Отодвинув немного занавески, он выглянул в окно. Они выгорели в тех местах, где солнце падало на них, и теперь казались выкрашенными в неровную смешную полоску.

— Но ты же тоже прячешься… — медленно проговорил незнакомец.

Тиа пожала плечами. Мужчина слишком много шутит: конечно, он может быть простым бродягой. К тому же он удивительно спокоен. По виду его можно принять за ковбоя, но многие ковбои ведут такую уединенную жизнь, что мгновенно устают от беседы с женщинами. Странный посетитель снял шляпу и, вытерев рукавом потный лоб, кинул ее на пол посреди комнаты.

Тиа некогда было объяснять, что в ее жилах течет мексиканская кровь. Да и трудно поверить, что голубоглазая блондинка может быть мексиканкой.

— Но вы-то прячетесь совсем по-другому.

Все еще улыбаясь, он покачал головой.

— Ты очень наблюдательна.

— Да, и потому до сих пор жива, — фыркнула она. Тиа всю свою жизнь провела в Аризоне. А здесь, если женщина не будет внимательной и осторожной, ей просто не уцелеть. Мужчина выглядел так, как будто тоже был коренным жителем Аризоны. Так почему же он дразнит ее, словно она какая-нибудь неженка? Тиа бросила быстрый взгляд в зеркало и впервые себя не узнала… На ней по-прежнему была шляпка, а щеки ее пылали, как мякоть спелого арбуза. Даже папа, наверное, не узнал бы ее сейчас, с такими красными щеками и спрятанными под шляпкой красивыми светлыми волосами.

— Значит, это и есть Черный Кот? — спросила Тиа, поближе подвигаясь к окну. Но она уже потеряла интерес к знаменитому разбойнику. Мельком выглянув на улицу, девушка снова повернулась к незнакомцу, который ведь тоже мог оказаться опасным, иначе почему Черный Кот охотится за ним?

Мужчина посмотрел сквозь прозрачные шторы и кивнул головой, отвечая на ее вопрос. Даже если бы он этого не сделал, она бы и так поняла по его глазам. На короткое мгновение в них исчезла усмешка, и они зловеще блеснули, как две черные пуговицы.

— Вам лучше опуститься, — прошептала она, потянув его вниз за край кожаного жилета. Он послушался.

Тиа встала на колени, так что над подоконником остались только ее глаза. Незнакомец устроился рядом с ней.

— Сейчас ты скажешь, что мне следует надеть на себя одну из этих штуковин, — проговорил он, показывая глазами на ее шляпку.

Тиа рассмеялась, представив себе, этого огромного мужественного человека в женской шляпке. Его лицо было покрыто ровным темным загаром цвета терракоты, а в том месте, где из ворота рубашки выглядывало основание шеи, этот цвет мягко переходил в бронзу.

На улице раздался выстрел. Когда дым рассеялся, Тиа смогла получше рассмотреть Черного Кота. Он был одет в великолепно сшитый кожаный костюм, который носили все благородные мексиканские наездники, — запыленную черную куртку с серебряными узорами и национальным орнаментом; черные штаны с рядами серебряных пуговиц по бокам и белую рубашку, ворот которой был завязан шейным платком. Он проехал чуть дальше магазинчика и остановился.

Стоявший спиной к окну, из которого смотрела Тиа, Черный Кот казался стройным и высоким на своей черной как смоль лошади. Он поднялся на стременах в полный рост и приветственно помахал горожанам, собравшимся на другой стороне пыльной улицы. Тиа никогда еще не видела, чтобы лица ее друзей и соседей сияли таким восхищением.

— Найди его и приведи ко мне, — скомандовал он на испанском. Это совершенно потрясло Тиа. Она поняла, что он не видит восторженных лиц. Черный Кот смотрел на человека, к которому обращался с приказом. Тиа бросила выразительный взгляд на незнакомца, стоявшего около нее на коленях. Он лишь слегка поднял брови, избегая ее глаз.

Тиа снова устремила взор на улицу. От толпы отделилась Эльвира Арабелла, худая и кривоногая, как обезьяна. Одетая, по обыкновению, в выцветшее черное платье, она быстро прошла вперед и остановилась прямо перед большой черной лошадью, на которой сидел Черный Кот. Эльвира согнулась пополам, отвешивая ему поклон, достойный самого короля, а потом начала громко плакать. Черный Кот опять поднял руку. Его люди, которые уже почти исчезли из поля зрения, остановились. Тиа смотрела на эту картину во все глаза, она не могла поверить в то, что женщина может предстать перед таким человеком, не одевшись в свое лучшее платье.

