Карен Хокинс - Как очаровать графиню

— Син, мне нужно нечто большее, нежели скачки под луной, чтобы навсегда запомнить эти недели… — Она привстала на цыпочки и коснулась ладонями его лица: — Еще одно воспоминание… это всё, чего я прошу.

Ее слова прозвучали, словно гром небесный.

Отворив дверь своей спальни, Роуз оглянулась на Сина через плечо и вошла, оставив двери открытыми.

Из дневника герцогини Роксборо

Любовь невозможно сдержать…

Роуз стояла возле постели, переводя дыхание. Последует ли он за нею? Она надеялась на это всей душой. Жизнь была несправедлива к ним обоим. Впервые они повстречались, когда она была чересчур молода, а он — чересчур эгоистичен, и это помешало распуститься цветку страсти…

Теперь же, когда они свиделись вновь, все их заблуждения касательно друг друга растворились в пучине непреодолимой страсти, которая вот-вот поглотит обоих… И она уже готова насытить эту страсть, заставляюшую ее ноги подкашиваться всякий раз, стоило ему взглянуть ей в глаза…

Чуткое ухо девушки уловило звук закрываемых дверей и щелчок ключа в замке.

Все тело ее сотрясала дрожь, груди сладко ныли, а бедра, казалось, увлажнились. Син подошел к ней сзади и нежно обнял ее за плечи. Ни слова не говоря, он склонился и прильнул жарким поцелуем к ее нежной шее.

Девушка, застонав, запрокинула голову и прижалась к его груди, ощущая его сильное тело, наслаждаясь жаром его объятий. Руки мужчины скользнули ниже, обхватили ее талию, объятье стало крепче — и она спиной ощутила его возбужденное мужское естество. Когда ладони Сина накрыли ее груди, Роуз ахнула — но пальцы мужчины уже ласкали ее соски сквозь ткань платья. Она содрогнулась и прильнула к нему, уже не противясь ничему… открывая ему доступ к любой части своего тела…

Когда изящное тело девушки, трепеща в его объятиях, коснулось самых интимных его мест, Син застонал. О, как она чувственна… Ее маленькие твердые груди целиком умещались в его ладонях — о, как он мечтал увидеть ее обнаженные напряженные соски… уже предвкушал ее сладкий стон, когда он сомкнет губы вокруг этих драгоценных жемчужин…

Вдруг Син, вздрогнув, отстранил от себя девушку. Изумленная и разочарованная, Роуз непонимающе глядела на него.

— Что случилось?

— Если я останусь, то, боюсь, не смогу ограничиться невинными ласками…

Брови Роуз взлетели, и она широко улыбнулась:

— И кто из нас теперь трусит?

От этих слов Син едва не потерял голову. Они глядели друг другу в глаза, не отрываясь, оба тяжело дышали. Девушка медленно размотала шарфик, а потом ее непослушные дрожащие пальчики принялись расстегивать пуговки короткого жакета… вот она сбрасывает его… Под ним обнаружилась белоснежная батистовая блузка, стянутая тесемками у ворота и на рукавах. Не отрывая взгляда от его восхищенных глаз, Роуз ослабила тесемки и стянула блузку через голову.

Теперь на ней были лишь пышные юбки, стянутые пояском, и сорочка тончайшего шелка, едва прикрывавшая грудь. Сквозь тонкую ткань Син видел темные кружки вокруг сосков… и сами соски — напряженные и зовущие…

Он тотчас представил, как губы его смыкаются вокруг этих сладостных холмиков, и из груди его вырвался приглушенный стон…

И все тело Роуз тотчас откликнулось.

— Полагаю, теперь твоя очередь…

Неужели это ее голос? Низкий, чуть хриплый, такой чувственный?..

Не колеблясь ни секунды, Син сбросил сюртук и стянул через голову сорочку, обнажив широкую загорелую грудь, покрытую золотистыми волосами. Роуз завороженно любовалась его мускулистым животом, потом взглянула ниже… и увидела отчетливо обрисованный тканью бриджей напряженный член. И это зрелище тотчас воспламенило ее.

Глядя Сину прямо в глаза, Роуз потянулась к завязкам своего пояса, но теплые ладони мужчины легли на ее торопливые ручки. Мгновение — и шелестящие юбки соскользнули на пол. Роуз поежилась от холода: на ней теперь была лишь сорочка тончайшего шелка, чулки и сапоги для верховой езды.

Взгляд Сина скользнул по всему ее телу: по нежной груди, бедрам… Он хрипло выдохнул:

— А теперь моя очередь!

