Ванесса Келли - Как соблазнить горца

Хлоя смотрела на него, охваченная тревогой. Доминик лучше знал высшее общество, но она не была столь наивной, чтобы не понимать, какой скандал может разразиться в высших кругах. Лондонские сплетни являлись неизменным фактом жизни даже в такой тихой деревне, как Камберуэлл. Доминик, конечно, будет предан ей до конца, несмотря на самые отвратительные слухи. Но такая преданность в сочетании с его глупым убеждением, что его положение делает его неприкасаемым, могла привести к пагубным последствиям для его карьеры и их отношений.

– А о моих чувствах ты подумал? – спросила она, пытаясь применить другую тактику. – Из-за твоего положения в обществе я стану объектом повышенного внимания и изучения. Как я смогу жить с этим, учитывая мою ситуацию?

Он покачал головой.

– Я же сказал, что смогу защитить тебя от светских сплетен.

– Я не об этом говорю.

– Тогда о чем?

– Я имею в виду человека, который обидел меня. Не представляю, что будет, если отец моего ребенка узнает меня. – Доминик содрогнулся, но она безжалостно продолжила: – Как он среагирует, когда обнаружит, что ты женился на мне? Если твои отношения с принцем Эрнестом не улучшились с того времени, когда я видела вас последний раз вместе, думаю, едва ли он отнесется благосклонно к нашему браку.

– Думаешь, меня беспокоит, как этот ублюдок отнесется к нашему браку? – проворчал он. – Это его не касается, черт возьми.

Его ответ озадачил ее.

– Доминик, он брат принца-регента. Он может причинить нам большие неприятности.

Его глаза вспыхнули зеленым огнем.

– Мне наплевать на него.

Хлоя хотелось встряхнуть его.

– Скажи, как ты терпел его? Ты и Эрнест всегда ненавидели друг друга. Как ты мог поддерживать с ним отношения или со временем ваша взаимная неприязнь ослабла?

Ей было неприятно говорить ему все это, но она полагала, что только так можно переубедить его. Доминик должен понять, что их брак невозможен.

– Мы старались по возможности избегать друг друга, – холодно сказал он. – Это нетрудно было сделать.

– Боюсь, я не обладаю твоей способностью притворяться, что в прошлом ничего не было.

Его голова откинулась назад, словно от пощечины.

– Возможно, я не показываю этого, Хлоя, но моя ненависть к этому человеку повлияла на всю мою жизнь. После того как я потерял тебя, каждая встреча с ним вызывала у меня ужасное чувство. Если бы он не был королевских кровей, я бы давно избил его.

Отвернувшись от нее, Доминик подошел к камину. Опершись рукой о каминную полку, он склонил голову, глядя на огонь. Хлоя последовала за ним, испытывая сожаление, которое затмило радость от его любви.

Она осторожно коснулась рукой его спины.

– Доминик, ты вращаешься в высших кругах общества, а это означает, что мне придется время от времени общаться с этими людьми. Даже если принц Эрнест не узнает меня, я буду вынуждена находиться даже формально и кратко в обществе человека, который разрушил мою жизнь.

Он резко посмотрел на нее через плечо.

– Я никогда не буду принуждать тебя делать что-либо. Ты не обязана общаться с нежелательными личностями.

– Если я не буду жить как затворница, то не представляю, как можно избежать общения с такими людьми. К тому же кроме нас есть еще Гриффин. Как быть с ним? Все твои усилия, направленные на сохранение его репутации, пойдут насмарку, если обнаружится моя связь с ним.

Его мышцы под ее рукой напряглись.

– Я отказываюсь принимать такой довод. Гриффин меньше всех будет подвержен сплетням.

– Возможно. Но Юстина, как и я, озаботится этой проблемой. Разговоры об их браке еще не до конца утихли даже при данных обстоятельствах. – Хлоя убрала свою руку. – Доминик, я не могу и не желаю навлекать неприятности на тебя и на мою семью. Мне становится плохо от одной только мысли об этом.

Когда Доминик повернулся к ней, его суровое лицо выражало смятение. Она боялась вновь разочаровать его, однако лучше разрушить их брак, чем причинить вред его жизни.

Доминик схватил ее за плечи.

– Хлоя, ты любишь меня?

Мольба в его глазах растрогала ее до слез.

– Конечно, люблю.

– И осознание этой любви делает тебя счастливой?

Счастье – это то, чего она не испытывала все эти годы, пока в ее жизнь не вернулись Доминик и ее сын.

– Да, – прошептала она.

Нежность его улыбки заставила ее сердце учащенно забиться от мучительного сочетания радости и печали.

