Эмма Уайлдс - Искушение герцогини

После первой ночи любви Роберт, наконец, признался Ребекке, отчего его так невзлюбил ее отец. Она была в гневе на своего слабовольного кузена, который свалил всю вину на человека, желавшего ему помочь.

— Я рада, что отец знает правду.

— И Колтон тоже при необходимости может оказать неоценимую услугу, — усмехнулся Роберт. — Именно он указал на все преимущества нашей скорейшей свадьбы, чтобы я не успел соблазнить тебя. Конечно, он не выразился так грубо, но намекнул: если родители не будут держать тебя под замком, то, как твой отец может быть уверен, что в будущем ему удастся избежать скандала, учитывая мою репутацию? Поэтому следует сыграть свадьбу, чтобы избежать катастрофы.

— Но ты меня ни к чему не принуждал, — возразила Ребекка. — Я рассказала матери правду. Все совсем наоборот. Это я попросила тебя.

Роберт чуть приподнял бровь.

— Мне все равно, узнает или нет твой отец правду. Доводы Колтона сработали. — Он улыбнулся. — Никто лучше моего уважаемого брата не знает, что способно внушить страх другим уважаемым людям.

Роберт обошел фортепиано, присел рядом с Ребеккой и легко ударил ноту «до». Звук задрожал в воздухе. Ребекка чувствовала сильное прикосновение его бедра. Роберт был так близко, что она отчетливо видела его ярко-голубые глаза.

— Ты уверена в себе? — тихо спросил он.

Ребекка могла бы целую вечность смотреть в эти завораживающие глаза.

— Да, — без тени сомнения ответила она.

— У меня нет опыта супружеской жизни, должен тебе заметить, — поморщился Роберт.

— Обычно так и бывает в первом браке, — резонно ответила Ребекка.

От него так чудесно пахло… Ребекка стала привыкать к этому восхитительному, пряному мужественному запаху. Кто бы мог подумать, что от мужчины, обожавшего лошадей и проводившего время в прокуренных залах, могло пахнуть настолько прекрасно?

И, словно загадочным образом прочитав ее мысли, Роберт подался вперед и сказал:

— Мне нравятся твои духи. После той первой ночи в саду я не мог забыть их аромат. А еще необыкновенный цвет твоих глаз.

Он собирался поцеловать ее. Ребекка страстно желала этого. А потом пусть он уложит ее на скамью и будет любить, как любил прошлой ночью.

— Я постараюсь все время пользоваться этими духами.

— А твои волосы… — Роберт чуть склонил голову. — Я все время думал о цвете твоих роскошных волос. Никогда со мной не было такого. И это о чем-то говорит. Взрослый мужчина, который сидит и размышляет о цвете женских волос, наверное, болен.

— Это не болезнь.

Роберт коснулся ее подбородка.

— Нет?

Ребекка была ему не пара, но ни в чем не противилась ему, так какое тогда это имело значение?

— Какого же цвета мои волосы? — Ребекка облизнула губы.

— Что? — Роберт неотрывно смотрел на ее рот.

— Мои волосы?

Роберт прикоснулся к ее губам, не обращая внимания на распахнутую дверь.

— Ах да, я все еще точно не знаю. Наверное, буду изучать их ближайшие лет пятьдесят.

— Как мило, — прошептала она. — Неужели это происходит с нами?

Роберт приглушенно рассмеялся:

— Я и сам задаю себе тот же вопрос.

Брианна остановилась в дверях своей спальни. Как она и ожидала, в ней кто-то был, но Брианна и подумать не могла, что это ее муж. На ее кровати лежала ночная сорочка, а Колтон расположился в кресле у камина, пристально глядя на огонь. Он выглядел спокойным, с бокалом бренди в руке, но от Брианны не укрылось его напряжение.

— Ты войдешь? — спросил он.

— Не знаю, — честно ответила Брианна. Сколько еще она будет обижаться? Подозрения Колтона были абсолютно непростительны.

Брианну беспокоило, что в душе она уже простила его. Она скучала. Как только гнев сменился печалью, Брианна постаралась понять сомнения мужа. Конечно, это не оправдывало его, но, видимо, ее неопытность тоже сыграла с ними злую шутку. Она лишь хотела порадовать мужа. Тогда все казалось так просто.

А теперь все запуталось.

