— Клянусь вам, оно направлено императору специальным гонцом.

— Почему же тогда он не отвечает?

— Как я уже часто отвечал вам в последние дни, Ваше Сиятельство, Небесный император каждую минуту бодрствования проводит в размышлениях о войне с Великобританией.

Молодой кузен императора с презрением произнес:

— Если бы он не так много размышлял, а действовал, война закончилась бы гораздо быстрее.

— Вполне вероятно, но не мне советовать императору, как проводить время.

Слабая улыбка тронула уголки рта молодого человека.

— Вы правы, доктор, и я приношу свои извинения. Отправлено ли мое устное послание, которое вы передавали по памяти, принцессе Ань Мень?

— Да, Ваше Сиятельство, и ответ привез гонец, прибывший вместе с новыми наложницами, которые являются подарком вам от Ее Светлого Высочества.

— Направьте ей мою признательность, — сухо произнес Шан-Вэй. — Какова суть послания?

— Принцесса Ань Мень сообщает вам, что когда война закончится, она возобновит поиски подходящей супруги для Вашего Сиятельства. Когда же жена будет найдена, Ваше Сиятельство освободят и вам предоставят право жить в любом месте Срединного Царства.

Молодой вельможа стиснул кулаки.

— Понимает ли Ань Мень, что я выздоровел? Знает ли император, что у меня больше нет желания пить?

— Видимо, нет, — с симпатией произнес врач. — Я направил свое мнение, а также мнение моих коллег в Запретный город, но Небесный император, видимо, не принял наших гонцов.

— Но почему они настаивают на том, чтобы найти мне жену? Почему я не могу жениться на ком-нибудь по своему выбору?

Врач нервно откашлялся.

— Принцесса Ань Мень первой высказала предложение, что подходящая жена оказала бы большое воздействие на Ваше Сиятельство. Должен вам сообщить со всей моей к вам признательностью и откровенностью, я и мои коллеги были вынуждены согласиться с ее мнением. Она мудрая женщина, возможно, мудрейшая в стране и отлично понимает, что ваше пристрастие к вину происходит от скуки. Она верит — и в этом мы с ней согласны — что женитьба на подходящей женщине принесет Вашему Сиятельству удовольствие и позволит вести жизнь одновременно полезную и насыщенную.

Шан-Вэй остановился, быстро прошел в свою удобно обставленную комнату и опустился на подушки, сложенные на кушетке, стоящей на трех ножках, вырезанных в форме лап льва. Закрыв лицо руками, он пробормотал:

— Пусть духи императоров — моих богов и моих предков сжалятся надо мной. Сначала я должен ждать, когда Небесный император одолеет солдат и матросов английских «заморских дьяволов», затем ждать, когда Ань Мень возобновит поиски женщины, которую она уготовит мне в жены. Затем они найдут какой-нибудь другой предлог, а я буду торчать в этом чертовом замке пока не загнусь!


Джонатан и его помощники быстро поняли, что обстановка сильно изменилась, когда клипер стал подниматься вверх по дельте Жемчужной реки в направлении Вампу.

— Странно, — заметил Хомер Эллисон, — совсем не видно торговых джонок, рыбацкие сампаны тоже куда-то запропастились.

Илайджа Уилбор показал на небольшой островок.

— А вот несколько боевых джонок.

Джонатан кивнул.

— Готовы к действиям, судя по их виду, — сказал он, заметив китайских матросов в желтых хлопковых императорских мундирах на палубах судов. — Всевидящее око на корпусах джонок свежеподкрашенное, так что они готовятся к сражению.

Ни один из тройки не улыбался, потому что приблизившись к Вампу, они увидели мощные боевые корабли военного флота Великобритании.

— Эти тоже готовы к бою, — мрачно заметил Хомер, — посмотрите, вон линкоры, перед ними фрегаты и военные шлюпы. Или же это крупнейший блеф, или же королевский флот действительно намерен атаковать Кантон.

Старые каменные форты, охранявшие вход в бухту, буквально были усеяны солдатами, люди в желтом толпились вокруг каждого древнего берегового орудия, наведенного теперь на британские корабли.

— Только посмотрите на пушки, установленные на «Немесиде», — воскликнул Илайджа.

— У меня складывается впечатление, что капитан Эллиот собирается пустить их в дело, — ответил Джонатан. — Не могу не отметить, что я чувствовал бы себя гораздо лучше, если б эскадрой по-прежнему командовал сэр Уильям Эликзандер и находился здесь на «Непобедимом».

