— А сейчас?

— Сейчас я поняла, что ограниченность моего взгляда на мир гораздо больше вредила мне, чем помогала. Особенно в частной жизни.

Господи, что я несу, прекрати немедленно, одернула я себя, чувствуя, что фраза прозвучала, как у лежащего на смертном одре.

— Например, у меня есть отец, с которым я отказалась разговаривать еще подростком, и сводная сестра, которую я никогда не видела. Я вычеркнула их из своей жизни, сделала вид, что их просто не существует. Но как знать? Может, если я сойду с борта этого корабля в целости и сохранности, мне удастся и выйти из туннеля!

Симон обнял меня, провел рукой по волосам, погладил по спине, забормотал успокаивающие слова.

— Я тебя понимаю, — в какой-то момент сказал он. — Я сам был в таком туннеле.

Некоторое время мы продолжали стоять, держа друг друга в объятиях, хорошо понимая, что наступило затишье перед бурей. Наконец Симон выпустил меня из рук.

— Если мы хотим поймать убийцу, пора действовать, — проговорил он, сделав глубокий вдох и расправляя плечи. Вся его высокая, энергичная фигура выражала решимость. — До конца круиза осталось всего двое суток. Мы не имеем права тратить впустую ни минуты!

— Конечно, — согласилась я.

Он сел на кровать. Нужно было разработать план.

— Среди тех мужчин, кого вы встречали здесь, на корабле, с кем общались, можешь ли ты назвать тех, кто вызывает подозрение? — спросил он.

— Вокруг меня крутится несколько типов. Это, конечно, может быть чистой случайностью, но на таком большом корабле все-таки странно, что я с ними постоянно сталкиваюсь. Ничего не могу сказать про Джеки и Пэт. Бог знает, кто там вокруг них увивается. Но попробуем начать с кого-нибудь.

Я коротко обрисовала ему Генри Причарда, Алберта Муллинза, Ленни Лубина и Скипа Джеймисона. Выслушав, он сказал:

— Можешь ли ты усмотреть какую-нибудь связь между всеми тобой названными и Эриком, Питером или Биллом? Могут они иметь какое-то отношение к вашим бывшим мужьям?

— Нет, с ходу сказать не могу. Думаю, что если поговорю с Джеки и Пэт за завтраком, может, что-нибудь и прояснится.

— Очень хорошо. А пока ты будешь этим заниматься, я кое-куда позвоню и постараюсь проверить, те ли это люди, за кого они себя выдают. Это не займет много времени. Я узнаю, действительно ли Скип Джеймисон — арт-директор «Ви-Вай-Ди», действительно ли у Ленни свой бизнес в Массапекье, на Лонг-Айленде, правда ли, что Генри Причард торгует… Какими машинами, ты сказала, он торгует?

— «Шевроле». Фирма «Петерсон Шевроле». Алтуна, Пенсильвания.

— Спасибо!

— Остается Алберт Муллинз. Он нигде не работает, насколько мне известно. Его проверить будет непросто, как ты думаешь?

— Возможно, — кивнул Симон. — Но по крайней мере можно узнать, действительно ли он живет на Манхэттене и есть ли у него дом в Коннектикуте. Иными словами, есть ли его фамилия в телефонных справочниках там и там.

— Едва ли! Мы же все стараемся спрятаться от телефонистов.

— Ну, я все-таки попрошу одного моего старого друга поискать, — улыбнулся Симон. — Значит, действуем так. Я звоню, ты идешь завтракать с подругами, потом возвращаешься и выкладываешь мне всю информацию про ваших бывших мужей. Что они за люди, с кем дружат, чем занимаются в свободное время.

— Расскажу все, что смогу, — заверила я Симона, глядя на него с благодарностью и восхищением. Разумеется, я и сама могла позвонить, задать такие же вопросы, порыскать по кораблю в поисках разгадки. Большую часть моей сознательной жизни я полагалась исключительно на себя и вполне справлялась со всеми проблемами, несмотря на некоторые мои «пунктики». Я человек дела, умею владеть ситуацией, и мне удается добиваться успехов. За шесть лет, прошедших после развода, я сама зарабатываю себе на жизнь, создала вокруг себя вполне миленький круг общения, даже научилась сама менять спущенное колесо. Да, у меня бывает дурное настроение, меня порой мучают страхи, одиночество, но я научилась со всем этим справляться и если не совсем уж беспредельно счастлива, то, во всяком случае, вполне нормально себя чувствую. Я определенно не собиралась влюбляться, даже мысли об этом не допускала. Вся моя жизнь четко спланирована: усердно работать, ездить в отпуск с подругами, смотреть по телевизору церемонии вручения премий Академии и все в таком духе. Но знаете, что я хочу сказать? Стало лучше, когда в моей жизни появился Симон Пурдис. Гораздо лучше! Я была бы законченной лгуньей, если бы сказала, что иметь рядом с собой мужчину, которого можно обожать, в которого можно верить, которого можно целовать и делить с ним постель, — это меньше, чем восхитительная волшебная сказка.