Он снял башмаки и принялся было развязывать пояс бриджей, но девушка схватила его за руку:

— Позволь мне…

Глаза Сина засияли, и он поднял руки, словно сдаваясь. А Роуз повозилась некоторое время с завязками, всякий раз вздрагивая, когда пальчики ее касались мускулистого живота мужчины, и всякий раз, когда это происходило, Син начинал задыхаться… Наконец, девушка справилась с поясом бриджей — и напряженный член вырвался на волю.

Дрожащая ручка Роуз потянулась и коснулась его, скользнув слегка по напряженной головке. Застонав, Син перехватил ее ручку и прижал к своему напряженному члену ее трепещущие пальчики. Щеки девушки запылали, но она не отняла руки…

Син охнул — его член напрягся еще сильнее. Виной тому были нежные пальцы девушки.

— Довольно! Я больше не могу…

Роуз неохотно разомкнула пальцы, а Син, подхватив ее в охапку, потащил к постели.

— Это тебе больше не нужно… — он ласково стянул шелковую сорочку с плеч девушки. Роуз вознамерилась было снять сапоги для верховой езды, однако Син остановил ее.

— Оставь их…

Он поцеловал девушку, прильнув к ней всем телом, ощущая нежность ее кожи. Его напряженный член упирался в ее бедро, горячие ладони скользили ее по нежному животу, по груди, а теплые губы ласкали шею, плечи, неуклонно приближаясь к обнаженной груди… и вот он сомкнул губы вокруг ее соска, и Роуз ахнула…

В потаенном уголке ее тела ощущалась странная влажность, сердце колотилось как бешеное, а соски ныли в неизъяснимом томлении. Девушка обняла Сина и притянула к себе. Ее нетерпение вызвало у него улыбку — Син опрокинул ее на кровать, оказавшись меж ее раздвинутых бедер. Его член коснулся ее потаенных мест: девушка застонала, уперлась ногами, обутыми в кожаные сапожки, в края постели, и призывно приподняла бедра. Син слегка проник в нее, словно растягивая удовольствие. Кровь стучала у него в висках…

Пальчики Роуз судорожно уцепились за простыню, комкая нежную ткань, голова запрокинулась — а Син проникал в нее всё глубже. Девушка глухо застонала и, выпустив простыню, обняла мужчину за шею, обвив ногами его бедра и прижимаясь к нему всё сильнее…

Тут Син утратил всяческий контроль над собой и устремился вперед. Он ощутил сопротивление ее девственности, но тут Роуз, вскрикнув, еще теснее прильнула к нему.

Глаза Сина широко распахнулись, но Роуз не переставала двигаться, крепко обхватив его бедра ногами в кожаных сапожках. Он понимал, что должен остановиться. Понимал: что-то не так… однако рассудок его всецело подчинен был страсти, и думать он мог лишь о Роуз, о том, что она сейчас так близко, что она упивается, наслаждается им, — и требует от него ответного наслаждения…

И он ответил на ее безмолвный призыв, усилив бешеный ритм. Девушка отвечала ему со всей страстью, крепко сомкнув ноги на его бедрах, двигаясь чувственно и неустанно…

Син пытался сдержать свой пыл, стиснув зубы… однако Роуз самозабвенно обняла его, притянула к себе и, задыхаясь, выгнулась дугой в пароксизме наслаждения — и он тотчас последовал за нею…

Они лежали в изнеможении, не шевелясь. Тела их были влажны, а дыхание прерывисто. У Роуз голова шла кругом — то, что ей довелось только что испытать, ошеломило девушку…

Первым пришел в себя Син и приподнялся на локте. Все еще бурно дыша, Роуз взглянула на него с улыбкой, полной безграничной нежности:

— Это воспоминание я навсегда сохраню в своем сердце…

— Ты была девственна!

Слова эти прозвучали как обвинение.

— Да. Однако это ничего не означает…

— Не означает? — Син вскочил с постели. — Да я уверен был, что это не так!

Сердце ее, еще мгновение назад переполненное счастьем, заныло.

— А почему ты был в этом уверен? Мы же этого не обсуждали…

— Ты так отвечала на мои поцелуи, так пылала… ты позволяла мне касаться тебя так, что… — Син взъерошил волосы. — Я был уверен, что ты не девственна…

Роуз села на постели и потянула на себя простыню — нагота ее вдруг показалась ей преступной.

— Я повторяю: это ничего не значит.

— Нет, значит! — Глаза его потемнели. — Скажи мне, Роуз, почему ты тогда толкнула меня в фонтан?