— Это твоя спальня. Тебе когда-нибудь придется войти, — спокойно продолжал Колтон. — Ты не собираешься переодеваться?

Пусть их семейная жизнь разладилась, но Брианна не желала, чтобы об этом узнали все вокруг, поэтому она предпочла согласиться.

— Где моя служанка?

— Я отпустил ее на ночь.

Самонадеянность Колтона поразила ее.

— Полагаю, я сама смогу сделать прическу.

— Или вовсе не делать.

— Колтон…

— Когда умер мой отец, я растерялся, — тихо заговорил он. — Эта трагедия не может служить мне оправданием, но, как твой муж, я прощу у тебя шанса объяснить свои недавние действия. Ты позволишь?

Колтон никогда не говорил о своем отце. И тон у него был такой кроткий. Брианна вошла в комнату, закрыла за собой дверь и молча уселась за туалетным столиком, глядя на него.

Ей было нужно услышать, что скажет Колтон. Им обоим это было нужно.

— Мне было всего двадцать лет. — Он слабо улыбнулся. — Столько же, сколько тебе сейчас, так что можешь представить. Порой я чувствую себя намного старше. Внезапно все эти люди стали зависеть от меня. Отец был сильным, энергичным. Никто бы не подумал, что он сляжет с кашлем и умрет буквально через пару дней. Я не мог поверить в случившееся, пока мать, рыдая, не повернулась ко мне и не спросила: «Что же нам теперь делать?» Все смотрели на меня, ожидая решения. И тогда я понял, что ничего не знаю.

Брианна видела, как Колтон мучительно пытается приоткрыть завесу над своими чувствами, и знала, что если он решил извиниться перед ней, то это был самый лучший способ. Если бы он стал говорить банальности и начал объяснять свои поступки, она бы решила, будто он пытается лишь замять неприятное происшествие.

Но это откровение стоило ему усилий.

Колтон отвернулся, и Брианна могла поклясться, что заметила странный блеск в его глазах.

— Я не знал, как поступить. Конечно, мне было известно, что однажды я стану герцогом, но ни я, ни мой отец и представить не могли подобного исхода. Да, меня учили, давали советы, но никто ни разу мне не сказал, как больно это будет. Быть наследником — это нечто абстрактное, но вступить в права наследства — нечто совсем иное.

— Милый, — приглушенно прошептала Брианна, чувствуя, как исчезает гнев.

— Нет, дай мне закончить. Ты это заслужила. — Колтон с трудом проглотил подступивший к горлу комок. — Думаю, в тот день я чувствовал себя в какой-то мере преданным. Преданным отцом. Его смертью. Глупо, не правда ли? Я был молод, но уже стал мужчиной. Это не должно было случиться так скоро. Он не должен был умереть. Мне пришлось забыть о своем горе, для этого не осталось времени. Поэтому я принялся старательно исполнять обязанности герцога и, возможно, забыл о многих других важных вещах. К счастью, ты сделала все возможное, чтобы напомнить мне.

Брианна замерла. Колтон, которого она знала, не привык изливать душу.

— Могу я рассчитывать на твое прощение за мою глупость? Я всегда пытался найти смысл во всем. Несмотря на очарованность твоими поступками, должен признать, они приводили меня в смятение. — Колтон напряженно смотрел на нее. — Мне нет оправдания за мои подозрения, но с тобой я чувствую себя уязвимым, а этого не случалось уже давно. Девять лет, если быть точным. А тут еще наш будущий ребенок и мысль о том, будто ты что-то от меня скрываешь, — мне казалось, я был сокрушен. Поэтому я попытался овладеть ситуацией единственным известным мне способом. Я идиот, но идиот, который безумно любит свою жену.

Даже при всем желании Брианна бы не смогла пошевельнуться.

— Это правда, — с трудом продолжал Колтон, — иначе я не стал бы действовать так опрометчиво.

Брианна обожала эту типичную логику своего мужа, благодаря которой его извинения наконец-то достигли цели.

И тут он поразил ее словами:

— Я не понимал, что это случилось со мной. С нами.

Она сидела на скамеечке перед туалетным столиком, спокойно сложив руки на коленях и глядя на Колтона. Однако сердце ее бешено билось.

— Ты не знал, что любишь меня?

Он был так красив, могуществен, богат — любой мужчина мог лишь мечтать об этом. Однако сейчас Колтон выглядел растерянным. Потерев подбородок, он с трудом произнес:

— Я этого не понимал. Да, Брианна. Да, я люблю тебя.

