— Конечно, он не бабник. Он бабник и трепло!

— Знаешь, Маша, я не знаю, что между вами произошло, но он о тебе ни слова плохо не сказал!

— Ну да, он в мой адрес мед галлонами разливает!

— Мария Петровна, возможно, для вас это станет ударом, но в мире полно тем помимо вашей восхитительной особы!

Позорную — Горская отдавала себе в этом отчет, но остановиться не могла — сцену прервал звонок сотового.

— Слушаю, зайчик! — проворковала Рябова в трубку. Это у него не уши, Галя, присмотрись получше! — Да, конечно. Я уже закончила. Ты подъехал? Ты же сейчас должен быть… Да? Конечно, да! Чмоки-чмоки, дорогой! — И Галка, подпрыгивая поочередно то на одной, то на другой ножке, поскакала к шкафу с верхней одеждой. — У него сейчас других забот хватает. Пока-пока!


Теперь, когда на кафедре никого не осталось, можно было расслабить мышцы лица. Вот так! Посмотрим, что скажет твой «занятой» Вереин, когда узнает, кто на самом деле был Point'ом! Мораль у него о двух концах, как бинокль. И других он рассматривает через тот, что позволяет рассмотреть чужие недостатки в мельчайших деталях. В том числе те, которых нет.

Словно в насмешку, в этот момент пропел сотовый Маши. На экране высветилось Валерино фото. Все флаги в гости будут к нам!

— Привет! — Залесский старался говорить бесстрастно, и это ему практически удалось.

— Здравствуй, Валера! — Хотелось надеяться, что ее голос прозвучал ровнее.

— Маша, несмотря на то, что мы с тобой… — собеседник замялся, — поссорились, мне не хотелось бы, чтобы это отразилось на наших деловых отношениях.

В этом весь Валера! Бизнес превыше всего! Деньги — это хорошо. Даже восхитительно. «Мэричке» не придется мерзнуть во дворе!

— Валера, я согласна, что клиенты не должны пострадать. Но на меня столько всего навалилось в последнее время, что работать в том же режиме я не смогу.

— Да, я в курсе развода твоих родителей. Мне очень жаль, что я так не вовремя решил выяснить отношения.

Деньги — это хорошо. Но секс больше в перечень оказываемых услуг не входит.

— Спасибо за сочувствие, но каждый выбирает по себе. — Маша подумала, что намек был достаточно тонкий. До прозрачности. «Каждый выбирает для себя. Выбираю тоже, как умею. Ни к кому претензий не имею. Каждый выбирает для себя».

— С очевидным спорить глупо. Ты можешь подъехать в офис, чтобы обсудить проекты?

— Валер, давай завтра? Я на сегодня уже напланировала всего…

— Хорошо. Во сколько ты подъедешь?

Договорившись о времени и попрощавшись, Горская отключилась. Она, разумеется, подъедет. Но для начала технически подготовится. Первым делом Маша сменила пароль на Мегадроме. Потом нашла в контактах предусмотрительно сохраненный номер Егорова.

— Здравствуйте, Игорь! Это…

— Здравствуйте, Мария Петровна. — По голосу было слышно, что собеседник улыбается. — Чем обязан?

— Мне нужна ваша помощь. У вас найдется для меня время?

— Если у вас найдется для меня чашечка вашего восхитительного кофе…

Теперь, когда нужда жить на хлебе и воде отпала, у нее даже не одна чашечка кофе найдется.


В этот раз Игорь уже не тонул в смущении. Он с порога вручил хозяйке коробочку с парой пирожных и спросил, в чем нужно помочь.

— Я хочу установить пароль на компьютер.

— Боитесь рецидивов? — спросил Игорь, снимая куртку.

— Нет, боюсь я непорядочных людей. Даже не столько боюсь, сколько предохраняюсь. Вы проходите, Игорь, проходите. Пациент в комнате, на столе.

— Готов к операции?

— Ну, я, как смогла, морально его подготовила. Мы надеемся на благоприятный исход. А вы как думаете, доктор?

— Э… Мне кажется, вы меня путаете с Валерием Владимировичем, — подмигнул Егоров, но неожиданно поправился: — Простите, я что-то не так сказал?… Наверное, это была неудачная шутка, еще раз простите. Разумеется, прогноз благоприятный. Хотите, я вам расскажу, как это сделать самостоятельно?

Кандидату наук процедура оказалась вполне по силам.

