– Мы с Сильвией хотели пригласить тебя как-нибудь на ужин, – все же решился сказать Грей.

Чарли отложил ручку и уставился на друга.

– Ты вообще себя слышишь? – возмущенно проговорил он. Грей сокрушенно покачал головой. – Ты говоришь, как женатик! А ты пока еще ни на ком не женат, не забывай.

– Считаешь, это самое страшное, что может со мной случиться? – осмелился огрызнуться Грей. Реакция друга его потрясла. А он-то думал, что Сильвия ошибается. А она оказалась права. – Я полагаю, что новость о том, что у меня рак, была бы пострашнее, как думаешь, Чарли?!

– Большой разницы нет, – резко бросил Чарли. – Так попасться – безумие. Для этого надо забыть, кто ты есть, и стать другим человеком, чего не может желать ни один здравомыслящий мужчина.

Чарли говорил горячо и убежденно. Грей удивленно смотрел на него. В кого они превратились за все эти годы? Какую цену заплатили за свободу, за которую так отчаянно цеплялись? Не слишком ли велика эта цена? Ведь в конечном счете, всю жизнь оставаясь на страже своей независимости, они окончат жизнь в одиночестве. Встреча с Сильвией заставила его взглянуть на вещи по-новому, увидеть бессмысленность прежних своих установок. Они как раз совсем недавно об этом говорили. Он понял, что не хочет доживать жизнь в одиночестве. Настанет день, когда и экзальтированные дамочки, и – как у Адама – юные девицы перестанут к ним липнуть, а то и вовсе исчезнут с горизонта. Им станет нужен кто-то другой. Теперь свобода перестала казаться Грею такой желанной, как прежде.

– Ты действительно хочешь коротать старость со мной? – спросил Грей, глядя Чарли прямо в глаза. – Или ты все же предпочтешь пару ног посимпатичнее в шезлонге напротив, когда будешь в очередной раз на «Голубой луне»? Потому что если ты до сих пор об этом не задумался, то наверняка кончишь в моей компании. Я тебя очень люблю, ты мой лучший друг, но, когда в один прекрасный день я превращусь в больного, усталого и немощного старого бобыля, как бы я тебя ни любил, мне с большой долей вероятности захочется иметь рядом человека, который будет держать меня за руку, когда я заползу в постель. Тебе бы тоже пора этим озаботиться, если только не хочешь век куковать со мной и Адамом.

– Что с тобой происходит? Чем она тебя кормит? Экстази? С какой стати ты вдруг заговорил о старости? Тебе пятьдесят лет, тебе еще лет тридцать можно ни о чем не беспокоиться, а за это время столько воды утечет.

– В том-то все и дело. Мне пятьдесят. Тебе сорок шесть. Не пора ли нам повзрослеть, а? Адам еще может погулять, он моложе нас с тобой. Я лично не уверен, что хочу и дальше жить так же. Сколько можно спасать непутевых баб? Выбивать для них охранные грамоты от их муженьков? А Адам? Сколько еще фальшивых сисек он должен оплатить? А ты? Сколько ты хочешь встретить девиц на выданье, чтобы убедиться, что и они тебя тоже чем-то не устраивают? Раз они для тебя недостаточно хороши, может, пора на них плюнуть, а, Чарли? И найти себе такую, которая тебе подойдет или даже полюбит тебя…

– Слышу предательские нотки, – проговорил Чарли и приветственно поднял бокал с недопитым вином. – Не знаю, как на тебя, а на меня этот разговор тоску нагоняет. Может быть, ты ощущаешь дыхание времени себе в затылок? По мне, так это смешно. Я пока ничего такого не чувствую. И не собираюсь заводить сомнительные отношения с первой встречной женщиной только из страха одинокой старости. Уж лучше тогда сразу застрелиться. Я не намерен остепеняться и даже думать об этом, пока не найду ту, которая мне нужна.

– Ты никогда ее не найдешь, – грустно произнес Грей. Его этот разговор тоже поверг в уныние. А он-то был уверен, что Чарли за него порадуется.

