, – обязательство. И мне от этого не легче. С тех пор как он прибыл на свою территорию, трудно различить, что он делает из-за долга, а что – по желанию.

– Расслабьтесь.

Джетро вздрагивает, как будто его ноги оказались в опасности. Такое преступление было бы модным правонарушением, потому что его кроссовки такие же белоснежные, как и стены этой студии. По-видимому, вы не станете главным королевским хореографом, если будете носить потертую обувь.

Несмотря на социальное положение, он ведет себя достойно. Что еще более впечатляет, так это предыстория, которую он рассказал нам после того, как я заявила, что никогда раньше не танцевала вальс. Как оказалось, Джетро совсем не из Лендерела. И даже не из Европы. Он из Аппалачских предгорий Огайо…

– Мисс Зора, поднимитесь на носочки. Вы будете носить не кроссовки или домашние тапочки, а каблуки!

– А нельзя на танкетке?

Я не могу справиться с пыткой, через которую проходят пальцы, когда я надеваю туфли. А у меня узкие стопы и седьмой размер[7]! Много веков назад каблуки начали носить мужчины, и так это должно было оставаться.

– До прихода леди Лойс у нас на подготовку одно утро. – Джетро игнорирует мой плаксивый вопрос. – Нам помогут жесткая тренировка и элегантные позы. Передохни, попей воды, надевай танкетки, и приступим к делу.

Я не так боюсь леди Лойс, как боится ее Джетро. Судя по всему, она станет моей «помощницей», пока буду в Лендереле. Для меня ее прибытие означает, что я смогу примерить красивые платья. Для Джетро это означает оценку, которая может стоить ему репутации. Поэтому нужно взять себя в руки.

Оуэн направляется в тот же угол комнаты и открывает бутылки с водой.

– Наконец-то я тебя увидел, – шепчет мне он, обнимая.

Я тоже рада, и в животе тотчас начинают порхать уже знакомые бабочки, но я поджимаю губы, будто не верю ни одному слову, которое он произносит.

– Мне жаль, что мы не смогли провести больше времени вместе, – говорит Оуэн. – Но я договорился, чтобы вы посетили ту внушительную общественную организацию, которую ты упомянула ранее.

Наконец смотрю Оуэну в глаза. Как будто его удивительная память – его суперсила, с помощью которой он восхищает окружающих людей.

– В самом деле? Я не могу в это поверить! Спасибо!

– Время. – Джетро зовет нас обратно на пол.

– Но ты просто так не отделаешься за то, что вчера меня продинамил.

– Это непростительно, знаю. Недооценил, насколько востребован. А я даже не жених!

Джетро здесь не для болтовни.

– Вставайте в позиции!

Я выставляю грудь, и Оуэн выпирает свою. Когда Джетро запускает классическую пьесу, мы грациозно отвечаем натурой на взлетающие струны и страстное пианино. Думаю о том, как Скай отнесется к этому танцевальному испытанию. Чую, она будет в бешенстве. Это место, без сомнения, обладает духом прошлого и будущего. Здесь, вероятно, проходят прослушивания в музыкальный театр. Я стараюсь впитать их энергию. Вытягиваю шею и высоко держу голову, и Оуэн обнимает мой вытянутый стан.

– Уже лучше, – говорит Джетро.

Мы с Оуэном тихо радуемся. Это самый лучший комплимент, который он сделал нам за все утро. Оуэн подмигивает мне. Я поднимаю кулак, и он ударяет в него своим. Джетро замечает наше ликование.

– «Уже лучше» – относительный термин, дорогие, – поясняет он. – Учитывая, что я сравниваю это с тем, как вы начали, у нас нет времени останавливаться!

Точно по команде, Оуэн наступает мне на носок. Мы избегаем зрительного контакта, чтобы не рассмеяться. Джетро отключает музыку и приказывает начать сначала.

Мы вальсируем четырехминутный танец бесчисленное количество раз. По правде говоря, из-за того, что Джетро снова и снова запускает музыку, как только совершаем ошибку, мы практически не знаем финал. Но, вероятно, мы на правильном пути, потому что комментарии Джетро переходят от «Лучше» к «Да!». Кажется будто Джетро говорит «Хуже!», но я уверяю Оуэна, что это просто среднезападный акцент.

– Значит, вы думаете, это у меня заметен акцент? – спрашивает Джетро. – Понятненько.

Джетро хочет попросить нас начать сначала, как вдруг появляется леди Лойс. Она вплывает в зал, будто на облаке. Внушительная фигура. И хотя Лойс смотрит на нас, мы видим только ее профиль. У нее очень аристократический взгляд, и я уверена, что этого она и добивалась.

Джетро тотчас бежит поприветствовать ее.

– Добро пожаловать, леди Лойс. – Он почти дрожит. – Для нас большая честь…

– Давайте посмотрим хореографию, – перебивает она.

Джетро добирается до кнопки воспроизведения быстрее, чем мы ожидали. Музыка начинается через миллисекунду. Мы с Оуэном должны бросить бутылки с водой и мчаться к центру танцпола, чтобы поймать ритм.