— О, господин! — заскулила Эльвира по-испански, ее слова было трудно разобрать сквозь слезы. Все терпеливо ждали, когда она успокоится. Тиа вздохнула — им придется довольно долго ждать. У Эльвиры были большие неприятности. — Спасибо, что вы посетили нас. Мы знаем, как велика ваша власть! В нашем городе творится много несправедливого, господин! Главный полицейский оклеветал нас, собирается повесить моего внука за преступление, которого тот не совершал… — Она замолчала и снова разрыдалась.

Черный Кот наклонился и коснулся головы женщины.

Тиа тут же вообразила, как Эльвира рассказывает своим подругам и соседям о том, какое это чудо — прикосновение Черного Кота. Им такое и не снилось. «Вы представляете, он дотронулся до меня! До меня! Эльвиры Арабеллы! Простой крестьянки! Конечно, его рука лишь коснулась моей макушки, но я почувствовала, как дрожь пробежала по телу и сердце замерло…»

Тиа очень хотелось увидеть лицо Черного Кота. Было ли оно таким же красивым, как и его фигура?

— Спасибо, господин! Спасибо вам, — между тем продолжала всхлипывать Эльвира, закрывая руками лицо, по которому непрерывным потоком катились слезы.

Тиа чуть не стошнило, когда она подумала о том, сколько раз теперь Эльвира будет в красках описывать события этого дня.

— Черный Кот, Бог свидетель, мой внук, хоть и вспыльчивый, но очень хороший и трудолюбивый мальчик! Он ни в чем не виновен. Спасите его, Черный Кот! Спасите моего мальчика!

Снова сотрясаясь в рыданиях, Эльвира наклонилась, целуя пыльные сапоги Черного Кота.

Тиа фыркнула и покачала головой. Под тремя спешившимися всадниками заскрипела кожа седел и сбруи.

Незнакомец рядом с ней тоже хмыкнул и улыбнулся, казалось, ему понравилось то, что Черный Кот не произвел на нее особого впечатления. В его глубоко посаженных черных глазах мелькнуло выражение, которое Тиа приняла одновременно за восхищение и одобрение. Он лениво отогнал муху, надоедавшую им. Его руки, во всяком случае та их часть, которая была видна ей из-под закатанных рукавов рубашки, были покрыты блестящими черными волосами. Да, он был очень похож на папу: большое, красивое животное, от которого так и веяло здоровьем и мужской силой.

Незнакомец посмотрел на Тиа, а она вновь стала наблюдать за тем, как разворачивалось действие на улице.

Немного напряженно, по-видимому, после долгой дороги в седле, бандиты направились в сторону тюрьмы. Толпившиеся возле нее мексиканцы показали на север. Люди Черного Кота опять вернулись к своему предводителю.

— Приведите его ко мне! — прогремел тот, и его густой баритон, казалось, наполнил весь город. У Тиа по спине побежали мурашки.

Бандиты стремительно оседлали своих усталых коней, резко хлестнули по крупам несчастных животных и исчезли, оставив позади себя облако пыли. Тиа стиснула зубы от гнева и бессилия, увидев, как жестоко они обращаются с лошадьми.

— С удовольствием отделал бы мерзавцев плеткой, чтобы их родная мать не узнала, — пробормотал незнакомец.

Тиа одарила его взглядом, полным одобрения. Толпа на улице напряженно ждала в полном молчании, слышалось лишь слабое поскрипывание деревянного тротуара под ногами людей, позвякивание оружия всадников, да редкое постукивание железных подков на пыльной ухабистой улице.

Человек уселся на пол рядом с Тиа, прислонился спиной к стене и скрестил длинные ноги. Не прошло и нескольких секунд, как его дыхание стало ровным. Тиа толкнула его.

— Вы что, спите?!

Один черный глаз медленно открылся и с досадой посмотрел на нее.

— Теперь уже нет.

— Глазам не верю, как это человек, за которым гонятся пятьдесят разбойников, может спать.

— Поверила бы, если бы знала, какая жара стоит в пустыне и как давно я слез с седла.

— И что же теперь с вашей лошадью?

— Видишь вон там, через дорогу, невысокого жеребца серой масти?

Тиа медленно приподнялась и посмотрела на жеребца со свисающими со спины черными поводьями.

— Да. Он немного кривоногий?