— Но какое это имеет отношение к…

— Отвечай! Немедленно! — властно приказал Син.

— От твоего поцелуя я будто с ума сошла. Прежде я никогда ни с кем не целовалась, вот и…

— Так это был твой первый поцелуй! — простонал Син.

Роуз утвердительно кивнула:

— В твоем поцелуе тогда было столько страсти, столько желания… а когда ты раздвинул языком мои губы так… так… в общем, я очень испугалась. Да, мне понравилось целоваться, но я была потрясена и… и… ты знаешь, что случилось потом…

Син закрыл глаза. Теперь он всё понял. Она была так юна тогда и не понимала собственной страстной природы. И на беду ей подвернулся искушенный эгоист, не распознавший в ней невинности…

И теперь, спустя шесть лет, он повторил свою тогдашнюю ошибку! Син подошел к окну и невидящим взглядом уставился в ночь.

— Син, что случилось?

Мужчина горько рассмеялся:

— Случилось всё. Я погубил тебя…

— Чепуха! Ведь никто не знает, что мы… что мы сделали. Я хотела, чтобы ты касался меня! Хотела, чтобы ты был со мной! Я ни о чем не жалею…

Сердечко девушки разрывалось. Их взаимная страсть казалась ей волшебством… но Син стоит с поникшей головой и говорит ужасные слова!

— Роуз, это меняет всё.

— Нет!

— Да, я сказал! — загремел Син. Он побледнел и сжал зубы, но попытался овладеть собой и даже слабо улыбнулся: — Я получу особое разрешение, и мы с тобой поженимся в течение ближайших двух недель. Наше бракосочетание, конечно, будет предельно скромным. Позднее мы можем устроить пышное празднество для наших семейств…

Роуз молчала, затаив дыхание, однако Син не прибавил более ни слова.

— Я не выйду за тебя, Син, — прошептала девушка.

Улыбка исчезла с лица мужчины.

— Что ты сказала?

— Я отказываю тебе.

Страдальчески сгорбившись, Роуз поплотней закуталась в простыню, украдкой смахнув с ресниц слезинки. Никогда еще, за всю свою жизнь, не чувствовала она себя такой одинокой, такой несчастной…

— Роуз, ты должна…

Из-за двери послышался какой-то шорох.

— Это щенок, — вздохнула девушка. — Малыш частенько приходит навестить меня по ночам…

Что ж, хотя бы щенок ей обрадуется. Девушка встала и пошла к дверям.

— Роуз, не откры…

Но она уже отомкнула дверь и приоткрыла ее, глядя вниз. Однако вместо мопсика она с изумлением увидела пару розовых домашних туфель, выглядывающих из-под длиннополого пеньюара. Роуз медленно подняла глаза и уставилась прямо в лицо шокированной мисс Изобел.

Девица перевела взгляд с закутанной в простыню Роуз на обнаженного Сина, стоящего у окна и озаренного полной луной. Глаза ее расширились, и она оглушительно завизжала…

Из дневника герцогини Роксборо

Удивительно, до чего много народу шляется ночами по коридорам замка! В следующий раз, когда я созову гостей, непременно расставлю по углам крысоловки — возможно, хоть это поможет…

Герцогиня положила на лоб платок, смоченный холодной водой, поправила рыжий парик, сползший на глаза, и задумчиво протянула:

— Хорошо…

Леди Шарлотта согласно закивала, словно это слово объясняло решительно всё.

Роуз выпрямилась на стуле:

— Вот так всё это и случилось…

— Ты ничего от нас не утаила? — спросила леди Маргарет.

— Ничего ровным счётом!

Щеки Роуз пылали как никогда в жизни. Леди Шарлотта зацокала языком:

— И лорд Синклер ничего тебе не сказал? Ну, покуда мисс Изобел не нарушила вашего… э-э-э… уединения?

— Ничего… — Роуз изо всех сил сжала кулачки — так, что ногти впились в ладони. Боль помогла ей не разрыдаться. — Думаю, мне следует тотчас же уехать. Нас видела не только мисс Изобел, но и лорд Камерон. Когда мисс Изобел закричала, он выскочил в коридор и…

— Ясно.

— Ну а потом и все остальные подоспели. Родители Изобел, ее сестрица, потом явился Манро… — Роуз попыталась сглотнуть, но не смогла. — На сей раз репутация моя погублена окончательно и бесповоротно.

— Положа руку на сердце, удивляюсь, что Син тотчас не попросил твоей руки, — задумчиво протянула герцогиня. — Этого требует его положение в обществе…