Хотя музыка наполняет пространство, в комнате царит гробовая тишина из-за напряжения, которое создает присутствие леди Лойс.

– Сойдет, – говорит она, прежде чем мы доходим до конца.

Джетро заметно расслабился – должно быть, это высокая похвала от леди Лойс.

– Мисс Эмерсон, собирайтесь и пойдемте со мной, – зовет она.

Она кивает в сторону принца, а затем выходит из комнаты.

– Куда она меня забирает? – спрашиваю я Оуэна.

Он еще раз обнимает меня, хотя мы оба немного потные.

– Думаю, у леди Лойс на твой счет есть некоторые планы. А мне нужно идти к брату на примерку костюма. Встретимся позже?

– Позже, – отвечаю я, сжимая его руку.

Беру сумку и выхожу из танцевальной студии в холл, где ждет леди Лойс… и мама!

– Мы улетаем? – спрашиваю я.

Леди Лойс игнорирует вопрос и продолжает идти.

– Нас депортируют? – Я касаюсь руки мамы.

Мама улыбается и постукивает по моей руке.

– Ты помнишь свой размер платья? – спрашивает мама.

Не могу поверить, что позволила леди Лойс выбить меня из колеи.

Мы втроем садимся в черную машину, где она достает папку и планшет и приступает к делу.

– Меня зовут леди Лойс, и я рада познакомиться с вами, – говорит она, игнорируя тот факт, что мы были в ее присутствии последние пятнадцать минут или около того. – Я буду вашей помощницей, пока вы находитесь в Лендереле, и позабочусь о том, чтобы вы соответствовали всем стильным требованиям.

Насколько мне известно из социальных сетей, платье, что надену на свадьбу, вызвало настоящую шумиху. И я не против. Нет ничего плохого в здоровой конкуренции среди дизайнеров, соперничающих за мое внимание.

Леди Лойс продолжает показывать предложения от пяти лучших дизайнеров. Я в восторге. Это дизайнеры, о которых я слышала и за которыми следила в «Инстаграме». Не могу себе позволить и не имею особого желания носить дизайнерскую одежду, но иногда вдохновляюсь ими, покупая дешевые вещи.

Мы с мамой все внимательно разглядываем, в то время как леди Лойс предлагает нам потрогать образцы тканей, что используются для пошива платьев. Это так здорово!

Затем мы переходим к прическе и макияжу. Опросник леди Лойс, который я заполнила в планшете, поможет парикмахеру и визажисту с прической и макияжем.

– Вижу, вы не отметили список доступных причесок. Можно выпрямить волосы, например, – говорит она.

– Предпочла бы вьющиеся, – возражаю я.

Леди Лойс глядит на меня из-за классной оправы.

– Понятно…

– Волосы Зоры можно красиво и стильно уложить, – говорит мама, готовая предоставить фотографии, чтобы подкрепить нашу точку зрения.

Она подносит телефон леди Лойс и показывает мои фото с разными укладками.

– Отлично, это решает проблему, – говорит леди Лоис.

Из надменной ухмылки становится ясно, что вьющиеся волосы не в ее вкусе. Но в этом нет ничего зазорного. В любом случае мы с мамой улыбаемся нашей победе.

В качестве последнего акта леди Лойс снимает меня на планшет и едет остаток пути в тишине.

Когда выходим из машины, шепчу маме:

– Это будет намного невероятнее, чем я себе представляла.

– Давай сдержимся от счастливых взвизгиваний, пока не вернемся домой, – напоминает мама.

– Мы прибыли, – объявляет леди Лойс, ведя к роскошному зданию. – Давайте пройдем внутрь.

Поднявшись на шестнадцатый этаж, попадаем в дизайнерскую студию. Мне объяснили, что в разное время придут несколько дизайнеров. Неужели все это происходит со мной? Место напоминает закулисную комнату на показе мод. Высокая женщина с угловатыми чертами лица и длинными ногами улыбается мне, выходя из студии. Интересно, она модель для фотосессии Vogue?

– Я с гордостью представляю вам шестнадцатилетнюю Зору и ее мать, мисс Иветт, – объявляет леди Лойс властным голосом.

Занятый персонал с уважением останавливает глажку, распаривание, пошив, измерение и сортировку. Конечно, они также начинают оценивать меня с ног до головы.

– Теперь, Зора, вы услышите, как мы комментируем вас физически, но мы знаем, что доверие и грация, которую вы излучали во время репетиции танца, важнее всего, – говорит леди Лойс, удивляя меня случайным комплиментом. – Команда будет консультировать вас по всем вопросам моды, чтобы подобрать лучший дизайн, соответствующий духу, личному стилю и физическим качествам.

Ладно. Я киваю головой в знак одобрения.

– Привет, Зора, – говорит одна дружелюбная женщина. – Вы готовы? Мы обещаем, что вы получите только позитивные эмоции. Давайте начнем с вашего выбора музыки. Есть особые пожелания?

Люди с тонкими измерительными лентами проводят замер за замером. Мне вручают на примерку платье за платьем, наряду с модными аксессуарами для волос в виде шляпок. Моя примерочная – единственная, но мама стоит на страже у занавеса, чтобы убедиться в уединении.