А как только она удовлетворит свое любопытство, они вернутся к прежним отношениям и из любовников вновь превратятся в добрых друзей, решила Эвис.

Закрыв глаза, она попыталась представить себе, как Эмори Биллингсуорт поцелует ее. К сожалению, образ, созданный ее воображением, не имел ничего общего с вышеупомянутым джентльменом – зато как две капли воды смахивал на лорда Селби.

Разозлившись, Эвис сжала кулаки. Лорд Селби – нахал, грубиян и… и вообще – он не джентльмен! Она ненавидит его! И уж конечно, скорее умрет, чем позволит ему поцеловать ее… еще раз.

– Все готово, мадам, – с довольной улыбкой сообщила горничная.

Встав, Эвис подошла к зеркалу. Ну, несравненной ее вряд ли назовешь, но женщина, которая сегодня предстала перед ней в зеркале, показалась ей незнакомкой. Эвис даже головой потрясла, подивившись, до чего непривычно она выглядит. До этого она всегда казалась себе обычным «синим чулком». А сейчас на нее из зеркала смотрела прелестная и весьма соблазнительная юная женщина.

Возможно, всему виной смелый, намного ниже обычного, вырез на новом изумрудно-зеленом платье, которое она, повинуясь какому-то инстинкту, выбрала для сегодняшнего бала. Это платье придавало всему ее облику немного дерзкой чувственности, к чему она, как правило, не стремилась. Каштановые волосы, завитые в локоны, были уложены на затылке короной, два локона, которые горничная намеренно не стала подкалывать, спадали вдоль щек, красиво обрамляя лицо.

Удовлетворенно кивнув на прощание своему отражению, Эвис отправилась на бал. Сегодня вечером она обо всем договорится с Эмори. Все было уже подготовлено. Приглашенных на бал так много, что никто не заметит их недолгого отсутствия. Во всеобщей суматохе они ускользнут с бала, и она, отпустив слуг на всю ночь, проведет его в дом. А после этого все, что ей останется, – это ранним утром выпустить его из дома через заднюю дверь, до того как слуги проснутся и приступят к своим обязанностям.

Экипаж остановился перед ее бывшим домом. Рослый лакей в роскошной малиновой, расшитой золотом ливрее бросился открывать дверцу, но прежде, чем он успел это сделать, ноздрей Эвис коснулся знакомый с детства аромат. Нет, она не скучала по этому дому – она скучала по матери. Вот уже десть лет, как мать умерла, но боль от этой потери была все еще свежа.

Сделав глубокий вдох и собрав все свое мужество, она спустилась по ступенькам. Бейтмен распахнул перед ней парадную дверь и приветствовал ее хорошо знакомой ей с детства широкой улыбкой.

– Добро пожаловать домой, мисс Эвис! – проговорил он, как будто это по-прежнему был ее дом.

– Добрый вечер, Бейтмен. Все готово?

– Да, мисс.

Эвис поднялась на второй этаж, улыбнулась и одобрительно кивнула. В зале все выглядело в точности так, как приказали они с Селией. В каждом углу стояли хрустальные вазы с розовыми и белыми розами на длинных стеблях, и точно такие же вазы с розами у каждой двери – все так, как она просила. Но, бросив взгляд на потолок, она от удивления открыла рот – желтый шелк, которым он был задрапирован, создавал иллюзию солнечного света, отчего казалось, что в зале стоит теплый летний вечер. Господи, эта девчонка понятия не имеет, как подготовить дом к балу!

– Эвис!

Обернувшись, она увидела спешившую ей навстречу новоиспеченную леди Уоттон – та почти бежала. Эвис вспомнила, как в свое время мать учила ее, что настоящая леди обязана всегда держать себя в руках. «Сначала вдохни поглубже, потом сосчитай до десяти, – говорила она. – Один, два, три, четыре, пять…»

– Почему потолок задрапировали желтым шелком? – Что ж, по крайней мере, ей удалось сосчитать до пяти – тоже неплохо.

– Зал выглядит потрясающе, верно? – Не в силах сдержать радостного возбуждения, Селия закружилась, пышные юбки ее бледно-желтого платья взметнулись вверх и закружились вместе с ней, а золотистые волосы образовали вокруг головы сверкающий нимб. Она была похожа на золотую канарейку в роскошной клетке.

– Я думала, мы договорились, что для потолка лучше всего подойдет бледно-розовый шелк, – буркнула Эвис.

Селия недовольно поджала яркие губы, – кажется, такая форма называется «лук Амура», вспомнила Эвис, – и между бровями у нее залегла складка.

– Но розовый совершенно не подходит к моему новому платью, – надулась она.

– Это верно – сдалась Эвис.

Хлопнула дверь, и звуки голосов в холле возвестили о появлении первых гостей, положив конец дальнейшему обсуждению необходимости умело сочетать моду на женские туалеты с убранством бального зала.

– Я должна идти встречать гостей, – с легким смешком объявила Селия. Они под руку с лордам Уоттоном, как и положено гостеприимным хозяевам дома, встали у дверей в зал.

Эвис молча смотрела, как зал заполняется гостями, многих из них она знала, но сейчас ждала появления только одного человека. В очередной раз обежав взглядом зал, она с облегчением заметила появившегося на пороге Эмори. Аккуратно зачесанные назад пепельно-белокурые волосы писателя открывали широкий лоб и карие глаза. На нем были черные брюки и изумрудно-зеленый сюртук, сидевший на нем как перчатка, при одном только взгляде на его широкие плечи невольно напрашивалось сравнение с могучим дубом, мощные ветви которого покрывал слой мха. Шейный платок у него под подбородком был завязан каким-то необычным, весьма причудливым пышным узлом. Как великолепно они будут смотреться вместе, когда он пригласит ее танцевать, промелькнуло в голове у Эвис.

Эмори окинул взглядом бальный зал, но, похоже, не заметил ее.

Эвис была твердо намерена это исправить.

И как можно скорее – пока решимость еще не покинула ее.

Не сводя глаз со своей жертвы, она собралась с духом и через весь зал направилась прямо к Эмори. Но не успела она преодолеть и половины разделяющего их расстояния, как чье-то тяжелое тело с размаху врезалось в нее так, что она едва устояла на ногах. Налетевший на нее мужчина подхватил Эвис и крепко прижал к себе, чтобы не дать ей упасть. Подняв голову, она увидела прямо перед собой сверкающие синие глаза и едва удержалась, чтобы не закричать.

– Селби, вы с ума сошли?! Господи, как можно быть таким неуклюжим?! Вы вообще когда-нибудь смотрите, куда идете?

– Прошу прощения, мисс Коупли! К сожалению, я вас не узнал, – дерзко заявил он, окинув выразительным взглядом низкий вырез ее бального платья и соблазнительно приподнятые полукружия грудей.

Эвис вздрогнула и отпрянула от него как ужаленная.

– Вы – чудовище! – прошипела она.

– Хм… очень может быть!.. – с нахальной усмешкой бросил он в ответ.

Эвис бросилась прочь от него, взгляд ее перебегал с одного лица на другое, но Эмори, казалось, растворился в толпе гостей. Между тем музыканты успели уже настроить свои инструменты, и вот-вот должны были начаться танцы. Бросив напоследок возмущенный взгляд на своего обидчика, Эвис неохотно отошла к стене, чтобы освободить середину зала для танцующих. Мысленно она пожелала ему провалиться ко всем чертям. Этот человек раздражал ее до такой степени, что достаточно было только увидеть его, чтобы у нее испортилось настроение.

В конце концов, ей удалось отыскать Эмори взглядом. Он стоял, окруженный плотным кольцом мужчин, – это означало, что она лишилась возможности поговорить с ним без помех, по крайней мере, в данный момент. Что ж, ничего страшного, утешала себя она. В разработанном ею плане произошли небольшие изменения, но все остается по-прежнему. Она поговорит с ним немного позже. Незаметно выскользнув из бального зала, она спустилась по лестнице в холл и направилась в кабинет отца, только теперь он принадлежал уже не отцу, а ее кузену лорду Уоттону.

С трудом отогнав мучительные для нее воспоминания прошлого, Эвис взяла со стола лист бумаги, отыскала перо и обмакнула его в чернильницу. Несколько минут ушло на то, чтобы сочинить записку. И теперь единственное, что ей осталось сделать, – это найти возможность незаметно передать ему записку до полуночи.

Вернувшись в бальный зал, Эвис снова принялась оглядывать толпу, стараясь отыскать взглядом Эмори Биллингсуорта. Какова же была ее досада, когда оказалось, что он стоит буквально в двух шагах от того самого человека, которого ей хотелось видеть меньше всего на свете! В то время как Эмори, казалось, упорно не замечал ее настойчивого взгляда, Селби, к несчастью, моментально его заметил. Похоже, наглец взялся сегодня шпионить за ней, с раздражением подумала Эвис, хотя она понятия не имела, с чего бы ему вздумалось это делать. Решительно выкинув из головы все мысли о лорде Селби, она сделала знак лакею подойти.

– Да, мисс? – почтительно осведомился он.

– Передайте это вон тому джентльмену, который стоит у двери на террасу, – шепотом велела она, незаметным кивком головы указав ему на Эмори.

Лакей нерешительно затоптался на месте.

– Вон тому, – повторила Эвис, еще раз показав на Эмори.

– Понятно. Слушаюсь, мисс.

Она не стала смотреть, как он это сделает. Вместо этого повернулась и направилась к Дженетт – теперь она уже больше не сомневалась, что ее план вот-вот осуществится.

Между тем Бэннинг, поддерживая какой-то пустой разговор с одним из приятелей Биллингсуорта, продолжал ломать себе голову над тем, когда же Эвис сделает еще одну попытку переговорить с Эмори. Первую такую попытку ему удалось успешно пресечь, довольно хмыкнул он про себя, вспомнив, как едва не сшиб ее с ног прямо посреди бального зала. Но ведь она на этом не успокоится. А позволить Биллингсуорту выставить Эвис на посмешище… или, что еще хуже, сломать ей жизнь – нет, этого он не допустит. Бэннинг поклялся, что сделает все, чтобы не позволить Эвис отдаться этому порочному человеку.

– У меня для вас есть сногсшибательная новость, джентльмены. Я объявлю об этом в полночь, – заявил Биллингсуорт, обращаясь к группе окружавших его почитателей.

– А что за новость? – поинтересовался один из джентльменов.

– О моем новом романе. Уверяю вас, «Прогулка с Эмили» будет иметь ошеломляющий успех.

Бэннинг, следуя примеру остальных, изобразил на губах улыбку, недоумевая, с какой стати новый роман сможет иметь успех, тем более ошеломляющий, если Биллингсуорту до сих пор так и не удалось подыскать издателя, готового его напечатать. Размышляя над этим, он заметил лакея – держа в руках серебряный поднос с лежавшей на нем запиской, он явно направлялся в их сторону. За несколько мгновений до этого он заметил, как Эвис дала лакею какое-то поручение, и сейчас нисколько не сомневался, что она велела ему передать записку Биллингсуорту. Так вот что она задумала! Бэннинг незаметно придвинулся поближе к писателю, готовый в случае необходимости перехватить адресованное ему послание.

– Думаю, сэр, это просили передать вам, – почтительно проговорил лакей, обращаясь к Биллингсуорту.

– Вообще-то если эта записка от мисс Коупли, то она адресована мне, – с надменностью заявил лорд Селби.

Это сработало. Лакей не мог позволить себе усомниться в словах графа.

– Простите, милорд, – повернувшись к нему, с почтительным поклоном пробормотал он.

– Вы уверены, Селби? Возможно, леди имела в виду меня? Вдруг она решила назначить мне свидание? – с вульгарным смешком запротестовал Биллингсуорт.

Немногочисленные поклонники его литературного таланта подобострастно захихикали – не смеялись только Трей и Сомертон. Переглянувшись, они с любопытством уставились на Бэннинга, явно гадая, что за игру он затеял.

Однако он невозмутимо опустил записку в карман.

– Не думаю. Это касается одного деликатного дела, которое мне поручил ее кузен, лорд Уоттон, – спокойно заявил он.

– Конечно, конечно. Для чего нашей Снежной королеве назначать мужчине любовное свидание? Ведь ее греют ее собственные романы! – хохотнул Биллингсуорт, и толпа его прихлебателей вновь подобострастно захихикала.

Брезгливо передернув плечами, Бэннинг незаметно выскользнул из окружавшей Биллингсуорта кучки джентльменов, отыскал тихий уголок и развернул записку.

«В полночь ждите меня в кабинете.

Э.»

Именно это и надо сделать, ухмыльнулся про себя лорд Селби. Сунув записку в карман, он бросил взгляд на часы – десять минут одиннадцатого.

– Лорд Селби, вы забыли, что пригласили меня на танец?

Он невольно вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной хорошо знакомый писклявый женский голос. Мисс Оливия Роубак, чертыхнулся он про себя.

Похоже, эта женщина не намерена оставить его в покое. Выбрав его в качестве жертвы, она упорно преследовала его весь этот сезон. Бэннинг, закусив губу, повернулся и оказался лицом к лицу с молодой женщиной. На первый взгляд она напоминала ангела – пепельно-белокурые волосы пушистым облаком локонов окружали миловидное личико, огромные голубые глаза смотрели на мир с наивностью ребенка, – однако ему хорошо было известно, какая железная хватка таится за этой маской невинности. Да, он действительно пригласил ее на танец – но, видит Бог, поступил так просто потому, что ее матушка буквально силой вынудила его это сделать.