Да, восхитительная сказка, думала я, пока мы решали, как предотвратить убийство. Именно так и не иначе!

20

Покинув каюту Симона, я поспешила к себе в надежде застать Джеки и Пэт до того, как они отправятся бродить по кораблю, как два цыпленка, не подозревающие о коршуне. К счастью, они еще были в своих каютах. Я предложила всем вместе позавтракать в «Стеклянном башмаке», имея в виду, что, пока мы будем вместе, Симон успеет проверить все, что касается Скипа, Ленни, Генри и Алберта.

— Давайте отметим мое выздоровление «Кровавой Мери», — воскликнула Джеки, когда мы прошли уже вдоль буфетной стойки, устроились за ближайшим к кухне столиком (единственным свободным) и увидели перед собой официанта, интересующегося, какие напитки хотят заказать дамы. В «Стеклянном башмаке» утро было в полном разгаре. Чувствуя, что отпуск подходит к концу, многие пассажиры встали пораньше, чтобы вкусно позавтракать, успеть занять шезлонги вокруг бассейна и получить по максимуму предпоследнюю порцию ультрафиолетовых лучей.

— Пожалуй, я пропущу «Кровавую Мери» и лучше закажу чай на травах, — сказала я, чувствуя, что свежая голова мне еще понадобится.

— Ой, да брось, Элен! — протянула Джеки. — По-моему, очень даже неплохо, если мы немного прибалдеем. Представь себе — мы будем как три паруса под ветром!

Я рассмеялась.

— Вы обе — вперед. Я остаюсь со своим чаем.

— В чем дело? Тебе сегодня в новостях сообщили, что томатный сок вреден для здоровья? — подколола меня Джеки. Мне было очень приятно, что она стала прежней.

— Нет, сказали, что вредны веточки сельдерея, которыми они размешивают сок, — ответила я. — Согласно последним исследованиям, когда ты прикусываешь стебель, есть опасность, что тонкие волокна могут застрять между зубов и их ни за что не выковырять.

Настала ее очередь расхохотаться.

— Пэт, а ты что скажешь? Не хочешь выпить за мое здоровье «Кровавой Мери»?

— Это обонятельно! — заявила Пэт.

— Ничего подобного. От водки гораздо меньше запаха, чем от виски!

— Думаю, она хотела сказать «обаятельно», — заметила я. — Правильно, Пэт?

Она кивнула. Официант, подтянутый молодой человек с длинной темной косичкой, терпеливо ждал, слушая нашу болтовню, потом записал заказ и удалился.

— Ну а теперь, Элен, рассказывай, что там у вас с Сэмом произошло, — заговорила Джеки. — Сейчас ты готова?

— На самом деле я рада сообщить, что мы с Сэмом… — Мне пришлось напомнить себе, что для них он по-прежнему Сэм — утрясли все наши разногласия и уже сегодня с ним виделись.

— Элен! Это же прекрасно! — воскликнула Пэт и даже хлопнула в ладоши. — Кажется, он очень симпатичный человек. Он был так добр ко мне, когда мы гуляли по Пуэрто-Рико.

— Он очень симпатичный человек, — согласилась я.

— С очень симпатичной задницей, — добавила Джеки. — Так у вас любовь или что?

— Не могу сказать за него, но, как я уже говорила тебе, Джеки, когда мы возвращались на плашкоуте с Иль-де-Сван, такого чувства, как к нему, у меня еще не было.

— Слава Богу! Кажется, она всерьез втюрилась, — Джеки пихнула Пэт локтем. — Когда свадьба?

Я скорчила гримасу, потому что втайне уже начала думать об этом, хотя в настоящее время меня гораздо больше беспокоило то, какую информацию удастся получить Симону в результате его телефонных звонков и поможет ли какой-нибудь из них обнаружить потенциального убийцу.

Мне пришлось ответить еще на несколько вопросов по поводу моих отношений с «Сэмом». При этом я постаралась сдерживать свои чувства. Тем временем мы завтракали и обсуждали планы на день, который нам предстояло провести в открытом море. Похоже, в повестке дня значилось всего два обязательных пункта. Джеки должна была после обеда зайти к доктору Йоханссону, чтобы он посмотрел, насколько хорошо она себя чувствует, а Пэт собиралась позвонить домой Биллу, чтобы поздравить Люси с десятилетием.

