Кристи Келли - Каждая ночь – твоя

– А тебе-то не все равно? – прошептала она.

Он вдохнул хорошо знакомый запах ее духов с ароматом жасмина и насупился. Потом тяжело вздохнул:

– Нет. Мне не все равно.

Эвис искоса посмотрела на него.

– Я сегодня разговаривала с Эмори, попросила его рассказать о том, что произошло тогда в Итоне.

– Вот даже как? – поднял брови Бэннинг. – И что же этот мерзавец сказал тебе?

– Не смей называть его так! – вспыхнув от возмущения, резко бросила Эвис. – К твоему сведению, он все рассказал мне об этом недоразумении, – с вызовом добавила она.

– О недоразумении?! Вот, значит, как он это назвал? – присвистнул Бэннинг. Отвернувшись, он молча слушал весь тот вздор, который Биллингсуорт наговорил ей, пытаясь оправдаться в ее глазах. Но потом, заглянув в ее карие, с золотистыми искорками глаза, вдруг с ужасом понял, что Эвис полностью и безоговорочно верит Биллингсуорту.

– Все, о чем он рассказал тебе сегодня, ложь от первого до последнего слова, – глухо проговорил он. – Я сам был там, Эвис. У него не было никакого соседа по комнате по имени Джеймс. Клянусь тебе!

Эвис даже руками всплеснула от раздражения. А потом, поикав плечами, попыталась отодвинуться. Почему в его глазах все это имеет такое значение, с досадой подумала она.

– Разве это так важно? – бросила она.

Вместо ответа Бэннинг уперся руками в дверь и угрожающе навис над ней, так что Эвис, зажатая между ним и дверью, оказалась в ловушке.

– Важно – потому что в следующий раз он может ударить тебя.

– Послушай, Бэннинг, он никогда этого не сделает. Эмори – мой друг!

– Друг никогда бы не стал вытягивать у тебя деньги, зная, что не сможет их вернуть.

– А настоящий друг никогда и не требует, чтобы ему вернули долг, – парировала Эвис.

Схватив Эвис за запястья, Бэннинг завел руки ей за голову и грудью прижал ее к двери.

– Держись подальше от него, слышишь? – прошептал он, склонив голову. Губы Бэннинга приблизились к ее губам.

Эвис поспешно отвернулась в сторону, чтобы избежать его поцелуя. В результате губы Бэннинга, не встретив ее губ, обожгли ей шею, и все ее тело пронизала судорога желания. Близость Бэннинга сводила ее с ума.

– Эвис!.. – прошептал он. Горячее дыхание Бэннинга опалило ее кожу. – Выходи за меня замуж.

Даже чувствовать его так близко от себя было для Эвис пыткой. Она попыталась вырваться из его рук… отодвинуться в сторону, чтобы вновь вернуть себе то хладнокровие и здравый смысл, которыми всегда так гордилась. Тщетно – вместо этого Бэннинг только крепче прижал ее к себе.

– Будь моей женой, – прошептал он ей на ухо. – Мы с тобой будем заниматься любовью каждую ночь… прямо с сегодняшнего дня… или даже сейчас, здесь, в кабинете, если хочешь…

– О Господи… – пробормотала она, закрыв глаза и чувствуя, как горячий кончик языка Бэннинга ласкает ей ухо. При одной только мысли о том, чтобы заняться с ним любовью, все ее тело плавилось, точно воск под жаркими лучами солнца. Если он сейчас разожмет руки, промелькнуло у нее в голове, то она попросту рухнет на пол. Нет! Она не может этого позволить… они не могут снова заниматься любовью – как бы сильно она ни хотела этого. Она обязана оттолкнуть его – пусть даже ее тело изнывает от желания.

– Нет.

Бэннинг, тяжело дыша, прижался лбом к ее лбу.

– Эвис… – задыхаясь, прошептал он, – Эвис… это безумие! Мы ведь оба хотим друг друга! И мы любим друг друга. Мы должны пожениться!

Эвис закрыла глаза, чтобы не расплакаться. Бэннинг не должен видеть ее слабости, в отчаянии подумала она.

– Бэннинг, ты не понимаешь… Я просто не могу стать твоей женой.

– Но почему? – едва слышно произнес он.

– Я не могу выйти замуж – ни за тебя, ни за кого-то другого, – упрямо повторила она.

– Да почему, черт возьми?! Может, ты уже успела тайно с кем-то обвенчаться?! – Эта мысль заставила Бэннинга похолодеть.

– Конечно, нет! – возмутилась Эвис.

– Тогда назови мне хотя бы одну мало-мальски вескую причину, почему ты не можешь стать моей женой, – решительно потребовал он, прижавшись губами к ее лбу.

Хотя бы одну вескую причину?