– Это еще почему? – В голосе Чарли послышалось раздражение.

– Потому что ты сам этого не хочешь. А пока это так, ни одна не будет отвечать твоим требованиям. Ты этого не допустишь. У тебя нет желания найти себе подходящую женщину. У меня его тоже не было. Но вдруг в мою жизнь вошла Сильвия, и все в один миг перевернулось.

– А мне кажется, это тебя перевернули. Может, тебе лучше пройти курс антидепрессантов, а потом оценивать ваши взаимоотношения?

– Сильвия – самый сильный антидепрессант. В ней энергия бьет ключом, находиться с ней рядом – одно удовольствие.

– Что ж, рад за тебя. И надеюсь, это продлится. Но пока ты в этом окончательно не убедишься сам, не пытайся обратить в свою веру нас.

– Я дам тебе знать, – негромко проговорил Грей, и оба поднялись. Они молча вышли из ресторана. Обед выдался не из приятных, Грей ждал от друга поддержки, сопереживания, радости. Только не цинизма и резких замечаний, которые бросал ему Чарльз за столом.

– Береги себя! – Чарли похлопал Грея по плечу и остановил такси. Ему не терпелось попрощаться. – Я тебе позвоню. И поздравляю тебя с галереей! – уже садясь в машину, бросил он.

Грей стоял на тротуаре, глядя вслед другу, помахал ему рукой и пошел прочь. Он решил пройтись пешком до дома. Надо было хорошенько подумать. Он никогда не видел Чарли таким жестким и безапелляционным. Грей не жалел о том, что искренне выложил все, что думал о его жизни. Чарли просто не хочет найти свою женщину. Раньше Грею эта очевидная мысль в голову не приходила. И что бы там ни говорил Чарли, Сильвия вовсе не запудрила ему мозги, напротив, она заставила его по-новому взглянуть на многие вещи и наполнила его жизнь смыслом. Рядом с ней он начинал понимать, чего ему всегда хотелось, но он не решался искать. Она придавала ему смелости быть самим собой, той смелости, которой в нем не было раньше. А вот Чарли этой смелости недоставало. Он лишился ее много лет назад, когда погибли его родители и умерла сестра. Сколько бы он ни ходил по психоаналитикам – а Грей знал, что он к ним без конца обращается, – он так и не избавился от этого страха. Чарли все еще в пути. Возможно, он никогда не остановится. От этой мысли Грею стало грустно. Он знаком с Сильвией каких-то полтора месяца, но с тех пор, как это случилось и он открыл ей душу, вся его жизнь переменилась. И его больно ранило, что вместо того, чтобы за него порадоваться, Чарли назвал его предателем. Грей чувствовал себя побитым, слова друга царапали его сердце. И тут зазвонил телефон.

– Привет. Как дела? – Сильвия, как всегда, была полна бодрости и энергии. Она звонила с работы. Она наконец убедила себя, что Грей лучше ее знает Чарли и она, скорее всего, все преувеличивает. Она сказала себе, что Грей прав, а у нее просто с психикой нелады. – Можешь говорить? Ты видел Чарли? Как он отреагировал?

– Ужасно, – не стал притворяться Грей. – Кошмар какой-то! Назвал меня предателем. Увы, ты оказалась права. Мы едва дотерпели до конца обеда.

– Черт возьми! Вот жалость! А я-то уж решила, что зря так сгущаю краски.

– А оказалась права. – Грей уже начинал привыкать к тому, что Сильвия редко ошибается. Она прекрасно разбиралась в людях, но проявляла необыкновенную терпимость к чужим причудам и недостаткам.

– Представляю, как ты расстроился. Грей, ты ведь никого не предал! Я знаю, ты их по-прежнему любишь. Наши отношения не могут помешать вашей дружбе.

– Да, если они мне позволят. Я был с Чарли очень откровенен.

– Насчет нас?

– И насчет него тоже. Сказал, что он упускает время и рискует состариться в одиночестве.