— Предлагаю провести этот день вместе, — сказала я. — Мы можем купить сувениры, поплескаться в бассейне, сходить на какую-нибудь лекцию, осмотреть как следует корабль. Три Белые Мышки не так много времени нынче провели вместе.

В таком случае убийца вряд ли осмелится напасть на одну из нас, думала я. В единстве — наша безопасность.

— Заметано! — одобрительно воскликнула Джеки.

— Мы можем пойти все ко мне в каюту, пока я буду дозваниваться детям, — сказала Пэт. — Они, наверное, уже ждут звонка. Люси точно, я знаю. О Боже, даже не верится, что ей уже десять лет!

— Тогда встали и пошли! — предложила я. Мысль о детях, семье и днях рождения напомнила мне о том, что жизнь совсем недавно была гораздо проще, а главное — безопаснее.


После развода доктор Билл Ковецки поселился в довольно скромной (для модного доктора) трехкомнатной квартире на Манхэттене, оставив свое гораздо более привлекательное жилище, потому что ему пришлось отстегивать весьма существенную часть своих доходов на алименты и содержание детей.

Пэт нервно хихикала и волновалась в предвкушении своего первого в жизни телефонного звонка с корабля на сушу; но еще больше она волновалась от предстоящего разговора с Биллом, который, как она полагала, должен будет снять трубку, поскольку обещал всю неделю провести с детьми.

Мы с Джеки уселись на кровати. Пэт назвала телефонистке номер кредитной карточки и телефон Билла.

— Алло, алло! — закричала она в трубку. — Это ты, Билл? Ой, Дэннис, солнышко! Ты уже так вырос, что я путаю твой голос с отцовским. Да, дорогой. Я звоню с корабля. Да, да, прямо как по телевизору показывали. Вам нравится в Нью-Йорке? Он водил вас на хоккей? И в музей? И в «Планету Голливуд»? Ой, это должно быть здорово! Солнышко, звонить очень дорого, а я хочу поговорить и с другими детьми. Да, приезжаю в воскресенье. Я уже соскучилась!

Пэт почмокала в трубку, изображая поцелуи, потом поговорила со своими тремя другими сыновьями, чмокая в трубку каждого. Наконец к телефону подошла Люси. Она получила нечто напоминающее «Хэппи-бесди-ту-ю» и свою порцию поцелуев.

— Десять лет, — ворковала Пэт в трубку. — Ты уже почти тинейджер! Да, тетя Джеки и тетя Элен со мной здесь, в каюте, они тоже тебя любят и поздравляют. Обязательно! Теперь скажи мне вот что, солнышко. Как папа решил отмечать твой день рождения? Люси! Что с тобой, милая? Почему ты плачешь?

Пауза.

— Что значит его нет дома? — ошарашенно повторила Пэт. — Он уехал из дома рано утром? На самолет? А кто же остался с вами? Какой мистер?

— О-хо-хо, кажется, доктор Билл опять взялся за свои священные медицинские миссии, — прошептала я Джеки. — Неужели нельзя было хотя бы день рождения ребенка отметить!

— А чем для него этот день отличается от других? — возразила Джеки. — Судя по тому, что говорила Пэт, такого рода выходки он вытворял постоянно.

— Значит, он не оставил ни номера телефона, ни адреса, не сказал, куда едет? — продолжала тем временем допытываться Пэт. — Ну, я думаю, он просто забыл, дорогая. Когда он вернется, вы все вместе отметите твой день рождения по-настоящему, да? — Пэт старалась сохранить спокойствие, но все равно было видно, что она очень расстроена. Она убеждала себя, что Билл изменился, что больше не ставит свою карьеру превыше всего, превыше детей, что он хочет вернуться в семью. Но он опять куда-то уехал, бросив детей на попечение домоправительницы, на какой-нибудь медицинский симпозиум по воспалению кишок.

Я подошла к Пэт и спросила, нельзя ли мне поговорить с Люси, хотя бы минутку. Она передала мне трубку.

— Здравствуй, кисочка, — заговорила я. — Это тетя Элен. С днем рождения тебя!

Я рассказала Люси, что купила для нее специальный подарок в старом Сан-Хуане, который ей обязательно понравится, она ответила, что хочет приехать ко мне в гости, когда в следующий раз будет в Нью-Йорке. Я ее заверила, что она может гостить у меня сколько угодно, если только не привезет с собой братьев с их бушующими гормонами. Последних слов она не поняла, но решила, что это смешно, так что в тот момент, когда я вернула трубку Пэт, ее дочка уже хихикала.