Карен Хокинс - Как очаровать графиню

— О нет, — отвечала леди Шарлотта, внимательно изучая Сина.

— Тогда позвольте откланяться…

Син почтительно поклонился и стал подниматься по ступеням лестницы, спиной чувствуя взгляд леди Шарлотты.

Хм-м-м… Сдается, в этом доме я под пристальным наблюдением! Этому надобно немедленно положить конец — здесь я не предмет развлечения, здесь я намерен развлечься сам!

И он направился в свою спальню — в голове приятно шумело, что было несколько странно, учитывая разбитый подбородок. Игра началась.

Из дневника герцогини Роксборо

Шарлотта нынче видела Сина с разбитым в кровь подбородком, что он объяснил падением со стремянки в библиотеке. Но что еще более странно, когда я направлялась к себе, дабы переодеться к ужину, навстречу мне попалась мисс Бальфур с изрядным синяком над бровью. Причем, как она уверяла, в этой неприятности повинна всё та же стремянка…

Я сделала вид, что поверила обоим. Но клянусь, я выведу их на чистую воду…

— О-о-о, Данн, перестань!

Камердинер Сина с тяжелым вздохом опустил полотенце в тазик для бритья и отставил его в сторону.

— Милорд, но я хотел промыть вашу ссадину…

Син подозрительно принюхался:

— Однако, судя по запаху, не водой…

— Разумеется. Это виски. Оно продезинфицирует ранку куда лучше простой воды.

— Я просил тебя просто аккуратно меня побрить, а не заливать рану алкоголем! Ужасно щиплет!

— Стало быть, дезинфекция работает, — удовлетворенно ответил Данн. — Если ранка воспалится, вам потребуется не брадобрей, а хирург.

Син подошел к трюмо и придирчиво осмотрел ссадину. Она приобрела слегка синеватый цвет, а края покраснели.

— Черт подери, я выгляжу как заправский боксер!

— Увы, милорд. Я даже не надеюсь, что вы соблаговолите поведать, как получили эту рану…

— Изволь. Я помогал мисс Бальфур выбрать в библиотеке книгу.

Не дождавшись более развернутых объяснений, Данн сухо кивнул. Подойдя к гардеробу, он распахнул створки и принялся изучать содержимое.

— Нынче вечером вы вновь намерены посетить библиотеку? Если так, то я порекомендовал бы вам жилет цвета бордо. На нем следы крови совершенно незаметны…

Син одарил камердинера тяжелым взглядом.

— Ты наверняка считаешь свою шутку изысканной?

Данн слегка скривился, однако промолчал.

— Итак, бордовый жилет, милорд?

— Никакой разницы! Давай любой, да побыстрей, иначе я опоздаю к ужину.

— Как скажете, милорд. — Данн помог господину надеть жилет. — А теперь сюртук, милорд…

Син кивнул, но надевая предложенный слугой сюртук, слегка поморщился. Это не укрылось от внимания камердинера.

— Как, и плечо тоже пострадало, милорд? Видит Бог, книга, которую вы выбирали вместе с мисс, была наверняка очень тяжела…

— Ты даже не представляешь насколько. — Син оглядел себя в зеркале, с секунду помешкал, поправляя узел галстука, чем заслужил безмолвное одобрение Данна. — Будь добр, подай мне булавку с изумрудом.

Данн извлек нужное украшение из шкатулки.

— Я так понимаю, что ваши раны на самом деле получены в результате встречи с мисс Бальфур, а вовсе не при выборе книжки…

Глаза Сина сузились:

— По-моему, я этого не говорил.

Улыбка Данна была полна тайного понимания — слуга счел за благо скрыть ее, отвернувшись.

— Подозреваю, что истинной причиной нашего приезда сюда является именно мисс Бальфур. Надеюсь, вы не рассердитесь, если я выскажу некоторые свои опасения?

— Пусть рассержусь — что это изменит?

— Вы совершенно правы, милорд. Я все равно изыскал бы возможность высказаться, так или иначе.

— Тогда говори, черт тебя возьми, и покончим с этим!

— Надеюсь, вы не намерены совершить никакого безрассудства в отношении мисс Бальфур?

— Безрассудства? Я? — Син приложил булавку к узлу галстука и придирчиво посмотрел в зеркало.

— Да, милорд, именно вы. Я слишком хорошо помню, каковы были ваши настроения тотчас после вашего… последнего свидания с мисс Бальфур. Боюсь, это именно тот редкий случай, когда вам нелегко будет себя контролировать.