Потом они пили кофе и болтали о сложностях бытия преподавателей, управленцев и эникейщиков, по ходу зацепив проблемы курсовой работы.

— А как Андрей? Он по поводу курсовой появлялся? — спросил Игорь.

— Нет.

— Ну, да. У него же теперь новое увлечение… — понимающе хмыкнул Егоров.

— Он не появляется, потому что поменял руководителя.

Тема была неприятной, и Маша почувствовала, как ее лицо застывает маской.

— Да? Ну и глупо с его стороны, — легко сказал Егоров и отправил в рот ложечку десерта. — С другой стороны, его, наверное, можно понять. Магазин для него сейчас потерял значение. Наверное, поэтому он решил пойти по пути малой крови.

Маша решила, что хватит с нее препарирования свежих ран.

— Знаете, вы удивительно угадали с пирожными. Это — мои любимые.

— Не может быть! Признаюсь, я купил их из глубоко эгоистических побуждений.

— В следующий раз, если вас будут одолевать эгоистические побуждения, не сдерживайте себя.

Парень расцвел обаятельной улыбкой:

— Непременно прислушаюсь к Вашему совету.


На следующий день состоялась встреча с Валерой. Маша склонялась к версии, что вредителем была Галина (уж больно хорошо события совпадали по времени), но Залесского из подозреваемых не исключала. Прежде всего ей хотелось показать, что рассчитывать ему не на что. Горская продумала свой спич, отметив ключевые моменты, на которых следовало акцентировать внимание.

Валера держался хорошо, хотя некоторая неловкость замечалась.

— Чай, кофе? — предложил он.

— Нет, спасибо. Если можно, сразу к делу.

Когда Залесский возражал, чтобы «к делу»? Он кратко описал новые проекты и возможную роль Маши в них. Горская задала несколько уточняющих вопросов, выбрала одного старого клиента и наиболее перспективного нового. Для поддержания штанов хватит. На большее она была пока не способна. После всех моральных потрясений она испытывала желание свернуться в позу эмбриона и какое-то время не отсвечивать. Вот когда понимаешь смысл расхожей фразы: «Мама, роди меня обратно».

— Валер, я хотела бы всё же расставить точки над «i». Я настаиваю на исключительно деловых отношениях.

— Как скажешь.

— Понимаю, что это идет вразрез с твоими карьерными планами… — Маша настроилась на долгий спор и, раскочегарив бронепоезд, не могла так быстро затормозить.

— Причем тут мои карьерные планы? — Валера сложил руки на груди и откинулся в кресле.

— Ну, мама сказала, что ты планировал сменить ее на посту проректора по учебной работе.

— Я?! — Собеседник изобразил на лице пантомиму «идиотизм какой-то». — Когда?!

— Когда защитишься.

— Маша, со мной по поводу проректорства разговаривал Владислав Петрович. Я отказался. Зачем мне эта бюджетное ярмо, не сказать в рифму? Не мне тебе рассказывать, что заработок здесь выше, и свободы — больше.

Слова Залесского были абсолютно логичны, но неожиданны. Почему-то об этом Маша не подумала. Видимо, она мало думала в последнее время. А может, и вообще.

— Ты хочешь сказать, что хотел на мне жениться не ради связей? — вырвалось у нее.

— Знаешь, я всё чаще ловлю себя на мысли: слава богу, что не женился. Учитывая избирательную слепоту и склонность к галлюцинациям у потенциальной тещи, по наследству доставшиеся потенциальной жене.

— Что ты имеешь в виду? — обиделась Маша.

— Ты не думаешь, что подозревая за мной — между прочим, состоявшимся и успешным мужиком, — такие матримониальные мотивы, ты меня элементарно оскорбляешь? Нет, Мария Петровна, я хотел на вас жениться исключительно потому, что имел глупость в вас влюбиться. Еще когда только пришел работать в универ. Ты тогда училась на последнем курсе. — Горская пораженно смотрела на человека, с которым фактически прожила несколько лет и совершенно, как выяснилось, ничего о нем не знала. — Обхаживал тебя, как кот крынку сметаны, но ты упорно не замечала намеков. Пришлось перейти к более активным мерам. А нужно было ломиться напролом. Тогда у нас была бы уже пара ребятишек, и ты бы не маялась дурью. Но я всё ждал, когда же ты прозреешь и сама — сама! — осознанно примешь решение быть со мной. Поймешь, что я — лучшее, что есть в твоей жизни. Но теперь я даже рад тому, что всё так получилось. И даже при случае скажу подонку Вереину спасибо. Потому что ты права — я заслуживаю большего. Я заслуживаю любви!