— Совсем нет. У него лишь низковаты бабки, но в остальном — это самый чистокровный конь, которого я когда-либо имел. Ни разу он не оступился подо мной и ни разу его копыто не попало в дорожную канаву. — Незнакомец в гневе покачал головой, возмущенный тем, что она пыталась критиковать его коня. — Я, как последний негодяй, загнал его чуть не до смерти. Это единственное близкое мне существо, которое я люблю, он так устал, что не мог больше ступить ни шагу. Ему необходимо отдохнуть, хорошо отдохнуть, а еще его надо напоить и накормить. Разрази меня гром, если я уведу его из этого города.

— Что вы натворили?

— Ничего.

— Они не устроили бы за вами такую погоню просто так! Пожалуйста, не обманывайте меня, если хотите, чтобы я помогла вам.

— Я даже представить себе не могу, как ты можешь помочь мне. Да они набросятся на такое милое создание, а мне придется перебить их всех, чтобы спасти твою жизнь.

Тиа усмехнулась.

— Пока их интересует вовсе не моя жизнь.

Простота и прямота ее ответа заставили Джонни Браго внимательно присмотреться к ней. Насмешливые глаза девушки сверкали таким дерзким огнем, что он невольно проникся к ней симпатией. Они явно думали и чувствовали одинаково. Джонни понял это, заметив, как исказилось ее лицо, когда она увидела, что бандиты жестоко обращаются с лошадьми. Глаза у нее были голубые — он бы даже сказал пронзительно голубые, — на щеках — яркий румянец, а губы — полные… И он неожиданно подумал, что вряд ли когда-нибудь видел губки красивее этих. Легкий белокурый завиток выбился из-под милой шляпки.

— В общем-то, ничего особенного… Один из людей Черного Кота заехал в салун, где я сидел за стаканом пива, и мне пришлось выстрелить в него.

— Вам пришлось выстрелить в него? Но почему?

— Он пытался силой увезти одну из женщин.

— А вы в это время мирно спали, да?

Джонни удивился ее проницательности. Он действительно в тот момент дремал в дальнем углу — выпитое пиво, как всегда, сморило его. Некоторые индейцы не могли пить пиво вообще — им становилось плохо. Он был редким исключением — его лишь начинало клонить в сон. Правда, он был индейцем только на четверть и выглядел точной копией своего отца, в котором вообще не было ни капли индейской крови.

— Но я сразу же проснулся.

— А бандит въехал в салун прямо на лошади? — спросила Тиа, мило приподняв светлую бровь.

— Как ты догадалась? — Джонни смотрел на эту блондинку с красивым ротиком со все возрастающим уважением. Она оказалась не только красивее, но и умнее всех женщин, которых он до этого встречал. Мексиканец действительно появился в салуне прямо на лошади, схватил одну из проституток и уже был почти у двери, когда Джонни проснулся и припугнул похитителя. Все потом спрашивали его, зачем он это сделал, но Браго и сам, не знал, вероятно, ему было неприятно смотреть, как женщину умыкают. Его друг Том сказал тогда: «Черт возьми, да она всего лишь шлюха!» Но Джонни было все равно, кто она. Ведь ее увозили насильно. К тому же он терпеть не мог бандитов. Джонни тогда не всадил пулю в мексиканца. Вероятно, именно в этом и заключалась его ошибка. Если бы он пристрелил пьяного мерзавца, тот не смог бы собрать и натравить на него всю банду.

Тиа негромко рассмеялась, заметив, что он удивился ее осведомленности, хотя в этом не было ничего удивительного. В каждом городе есть салун, который совмещает в себе бар и своего рода публичный дом. Из разговоров маминых подруг она знала, что ковбои заезжают в такие заведения прямо на лошадях по крайней мере раз в неделю, а то и чаще, подражая картежникам и бандитам, которые только этим и занимались, когда у них были деньги.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Джонни. А тебя?

— Тиа.

Тут раздался громкий выстрел, от которого задрожало оконное стекло. Тиа отвернулась и попыталась сквозь занавески рассмотреть, что происходит на улице. Она боялась раздвинуть их и привлечь внимание. Один из людей Черного Кота опустил ружье — это он только что выстрелил в воздух. Теперь все, кто был на улице: худые юноши, розовощекие девушки, сутулые старики, темнолицые полногрудые женщины и таращащие глаза дети, затаив дыхание, замолкли по другую сторону улицы, подойдя к своему защитнику настолько близко, насколько у них хватило смелости. Высокий и широкоплечий Черный Кот восседал перед ними на лошади, как король. Тиа могла бы безумно влюбиться в человека только за то, что он так хорошо держится в седле. Девушка очень хотела увидеть его лицо.