— Вы посетите с визитом вежливости капитана Эллиота, сэр? — поинтересовался Хомер.

— Полагаю, нет, — задумчиво ответил Джонатан. — Прежде мы обычно это делали, однако даже британцы не могут требовать от американского коммерсанта остановиться для досмотра. Война 1812 года покончила с подобной практикой. Мы уязвимы из-за нашего груза, поэтому направимся прямо к причалу у складов Сун Чжао.

Когда они проходили на расстоянии слышимости от «Немесиды», то видели как полдюжины офицеров корабля разглядывали их в подзорные трубы.

Но больше всего их поразил вид самой бухты, которая казалась пустынной и безжизненной. Обычно раньше движение в бухте напоминало движение на городской улице. Сегодня вся бухта была целиком в распоряжении «Лайцзе-лу». Здание китайской таможни пустовало, не было признаков активности и перед факториями.

По мере того как клипер маневрировал, приближаясь к причалам Сун Чжао, из одного здания выбежала группа портовых рабочих и двинулась к причалу. Трудно было сказать, были ли они настроены дружелюбно или воинственно.

Во главе них более степенным и размеренным шагом двигалась знакомая могучая фигура, облаченная в черные одежды, Джонатан вздохнул свободнее. Присутствие Кая гарантировало, что портовые рабочие не прибегнут к насилию в отношении клипера.

Отдав команду бросить концы стоявшим на берегу, Джонатан приказал Хомеру никого не пропускать на корабль без разрешения, затем, горя от нетерпения, спрыгнул на причал, не дожидаясь полной швартовки корабля.

— Ты прибыл в смутные времена, — сказал Кай, хмуро приветствуя Джонатана. — Война может начаться буквально со дня на день, и нет возможности помешать этому.

— В таком случае это может быть лучшее время, — ответил Джонатан. — Я привез медикаменты и оружие для Общества Быков.

Глаза гиганта радостно заблестели.

— Груз разгрузят после полуночи, тем временем мои люди позаботятся, чтобы никто не приблизился к кораблю. Сун ждет тебя дома, я отведу тебя к нему. Пакгаузы пусты, и он больше здесь не бывает.

— Что ты хочешь сказать?

— Несколько «заморских дьяволов», которые решили не бежать в Макао и остались здесь, ненавидят его больше, чем всех других китайцев. Они могут захватить его в заложники и потребовать выкуп, или даже убить.

Положение в порту оказалось значительно хуже, чем представлял себе Джонатан. Прежде чем он успел ответить, он увидел как с флагмана королевского флота «Немесиды» спустили шлюпку, в которой сидел бледнокожий человек.

— Это капитан Эллиот, — произнес Кай так, словно это имя было грязным ругательством.

Официальный представитель британской короны, ответственный за все операции, капитан Эллиот пристал к другой стороне причала, у которого стояла «Лайцзе-лу». Даже не взглянув на клипер, он быстро направился к Джонатану.

— Мистер Рейкхелл, полагаю, — проговорил он.

— К вашим услугам, капитан.

— Вы выбрали неудачное время, причалив здесь, сэр, — сказал Эллиот. — Как я понимаю, вы находитесь в родственных отношениях с самым крупным китайским торговцем, поэтому я могу понять ваше особое положение. Но все торговые корабли покинули этот порт — по моему личному приказу. Я не могу позволить вам оставаться здесь. Кроме всего прочего, могут возникнуть международные осложнения, если Британский королевский флот разнесет в щепки американский клипер.

— Неужели отношения с Китаем до такой степени плохи, капитан Эллиот?

Англичанин с квадратным лицом усмехнулся.

— Да. Мы настроены атаковать Кантон, если китайцы откажутся обсуждать условия мирного урегулирования. Однако вместо переговоров они готовятся к военным действиям и продолжают свои варварские акты. Всего несколько дней назад они захватили несколько моих матросов, и, как мне сказали, их выставили в клетках на одной из площадей города. Я дал кантонским властям сорок восемь часов, чтобы мне их вернули в полном здравии, невредимыми и принесли соответствующие извинения. Если они не пойдут на это, я буду просто вынужден начать военные действия.

Его вид и слова выражали непреклонную решимость и непримиримость и Джонатан отчетливо видел, что Эллиот действительно убежден, что именно китайцы вынуждают его развязать военные действия в Кантоне.

