Гриффин с трудом смог оторваться от нее, его ошеломленные глаза внимательно смотрели на Брэнди.

— Должно быть, я схожу с ума. — Он тяжело дышал.

Брэнди покачала головой, ладонью она прикрыла его рот, останавливая готовый сорваться поток слов, крепко обняла его за шею, чтобы опять прикоснуться к его восхитительно теплым губам.

Мысли бешено проносились в ее мозгу. Она отказывалась разбираться в своих необычных ощущениях. Брэнди только знала, что этот человек пробудил ее забытые желания, которые она скрывала последние годы.

Гриффин дал волю клокотавшей внутри буре. Его губы стали крепкими и требовательными, руки старались завоевать каждый сантиметр ее шелковой кожи.

Пронзительный звонок нарушил их близость.

— Рабочий вечер для тебя еще не закончился. — Гриффин освободился из ее объятий, затуманенным взглядом в последний раз окинул тянущееся к нему тело. — До свидания, Брэнди.

Теплый вечерний бриз едва ли охладил разгоревшийся пыл страсти Гриффина… да и оранжевая роза, которую он зажал в своей железной ладони.

Дрожащие пальцы Брэнди поправили выбившуюся прядь волос. Ее страстные потемневшие глаза всматривались в пустоту холла. Если бы можно было вернуть время! Только когда темная фигура Майка Харриса отделилась от примыкающей стены, Брэнди открыла дверь в офис и вступила в реальность.

4

Коричневый фургон Брэнди оказался зажатым между трейлером и автобусом на переполненном транспортом шоссе Тампа, но ее совершенно не раздражало это неприятное обстоятельство. Можно было включить кондиционер, затемненные стекла защищали от палящего солнца, по радио передавали плавную мелодию симфонического оркестра… Она чувствовала себя уверенно не только за рулем, но и в жизни, и мелкие неудачи не волновали ее.

Прошлым вечером, несмотря на то что она была на пороге морального и физического изнеможения, Брэнди не могла уснуть. Пастельные зеленые и бежевые тона обоев спальни не могли успокоить взвинченные нервы Брэнди. Она сидела на кухне, поглощая стаканами теплое молоко и мечтая о том, чтобы шум от мерно крутящихся на потолке лопастей вентилятора усыпил ее. Но как только она ложилась в королевского размера кровать, чувства ее приходили в еще большее смятение.

Стоило Брэнди закрыть глаза — и Гриффин являлся перед ней как живой. Образ был таким реальным, что она явственно слышала его низкий голос, ощущала аромат его табака, тело трепетало от воспоминаний о его мужественной силе. Образ был настолько реальным, что заставлял ее грудь напрягаться от прикосновения невидимой ладони. Она мучительно стонала от неудовлетворенного желания.

Потеряв надежду заснуть, Брэнди покинула постель и села на подоконник, поджав свои длинные ноги. Может, перламутровый розовый рассвет смоет одиночество ночи… В конце концов ее безудержная фантазия рассеялась, уступив место будничной жизни. На какое-то время Брэнди, как маленькая девочка, пожалела, что не послушалась советов своей матери. Разве мама не предостерегала ее от разговоров с незнакомыми? Но Брэнди сделала больше, чем просто заговорила с Гриффином! Она откровенно пыталась соблазнить его. И чем это закончилось? Гриффин уехал, тайна, окружавшая его, не разгадана, а она мучается бессонной ночью.

Но у Брэнди была и своя загадка, требующая решения: ей необходимо было понять, как и почему она потеряла контроль над рассудком. Стыд за свои поступки и отвращение к своим необузданным страстям преследовали ее. Мозг ее был впервые побежден телом. И сейчас Брэнди страстно хотела удовлетворения своих желаний. Раньше у нее даже в мыслях не бывало, что она может заняться безрассудным сексом с первым встречным, тем более с человеком, который проявлял к ней непростительное презрение.

«Вообще-то его презрение было довольно-таки странным», — призналась она себе. Гриффин не очень-то боролся, чтобы подавить свои порывы. Казалось, его влекла ее порочность, но существовали тысячи способов, которые Брэнди могла использовать, чтобы разрушить сложившийся у Гриффина ее образ.

Впрочем, сейчас ей не нужен был мужчина. Вся ее энергия должна быть направлена на достижение единственной цели — карьеры. Личная жизнь выходила за пределы ее планов. Постоянные отношения с мужчиной станут частью ее мира только тогда, когда она добьется устойчивого положения в обществе.