И вот все встало на свои места.

Произнести эти слова оказалось не так уж трудно. Признаться самому себе в любви к Брианне было намного сложнее, и именно это возводило между ними преграду. Они любили друг друга. Это было больше, чем простое откровение.

Раньше Колтон и не подумал бы признаться в братских чувствах к Роберту. Это получилось само собой. На этот раз он собирался сказать Брианне о своей любви, но и представить не мог, что голос его внезапно охрипнет, а говорить будет так тяжело.

И этот младенец, которого она ждала… Колтон не мог подобрать слова, которые выразили бы все его чувства при мысли о том, что у них будет ребенок.

В глазах его жены стояли слезы, и он снова был виноват, но, по крайней мере, сейчас он не обидел ее. Он вздохнул с облегчением, увидев слабую улыбку на ее губах. Она встала, подошла к нему, но, несмотря на все требования этикета, он не сумел подняться ей навстречу и так и остался сидеть, пораженный этим выражением на ее прелестном лице.

Брианна взяла бокал бренди из его ослабевших пальцев и поставила его на каминную полку. Усевшись к нему на колени, она легко коснулась рукой щеки Колтона.

— Нам очень повезло, правда?

Колтон не мог ответить от переполнявших его чувств и лишь смотрел ей в глаза.

— Знаешь, я уже давно тебя простила. Несмотря на то, что порой ты, бываешь необычайно глуп, я не в силах долго на тебя сердиться.

Нежные губы Брианны были так соблазнительно близко.

— Не стану спорить с этим утверждением, — глухо произнес он.

— Наверное, я тоже виновата — Пальцы Брианны пробежали по его скулам и коснулись губ. — И хотя у меня были самые добрые намерения, мне не следовало покупать книгу леди Ротбург. Это был неподобающий поступок.

— Согласен, — кивнул Колтон, — но, думаю, эта женщина просто поразительна. Не могу сказать, чтобы я разделял все ее взгляды относительно мужчин, но в целом она права. Весьма проницательно.

Брианна замерла, и ее глаза расширились:

— Ты прочел книгу?

— Да, от корки до корки. В конце концов, ты оставила ее на моем столе.

— Это совсем на тебя не похоже, Колтон. — Брианна кокетливо опустила ресницы.

Он с горечью вспомнил ее резкие, но справедливые слова, когда она ворвалась к нему в кабинет.

— В будущем я постараюсь быть менее предубежденным.

Брианна наклонилась вперед и провела языком по его нижней губе. Медленное, легкое прикосновение, но все его тело словно пронзил ток.

— Скажи, какие из ее советов тебе понравились больше всего? — прошептала она. — Я женщина, и мне любопытно знать.

— Ты определенно настоящая женщина. — Колтон обхватил ее бедра и крепче прижал к себе.

В нем вспыхнуло желание, и брюки стали слишком тугими. — Так что ты хотела узнать?

— Что тебе понравилось больше всего. — Брианна поцеловала мужа.

— Ты, — ответил он. — Что бы мы ни делали, самое лучшее — это ты, Брианна.

— Хочешь сказать, я могу снова привязать тебя к кровати, если пожелаю? — Ее улыбка была игривой и дерзкой.

Колтон тихо застонал, почувствовав прикосновение ее нежного тела к своей напряженной плоти. Он слишком ясно помнил тот сладостный миг.

— Я всегда к вашим услугам, мадам.

— Звучит многообещающе. Значит, я могу оставить книгу себе?

— Я прикажу положить ее под стекло. — Колтон вытащил из волос жены шпильки и прикусил ее мочку уха.

В ответ раздался тихий смех.

— Уверена, леди Ротбург была бы польщена, но тебе не стоит заходить так далеко. Однако я бы хотела просить об одном одолжении.

Колтон коснулся губами ее изящной шеи и согласно пробормотал:

— Все, что угодно.

— Начиная с сегодняшнего дня, я бы хотела, чтобы мы с тобой делили постель.

— Так и будет, поверь мне, — клятвенно заверил ее Колтон.

— Нет, я имела в виду нечто другое. Я хочу не просто заниматься с тобой любовью, но и спать рядом с тобой. Не важно, в моей комнате или в твоей, но когда ты уходишь, я чувствую…