— Вот ты сволочь, — вырывается у Сергея.

— Не спорю. Я сволочь с разбитым сердцем.

— Ты ещё слезу пусти. Крокодилью.

Леонид Михайлович вскидывает голову. Суровая складка ложится между мохнатыми бровями. Пальцы белеют на рукояти пистолета.

— Не дождешься. Все слезы выкипели давно. И не осталось ничего от того пацана, который был влюбленным романтиком двадцать пять лет назад.

— А сейчас что тебя не устраивало? Катался как сыр в масле, или я мало тебе платил?

— А сейчас… — ухмыляется Леонид Михайлович. — А сейчас я захотел уйти на покой. Захотел тишины и спокойствия.

— Ну, так и шел бы, я не обидел с пенсией.

— Свои подачки можешь засунуть себе… Я хочу провести остаток жизни так, чтобы не зависеть ни от кого. Чтобы просыпаться и сорить деньгами так, как мне вздумается. Чтобы не копить и не собирать.

— Похожие речи я слышал у Людмилы. Так вот откуда они взялись.

— Глупые курицы… — морщится Леонид Михайлович. — Зря я их взял в свою команду. Теперь создадут лишние проблемы. Но и эти проблемы решаемы.

— А зачем тебе понадобилась «Северсталь»? Ностальгия по первому предприятию?

— А ты догадлив. Как ты думаешь — куда шел мой доход? Не интересовался? А я скажу — скупал активы концерна и у меня на руках уже контрольный пакет акций. Через подставных лиц, через небольшие компании, но я уже полноправный хозяин. Теперь я намерен продать его и жить в свое удовольствие. А «Северсталь»… Да, это как контрольный выстрел в голову врага.

Сергей слушает Леонида Михайловича, смотрит на свою лежащую жену и никак не может поверить, что её сознание находится в теле молодой девушки, которая находится рядом. Это фантастика, такое только в книгах может произойти! Но она рядом, она держит его за руку. И всё это время она была рядом. И спасала его…

— Я так понимаю, что и в нашей ссоре есть твоя заслуга? Или это тоже всего лишь совпадение?

— Конечно же, есть. Мне за прошедшие года так осточертела твоя наглая рожа, с каждым годом всё больше и больше напоминающая Пашку… А тут ещё и твоя жена захотела сделать сюрприз. Штирлиц из неё никакой, так что попалась на втором «свидании» с ювелиром. И я подумал — почему бы не сыграть роль коварного Яго из «Отелло»? Фотографии, слухи, разговоры и намеки. Я добился своего. Вы разругались вдрызг. Вот только я предполагал, что вы поедете вместе. Думал, что ты будешь на взводе, будешь гнать и с вами случится тоже самое, что и с твоими родителями. А так под раздачу попала лишь твоя жена. Татьяна, тут я должен извиниться, но не хочу.

— Гнида, — шипит Сергей и Татьяне приходится сжать его ладонь крепче, чтобы он не кинулся на сидящего человека.

— Ага, можешь и так называть. Я не в обиде.

— Татьяна, он немного расслабился. Я могу сейчас подбить его руку. У вас будет шанс… — говорит Андрюша.

— Но всё получилось не так, как я хотел. Да уж, потому начал подбираться через этих куриц. С Дашкой не вышло — хрен с ним, но с Людкой-то должно было получиться. Ты же вообще слюни пускал, как пятнадцатилетний озабот. Не вышло. Наташка тогда за подругу обиделась сильно. В общем, за печенье, француза и стрелу я не в ответе. Это её инициатива. Да-да, Сереженька, ты работал с кровожадной бабой. Ну, а Данка… Она была моей теневой королевой. Сколько сделок мы с ней провернули, если бы ты только знал. И ведь всё юридически верно, не подкопаешься. Красотка, да и только. Вот только зря вылезла с пацаненком этим, с Максом. Сидела бы в тени и получала бы свои дивиденды. Так нет же — куда девки, туда и я! Тоже приключений захотелось. Да уж, выпустил я демониц из рук. Что ж, у них свои головы на плечах, пусть и отвечают.

— Татьяна, его речь подходит к концу. Когда он перестанет говорить, то может стать слишком поздно, — говорит Андрюша.

Он нависает над Леонидом Михайловичем белокурой глыбой. Показывает, как он будет дергать руку с пистолетом вверх.

— Леонид Михайлович, я в шоке, что это вы всё сотворили, но Бог вам судья. Да, очень красиво рассказали, но есть маленький нюанс — женщины покажут на вас, — говорит Татьяна.

Светлана не донимает её криками. Светлана напряженно слушает, что происходит за пределами тела Татьяны.