Брэнди пришла к выводу, что история, случившаяся с ней, — просто игра гормонов, ведь между ней и самками аллигаторов, населяющих Флориду, нет почти никакой разницы: они развивают такую же бешеную активность в апреле, разыскивая самцов. Но любой самец мог быть легко забыт, если проигрывал в бою. Только победитель вызывал интерес и удостаивался благосклонности. Гриффин, безусловно, хорошо боролся, а Брэнди никогда не игнорировала силу волевых людей.

Брэнди проехала мимо ворот стадиона «Бакониров» и направила машину на стоянку «Вестшор». Пришло время выкинуть Гриффина из головы. Перед ней стояла другая задача — встретиться с Клером.

Ее планы внутреннего дизайна выглядели профессиональными, всеобъемлющими и впечатляющими. Но архитектурный проект волновал ее больше, и она молилась про себя Богу, чтобы ее «Трайтон Шоулс» понравился Клеру.

Она озаглавила свою работу «Мини-дворцы на берегу». Тридцать коттеджей на одну семью, расположенные в прекрасном климате, планировалось выполнить из современнейших, экологически чистых материалов, с учетом концепции защиты окружающей среды. Каждый дворец являл собой единство утонченной роскоши и практичности.

Архитектурные направления, использованные в проекте, представляли собой калейдоскоп стилей всех частей света. Там были и отделанный штукатуркой дом нормандского типа, и коттеджи с мыса Трески — современный, грубо обработанный кедр и кирпич, и испанская гасиенда с крышей, покрытой красной плиткой, и еще двадцать шесть эскизов современных и классических построек. Самым важным было то, что все они были энергоэффективны — не как те поглощающие огромное количество энергии проекты, которые все еще строили и продавали другие архитекторы.

В одних постройках Брэнди использовала пассивные солнечные технологии — ориентировка зданий с востока на запад, вестибюли, которые служили ловушками для воздуха, тяжелая крыша и отделанные изоляционным материалом стены, естественная вентиляция, — чтобы сохранять дома комфортабельно прохладными с минимумом или отсутствием механического охлаждения.

В других она реализовала технологию с тысячелетней историей — двухслойную систему, которая использовалась при постройке ледяных домов на севере и послужит сохранению прохлады во Флориде. Эта система имела выход через отверстия в потолке.

Во всех проектах она учитывала расположение строения по отношению к ландшафту с сохранением и использованием влажности и тенистости, а для понижения температуры воздуха предусматривались окна с двойными рамами, двери из полиуретана, работающие на энергии солнца водонагревательные системы, которые делали эти строения воплощением экологической чистоты. Внутреннюю отделку помещений дополняли изящные украшения.

Что, если Клер все-таки ожидает увидеть проект величественного, вызывающего благоговейный трепет небоскреба из стали и бетона, который, возвышаясь над песками и временем, увековечит его имя?

Тогда ему придется поискать кого-нибудь другого! Брэнди сделала печальную гримаску. Она направила фургон к окруженной пальмами стоянке у возвышающегося остроугольного здания отеля «Мэрриот». В свое время, когда решалась ее карьера, она выбрала дизайн. Может быть, Дейтон-Бич предоставит ей возможность поработать архитектором, в чем она сейчас так нуждалась…


— Мне очень жаль, но мистера Клера нет на месте. — Аккуратно одетый секретарь сожалеюще улыбнулся. — Вы — мисс Эббот?

Брэнди мрачно кивнула. Она приехала на два часа раньше, несмотря на предупреждение, что Клер будет очень занят встречами в первой половине дня.

— Мистер Клер ждет вас только к обеду. Я даже заказал столик здесь, в ресторане отеля, — проинформировал приятным голосом клерк по фамилии Джемани, о чем свидетельствовала визитка на его груди.

— К несчастью, у меня возникли некоторые проблемы, — расстроенно сказала Брэнди. — Я надеялась… Ее голос затих, и она покачала головой. — Не обращайте внимания. Не могли бы вы позаботиться о том, чтобы мистер Клер получил эти папки и записку?

— Конечно! — Джемани быстро забрал у Брэнди две большие чертежные папки и положил записку в ящичек для корреспонденции.

Брэнди грустно вздохнула — встреча с Клером опять не состоится. Ладно, пусть ее работа говорит сама за себя. Медленно она брела по увешанному канделябрами холлу. Брэнди могла еще успеть вернуться в «Приют» и поспать до прибытия вечерней волны посетителей.

— Брэнди, ты ли это? — Чистый английский язык заставил ее обернуться. При виде знакомого, опаленного всеми ветрами лица ее вежливая ухмылка превратилась в широкую улыбку.