Она всегда помнит о том, что в ее жилах струится кровь ее отца. Помнит затравленный взгляд матери, боль и ужас, застывшие в ее глазах, когда отец избивал ее. Помнит о сломанных руках матери, о синяках и ссадинах, сплошь покрывавших ее тело, о своих собственных синяках…

Все это вечно будет преследовать ее.

Эвис была уверена в одном – она скорее умрет, чем позволит своему ребенку пройти через весь тот ад, в котором когда-то жила она сама. И она скорее наложит на себя руки, чтобы не видеть, как любовь, светившаяся сейчас в глазах Бэннинга, превратится в презрение – а это неминуемо произойдет, как только он узнает ту страшную и постыдную правду о ней, которую она скрывает.

– Назови мне причину, Эвис! Всего одну! – повторил он.

– Просто я не могу выйти за тебя замуж. Не могу – и все. Извини.

– Едва ли это можно назвать веской причиной.

Пора положить этому конец, устало подумал Бэннинг. Он ведь еще раз сказал, что любит ее. И постарался, чтобы сегодняшнее предложение прозвучало более весомо, чем предыдущее, – чтобы она поняла, наконец, что он и не думает шутить. Похоже, Эвис понемногу начинает сдаваться. Очень может быть, что ему все-таки удастся раз и навсегда покончить с этим безумием.

– Я не хотела, чтобы ты приходил, поверь мне, Бэннинг! Оставь меня! Это… это просто глупо! По-моему, пора положить этому конец. – Эвис изо всех сил рванулась, высвободилась из его рук и, тяжело дыша, отодвинулась в сторону. Теперь, оказавшись на свободе, она наконец сможет снова соображать как нормальный человек.

– Конец этому будет, когда ты станешь моей женой, – скрестив руки на груди, проговорил Бэннинг. – А до тех пор я буду по-прежнему приходить к тебе.

Эвис, задохнувшись от возмущения, потрясла у него перед носом кулаком. Нет, она не заплачет. Она не позволит себе заплакать. Но как она ни старалась избежать этого унижения, слезы, которые она так долго сдерживала, вдруг хлынули у нее по щекам. Господи, в полном отчаянии подумала она, разве она имеет право так рисковать – зная, какое чудовище скрывается в ее душе?!

– Я никогда не буду твоей женой!..

– Будешь!..

К тому времени как Эвис добралась до поместья Кесгрейвов в Суффолке, вконец измученная, она уже не сомневалась, что никогда в жизни не сможет проглотить ни крошки. Нервы у нее были на пределе – наверное, из-за этого она так и не смогла уснуть в дороге. В результате ей пришлось то и дело кричать кучеру, приказывая ему остановиться, чтобы она могла выйти и дождаться, когда ее бунтующий желудок наконец успокоится.

Выбравшись из кареты, Эвис вцепилась в протянутую руку кучера и постояла какое-то время, держась за него, – голова у нее кружилась, ноги подгибались, так что она боялась растянуться на земле. Немного придя в себя, она направилась к старинному каменному особняку. Вдоль всего фасада, в традициях старины, тянулся длинный ряд узких стрельчатых окон. Над парадной дверью красовался деревянный щит, на котором была вырезана дата постройки – 1593 год.

Дверь распахнулась еще до того, как Эвис успела взять в руки тяжелый дверной молоток. Дворецкий с поклоном пригласил ее войти и проводил в элегантную гостиную. Лорд Кесгрейв и его жена Шарлотта с улыбкой поспешили ей навстречу.

– Эвис! – радостно заулыбалась Шарлотта. – Как замечательно снова увидеть тебя. Я так рада, что ты согласилась приехать к нам. Целую неделю вместе – это же просто замечательно!

– Мисс Коупли. – Лорд Кесгрейв учтиво склонил голову, приветствуя ее. – Дженетт приехала как раз перед вами. Она сказала, что будет ждать в бильярдной.

– Благодарю вас, милорд. – Эвис, покосившись на Шарлотту, сразу же заметила мягко округлившийся живот хозяйки – судя по всему, эта очаровательная женщина готовилась стать матерью. – Шарлотта, ты выглядишь просто чудесно!

– А я и чувствую себя великолепно, – засмеялась та. – Думаю, после такой долгой дороги ты первым делом захочешь подняться к себе, чтобы немного освежиться и привести себя в порядок?

Эвис благодарно кивнула. Что может быть лучше, чем чашка ароматного чаю и ощущение твердой земли под ногами – без этой тряски, когда тебя то и дело швыряет взад-вперед, словно мешок с картошкой!

– Да, спасибо.

Шарлотта привела ее в холл, где уже дожидался лакей.

– Проводите мисс Коупли в ее комнату, – сказала она. Она повернулась к Эвис, и на лице ее снова засияла улыбка:

– Зная о вашей дружбе с Дженетт, я велела приготовить тебе комнату рядом с теми, где будут жить Селби. Отдохни как следует, Эвис. Я прикажу, чтобы тебе принесли чай.

