— Нужно… забыть об этом, — прошептала Татика.

— И помнить о том, что теперь ничто не мешает мне любить тебя, — добавил герцог.

Татика увидела в его глазах огонь страсти и затрепетала. Впервые за все время он выглядел молодым и беззаботным. Глубокие складки исчезли с его лица, и он стал еще красивее, если такое вообще возможно.

— Тени прошлого исчезли! — радостно объявил герцог. — Замка страха больше нет!

— Почему ты… вернулся? — с трудом выговорила Татика.

— Видимо, нас оберегает какая-то высшая сила, — ответил герцог. — Я не собирался умирать, и меня спасла Дженни. Тебя же, драгоценная моя, спасло чудо. — Он снова поцеловал ей руку и продолжал: — Я был на полдороге к воротам, когда встретил шерифа. Торквилл наверняка увидел, что я ушел, и к этому моменту уже проник в потайной ход. А шериф же вернулся вот почему: он составлял для Эдинбурга рапорт о нашем браке и обнаружил, что забыл узнать, каково твое полное имя, нарекли ли тебя при крещении еще какими-нибудь именами, кроме Татики. — Герцог пожал ей пальцы. — Он хотел поговорить с тобой, и я вместе с ним вернулся в замок. Когда мы вошли в зал, то увидели, как тебя, дорогая моя, душит этот негодяй!

— Он сделал это… чтобы ты… не смог отвертеться… чтобы на этот раз… тебя точно повесили, — прошептала Татика.

— Знаю, — кивнул герцог.

— Он… жив?

— Он умер сразу, едва ударился о камни, — ответил герцог. — Его перенесли в церковь, и так как он был душевнобольным, его похоронят в фамильном склепе. — Он увидел вопрос в ее глазах. — Завтра шериф сделает заявление о том, что Торквилл покончил с собой, предварительно сознавшись в убийстве герцогини Ирэн. О нападении на тебя он упоминать не будет. Я не хочу тебя впутывать. — Он тяжело вздохнул. — Но ты, любимая, все равно оказалась в самом центре этой истории, и я никогда не забуду, какие чувства меня охватили, когда я решил, что он тебя убил и я навсегда тебя потерял.

По его голосу Татика поняла, что он испытывает страшные муки, и слегка сжала его руку.

— Теперь… все хорошо, — произнесла она.

— Доктор клянется, что ты не пострадала, несмотря на синяки и боль в горле. Через пару дней ты уже сможешь отправиться в путешествие.

— В путешествие? — удивилась Татика.

— Я хочу увезти тебя на медовый месяц, — ответил герцог. — Если мы останемся здесь, то тут съедутся толпы любопытных, чтобы взглянуть на нас. Да и друзья захотят нас поддержать. Я подумал, что мы могли бы взять мою яхту — она стоит в Инвернессе — и по Каледонскому каналу дойти до Ионы.

— До острова… где Милый принц Чарли… скрывался от англичан, — проговорила Татика.

— Между прочим, замок, где он скрывался, тоже принадлежит мне. — Глаза герцога лукаво блеснули. — Место уединенное и тихое, зато нам никто не помешает, а я больше всего на свете мечтаю, чтобы ты принадлежала только мне!

— С радостью.

— О, любимая, я буду очень нежен с тобой, — сказал герцог, — но мы уже женаты, ты моя жена, и мне трудно удерживаться от того, чтобы не целовать и не обнимать тебя!

— Мне хочется… чтобы ты прикоснулся… ко мне, — прошептала Татика.

— Тогда выздоравливай скорее, — улыбнулся герцог.

Татика заметила, как загорелись страстью его глаза, и при мысли, что он желает ее, ее охватил трепет. Герцог с любовью смотрел на жену. Хотя она была бледна, она вся светилась счастьем. Ее темные волосы разметались по подушке и оттеняли белизну рук, лежавших поверх одеяла. Ее пальчики, тоненькие и изящные, крепко сжимали его руку.

— Я тебя люблю! — сказал герцог. Господи, как же я тебя люблю! Клянусь, со мной ты будешь счастлива!

— Я уже… счастлива, — проговорила Татика.

— Впереди у нас целая жизнь, — продолжал герцог, — да и позади у нас много жизней. Теперь мы можем строить планы на будущее, больше нет никаких теней прошлого, нет мучений, нет мрака, которого все страшились.

Герцог сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, как будто сбросил с себя бремя прошлого и обрел безграничную свободу. Он стал по очереди целовать пальчики Татики, затем принялся нежно поглаживать кожу на ее раскрытой ладошке.

— Поспи, любимая, — сказал он. — Я буду рядом, на диване.

Он встал и, не удержавшись, поцеловал ее в щеку. Поцелуй получился легким — казалось, он опасается прикасаться к ней, словно боится повредить хрупкую драгоценность. Однако Татика все равно успела кожей почувствовать тепло его губ, и на нее волной накатил восторг, а в сердце вспыхнул огонь.

— Кое-что… пугает меня, — глядя на него, прошептала Татика так тихо, что он едва расслышал ее.

— Что же это, радость моя? — спросил герцог. — Разве у тебя остались поводы для страха?

— Я боюсь… спать одна… в этой большой кровати, — ответила Татика.

— Любимая моя! Моя маленькая русская женушка! — воскликнул герцог и тут же снова принялся ее целовать.

Татика понимала, что он соблюдает крайнюю осторожность и старается не навредить ей, однако все ее существо отзывалось на его ласку и требовало большего.

Неожиданно герцог резко отстранился.

— Не искушай меня, — взмолился он. — Я сделаю тебе больно. А тебе нужен покой. Просто я забываю об этом, потому что меня сводит с ума твоя красота!

Татика обняла его за шею.

— Вознеси меня… к звездам, — тихо попросила она. — Ты… обещал… а я больше… не могу ждать.

С радостным возгласом герцог приник к губам Татики, и они стали единым целым, таким неразделимым и абсолютным, каким были все прежние века.

Викинг вернулся домой!


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.