— К сожалению, у миссис Брукс не нашлось платья моего размера.

Пожав плечами, герцог пробормотал:

— В доме есть и другие горничные… Наверняка у одной из них найдется платье, которое выглядит… несколько иначе.

— Миссис Брукс пообещала спросить, но я не возьму ничего, что кому-то нужно, — ответила гостья, снова улыбнувшись. — Скорее всего, служанки припасли свои лучшие платья для себя — чтобы сходить в церковь на Рождество. Ведь это логично, милорд, не так ли?

Его светлость не знал, что на это ответить, поэтому спросил:

— Вам уже показали дом?

— Еще нет, милорд.

— Что ж, если так… Знаете, я как раз сейчас свободен. — Поднявшись из-за стола, герцог приблизился к девушке. — Так вот, я мог бы купить вам несколько платьев. Думаю, что в Ханлите найдется хотя бы одна швея. — «Интересно, была ли ее мать ирландкой? — размышлял его светлость. — Ведь такие кудрявые рыжие волосы встречаются чаще всего у ирландцев…»

— Спасибо вам за предложение, милорд, но вы знаете, что я не могу его принять, — ответила девушка. — Если вы купите мне хотя бы одно платье, в Лондоне все об этом узнают. Ведь это может вызвать зависть у некоторых других девушек в «Тантале»… расплата будет больше, чем я готова заплатить.

— Расплата за то, что вас посчитают моей любовницей?..

— Вот именно, — кивнула София.

— А вы не хотите стать моей любовницей? Ведь вы же приняли мое приглашение, в конце концов…

Щеки гостьи порозовели, и она, потупившись, ответила:

— Я думала, вы пригласили меня сюда для того, чтобы я могла провести Рождество с Камми. Я ошиблась?

Адам нахмурился; он никак не ожидал от девушки из клуба «Тантал» такого целомудрия. Что ж, очевидно, некоторые его суждения о Софии Уайт были ошибочными. Но почему же в таком случае она работала в заведении, репутация которого лишь немного уступала по скандальности репутации публичного дома?

Немного поразмыслив, герцог изрек:

— Подобные слухи все равно возникнут, даже если я не куплю вам одежду.

— Да, верно, — признала София. — Но к слухам я привыкла, а платье от вас стало бы неопровержимым доказательством.

— Вы очень необычная женщина… — пробормотал герцог.

Мисс Уайт бросила на него лукавый взгляд.

— Спасибо, милорд.

— Но это не комплимент, — заметил его светлость.

Гостья потупилась и, тихо вздохнув, проговорила:

— Камилла рассказывала, что на Рождество вы всегда устраиваете многолюдную вечеринку, — скажите, это у вас семейная традиция?

— Семейная традиция? — Герцог стремительно вышел из кабинета и жестом пригласил гостью следовать за ним. — Да, верно, это была традиция моего отца. После его смерти моя мать не устраивала вечеринок. Когда же она умерла восемь лет назад, я возобновил традицию.

— Значит, она не любила праздники?

— Совершенно верно — не любила.

София Уайт надолго умолкла — казалось, размышляла о чем-то.

— Так вы пригласили меня сюда только для того, чтобы устроить переполох среди своих благородных гостей? — спросила она наконец. — Знаете, мне показалось, что вам нравится быть зачинщиком… скандальных историй.

— Разве? С чего вы взяли?

— Но вы же позволили Китингу Блэквуду жить в вашем доме в Лондоне — самому Кровавому Блэквуду! И вы отправились на свадьбу его кузена, прекрасно зная, что Китинг ни за что не допустит, чтобы церемония состоялась.

— Вы меня раскусили, София, — ответил Адам с ухмылкой.

— Я так не думаю, — ее зеленые глаза сверкнули, — но я действительно уверена, что вам нравятся скандалы.

«Интересно, осознает ли София, что мало кто осмеливается шутить со мной подобным образом?» — подумал герцог. Во всяком случае, он очень надеялся, что девушка об этом не знала. Улыбнувшись, Адам проговорил:

— Жизнь иногда становится ужасно скучной и однообразной. Возможно, именно поэтому меня привлекают люди, которые могут устроить переполох в высшем обществе.

— Вот и хорошо, — кивнула гостья. — Небольшой переполох — это как раз по моей части.

«Мне очень повезло, что единственным гостем, успевшим проехать через мост, оказалась София Уайт, а не Фрэнсис Хеннинг, например». И было бы еще хуже, если бы в реке оказалась одна из его потенциальных невест. Ведь тогда ему пришлось бы либо жениться на ней до того, как он увидит всех остальных девушек, либо всеми способами ее избегать, чтобы не скомпрометировать, что опять же привело бы к женитьбе на ней.