От этих слов у Эвис мгновенно пересохло во рту. Откуда-то вдруг появился нервный тик, и у нее задергалось веко. Закашлявшись, она изо всех сил старалась справиться с новой напастью. Интересно, насколько близко она окажется к нему, в панике гадала про себя Эвис.

– Как только ты устроишься на новом месте, с удовольствием покажу тебе дом, – продолжала Шарлотта.

– Благодарю.

Вслед за лакеем Эвис прошла через холл к исполинских размеров лестнице, которую украшали портреты, – поднимаясь по ней, Эвис имела возможность полюбоваться всеми без исключения предками нынешнего лорда Кесгрейва, чьи изображения в полный рост взирали на нее со стен. В конце концов, лакей провел ее в длинный коридор, по обе стороны которого располагались спальни.

Спальня Эвис была выдержана в палевых тонах. Вышитое маргаритками покрывало поверх массивной, на четырех львиных лапах кровати как нельзя лучше гармонировало с бархатными гардинами на окнах. А картины с изображениями нарциссов и тюльпанов в сочетании с цветочным узором на покрывале создавали в спальне атмосферу весны. Эвис не нужно было гадать, кто был автором всего этого великолепия красок. Одного взгляда на картины с цветами было достаточно, чтобы убедиться, что все они принадлежат кисти Дженетт.

– Мэм! – окликнули ее из-за двери.

– Да? – Эвис приоткрыла дверь и увидела на пороге Бриджет, свою горничную. – Входи. – Она приоткрыла дверь пошире, чтобы впустить рослого лакея, тащившею небольшой сундук, где лежали ее платья.

Бриджет помогла хозяйке переодеться в платье цвета слоновой кости, вырез которого украшал вышитый колокольчиками узор, а потом расчесала и уложила ее волосы.

– К ужину приготовь синее платье, Бриджет, – распорядилась она.

– Да, мэм. Я позабочусь, чтобы его погладили.

Не успела она спуститься вниз, как из-за двери гостиной выглянула улыбающаяся Шарлотта.

– Кажется, Дженетт уже разыскивает тебя. Пойдем, я провожу тебя к ней.

Пока они шли по коридору, хозяйка развлекала ее рассказами о поместье и его многовековой истории, но Эвис слушала вполуха – мысли ее были заняты Бэннингом. Рано или поздно им предстоит встретиться… «И что тогда?» – спрашивала себя Эвис. Легкий стук кия о шар, возвестивший о том, что они добрались до бильярдной, заставил ее вернуться к действительности.

– Вот мы и пришли, – улыбнулась Шарлотта. – А сейчас я тебя оставлю – нужно пойти заняться остальными гостями. Но я прикажу, чтобы вам с Дженетт принесли что-нибудь выпить.

Эвис, приоткрыв дверь, вошла в бильярдную – и застыла на пороге. Бэннинг, держа в руках кий, наклонился над бильярдным столом, собираясь ударить по шару. Желтовато-коричневые брюки туго облегали его сильные мускулистые ноги и выпуклые ягодицы. Сдавленный вздох сорвался с ее губ. Бэннинг повернул голову на этот звук, заметил точно приросшую к порогу Эвис и выпрямился.

– Мисс Коупли, – невозмутимо проговорил он.

– Лорд Селби, – кивнула Эвис. – Мне сказали, что меня ищет ваша сестра.

– Да, так оно и есть. – Подбоченившись, он окинул ее долгим взглядом. – Я не думал, что вы решитесь приехать, при вашей-то нелюбви к путешествиям.

– Я дала слово вашей сестре, – чопорно проговорила Эвис.

– Тогда понятно. – Кивнув, он вернулся к столу, ловким ударом загнал шар в лузу и снова бросил взгляд на Эвис. – Поскольку вы ничего не говорите, я так понимаю, все ваши проблемы благополучно разрешились… нет ничего такого, о чем мне следовало бы знать?

Проблемы? Неужели он о ребенке, который мог у них быть?

– Проблемы? О чем это ты, Бэннинг? – жизнерадостно бросила Дженетт, впорхнув в комнату, словно утренний ветерок, напоенный ароматом цветов. Увидев подругу, она кинулась к ней на шею. – Господи, как я рада, что ты все-таки приехала! – закричала она.

Потом, выпустив Эвис, отодвинулась и подозрительно оглядела их обоих.

– О чем это вы тут говорили, а? Что за проблемы? Почему я ничего не знаю?

Бэннинг с невозмутимым видом натирал мелом кий.

– Накануне я катался верхом в Гайд-парке и случайно наткнулся на мисс Коупли. Она свалилась с лошади. Такая неприятность, – пробормотал он.