— Да пусть говорят, кто же им поверит? Тем более что у меня во всех ситуациях есть алиби. Даже Фалеева не сможет ничего доказать, так как фирмы-однодневки уже канули в Лету. Я прикрыт со всех сторон. Ладно, засиделся я с вами, а пора и честь знать. Сереженька, ты не против, если твоя благоверная отдаст мне документы? Надеюсь, что передача произойдет спокойно и без эксцессов? Мне бы не хотелось лишних жертв, — Леонид Михайлович поводит стволом пистолета в сторону стоящей пары.

Сергей колеблется. Ему ужасно не хочется выпускать теплую ладошку из руки.

— Ну же!

Сергей протягивает папку Татьяне и та несет её Леониду Михайловичу. Черный зрачок неотрывно следит за движениями девушки. Но Татьяна не боится. Сколько раз она заглядывала смерти в глаза? И что? До сих пор жива… хотя и не совсем здорова.

Андрюша напрягается и аккуратно подводит сцепленные руки под ладонь Леонида Михайловича. Дух-хранитель становится похож на волейболиста, который отражает низкую подачу. Ещё чуть-чуть и он ударит по «мячу»…

— Аккуратнее, девочка, мы же не хотим снова продырявить тело медсестрички, — ухмыляется Леонид Михайлович.

— Да, не хотим. Я буду аккуратна, — кивает Татьяна и протягивает папку.

Глаза Леонида Михайловича на миг переходят на документы и это шанс, который необходим Татьяне.

— Андрюша! — кричит девушка и швыряет папку в лицо Леонида Михайловича.

Дух-хранитель со всей силы бьет по сжатому кулаку мужчины, и в тишине палаты звучит приглушенный выстрел.

Глава 28

Сколько времени нужно, чтобы перейти от состояния спокойствия в состояние гнева? Две, три секунды? Сергею хватает всего лишь мига, чтобы кинуться на помощь Светлане. Татьяне?

Как говорит психология, одной из основных причин гнева выступает фрустрация, которая вызывается помехами и многочисленными препятствиями, мешающими человеку продвигаться к цели. Препятствием, вызывающим фрустрацию, может быть, как другой индивид, так и внешние обстоятельства. В порыве гнева зачастую действия человека направлены на удаление препятствия посредством вербальной или физической атаки. Также причиной данного поведения человека может выступать явная физическая угроза для него. Гнев человека будет наиболее сильным, если довести его до нервного истощения.

Сергей находит цель для выплеска своего набухшего фурункула гнева. Выстрел является той последней соломинкой, которая ломает спину перегруженному верблюду.

Куда там диким людям, которые в порыве ярости бросались на мамонта — ярость Сергея превосходит их в сотни, в тысячи раз. Угрожали его любимой женщине… двум женщинам? Об угрозе себе он предпочитает не думать.

С коротким звяканьем пистолет выпадает из рук Леонида Михайловича, когда на него налетает торнадо, состоящее из кулаков, ступней, коленей и локтей. Татьяна в теле Светланы оказывается откинутой в сторону, её отшвыривает существо, которое недавно называлось её мужем. Она никогда не видела его таким.

Стоны, звуки ударов — словно мясник делает отбивную. Татьяна видит, как вместе с Сергеем над Леонидом Михайловичем прыгает Андрюша. Михалыч вряд ли чувствует удары ангела-хранителя, но вот кулаки Курихина причиняют существенный ущерб. Линолеум покрывается красными кляксами. Больничная кровать дрожит от нечаянных прикосновений, и Татьяна начинает опасаться, что в пылу борьбы они перевернут её. Перевернут тело, лежащее в коме.

— Ты! Хотел! Убить! Мою! Жену! — между шлепками доносится голос мужа.

Оттаскивать его сейчас опасно — в запале он может не разобраться, где Михалыч, а где Татьяна. Леонид Михайлович сначала лишь защищается, но полминуты спустя приходит в себя. Два противника катаются по полу и каждому нужна победа. Лишь два часа назад между ними была крепкая дружба. А теперь такая же крепкая ненависть.

Падает капельница. Из руки лежащей Татьяны вылетает игла. Капелька крови проступает на корке, заменяющей кожу.

— Перестаньте, пожалуйста! — вырывается у стоящей Татьяны. — Сергей, ты же убьешь его!

Молодость берет верх, и Сергей одолевает своего противника. Человека, который заменял ему отца. Человека, который страстно желал его смерти. Заместителя и начальника.

— Сей-час, — вырывается тяжелое слово из частого, с сипом, дыхания, — сей-час ты пой-дешь вместе с нами и признаешься во всем по-лиции.

Лицо Леонида Михайловича напоминает лицо боксера-новичка после спарринга с бойцом-профессионалом.

