— Как все поверенные, вы убеждены, что знаете моего мужа больше, чем я. Так вот, после шестимесячного испытания Джон вернулся ко мне с пятьюдесятью тысячами в кармане, вместо того, чтобы отправиться на каторгу, которой он, без сомнения, заслуживал. Этот человек поразительно удачлив. Он как игрок, который почти всегда выигрывает. Выигрывает в теннис, выигрывает в бокс, пишет романы, он выиграл и меня, самую богатую наследницу Австралии.
— Но он сделал это с вашего согласия. Иначе, зачем было подвергать его этому испытанию? Согласитесь, это тяжелое испытание? И что заставило вас дать ему на счастье эти деньги? Ведь ваше слово было чем-то обосновано? Вы согласны со мной? Начало испытаний исходило от вас? Ваше слово и ваш договор чем-то скреплялись, кроме денег?
Стэфани решительно в знак согласия махнула рукой:
— Да, теннис и бокс.
— Теннис и бокс?
— Мой отец считал, что женщина должна уметь защитить себя от мужской грубости. Он приохотил меня к боксу, теннису, к спорту, в конце концов. Я стала болельщицей и ходила на все состязания. И несмотря на то, что мы познакомились задолго до этого, я полюбила его на ринге. Он владеет таким ударом в солнечное сплетение, которого никто не выдерживает.
Джулиус опять искренне удивился:
— И вы вышли замуж за человека только потому, что он умеет бить в солнечное сплетение?!
— Ну, он кроме того был очень красив. И кроме того, в отличие от других интересных мужчин, выглядел очень привлекательно раздетым. А я отнюдь не глуха к зову пола. Я очень темпераментная женщина.
Глаза Стэфани Харпер вновь превратились в сверкающие глубоким светом каштановые агаты.
Джулиус смутился и, поспешно подвигав что-то на столе, сказал глухим голосом:
— О, разумеется, разумеется! Но прошу вас, не будем входить в подробности.
Но эта тема Стэфани, видимо, понравилась и решительность на ее лице подкрепилась изящным движением руки, заставившим Джулиуса умолкнуть.
— Если я захочу, то будем. Кто здесь диктует законы?! Как мой поверенный, вы обязаны знать все подробности и будете слушать меня. Я совершила довольно распространенную ошибку: я думала, что этот неотразимый атлет, тело которого ласкали взглядом на спортивных площадках столько женщин и я в том числе, будет пылким любовником. Ничего подобного! Весь его пыл — в кулаках, в теннисной ракетке, в любовании собой на спортивной площадке, а потом холить свое тело, мускулы с утра до вечера, а всю ночь его любимое тело должно отдыхать. До смерти не забуду, как во время нашего медового месяца я набросилась на него, взбешенная его холодностью, с кулаками и он с первого выпада уложил меня этим своим отвратительным ударом. Вас никогда не сбивали ударом в солнечное сплетение?
— Слава Богу нет, я не боксер.
— Попросите вашего друга Джона, он вам продемонстрирует этот удар.
— Нет, нет, что вы.
— А почему бы и нет?!
— Но я и так верю вам, что это отвратительно.
— Но это и прекрасно, — сказала Стэфани и сделала движение, что хочет встать с кресла.
— Сидите, сидите, миледи.
— В отличие от прямого в челюсть, такой удар не погружает вас в забытьё. Когда муж увидел, как я корчусь на полу, в нем проснулось что-то от человека, на минутку отступил боксер. Он пришел в ужас. Он сказал, что все произошло непроизвольно, сработал какой-то инстинкт: он всегда парирует таким ударом удар противника. Но это не мешает ему угрожать, что он повторит этот опыт, если я опять выйду из себя.
Огорчение адвоката было почти искренним. Но сочувствие в его глазах вызывало маленькие искорки очень удачно прикрытого смеха:
— Никогда бы не подумал, что Джон способен на такие поступки.
— Вы уверены?
— Почти.
— Вздор! Я сама просила его об этом. Так мне легче держать себя в руках. Сила — одна из немногих его черт, которая многое искупает. В драке он энергичен, спортивен, действует обдуманно и почти разумно. Даже мне приходится с этим согласиться и даже испытывать некоторое чувство, похожее на уважение.
— Уважение!
— А почему бы и нет?!
— В чем же тогда дело? Почему вы хотите избавиться от него?
— Вы меня не поняли. Я хочу избавиться от себя самой. Я хочу прежде всего наказать себя, что позволила себе опять выйти замуж за дурака, который не любит меня. Я, Стэфания Харпер, столько раз делавшая ошибки, но умевшая их исправлять, зашла в тупик, полюбив дурака, подлеца. Я считала, что выхожу замуж за замечательного мужчину, ведь вы не отрицаете, что я выдающаяся женщина Австралии.
— Разумеется, не отрицаю.
— Вот видите!
— Людям свойственно ошибаться.
— Нет, нет. Я оказалась просто гусыней, которая вышла замуж за кролика. Не уговаривайте. Мне осталось только умереть. А ваши дурацкие выходки поколебали мою решимость.
— Вот видите!
— Что вижу?
— Вы начинаете сомневаться, что правильно решили распорядиться своим состоянием и своей жизнью, вы ведь знаете, что вы не только самая замечательная женщина Австралии вы еще и самая привлекательная женщина.
— Какая?!
— Привлекательная!
— Повторите!
— Замечательная!
— Нет, не это.
— Умная.
— Не это!
— Богатая!
— Нет!
— Привлекательная!
— Привлекательная?! А я уже стала сомневаться в этом. И все равно я сама не знаю чего хочу. Отвратительное состояние. Я из тех женщин которым всегда надо чего-то хотеть и добиваться этого.
— Я еще не все сказал про вас, — тем же тоном сказал Джулиус, подходя к телефону, который мелодично заливался у него на столе. — Вы стяжательница! Именно так, великолепное определение! Прошу меня извинить, я возьму трубку.
— Берите, бес с вами!
— Возьму.
Адвокат внимательно слушает, Стэфани внимательно всматривается в его лицо, пытаясь по коротким фразам определить, что происходит на втором конце провода, потому что каким-то десятым чутьем почувствовала, кто там, с кем разговаривает Сэдверборг.
— Одну минутку, — как-то очень торопливо и почти смущенно сказал Джулиус. — Не вешайте трубку.
Он посмотрел на Стэфани требовательным взглядом, прежде чем прикрыть трубку рукой.
— Пришел ваш муж с какой-то женщиной. Они хотят видеть меня. Поговорить со мной.
Стэфани вскочила, отошла к окну.
— С женщиной?!
— Да.
— Немедленно зовите их сюда.
Джулиус медлил с ответом в трубку.
— Могу ли я положиться на ваше самообладание?
Смех Стэфани заставил вздрогнуть Сэдверборга, а рука прикрывавшая трубку прижала ее еще сильней.
— Вы можете положиться на кулаки Фархшема, вашего, простите, друга. Я должна взглянуть на леди Бесколготочек. Зовите их сюда, немедленно!
Адвокат пожал плечами и сказал в трубку:
— Просите мистера Фархшема и даму подняться ко мне в кабинет.
Стэфани почти радостным голосом сказала почти в ухо Джулиусу:
— Вот сейчас и посмотрим, что собой представляет эта леди Бесколготочек, на которую он променял меня!
Джулиус опять радостно улыбнулся, явно с надеждой скрыть опять свое чувство юмора:
— Я надеюсь увидеть нечто замечательное. Я просто заинтригован.
— Не будьте в самом деле дураком. Вы увидите нечто абсолютно заурядное.
Стэфани и адвокат заинтересованно смотрели на дверь кабинета, которая незамедлила открыться. Фархшем ввел под руку тихую, небольшого роста женщину, весь вид которой говорил о том, что она содержит себя сама. Она спокойно и невозмутимо подошла к столу Джулиуса. Джон, великолепный атлет, весь ум которого уже давно перекочевал в мускулы. Остановить взгляд было на чем. Его твердое, бронзовое лицо осталось неподвижным, только небольшие светлые глаза пытались выразить удивление. В наступившей тишине кабинета, казалось было слышно, как шуршат мысли Джона, зацепившись одна за другую.
— Стэфи!
— Я.
— Что ты здесь делаешь?!
— Жду тебя.
— Почему вы меня не предупредили, Джулиус?
— Представь женщину, — почти ласково сказала Стэфани Харпер.
— Меня зовут Патриция Смат, миссис Фархшем.
— Письма свои вы, кажется, подписываете несколько иным именем.
Джон, на всякий случай стал поближе к Патриции и даже под рубашкой было видно, как напряглись его мускулы.
— Послушай, Стэфи, не устраивай скандала…
— Я разговариваю не с тобой, а с этой женщиной.
Фархшем еще более напряг свои мускулы, но с места не сдвинулся.
— Не смей называть ее «этой женщиной»!
— Джонни, ты же обещал мне…
Глаза Стэфани засверкали, по лицу пробежали отвращение и ненависть, адвокат залюбовался ею и с некоторой грустью посмотрел на своего друга, но только на мгновение, даже сам не осознав этого.
— Обещал! — металл в голосе Стэфани Харпер почувствовали все.
— Какое право он имеет вам что-нибудь обещать?! Как он смеет вам что-нибудь обещать? Как вы смеете требовать от него обещаний? Как…
— Я не позволю оскорблять Полли, — голос Джона был тусклым, грубым и страшно невоспитанным, несмотря на то, что слов он произносил мало.
— Не правда ли, мисс Смат, вы не обижаетесь, — почти ласково обратился к ней Джулиус.
— Ничуть, — беззаботно сказала Патриция. — Мне это все знакомо.
— Знакомо?
— Да. Так ведет себя моя сестра.
— Ваша сестра? Вы смеете сравнивать меня со своей сестрой?
— Только когда горячится, как вы сейчас. Не сердитесь на меня.
— Кто горячится? Я?
— Что поделаешь, если у вас такой характер. Джонни, представь меня джентльмену.
— Простите, я совсем забыл. Джулиус Сэдверборг, мой поверенный и старый приятель. Мисс Смат.
— Она же Полли Бесколготочек.
— Это только мое прозвище. Смат же — наше родовое имя, как выражается мой старый мудрый папа. А вам лучше выкричаться — это таким людям как вы, говорят, помогает.
Джулиус Сэдверборг поспешил вставить свое слово:
— Садитесь, мисс Смат.
— Вот уже появился и мудрый папа! Только этого не хватало нам!
Патриция в это время делала вид, что не обращает внимания на слова Стэфани, рассматривала поломанное кресло.
— Ого! У вас здесь даже ломают кресла.
— Его поломала я. Пусть это послужит вам предостережением! — настаивала на внимании к себе Стэфани.
Опускаясь в предложенное адвокатом кресло, Патриция подвинула другое для Джона, но Стэфани быстро уселась на него. Джон Фархшем отбросил ногой поломанное кресло и был вынужден сесть рядом со Стэфани, которая оказалась между своим мужем и Патрицией. Адвокат в это время невозмутимо вернулся на свое любимое официальное место за столом.
— Видите ли, господин Сэдверборг, — сказала тихо Патриция, — дело в том…
— Объяснения не нужны. — Властно сказала Стэфани. — Я все объяснила уже господину адвокату. А вас я попрошу вести себя прилично в его и моем присутствии и называть моего мужа мистером Фархшемом, а не уменьшенно ласкательным именем.
— Конечно, Стэфани, если ты никому не дашь открыть рот, как…
Стэфани еще выше подняла свой холеный, загорелый, подбородок. Волосы ее рассыпались прекрасным угрожающим нимбом, а слова просто чеканились, как из драгоценного металла:
— Я никому не затыкаю его.
— Я…
— Говори, если у тебя есть что сказать.
— Прошу извинить, — опять тихо, еле внятно сказала Патриция, — но у него тяжелая фамилия. В моем маленьком кругу все зовут его просто Джонни.
Сидя рядом со Стэфани, Патриция выглядела маленькой миловидной, но серенькой мышкой, а Стэфани — роскошной пантерой, которую все же хотелось приручить адвокату.
— Как вам это нравится, мистер Сэдверборг?
— Что мне должно нравиться?
— Как эти третьесортные людишки именуют моего мужа «Джонни».
— Кто?
— И я должна все это терпеть?!
Тем не менее, Патриция сказала очень мирно:
— Да мы знаем, что вам приходится очень многое терпеть, дорогая…
— Дорогая!?
— … но так устроен мир.
— Мир для нас устроен так, как устроены мы сами. Ваш мир — не мой мир.
— Я согласна…
— Мир каждой женщины — в ее собственной душе.
— … вы правы…
— Послушайте, господин Сэдверборг, я вышла замуж за этого человека. Я впустила его в свой мир, мир, который мое воображение населило героями и святыми. Он первый, который из обыкновенных людей был впущен туда.
— Лучше бы…
— Я приняла его за героя, святого, любовника — все в одном лице.
"Изгнание из Эдема. Книга 1" отзывы
Отзывы читателей о книге "Изгнание из Эдема. Книга 1". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Изгнание из Эдема. Книга 1" друзьям в соцсетях.