Рука Сина, державшая булавку, замерла в воздухе.

— Так ты считаешь, я умею себя контролировать?

— О, лучше подавляющего большинства, милорд! Впрочем, привычка эта совсем недурна: самоконтроль — бесценное подспорье в азартных играх. Однако в отношениях с прекрасным полом это качество, полагаю, не столь благоприятно…

— Я не вступаю в отношения с прекрасным полом! Имею в виду, в серьезные отношения…

Данн поднял бровь, словно слова господина доказывали его полную и окончательную правоту.

— То есть, я хотел сказать, что не вступаю в серьезные отношения, потому что не желаю этого!

— Вы совершенно правы, милорд! — Данн склонил голову.

С донельзя мрачным видом Син заколол галстучный узел булавкой. Да, он служит мишенью светских пересудов, решительно отказываясь общаться с пресными девами, которых усердно подсовывает ему тетушка с того самого дня, как он унаследовал свой громкий титул, однако дело тут вовсе не в «самоконтроле»! Он просто-напросто знает, какой жизнью предпочитает жить, и все делает для того, чтобы жить именно так. Что же до его отношений с прекрасным полом, то их хоть отбавляй — их, пожалуй, даже больше, чем приличествует его положению…

Непрошеная забота Данна была ему смешна, как и несправедливый упрек. Впрочем, чем урезонивать дерзкого слугу, сейчас он лучше займется куда более важными делами — например, придумает, как остаться наедине с мисс Бальфур, при этом избежав недремлющего ока тети Маргарет…

Мисс Бальфур бросила ему недвусмысленный вызов, она прямо-таки подзадоривала его в попытке ее соблазнить…

Что ж, ей многое предстоит понять. Он уже раскрыл свои карты — настало время ей узнать, как блестяще он умеет тасовать колоду.

— Данн, тебе не нужно ждать меня сегодня вечером.

— Вы будете поздно, милорд?

— Не сегодня. Нынче как раз я собираюсь лечь пораньше.

Сегодня с этой Бальфур, пожалуй, довольно — теперь умнее будет сделать передышку: пусть гадает, что он предпримет далее. Ведь нет в мире ничего соблазнительнее ожидания…

У него впереди еще три недели, чтобы с блеском доказать мисс Бальфур, как она его недооценивает! Три восхитительно сладкие недели — и он намерен сполна ими насладиться. Но сперва, разумеется, ему стоит оценить всех до единого гостей тетушки и понять, способны ли они составить ему конкуренцию. Улыбнувшись, Синклер пожелал камердинеру спокойной ночи и вышел за дверь.

А спустя пять минут он уже озирал гостиную.

— Боже правый…

Тетя Маргарет вздохнула:

— Знаю-знаю. Новая ткань для портьер изумительна, правда? Сперва я боялась этого новомодного цвета — он называется веллингтонский голубой, но Шарлотта поклялась, что это последний писк моды, и я сдалась. И теперь я в полном восторге!

— Да я и не заметил ваших проклятых портьер! Стало быть, вот это и есть ваши гости?

— Ну да, и что? — фыркнула тетушка и тотчас поморщилась: — От тебя пахнет виски!

— Камердинер решил продезинфицировать мне ссадину посредством этого зелья… — скривился Син.

Взгляд тетушки сделался пристальным.

— Кстати, а как тебя угораздило…

— Это не имеет значения, — отрезал Син. — Мы говорили о ваших гостях.

Тетушка пожала плечами:

— Полагаю, с большинством ты знаком. — Она кивнула в сторону небольшой группы гостей, сидящих поодаль — все они как на подбор были одеты по последней моде, а дамы увешаны драгоценностями. — Ты наверняка знаешь мистера и миссис Стюарт — они приходятся родней графу Бьюкенену, да и их дочерей, Изобел и Мюриэллу…

Все без исключения Стюарты были почти на одно лицо: одинаковые вялые подбородки и мышино-серые волосы разных оттенков — не исключая и их дочерей-перестарков. Мистеру и миссис Стюарт было уже порядком за шестьдесят, оба отличались худобой и хрупкостью — казалось, даже слабый порыв ветра сдует их. Рядом с родителями обе дочери выглядели внушительно, невзирая на то, что одна была высока и тоща, а другая — приземиста и полновата.

А тетушка Маргарет указала на двух женщин, сидящих в креслах у камина:

— Не сомневаюсь, что вы встречались с мисс Фрэзер и леди Мафарлин — обе они прелестно играют в вист…

Впрочем, обеих леди нелегко было вообразить сидящими за карточным столом — одна клевала носом, другая была к этому близка.