— Да вот хрен тебе во все рыло, — хрипит он в ответ. — Я ещё заявление на тебя накатаю, за нападение. Вообще без трусов по миру пущу.

— Нас двое, нам поверят, — отдувается Сергей.

— А у меня бабки, нас больше. Да и кто поверит нищему олигарху и его секретутке. Скажу, что вы вложили мне в руку пистолет и потом избили за то, что я получил контрольный пакет акций. Не дергайся, щенок, а то я сейчас орать начну, — Ленид Михайлович вытирает кровь под носом.

У Татьяны вырывается смешок. Этот звук кажется таким неуместным сейчас, что мужчины невольно поворачиваются к ней. Даже Андрюша удивленно смотрит на неё.

— Леонид Михайлович, происшедшее с вашими женщинами кое-чему научило меня, поэтому весь ваш пафосный монолог записан на диктофон. Вот сюда, — Татьяна вынимает из кармана телефон.

— Ты молодец, — улыбается Сергей разбитыми губами.

Кто же отворачивается от непобежденного врага? Эта оплошность едва не стоит ему жизни, когда Леонид Михайлович изворачивается ужом и вырывается из держащих рук. Его бросок может сделать славу пантере. Темная молния пролетает под кроватью и встает уже за ней с пистолетом в руках.

— Уходи! — кричит Андрюша и снова подбивает руки Леонида Михайловича.

На этот раз удар получается слабее, и пуля срезает прядь волос над виском Татьяны. Над виском Светланы.

Ноги сами собой превращаются в пружины и толкают молодое тело к двери. Сергей же бросается на Леонида Михайловича, но не очень успешно. Ногой цепляется за ножку кровати и падает на весьма удачно подставленный локоть. Татьяна успевает это увидеть за долю секунды, прежде, чем скрыться за дверью.

— Стой! — несется вслед.

Ага, так она и остановилась. Наоборот, крики придают сил и уже гепарду не угнаться за молодой девушкой, бегущей по коридору. Врач Владимир Валентинович пытается что-то сказать, но Татьяне не до него. Она выбегает на лестницу, и ступени из мраморной крошки отзываются звонким цоканьем каблучков.

Вранье, что на каблуках бегать трудно — когда на кону жизнь, то побежишь в чем угодно, хоть в тазу, залитом цементом. Сзади раздается тяжелое пыхтение. Леониду Михайловичу тоже есть что терять. Он никак не хочет расставаться со свободой.

Редкие посетители прижимаются к стенам, когда мимо них пробегает девушка, а за ней следом мчится мужчина с окровавленным лицом.

Быстрее на выход, быстрее к свободе…

Быстрее за этой девчонкой, быстрее к свободе…

Быстрее!

Быстрее!!

Быстрее!!!

— Помогите! — взвизгивает Татьяна, когда до первого этажа остается всего один пролет.

«Помогите!» — именно с такой мыслью люди приходят в больницу. И иногда не выходят из неё.

Однако не в этот раз. Михаил Евгеньевич, охранник с десятилетним стажем, так и не дождался от Светланы обещанных пирогов, но это явно не повод, чтобы позволить какому-то хмырю в дорогом костюме и с окровавленной рожей обидеть чудесную девчонку. Светлана пробегает мимо него к турникету, а новоявленный дедушка достает свое заветное оружие. Да, он вытащил из ножки стула гвозди, поэтому Леонид Михайлович всего лишь теряет сознание, когда яркая вспышка пресекает его торопливый бег.

Существует мнение, что большие шкафы громко падают… Пике Леонида Михайловича раздается эхом по всей больнице. Бабушка в синей кофте испуганно запрыгивает на банкетку, когда тело мужчины кубарем пролетает мимо неё.

Татьяна выбегает на улицу и попадает прямо в объятия стоящего Максима. Черный «Мерседес» стоит напротив входа. Он «подъехал».

— Что случилось, Светлана? — удивленно спрашивает мужчина.

— Там, там… — задыхается девушка.

— Ты словно призрака увидела, — отстраняет Максим её в сторону.

— Почти что так и есть.

На улицу выходит охранник. Лицо его по цвету может сравниться с белой дверью. Похоже, что те картины, которые он себе рисовал при мечте о поимке нарушителя, разнятся с действительностью. Та туша, из-под которой расплывается красная лужица, ещё недавно двигалась, имела своё мнение и дышала чаще, чем сейчас. Та туша, над которой сейчас стоит бабушка в синей кофточке, её впалая грудь как раз набирает воздух для крика. Охранник облокачивается на косяк и жмет кнопку вызова в тот самый момент, когда воздух раздирает дикий крик: