«Я хотела его, еще не зная о ней», — напомнила она себе.

Когда же она узнала о Шенне, она захотела его еще больше.

Глава восьмая

Они встретились на одном из приемов. Это было шумное, безалаберное мероприятие с играми, пальмами, попугаями, макао и джунглями из тропических цветов. Воздух был пропитан запахами духов, дыма, пряным ароматом цыплят под острым соусом. Моника вышла на террасу, чтобы прийти в себя от шума голосов, пытающихся перекричать гром карибского оркестра. Удары барабанов, пьяный смех отдавались в ее голове, рождая боль в висках.

У нее был тяжелый день, и она не была настроена развлекаться в этот вечер. К тому же голова болела нещадно…

Она увидела высокого мужчину в черном смокинге. Он дымил трубкой и смотрел на огни вечернего города. Пахло весной, воздух казался сырым и прохладным.

— Еще один беглец от шума и суеты? — спросил он с отрешенной улыбкой, заметив неподалеку от себя Монику.

— Головная боль и самбо плохо сочетаются. Не возражаете, если я нарушу ваше уединение?

— Ради Бога.

Моника прижала руки к вискам и вдохнула свежего весеннего воздуха. Открыв глаза, она увидела, что незнакомец смотрит на нее, скользя взглядом по ее черному платью с блестками. Серьги из горного хрусталя сверкнули при лунном свете и отразились в его глазах. Моника, в свою очередь, окинула его изучающим взглядом.

Она решила, что ему под пятьдесят, если судить по проблескам седины на висках. Ей понравился его профиль с мужественным подбородком и исходящая от него уверенность, которая была для него столь же естественной, как и безупречного покроя смокинг. Он производил впечатление богатого, сильного и уверенного в себе человека.

— Может быть, вам достать аспирин? — спросил он, вытряхивая табак из трубки в каменную урну.

— Нет, благодарю, мне сейчас станет легче.

Он сунул трубку в карман и приблизился на шаг. От него пахло табаком, тонкой кожей и каким-то экзотическим соусом. Взглянув на него, Моника почувствовала, что между ними пробежал электрический разряд.

Когда он дотронулся пальцами до ее затылка, раздвинув пряди волос, она напряглась, не поняв его намерений.

— Иногда это помогает, — пробормотал он и начал пальцами растирать напряженные мышцы ее шеи. По ней пробежала дрожь, причиной которой мог быть либо прохладный воздух, либо теплые пальцы, снимающие с нее напряжение.

— Лучше?

— Гм… гм… — Моника на мгновение откинула голову назад, прижавшись к массирующим пальцам, затем заставила себя снова выпрямиться. — Благодарю вас… Мне уже значительно легче.

— Куда, по-вашему, вы идете? — спросил он, когда она направилась к застекленной двери. Его голос ласкал, подобно его уверенным и волшебным пальцам. — Хотите уже превратиться в тыкву? До полуночи еще далеко.

Моника посмотрела на него — красивого, уверенного в себе мужчину, в глазах которого читался призыв. Она позволила себе изобразить улыбку.

— Боюсь, пора спешить к моей золотой карете. Эти хрустальные башмачки с каждой минутой становятся все теснее.

Его темные глаза оценивающе скользнули по ее стройным ногам, к элегантным туфлям на высоких шпильках.

— Может быть, я помогу вам в этом, — медленно сказал он. — Что вы скажете, если мы воспользуемся моей каретой и сбежим отсюда? В кафе Данго готовят великолепный кофе со сливками… Немного кофе, немного беседы… Вы сможете сбросить ваши башмачки. Я могу даже помассировать ваши ступни.

— Вы настоящий принц.

— Какого и заслуживает настоящая принцесса.

Моника засмеялась.

— Близко к истине. Я графиня Моника Д’Арси — графиня де Шевалье. А вы?

— Ричард Ивз. Рад познакомиться, графиня. — Он поцеловал ей руку.

Именно в этот момент она поняла, что этот чертовски привлекательный мужчина, флиртующий с ней на затемненном балконе, — муж Шенны Мальгрю.

Ричард Ивз. Это имя прозвучало, как свист ветра. Ричард Ивз. Магнат — миллиардер. Глава издательской империи. Он был в состоянии купить и продать королеву Англии. У него имелись филиалы во всех частях света. И он был женат на женщине, которая была ее единственным настоящим врагом.

Начал накрапывать дождь.

— Так как насчет кофе со сливками? — спросил он, не выпуская ее ладонь. Он так и не выпустил ее: сунул под свою прижатую руку и повел в сторону карибского оркестра.