Герцог и его гостья спустились по боковой лестнице, и он открыл дверь в оранжерею. Это был прекрасный сад с тремя дюжинами разнообразных растений в больших горшках, а также скамейками и клетками с певчими птицами. Адам остановился у входа, а София, осматриваясь, пошла в глубь оранжереи.

— Здесь так красиво! — воскликнула девушка, обернувшись к его светлости. Ее длинные юбки всколыхнулись, и на миг показались изящные лодыжки.

Это было столь неожиданно, что герцог на мгновение потерял дар речи. Откашлявшись, он проговорил:

— Оранжерея — единственный способ уберечь апельсиновые и персиковые деревья от непогоды. Говорят, это приятное место, чтобы посидеть и почитать.

— Сколько гостей вы ожидали? — неожиданно спросила девушка.

— И все еще ожидаю. Думаю… человек тридцать или сорок. — Адаму ужасно хотелось подойти к гостье и поправить чуть соскользнувший с ее плеча рукав платья, однако он сдержался.

— Вы умеете ездить верхом? — поинтересовался он.

София ненадолго задумалась.

— Я несколько раз сидела на пони в школе-интернате, но не думаю, что это делает меня хорошей наездницей. А что?

— Я езжу верхом почти каждый день, — герцог указал на дверь, ведущую в коридор, — и у меня есть также и несколько пони. Мы поедем, как только погода улучшится.

— Вам не нужно меня развлекать, ваша светлость. Просто находиться здесь — это уже подарок.

— Тогда вам нужно больше подарков. Что же касается прогулки верхом… Поверьте, я всегда делаю только то, что мне нравится. Не хотите ли взглянуть на фамильную галерею Басвичей?.. — Герцог повернулся к двери, собираясь пройти в картинную галерею, но, заметив, что гостья не последовала за ним, с беспокойством спросил: — Что-то не так?

Девушка молча смотрела ему в глаза (обычно девушки, беседуя с ним, смотрели себе под ноги), наконец со вздохом проговорила:

— Вы так и не ответили на один мой вопрос, милорд. Вы попытаетесь сделать меня своей любовницей, не так ли?

Адам невольно рассмеялся. Во-первых, он никогда не испытывал недостатка в женщинах, желающих стать его любовницами, во-вторых, он почти всегда получал то, чего хотел, и, в-третьих, он устраивал этот праздник только для того, чтобы найти себе жену. Вскинув бровь, герцог произнес:

— Если у меня и были такие мысли, вы их развеяли.

София нахмурилась.

— Поверьте, я не так глупа, как думают многие, ваша светлость.

— Да-да, конечно… — с усмешкой закивал герцог.

— К тому же у меня есть принципы, — продолжала гостья. — Некоторые из них — очень недавние и… неожиданные. Один из них — не становиться любовницей. И знаете… Несмотря на вашу дружбу с Китингом, я должна спросить вас: почему вы меня пригласили?

Сделав несколько шагов, Адам опустился на один из позолоченных стульев, установленных в коридоре рядом с портретной галереей.

— Мне редко приходится объяснять свои поступки, София, но вам я кое-что объясню. Так вот, я понимаю, какой шок вызовет ваше присутствие на моей вечеринке, но поверьте, ничего гнусного я не замышлял. Просто сейчас я могу проводить время либо с вами, либо с моей сестрой, а Юстас… она невыносима.

София молча кивнула. Она была почти уверена: если бы герцог Гривз собирался сделать ее своей любовницей, то прямо бы сказал об этом. К тому же большинство из его женщин были богатыми, независимыми и благородными. Или же настолько популярными в светском обществе, что их происхождение не имело значения. Конечно, и она, София, была независимой, однако похвастаться знатным происхождением не могла. И уж, конечно, она не была ни богатой, ни популярной.

Невольно поморщившись, София постаралась отогнать эти мысли. И вообще, почему она вдруг задумалась о своих шансах стать любовницей герцога? Между прочим, еще две недели назад она считала, что правила высшего общества к ней не относятся. Оказалось, что она ошибалась. И теперь даже слухи о том, что она стала любовницей герцога, могли сильно осложнить ее жизнь.

— Вы чем-то обеспокоены? — спросил Адам. — Может, вам нужны гарантии вашей безопасности?

София усмехнулась.