– Тогда чего ты боишься?

«Ничего… или всего».

Она не знала, что ответить, и поэтому молчала.

Его руки опустились по бокам.

– Хлоя, я смогу все уладить. Ты должна доверять мне.

Больше всего ей хотелось довериться ему, хотя она потеряла доверие к людям много лет назад. Даже Доминик, обладавший большой силой и властью, не мог в корне изменить обстоятельства их жизни.

– Ты не должен просить этого у меня, Доминик. Это слишком много.

Он стоял, застыв, перед ней, и она, приподнявшись на мысках, прильнула поцелуем к его жестким губам. Затем, неловко подхватив свою одежду, вышла из комнаты.

Хлоя с признательным вздохом приняла чашку чая от Юстины.

– Не знаю, чтобы я делала без тебя, дорогая. Я в большом долгу перед тобой и Гриффином.

Ее невестка улыбнулась.

– Не стоит благодарности. Девушки не доставляли особых хлопот, и мы обожали проводить время с маленьким Стивеном.

– Обожали – немного сильно сказано, дорогая, – отозвался на это Гриффин, закатив глаза. Он сидел, развалившись, напротив них, чувствуя себя как дома в гостиной Хлои.

Хлоя и Джейн прибыли в Камберуэлл час назад. Согласно сообщению, которое Аден Сент-Джордж прислал Доминику, Борден Кэмпворт был чрезвычайно недоволен, узнав о действиях племянника. По-видимому, Кэмпворт не хотел вступать в конфликт с Домиником или Аденом по этому поводу и приказал Роджеру оставить Джейн в покое. По мнению Адена, опасность миновала, и Хлоя с Джейн могли вернуться домой. Хлоя сразу принялась строить планы, касающиеся их возвращения.

К сожалению, эти планы не были согласованы с Домиником, который решил, что она хочет просто покинуть его. Он неоднократно пытался возобновить разговор о браке с намерением убедить Хлою, что она ошибается. Однако она отказывалась повторно обсуждать проблему, не имеющую положительного решения. Не важно, как долго она сможет скрывать свою истинную личность, брак с Домиником был слишком рискованным для ее безопасности.

Брак был рискованным для Доминика, пусть он упрямо не желал понимать это. Если они поженятся, скандал, связанный с ее прошлым, непременно произойдет и будет иметь нехорошие последствия для него. Доминику придется постоянно игнорировать злонамеренные слухи и защищать Хлою. К тому же, бог знает, какова будет реакция принца-регента и его братьев. Она и Доминик смогут пережить грозу, но его карьера и их отношения будут разрушены.

Несмотря на горькое сожаление, Хлоя понимала, что приняла правильное решение. Она надеялась, что Доминик в конце концов поймет, что она права.

– Как жаль, что дядя Доминик не смог приехать, – сказала Юстина. – Я хотела бы поговорить с ним.

Гриффин усмехнулся.

– А я, однако, рад, что он занят. Ты знаешь, как он любит читать мне нотации. Я являюсь для него нескончаемым источником разочарования.

– Должно быть, это семейное, – сказала Хлоя, не подумав.

Гриффин и Юстина обменялись недоуменными взглядами.

– Во всяком случае, – поспешно добавила Хлоя, – Доминик прислал извинения. Просто у него слишком много работы после недельного отсутствия в Лондоне, и он хотел вернуться домой. – Она вздохнула, вспомнив резкое, решительное, лишенное сентиментальности прощание Доминика в карете.

– Что-то случилось? – спросила Юстина после продолжительной паузы.

Хлоя мысленно встряхнулась и улыбнулась.

– Нет, слава богу. Я довольна, что вернулась домой и меня интересует, что здесь происходило во время моего отсутствия. Ты должна рассказать мне все.

Юстина снова обменялась с Гриффином взглядами, затем кивнула.

– Конечно. Если вы…

Поспешный стук в дверь прервал ее. Вошел Хилл с встревоженным видом.

– Это миссис Клейтон, мэм. Мать Джейн. Она хочет поговорить с вами.

– Естественно, – пробормотал Гриффин. – Кратковременное спокойствие в этом доме слишком необычное явление, чтобы быть правдой.

Хлоя встала.

– Пригласите ее сюда и позовите Джейн.

– О боже, – сказала Юстина. – Зачем она пришла?

– Возможно, это никак не связано с Кэмпвортом, – ответила Хлоя. – Должно быть, по какому-нибудь семейному вопросу.

– Этого нам только не хватало, – пробурчал Гриффин.