Она позволила ему вести себя, испытывая целую бурю эмоций. К черту Шенну Мальгрю — ее влекло к этому человеку. Она последует за ним и посмотрит, куда это ее приведет.


Дрова потрескивали в камине. Моника потянулась к шоколадному ликеру, который стоял на низком кофейном столике. Ликер приятно согрел и пощекотал ей горло. Согрел и пощекотал. Именно так чувствовала она себя в тот вечер, когда встретилась с Ричардом. И к чему это привело? К новой работе, к новому дому, к замужеству.

На ее губах блуждала улыбка. Ветер бросал листья в окна. Она слышала негромкие шаги Дороти. Согретая ликером и камином, она испытывала удовлетворение от жизни. В ту первую ночь у нее и в мыслях не было заменить Шенну Мальгрю Ивз в постели или в зале заседаний совета директоров. Моника даже не могла точно определить, когда поставила себе такую цель. Она с уверенностью могла сказать лишь то, что ее с самого начала влекло к нему, так же как и его к ней. Ее чувство к Ричарду и желание отомстить Шенне тесно переплелись.

Они с Ричардом были очень похожи: оба были деятельные и энергичные. Сплав их индивидуальностей, их страсти, любви к жизни и к власти оказался настолько прочным, что его невозможно было разрушить. Через шесть месяцев после первой ночи Ричард попросил Шенну дать развод и переехал в собственные апартаменты. Позже, после шумного бракоразводного процесса, он сместил ее с поста главного редактора «Идеальной невесты» и назначил на ее место Монику.

Замечательно, решила Моника. И думала она сейчас вовсе не о ликере. Да, она смаковала каждую деталь падения Шенны. Она отняла у нее работу, мужа и ее самодовольную уверенность в себе. Но окончательный удар еще впереди. День свадьбы Моники и Ричарда будет вершиной ее триумфа над Шенной Мальгрю. Какая красивая месть! Можно считать, что теперь Шенне полностью воздастся за те страдания, которые она когда-то причинила Монике.

После еще одного глотка ликера ее мысли сосредоточились на событиях еще большей давности. Она вспомнила обстоятельства, при которых впервые встретилась с Шенной Мальгрю.


— Где эти платья?

Мирей Д’Арси стояла, трепеща от ужаса, перед разъяренной Шенной Мальгрю.

— Я тебя спрашиваю, идиотка! Миссис Эмерсон ждет. Где ее платья?

— Я их не видела, мисс Мальгрю. — От волнения ее французский акцент стал еще заметнее, что еще более раздражало Шенну. — А вы не спрашивали Деллу? Может быть, она…

— На карточке твое имя. — Шенна швырнула в лицо Мирей желтую карточку. — И ты должна была исполнить заказ сегодня! Миссис Эмерсон утром отбывает в Европу, и я пообещала, что ее платья будут сегодня готовы.

Трясясь от страха, Мирей смотрела в белые от гнева глаза руководительницы отдела. Шенне Мальгрю было всего двадцать пять, но она уже выдвинулась в руководство фирмы. Высокая и худая, словно манекенщица, с густыми подстриженными светлокаштановыми волосами, она отличалась исключительной самоуверенностью, своеобразным стилем одежды и широким энергичным шагом. Из-под густо накрашенных век смотрели глубоко посаженные и зоркие глаза, не упускающие ни малейшей детали, которая имеет отношение к ее маленькому царству. У нее был вздернутый носик и маленький, в форме дуги, рот, что делало ее больше похожей на принцессу из спектакля какого-нибудь загородного клуба, чем на энергичную, делающую карьеру женщину. Тем не менее, она, видимо, родилась с амбициями и неукротимым желанием добиться своей цели, занять такое место в жизни, чтобы никто не посмел встать у нее на пути.

Сегодня она особенно разозлилась. Она прямо-таки заходилась от гнева и ярости, — и все это выплеснулось на миниатюрную белошвейку-француженку, стоявшую перед ней.

Мирей лихорадочно пыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь эти злосчастные платья. Когда Мирей бросила испуганный взгляд на злую матрону, выряженную в одежду фирмы Шанель и курившую у прилавка, она почувствовала спазм в желудке. Она беспомощно взглянула на молодую продавщицу.

— Мисс Данбар, какого цвета были платья?..

