Вернулась домой, пыль везде протерла, полы помыла, вещи по местам разложила. Кактусы полила, хоть и знала, что не нуждаются они зимой в поливке. Просто так полила, чтобы они поняли: я вернулись… В общем, привела квартиру в порядок, только в Настину комнату Заходить все еще боялась. Не стала себя заставлять — решила, что не время пока еще. Потом поужинала. Ужином это, конечно, назвать было трудно: съела один апельсин и выпила чашку кофе. И стала думать, что же дальше мне со своей жизнью делать.
Трудная оказалась задачка. Почти неразрешимая. Долго я над ней билась, несколько вечеров подряд. А решить сумела только тогда, когда вдруг увидела случайно зеленый росток в цветочком горшке. Горшок на подоконнике стоял. Там раньше бегония росла. Только она завяла полностью, пока меня не было. Совсем высохла, но я ее тоже полила в тот день, когда кактусы поливала. Так, на всякий случай, бегонию я, конечно, спасла. А росток этот зеленый не могла понят откуда он взялся…
А потом вспомнила. Как-то вечером мы с Настей пили чай на кухне, и они семечко лимонное в горшок закопала. Сказала:
— Может, вырастет? Представляешь, Лерка, будут у нас свои собственные лимоны на подоконнике. Чай пить с лимонами будем, начинки для пирогов делать…
Вот ведь как бывает. Насти моей нет уже на свете, а семечко лимонное проросло. Я снова его полила и поближе к солнцу поставила. И поняла что мне с моей жизнью делать нужно. Не такая уж и сложная это была задачка. Нужно просто — жить.
На следующий день мне предложили командировку в Москву, в центральный архив. Я подумала и согласилась. Поездка эта вполне сочеталась с моим новым девизом — жить… Зашла к соседке, оставила ей ключи от квартиры и попросила ее присматривать за мой лимонным деревом.
Пять дней я была в Москве, вернулась домой, увидела, что дерево мое подросло. Хоть и не похоже еще было на дерево, но и ростком уже его назвать нельзя было. Я еще посмеялась тогда над собой. Подумала: вот ведь по-разному люди спасаются от одиночества. Кто-то собаку себе заводит, кто-то кошку, а я вот дерево лимонное завели…
С того самого дня, как я домой вернулась, одна мысль не давала мне покоя. Я все вспоминала Павла и чувствовала, что мне перед ним извиниться нужно. На занятия я давно уже не ходила. Первое время вообще даже не вспоминала про университет, а потом поняла, что не смогу снова прийти и увидеть его… Думала — пройдет время, мне легче станет, сумею я себя перебороть и поговорю с ним. Но время шло, а я все не решалась. Представить себе не могла, как в глаза ему смотреть буду… И злилась сама на себя из-за трусости своей, только никак у меня не получалось с ней справиться.
В жизни бы никогда не подумала, что он сам мне позвонит……
Вздрогнула я от этого звонка. Я всегда вздрагиваю, когда в квартире телефон звонит. Слишком редко это бывает, Раз —другой в неделю бабушка позвонит, спросит, как у меня дела, а больше никаких сигналов из внешнего мира не поступает. В тот день бабушка мне уже звонила, а спустя час я снова звонок услышала. Сняла трубку — там тишина была. У меня в сердце кольнуло: Сергей…
Странная вещь — надежда, странное существо — человек. Никак я от себя такого не ожидала. Не думала никогда, что через два месяца после расставания у меня все еще останется надежда… Глупо, нелепо: Сергей…
У меня так стучало сердце, чуть из груди не выскочило. А потом я услышала голос Павла:
— Здравствуй, Лера…
Я его сразу узнала. Сразу встало передо мной лицо его, глаза его — добрые, грустные. Господи, как больно мне стало! Как мучительно захотелось вернуть время назад, изменить, исправить…
— Здравствуйте, Павел Алексеевич, — выдавила из себя не своим голосом. В тот момент я и не подумала, откуда он вообще этот номер телефона узнал, .
— Я спросить хотел: ты почему на занятия ходишь? Сессия ведь скоро, тебя отчислить могут, тебя все нормально?
Спокойно он так со мной разговаривал, как будто не случилось ничего между нами.
— У меня все нормально. Я приболела немного, но теперь… Теперь выздоровела…
— Так приходи. Что ж ты пропускаешь?
Я молчала.
— Лера, — сказал он мне. — Лера, я все знаю. Мне Сергей рассказал. Только ты не вини себя слишком но, и моей вины с меня не снимай. Я ведь еще больше, чем ты, виноватым себя чувствую… И не плачь, не надо.
Как это он слезы мои почувствовал — понять могу. И правда, текли они по щекам, только я не всхлипывала, не рыдала…
— Не плачь, — повторил он. — Что было, было. Не изменишь, не исправишь. Я знаю, ты от жизни натерпелась… Только ведь нужно жить дальше…
— Нужно жить дальше, — повторила я его слова. Я знаю. Только не знаю, что мне сделать, чтобы вы меня простили.
— Ничего не нужно делать, Лера. Мне тебя прощать не за что, поверь. Я себя простить не могу. Меня Бог наказал за то, что я чуть было жену не бросил… Она ведь.
Он замолчал. Я спросила:
— Что с ней? Что случилось с Ритой?
— Ник чему тебе все это, Лера. С Ритой все в порядке. Сейчас уже все в порядке. Три недели назад из больницы ее выписали. Она во время пожара сильно пострадала. Но ее спасли.
Как я это услышала — почувствовала, что снова мои кошмары ко мне возвращаются. Вспомнила свое лимонное дерево и поняла, что мне судьба его безразлична…
— Лера, Лера, ты меня слышишь? Господи, зря я тебе все это сказал… Ну подумай, ведь ты здесь ни при чем. Совершенно ни при чем!
Долго он меня уговаривал. Как маленького ребенка — терпеливо, настойчиво. Не знаю— как, только получилось у него. Сумел он кошмары мои прочь прогнать, сумел успокоить…
— Так что ты приходи на занятия. Не нужно тебе учебу бросать, ты ведь способная, у тебя потенциал хороший. А со всем остальным — справишься. И не думай — нет у меня к тебе злости, и обиды тоже нет.
— Спасибо вам. Спасибо огромное… Я ведь все собиралась сама вам позвонить. Все готовилась к этому разговору, только слов подобрать никак не могла. Может так никогда бы и не решилась. Хорошо, что вы позвонили..
Тут только я вспомнила про то, что никогда не давала ему номера телефона. И спросила… Лучше бы не спрашивала. Потом поняла, только поздно уже было. Я спросила, и он ответил:
— Это же Настин номер… Он у Сергея в записной книжке записан.
— У Сергея, — повторила я. Сделала над собой усилие, постаралась, чтобы голос звучал равнодушно. — Он кажется, уезжать собирался. Уехал?
— Уехал, — ответил Павел. — Сейчас в Москве работает.
— В Москве, — эхом отозвалась я. И уже не знала, что сказать дальше.
И Павел молчал — видимо, не хотел говорить на эту тему. Или, может быть, тоже слов подобрать не мог.
— Что ж, замечательно…
— Ты приходи на занятия, Лера, — напомнил он мне. — Обязательно приходи.
Конечно, плакала я в тот вечер. Долго лежала, уткнувшись лицом в подушку и ревела. И на следующий день сама не своя была и долго еще не могла в себя прийти. Снова мне пришлось над той же задачкой поломать голову, и в этот раз она мне еще более неразрешимой показалась. Слишком тяжело оказалось с последней надеждой прощаться…
Но как-то я сумела справиться. Не знаю, может, работа мне помогла: у нас из пяти человек в архиве тогда только двое работали, остальные на больничном сидели, и приходилось очень много работать. Некогда было посиделки вдвоем с тоской своей устраивать. Потом я за учебники засела, заставила себя все их от корки до корки проштудировать. Снова пошли дни своим чередом. Подрастало мое лимонное дерево…
И я поверила в то, что жизнь моя продолжается. Забыла свои ночные кошмары, загнала поглубже тоску безоглядную. Последний шаг на этом долгом пути оставалось мне сделать — открыть наконец Настину комнату. Войти туда и окончательно убедиться: в том, что жизнь идет своим чередом…
Напрасно я это сделала.
Открыла дверь, увидела снова — Настину кровать, Настину тумбочку, книжки в шкафу, губные помады, разбросанные на туалетном столике… «Справлюсь!» — сказала себе и сделала шаг. Второй, третий. На тапочки ее наткнулась, которые возле кровати стояли. Снова сказала себе: «Справлюсь!» — и еще один шаг сделала, хоть и чувствовала, что не доведет до добра меня все это… Ведь чувствовала же!
Только теперь это все не важно. Теперь уже не имеет значения. Потому что случилось уже, и не исправишь, не изменишь.
Там, на полу, возле дивана, я его и увидела. Этот череп в железной каске, с пустыми глазницами. И услышала, как наяву, голос: «Вот она, жизнь твоя… Смотри на нее, не отводи взгляда»
И я смотрела. И не отводила взгляда.
Теперь я знаю — не вырваться мне из этого замкнутого круга. Нет и не будет спасения мне. Какой смысл продолжать эту пытку? Зачем она, эта бесконечная череда дней и ночей, зачем этот мучительный извилистый путь к неминуемому концу? Напрасно я пыталась судьбу одолеть. Нет больше у меня сил бороться, нет больше сил — жить… Ни сил, ни желания. Ничего не осталось.
Спрягав за спиной букет темно-бордовых роз, Сергей нажал на кнопку звонка. Дверь открыл отец, В глазах его отразились изумление и радость:
— Сережка! Ничего себе, сюрприз! Почему не предупредил, что приедешь?
Для рукопожатия пришлось протянуть левую руку. Правую Сергей продолжал держать за спиной, ожидая, когда же наконец появится мама,
— Рита! Рита, где ты там! Ты посмотри, кто приехал!
— Господи! — Рита всплеснула руками и бросилась к сыну на шею. — Сережка!
— Это тебе, мама. — Сергей протянул букет, несколько еще не успевших растаять снежинок сверкали на бутонах крошечными бриллиантовыми осколками.
— С ума сошел, это сколько же денег такой букету стоит! — Она всплеснула руками.
— Много, — улыбнулся Сергей. — И все же никакой в мире букет тебя недостоин. Ты как считаешь, пап?
— Полностью с тобой согласен, — улыбнулся в ответ отец. — Какими судьбами?
Сергей пожал плечами:
— Рождественские каникулы. Где же еще их проводить, как не дома?
— Да что же мы, так и будем стоять в коридоре? — опомнилась наконец Рита. — Ты проходи, Сережа.
Сергей разулся, повесил на вешалку пальто и прошел в комнату.
— Елка! — присвистнул он, оглядывая празднично наряженную комнату. — Что это вы вдруг' решили елку поставить? Сколько лет уже…
— Да вот решили, — неопределенно ответил Павел.
— Это все отец твой! — усмехнулась Рита… — Как ребенок малый, честное слово. Ты не представляешь, что он тут в новогоднюю ночь вытворял! Какие чудеса показывал…
Павел рассмеялся в ответ:
—Так ведь Новый год! Раз в году бывает. А с елкой как-то уютнее. Правда, Сережа?
—Правда, — ответила за сына Рита. — Только ведь она снова до марта стоять будет. Ты забыл, что для тебя всегда неразрешимой проблемой было ее вынести?
— Ну и пусть стоит до марта. Вот и сделаю тебе на Восьмое марта подарок — вынесу елку…
— Неплохо ты придумал.
Сергей не мог сдержать улыбки, слушая эту шутливую перебранку между матерью и отцом. Оба они были сейчас как дети, как два беззаботных ребенка, поддразнивающих друг друга просто так, ради шутки.
— Мама, я тебе обещаю, если он не вынесет, я сам из Москвы приеду..
— Вот и отлично. Будет повод навестить родителей!
Рита смеялась, смеялся Павел, смеялся Сергей…
— Ты надолго, Сережа?
— Нет, мама, ненадолго. Дня два-три, не больше. Работы много…
— Все у тебя по-прежнему? Все нормально?
— Все замечательно, — кивнул Сергей. — Константин Ильич меня хвалит. Я за это время у него все программное обеспечение модернизировал. Какие там возможности! Как вспомню Альберта — смешно становится…
— Ну и отлично, — похвалил Павел, — Я, кстати, не сомневался, что ты справишься Ну, а в остальном?
— В чем — в остальном? — не понял Сергей. Отец молчал и смотрел недвусмысленно.
— Ах, вот ты о чем, — догадался Сергей. — С этим тоже все в порядке. Через год ждите внуков…
— Сережа! — Рита чуть было не выронила из рук большое блюдо с пирогом. — Ты что это — серьезно?
— А чего ты так испугалась, мама? Через год — это же не завтра. Не хочешь бабушкой становиться? — рассмеялся Сергей.
— Моя жена никогда не будет бабушкой, — вступился за Риту Павел. — Независимо от наличия или отсутствия внуков! И все-таки ты серьезно?
— Конечно… — Сергей выдержал необходимую паузу и договорил: — Конечно, нет! Какие внуки? Из дома — на работу, с работы — домой…
Рита не смогла сдержать вздоха облегчения:
— Что, даже девушки у тебя нет?
"Капля света" отзывы
Отзывы читателей о книге "Капля света". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Капля света" друзьям в соцсетях.