Несколько человек вышли из помещений ближайших факторий и приблизились, желая поприсутствовать при перебранке между капитаном Эллиотом и янки, который отважился бросить вызов мощи английского флота.

Джонатан сразу же узнал Оуэна Брюса, но не подал вида, что знаком с шотландцем.

— Я сам прибыл сюда на берег, мистер Рейкхелл, — продолжал Эллиот, — потому что хочу, чтобы меня однозначно поняли, что я не несу ответственности за жизни и потери американцев. Этих джентльменов эвакуируют завтра, и прошу вас к этому времени увести куда-нибудь свой корабль. В лучшем случае в вашем распоряжении сорок восемь часов, чтобы покинуть порт. И пожалуйста имейте в виду, сэр, я всего лишь предупреждаю вас, отнюдь не угрожаю.

— Вы очень ясно изложили свою позицию, капитан Эллиот, и я признателен вам за ваше предупреждение.

Эллиот едва заметно кивнул, затем повернулся и размашистым шагом направился обратно к поджидавшей его шлюпке.

Джонатану и Каю, шедшему подле него, пришлось прокладывать путь сквозь небольшую толпу англичан, датчан и шведов. Практически все американцы уже уехали.

Дорогу Джонатану загородил Оуэн Брюс.

— Рейкхелл, — громко сказал он, — ты чертов предатель своей расы! Ты не имеешь права швартоваться здесь во время кризиса хотя бы потому, что ты женат на китаянке.

Джонатан вскипел и схватился рукой за шпагу. Брюс сделал тоже самое, но вмешался Кай, быстро встав между ними, и его могучая рука легла на руку Джонатана, не позволяя ему обнажить шпагу.

Двое шведов шагнули вперед и точно также остановили Брюса.

Джонатан взял себя в руки, понимая, что его ждали дела поважнее, нежели дуэль с озлобленным шотландцем, намеренно провоцировавшим его на поединок.

— Мы с тобой еще сведем счеты, Брюс, — сказал он, — но придется отложить это до более удобного времени.

Он и Кай направились к пустому пакгаузу, где Джонатан перевел Каю слова, сказанные капитаном Эллиотом.

— Китаец столь же упрям, как и англичанин, — сказал гигант. — Будет битва. Ты отправишься в дом Суна, замаскировавшись под одного их моих людей. Ни один «заморский дьявол» не сможет остаться живым в Кантоне более нескольких минут.

Они вернулись на клипер, где Джонатан рассказал Хомеру Эллисону о подошедшем к финальной черте кризисе и объяснил, что отправляется в дом тестя.

— Если мне не удастся убедить его отправиться с нами, — добавил он, — я постараюсь сделать все, что смогу, чтобы вывести кое-что из семейного имущества. Понимаю, что рискую, отправляясь в город, и если я не вернусь до истечения срока ультиматума, поставленного капитаном Эллиотом, уходи из порта до начала обстрела.

— Следует ли мне отправиться в Макао и дожидаться вас там, сэр?

— Ни при каких обстоятельствах! — твердо ответил Джонатан. — Маркиз де Брага может захватить корабль, а всю команду бросить в тюрьму, из которой нет выхода. Вы найдете отличную безлюдную бухточку со стороны острова Гонконг. Предлагаю вам встать там на якорь, что, как я предполагаю, уже должно быть сделали некоторые торговые суда. Ждите меня там. В течение разумного времени.

— Сколько вы считаете разумным, капитан Рейкхелл?

Джонатан пожал плечами.

— Придется решать себе самому. Если у меня возникнут осложнения, вернись в Джакарту без меня, возьми груз батика у Толстого Голландца и отправляйся домой.

— Мне это ни к черту не нравится, сэр, — обеспокоенно заявил Хомер.

— Мне тоже, — ответил Джонатан, — но что тут поделаешь. Мой семейный долг обязывает меня забыть о собственной безопасности. Надеюсь завтра мы встретимся.

Он направился обратно к пакгаузу, где переоделся в черные брюки, башмаки и свободную черную рубаху, которые принес ему Кай. Затем он передал Джонатану островерхую черную шляпу, которую обычно носили кули. Из боковых аллей появилось около дюжины членов Общества Быков. Двое из них несли одежду и оружие Джонатана, увязанные в узлы, а Кай вручил американцу кумин.

— Я никогда не пользовался подобным оружием, — засомневался Джонатан. — Не уверен смогу ли правильно держать его в руках.