Хлоя заставила сына замолчать, когда вернулся Хилл с визитершей.

– Входите, миссис Клейтон. – Хлоя жестом указала на кресло. – Пожалуйста, садитесь и позвольте предложить вам чашку чая.

Миссис Клейтон была невысокой плотной женщиной с приятным лицом. Она с обеспокоенным видом заняла предложенное место, но от чая отказалась.

– Миссис Пайпер, сейчас не время для церемоний. Моя несчастная семья оказалась в большой беде. – Она разразилась слезами как раз в тот момент, когда в комнату вошла Джейн.

На несколько минут среди присутствующих воцарился хаос, сопровождаемый уверениями Хлои и Гриффина, что теперь никто не причинит вред семье Клейтонов и они смогут жить спокойно.

Однако мать Джейн сбивчиво объяснила, что Роджер Кэмпворт явился этим утром в магазин мужа. Мистер Клейтон пытался запугать его, заявив, что Джейн находится под защитой сэра Доминика, но это только разозлило Роджера.

– Этот ужасный человек трепал моего бедного мужа, как терьер терзает крысу, – сказала миссис Клейтон дрожащим голосом. – Мистер Клейтон не трус, но он уже в годах и не равен по силе с Роджером Кэмпвортом.

– Чего хочет Кэмпворт? – спросила Хлоя, похлопав расстроенную женщину по руке.

– Он хочет, чтобы Джейн вернулась к нему и стала жить с ним. Он говорит, что она носит его ребенка и не имеет права отстранять его.

Губы Джейн задрожали.

– Я не могу вернуться к нему, мама. Он будет бить меня!

– Разумеется, ты не вернешься к нему, – твердо сказала Хлоя. – Ты останешься здесь.

Миссис Клейтон поморщилась.

– Благодарю вас, мэм, но мой муж… Я боюсь за него. Роджер сказал, что изобьет его до полусмерти, если Джейн сегодня же не вернется к нему домой.

– Это продолжается слишком долго, – сказал Гриффин, вставая. – Я поеду в город за Домиником. Затем мы вдвоем нанесем визит Бордену Кэмпворту и его глупому племяннику.

Хлоя сжала кулаки, сдерживая ярость. Она посвятила всю свою жизнь защите женщин от таких мужчин, как Роджер Кэмпворт, главным образом скрывая их и обеспечивая им тайную жизнь. Однако, несмотря на все ухищрения, опасность все-таки вторглась в ее дом, угрожая разрушить все, что она создала.

Надо что-то предпринять.

– Это не касается Доминика, – сказала она. – Это моя проблема, и я сама обо всем позабочусь.

Все дружно раскрыли рты, глядя на нее. Первым обрел дар речи Гриффин.

– Мать, ты не можешь вступать в противоборство с Борденом Кэмпвортом. Он один из самых опасных людей в Лондоне.

– Я знаю, но меня это не пугает. Не могу же я все время прятаться, прикрываясь угрозой Кэмпворту со стороны Доминика.

– Это довольно убедительная угроза, – возразил сын.

Она покачала головой. Доминик считал ее работу опасной, и этот инцидент только подтвердит его убеждение. Если в будущем им предстоит оставаться друзьями, она должна доказать, что способна сама управиться со своими делами. Она должна доказать свою самостоятельность и независимость. Она не намерена жить в постоянном страхе и прятаться от мерзких людей, подобных Бордену и Роджеру Кэмпвортам.

Хлоя не будет больше прятаться от кого бы то ни было.

С этой мыслью Хлоя встала, осознав, как ей осточертело скрываться все эти годы. Она провела значительную часть жизни, пожертвовав общением с самыми дорогими для нее людьми – с сыном и Домиником. Она была вынуждена отказаться от свободного существования и от своей истинной личности – Хлои Стил, женщины, которая наделала в юности много ошибок, но, тем не менее, заслуживала нормальной жизни, а не скитания в тени.

Она, наконец, обрела реальную возможность построить свое будущее на настоящей любви, а не на позоре.

Гриффин помахал рукой перед ее лицом.

– Ты слышала, что я сказал?

Хлоя улыбнулась сыну.

– Да, и я согласна с тобой. Борден Кэмпворт опасный человек, и поэтому ты пойдешь со мной.

– Еще есть возможность отказаться от этой затеи, – сказал Гриффин.

Судя по тону его голоса, он и не ждал, что мать согласится отступить.

– Мы зашли слишком далеко, – возразила Хлоя, глядя на обветшалую таверну, примостившуюся, как безобразный урод, в конце узкой улицы Сент-Джайлза.