— Я не верю тебе! — взвизгнула Шенна. — Никогда не встречалась с такой бестолочью! — Она резко повернулась к продавщице и сунула ей в руки желтую карточку — Мисс Данбар, разыщите эти платья… Сию же минуту! — Она направилась к клиентке, маскируя свою ярость напускным спокойствием. — Миссис Эмерсон, приношу извинения за этот возмутительный инцидент. Уверяю вас, что я лично разберусь с этим и доставлю вам платья к пяти часам вечера. Лично гарантирую вам это.

Миссис Эмерсон сверкнула глазами.

— Поскольку до сих пор у меня не было претензий к вашему сервису, я не стану ничего предпринимать. Однако если я не получу платья к пяти часам, обещаю, что ваш управляющий… нет, президент компании — узнает об этом, — предупредила она.

Мирей направилась к вешалкам готового платья, за ней двинулась Керри Данбар.

— Мирей, я думаю, что она отдала переделывать эти платья Делле, — шепнула Керри. — Посмотри на дату на карточке. По-моему, в этот день Моника заболела ветрянкой, и тебя здесь вообще не было.

Мирей прекратила свои бесплодные поиски платьев… А ведь сегодня день начался так радостно. Утром она поцеловала Монику и принесла ей в постель французские тосты по случаю своего дня рождения. Однако, после возникшего скандала с платьями, все развеялось, как дым. Мирей чувствовала, что судьба ее предрешена.

Ссутилившись, она отрешенно посмотрела Керри в лицо.

— Это не имеет значения, Керри, — тихо сказала она. — Шенна настроена уволить меня в любом случае.

Уже несколько месяцев Мирей не зря опасалась этого. Однажды задержавшись допоздна, она невольно стала свидетелем телефонного разговора Шенны и Уэйна Кингсфорда, главного заказчика готового платья для мужчин, когда они договаривались о совместном обеде.

Уэйн Кингсфорд был отцом двух маленьких детей, жена была беременна. Его беседа с Шенной не оставляла сомнений: обед будет с продолжением. По возникающим паузам Мирей поняла, что их отношения не ограничивались только разговорами.

Она продолжала молча работать, моля Бога о том, чтобы Шенна ушла, не обнаружив ее присутствия. В конце концов это не ее забота, чем занимается Шенна Мальгрю.

«Кто я такая, чтобы быть им судьей?» — подумала Миррей, пожав плечами. Конечно, им будет весьма неприятно узнать, что она слышала их разговор…

Словно нарочно, в тот день Шенна оставила свой плащ на вешалке в отделе… Мирей никогда не забудет выражения ее лица, когда она проходила мимо комнатки Мирей и увидела ее.

— Что вы здесь делаете? Мы закрылись пятнадцать минут назад.

— Заканчиваю работу, мисс Мальгрю. Я не люблю останавливаться на середине, когда подрубаю платье, — стежок будет отличаться. Джо Нестор обычно открывает дверь и выпускает меня, когда я задерживаюсь. — Она старалась справиться с волнением, говорить ровным голосом, не поднимая глаз, но нутром чувствовала гневный сверлящий взгляд Шенны.

— Я никогда не подозревала, что у нас такие старательные сотрудники, — отчеканила Шенна. — На ее верхней губе выступили мелкие бисеринки пота. — Впредь, Мирей, будь добра ставить меня в известность, если ты снова не успеешь сделать работу за отведенное время.

— Она схватила свой плащ и удалилась. Но с тех пор Мирей постоянно ощущала ее враждебность. Она понимала, что Шенна думает, будто Мирей будет разносить сплетни по всем отделам. Мирей же не сказала об этом никому. Она была гордой женщиной, не любила, когда вторгаются в ее душу и не пыталась вторгаться в души других.

— Эта сучка все время ждала предлога, чтобы отделаться от тебя, — сочувственно сказала Керри, сжимая желтую карточку в руке. — Она многие месяцы придиралась к тебе, не могу понять почему. Ты бы знала, как она выходила из себя, когда Моника заболела и ты не вышла на работу.

Мирей устало опустилась на складной стул.

— Я знала, что это разозлит ее, но у дочки был сильный жар… Доктор сказал, что дети в старшем возрасте тяжелее переносят ветряную оспу, чем маленькие. У нее сыпь была с головы до пят… Ну как я могла ее оставить? — прошептала она.

Керри не успела ответить. — К ним ворвалась Шенна.

— Мирей, убирайся отсюда! Немедленно! Керри, почему ты не ищешь платья? Кто-нибудь, кроме меня, здесь что-нибудь делает?

Керри увидела, как побледнело лицо Мирей.