Маша молчала, переваривая информацию.

— Валер, скажи честно, ты не заходил с моего компьютера на Мегадром?

— Куда? Это какой-то платный сайт, и у тебя деньги списали?

— Это сайт Вереина.

— И что? Кто-то от твоего лица ему гадости написал? — Он удивленно вгляделся в Машино лицо. — Я что, угадал? И ты подозреваешь в этом меня? Знаешь, — Залесский поставил локти на стол и уронил голову в ладони, — столько оскорблений за один раз мне еще никто не наносил. Если ты меня настолько не уважаешь, может, нам не стоит работать вместе?

— Прости, Валера. Я — дура. Оказывается, вокруг меня столько всего происходило, а я даже не подозревала об этом. Я не хотела тебя оскорбить. Мне есть, над чем подумать. Спасибо за откровенность.

— Пожалуйста. — Залесский помолчал. — Если честно, я сам дурак. Возможно, если бы я раньше был смелее и откровеннее, у нас бы всё могло сложиться по-другому. Но, — он встал, показывая, что встреча окончена, — как сложилось — так сложилось.

Глава 24

Время завертелось так, что Андрею казалось, какой-то безумный часовщик подкрутил регулятор в часах его жизни. Только встал — уже вечер. Вчера был понедельник — сегодня суббота. Совсем недавно он предложил Косте должность директора — а теперь тот полностью обжился в Вереинском кабинете. На стене висел постер с велосипедистом, на шкафу стояли призы с соревнований, на компьютере постоянно играла музыка. Медленно, но неуклонно менялся имидж магазинов. Вначале владелец и менеджер много спорили — до ора, до хрипоты. Потом как-то нашли решения, которые устроили обоих.

Константин сразу обозначил серьезные планы на использование компьютерных технологий, в том числе, ресурсов Интернет-магазина в торговом зале. Чтобы не печатать каталоги и не заваливать товаром торговые залы. Необходимость ввести в игру третьего игрока обозначилась еще в январе. Взъерошенный Егоров вошел в кабинет и остолбенел, заметив за столом нового человека.

— Опа! Это типа: «Буржуй, слазь! Кончилась твоя власть»?

— Привет. Вот, познакомься, — обратился Андрей к новому директору, — это Игорь Егоров, тот, кто писал «Мегадром». А это — Константин Услонцев. Теперь он руководит магазинами.

— А ты?

— А я руковожу им.

— Ох, ничего себе! До чего дошел прогресс! Прямо внедряешь современные управленческие технологии в жизнь? Мария Петровна гордилась бы плодами своих трудов.

Упоминание о Горской царапнуло по живому. Как и мысль о том, что Егоров по-прежнему пишет у нее курсовик. Тема Горской была, как чирей: нестерпимо хочется почесать, но больно.

— Мне предложили работу в клубе. Предложение оказалось настолько заманчивым, что я не смог отказаться.

— А теперь ты пригласил меня, чтобы отметить на троих столь выдающееся событие? — Игорь повесил куртку на вешалку для посетителей и огляделся в поисках свободного стула.

— Меня очень заинтересовали предложения, о которых вы говорили с Андреем Александровичем, — вмешался в разговор Костя. — Я бы хотел уточнить ваши возможности…

— Давай на «ты».

— Легко. Ты говорил что-то о…

Костя был технарем. И продавцом. Он частил терминами, которые уже не были для Андрея пустым звуком, но на такой скорости он даже вдуматься в них не успевал, не то что использовать. Егоров отвечал новоиспеченному директору на том же птичьем языке. Собственно, теперь наличие здесь Вереина стало некритичным. И он переключил внимание на музыку, которая фоном звучала в кабинете. Начало следующей темы вызвало в нем вспышку узнавания. Это была песня про викингов, которую Вереин обсуждал за чаем с Черной Герцогиней.

— Кость, а что это у тебя играет?

— Turisas, — ответил Игорь.

— Сработаемся, — с уважением произнес Константин.

— Всяко, — согласился Егоров.

— Я тоже хочу, — влез в эту любовь с первого взгляда Вереин. — В смысле, запиши мне всё, что у тебя есть этой группы. И похожее. Любопытная вещь.