— А вон там — мистер Манро, — тетушка указала на довольно пожилого упитанного человека с лысеющей макушкой.

— А что это он все время прохаживается у столика с портвейном?

— Это его совершенно обычное поведение. Он приятель Роксборо, вполне состоятелен, владеет обширными имениями неподалеку от Стерлинга. Увы, с годами он превратился в изрядного ловеласа — я жалею даже, что пригласила его…

— А кто вон тот пожилой мужчина?

— Лорд Камерон вовсе не пожилой! Он мужчина средних лет! Брови Сина удивленно вздернулись. А тетушка продолжала:

— Он мой сосед и частый партнер по висту — ну, когда викарий бывает занят. Он тебе понравится, обещаю. Когда он в настроении, просто очаровательно шутит. Видишь сам, здесь все вполне респектабельны.

— Тетя Маргарет, все твои гости, вне сомнений, очаровательны, однако выбраны в несвойственном тебе стиле. Все они в таком… — Син едва было не ляпнул «почтенном возрасте», но вовремя одернул себя, поняв, что большинство гостей — ровесники леди Маргарет или даже моложе.

— Итак, все они — что? Что ты хотел сказать? — Глаза тетушки Маргарет метали молнии — она явно прекрасно поняла, что именно хотел сказать племянник.

— Все они… совсем не таковы, как я ожидал.

— А кого ты ожидал здесь увидеть?

— Ну… мистера Бэйли, лорда Макдоналда, графа Спенсера, мисс Сонтит, леди Мактавиш… словом, тех, кого ты обычно приглашаешь к себе развлечься.

— Но, видишь ли, в стране свирепствует малярия и…

Тетушка произнесла это таким тоном, что Син уставился на нее во все глаза:

— Вы хотите сказать, что хвороба скосила всю молодежь, тогда как старшее поколение счастливо избежало заразы?

— Странно, не правда ли? — Герцогиня, потупившись, поигрывала изумрудным браслетом, украшавшим ее запястье: — Но малярия порой бывает непредсказуема.

…Какая муха укусила герцогиню?

— Но мы с мисс Бальфур странно будем выглядеть среди всех этих людей — ведь по возрасту мы совершенно не…

Леди Маргарет окинула комнату взором, полным изумления:

— О Боже… Кажется, ты прав. А я ведь об этом и не подумала!

— Тетушка, вот уж не знаю, что за игру вы затеяли, но, похоже, ставка в ней весьма серьезна. У вас на этот раз всего десятеро гостей — и это при том, что обычно вы приглашаете семей эдак двадцать или поболее.

И теперь ему много сложнее будет остаться наедине с Роуз так, чтобы никто этого не заметил! Их тотчас хватятся… Син одарил тетушку тяжелым взглядом:

— Что у тебя на уме?

— У меня? — На худых щеках герцогини сквозь слой пудры проступили два ярких пятна. — Да решительно ничего… такого. Я просто пытаюсь помочь…

— Кому помочь? С какой стати?

— Ты, похоже, весьма интересуешься этой девчонкой, мисс Бальфур, и я решила, что молодые соперники тебе совсем не надобны…

Син едва не подавился:

— Соперники? Так вы полагаете, я не смог бы… Боже мой, мадам! Никто еще так меня не оскорблял!

Однако тетушка нимало не смутилась:

— Очень жаль. Ты не был бы столь невыносим, если бы люди поменьше лебезили перед тобой! И не вздумай уверять меня, что это не так!

Син помрачнел:

— Если вы почитаете меня таким уж чудовищем, отчего приглашаете к себе из года в год?

— Просто потому, дорогой, что ты приходишься мне внучатым племянником. К тому же ты мой любимчик.

— Стало быть, вы говорите мне гадости исключительно из любви?

— Любить кого-то — вовсе не означает вечно гладить по шерстке! Порой нужно говорить правду, хотят ее слышать или нет! Кстати, я давным-давно хотела поговорить с тобой по душам — с годами ты стал слишком уж высокомерным!

— Ерунда!

— Но в этом не твоя вина, разумеется. Когда не стало твоих родителей, моя сестрица сочла, что бремя ответственности за семью поможет тебе стать мужчиной. Так и случилось — правда, мужчина из тебя получился… не совсем такой, как хотелось бы.

— Ну довольно! Вы сказали достаточно, мадам! — ледяным тоном бросил Син. — Многие унаследовали куда большие состояния, причем в куда более нежном возрасте…