— Ваша светлость, я выжила среди льда и индюшек. Неужели вы считаете, что после этого я боюсь вашего дома?

— Зовите меня Адам. Или хотя бы Гривз. В конце концов, мы оба барахтались в холодной воде среди индеек.

Адам?.. Странно, что такое имя принадлежало человеку с репутацией ловкача и хитреца. Тем не менее оно очень ему шло. И сейчас он смотрел на нее так, как будто читал ее мысли. «Нет-нет, этого он, конечно же, не может…» — успокаивала себя София.

— Знаете, а я ожидала увидеть здесь леди Элен Бреннан, — решилась она сказать, когда они наконец прошли в галерею.

Герцог какое-то время молчал, потом произнес:

— В самом деле? Очевидно, вы не знаете, что Элен недавно вышла замуж за лорда Кранделла и переехала в Суррей.

Она действительно не знала этого. После того как сезон закончился, большинство постоянных гостей клуба «Тантал» покинули Лондон.

Девушка в смущении молчала, а герцог между тем продолжил:

— Вы, наверное, спросите: а рад ли я за нее? — На скулах у него заходили желваки, и София решила, что Гривз сейчас посоветует ей не лезть не в свое дело или же отправит ее в Ханлит еще до наступления темноты. — Так вот, я немного огорчен, но вместе с тем восхищаюсь ее коварным умом, о котором я и не подозревал. А Кранделл… Он, конечно, болван, но он — безумно богатый болван.

София кивнула, мысленно задаваясь вопросом: «Но зачем же выходить замуж за болвана, если есть хоть какой-то шанс этого избежать? А впрочем… Ведь иногда у девушки не остается выбора…»

— Так что в общем-то… Да, можно сказать, что я рад за нее. Слава богу, она сбежала от скромного герцога и отхватила состояние, которому позавидовали бы некоторые королевства, — добавил Адам, явно раздосадованный поведением бывшей любовницы.

София тихо вздохнула.

— Не думаю, что леди Элен имела что-то против вас лично. Просто у нее была определенная цель, и она ее достигла, вот и все. Некоторые девушки в конце концов обретают счастье.

— Вам что, не нравится работать в клубе? — спросил герцог.

— Нет-нет, мне очень нравится там работать, — возразила София вполне искренне. К горлу подкатил комок при мысли о том, что ей, возможно, придется покинуть «Тантал». — Диана, леди Хейбери, спасла многих из нас. Наверное, это не было ее целью, когда она открывала свой клуб, но сейчас она действительно понимает, что «Тантал» жизненно важен для девушек, работающих там.

Понимая, что слишком уж разоткровенничалась, София умолкла и стала рассматривать портреты на стене. В середине галереи она остановилась, засмотревшись на один из портретов — совсем небольшой, да и рама была довольно простенькая. Но этот портрет так и притягивал взгляд. Неулыбчивый молодой человек лет двадцати стоял в комнате, похожей на гостиную. Одной рукой он опирался на каминную полку из красного дерева — в камине горел огонь, — а у ног молодого мужчины лежала пара гладкошерстных охотничьих собак. И светло-серые, почти бесцветные, глаза смотрели на нее с портрета, словно гипнотизируя. Под этим взглядом София вдруг почувствовала себя неуютно.

— Майкл Артур Басвич, девятый герцог Гривз, — пояснил десятый герцог, в этот момент уже стоявший рядом с девушкой.

— Кто его нарисовал? — спросила София.

— Я считаю, что Гейнсборо, но не все с этим согласны.

— Значит, художник не известен?

— Некоторые люди говорят, что только дьявол мог нарисовать что-то столь обескураживающее. Но они не учли одного: дьявол не художник. — Герцог вздохнул и добавил: — Мой отец умер одиннадцать лет назад, но ему до сих пор удается досаждать мне.

Понимая, что последние слова герцога были адресованы не ей, София ненадолго задумалась. Неужели герцог относился к своему отцу так же, как она относилась к своему?

— Но где же ваш портрет? — спросила она.

Адам усмехнулся и проговорил:

— Поскольку я еще жив, он находится в главной гостиной.

— Чтобы вы не забывали, что вы — герцог?

— Чтобы никто об этом не забывал, — тут же ответил его светлость. — И запомните: мои комнаты находятся в юго-восточном крыле, а покои Юстас — в юго-западном. Постарайтесь избегать ее. В остальном же… Не стесняйтесь ходить где угодно. Кроме моей сестры, никто здесь не посмотрит на вас косо. Но знаете, мне показалось, что косые взгляды не слишком беспокоят вас.