— Адмирал Карстен, что вы здесь делаете?

— Довольно! Мне казалось, что мы покончили со всеми формальностями. — Пара голубых глаз встретилась с ее удивленным взглядом. — Ты называла меня Хэнк… очень по-американски.

Брэнди рассмеялась.

— Я узнала из газет, что мне следует называть вас сэр Генри. Как я понимаю, Ее Величество наконец-то сделала вас полным рыцарем Ордена Бани.

Его лицо выразило удовольствие.

— Это только потому, что я — все еще достаточно богатый человек, чтобы платить короне ее чертовы налоги. — Глаза Генри внимательно осмотрели стройную фигуру Брэнди в облегающем бежевом костюме. — С каких это пор ты стала такой вежливой? В конце концов, ты жила со мной целых три месяца! — Две руки вытянулись и крепко сжали ее в объятиях, заставивших повернуться головы и подняться брови у всех присутствовавших в зале.

— Хэнк! — пробурчала она неразборчиво, так как ее нос и губы были крепко прижаты к воротнику голубого двубортного пиджака. Она вырвалась и уставилась в притворном раздражении на его загорелое лицо. — У вас, англичан, действительно нестандартное чувство юмора. Где ваша жена?

— Афина, по всей видимости, скупает большую часть Акапулько, — сухо ответил сэр Генри. Он посмотрел на антикварные карманные золотые часы, закрыл их и улыбнулся.

— У меня есть полчаса до отлета самолета. Как насчет того, чтобы выпить чаю?

Несколько минут спустя они уже сидели в уютном баре отеля. Официант быстро обслуживал друзей.

— Что вы делаете так далеко от своей жены? — спросила Брэнди, развалившись в огромного размера плетеном кресле.

— Ты же знаешь, как вспыльчива она бывает… — вздохнул сэр Генри, щелкая своей серебряной зажигалкой и поднося ее к трубке, набитой ароматным табаком.

— Афина слишком темпераментна?

— Нет-нет, моя дорогая! — Он резко поднял седые брови. — «Хиперион». Два дизельных мотора яхты то и дело доставляют нам неприятности. Мы встали на якорь в Мехико, и инженер послал меня за какой-то чертовой запасной деталью, которую можно достать только здесь.

Брэнди захохотала. «Хиперион» был единственным ребенком ушедшего в отставку адмирала, и он все готов был сделать для этой яхты — уменьшенной копии трехмачтового клипера, знаменитого «Летающего облака». Шестидесятиметровое судно, которое обслуживала команда из пятидесяти пяти человек, было куплено в Майами, и Брэнди потратила три месяца на переделку и обстановку всевозможных залов и салонов на ее борту.

Она встретилась с сэром Генри и Афиной, его женой, на вечеринке владельцев яхт, которая проходила в ресторане Тони. Карстены влюбились в интерьер «Приюта» и наняли ее для работы на «Хиперионе». Брэнди стала фактически членом семьи престарелой четы.

— Теперь рассказывай ты. — Сэр Генри выпустил клуб дыма, добавляя молоко и сахар в чай. — Чем ты занималась? Прошло почти два года с тех пор, как мы бросали здесь якорь.

Брэнди улыбалась, наблюдая за тем, как тонкий ломтик лимона плавал в ее чашке.

— Я надеялась многого достичь за эти годы. — Она вздохнула и посмотрела на него. — По правде говоря, я сделала много работ по дизайну, но лицензия архитектора все еще избегает меня.

— Почему бы тебе не взять отдых и не поехать со мной? — щедро предложил он. — Мы с Афиной направляемся в Южную Атлантику. Подумай только, как интересно будет тебе учить местных жителей строить хижины из травы!

— Не искушайте меня, сэр Генри! — шутливо погрозила ему Брэнди. — Я только что оставила новый проект на столе владельца части Восточного побережья. Если он провалится, то я останусь ни с чем. Я не знаю, что буду тогда делать. Все мои планы и надежды рухнут.

Указательный палец адмирала приподнял ее склоненную голову. Ямочка на ее подбородке дрогнула.

— Когда это ты успела стать глупой девчонкой? — сердито произнес он. — У тебя большой талант, и ты сотворила с его помощью больше, чем многие молодые люди твоего возраста. Ты находишься в затруднительном положении. — Сэр Генри выбил трубку в пепельницу. Крошки табака горкой упали на скатерть. — Но, слава Богу, не в таком, в каком мы были во время Великой войны. Все казалось чернее черного, но затем флот известил, что Вильсон вернулся, и все изменилось.