– Ты, наверное, прав, – проговорила Сильвия, – но он должен сам это понять. А может, это его устраивает? Имеет право. Насколько я поняла, у него после потери родных развились серьезные комплексы. Это трудно преодолеть. Все, кого он любил в детстве, умерли, оставив его. Ему трудно поверить, что все может сложиться иначе.

– Примерно так я ему и сказал.

– Подозреваю, ему это не очень по душе пришлось.

– Похоже, что так, – признал Грей. – Но ведь и мне тоже не понравилось, как он о нас с тобой говорил.

– Будем надеяться, у него это пройдет. Угостим его как-нибудь ужином, если одумается. А пока пусть чуточку остынет. Ты ему дал много пищи для размышлений, пусть переварит – и о нас с тобой, и насчет себя.

– Да уж, это точно. Мне показалось, моя новость его просто шокировала. В последнюю нашу встречу я был полноценным членом его Клуба холостяков, а стоило мне скрыться из глаз, как все изменилось. Во всяком случае, так ему это видится.

– А тебе как это видится? – забеспокоилась Сильвия.

– Мне видится, что я самый большой счастливчик. Я ему так и сказал. Но думаю, он не поверил. Считает, ты меня наркотиками кормишь. – Грей засмеялся. – Если да, то будь добра, не лишай меня моей дозы. Иначе я погибну. – К Грею вернулось хорошее настроение.

– Не дам тебе погибнуть! – Она улыбнулась, Грей понял по ее голосу. У Сильвии подошло время встречи с клиентом, она закончила разговор и напомнила, что ждет его вечером. – Постарайся не принимать все это близко к сердцу, – повторила она. – Он тебя любит. Остынет.

У Грея такой уверенности не было. «Слышу предательские нотки», – эти слова так и стояли у него в ушах, звучали снова и снова.

После встречи с Греем Чарли долго не мог успокоиться. Он не мог прийти в себя от услышанного. Самое ужасное заключалось в том, что Грей был прав, хоть Чарли и отказывался это признать. В последнее время он, как и Грей, все чаще задумывался об одинокой старости. Только он не был готов обсуждать свои страхи ни с кем, кроме своего психоаналитика. Адам этого не поймет, а вот Грей понял. Адаму еще только сорок один, он продолжает делать карьеру и полон планов. Чарли же с Греем фактически подошли к пику и вот-вот покатятся под горку. И теперь Чарли уже не был так уверен, что хочет делать это в одиночку. Но, может статься, у него не будет выбора. Он завидовал Грею, хотя и не был уверен, что тот встретил женщину, с которой пройдет свой финальный этап. Еще неизвестно, надолго ли это. Никто не может этого знать заранее.

Он сидел в машине с грустным видом и размышлял, про себя отмечая те моменты недавнего разговора, которые надо будет потом обсудить с психотерапевтом. Машина доставила его по нужному адресу. Чарли ждали в Детском реабилитационном центре в Гарлеме.

– Вы тут справитесь? – участливо спросил таксист. Вид Чарли был бы более уместен на Пятой авеню, а не в сердце Гарлема. Галстук от «Гермеса», золотые часы, дорогой костюм. Но Чарли никогда не одевался кое-как, тем более когда шел обедать в «Яхт-клуб».

– Все в порядке! – Он улыбкой поблагодарил водителя и протянул ему солидные чаевые.

– Подождать вас? Или хотите, я потом за вами приеду? – предложил таксист, опасаясь оставлять респектабельного пассажира в неблагополучном районе.

– Не волнуйтесь. Спасибо за заботу. – Чарли снова улыбнулся и попытался выкинуть из головы разговор с Греем. Он посмотрел на здание, около которого остановилось такси. Оно явно требовало ремонта. Выделенного его фондом миллиона хватит на многое. Чарли на это очень надеялся. Через секунду мысли Чарли снова были заняты Греем.

Странное дело – он, как малый ребенок, был до глубины души обижен на Грея. Он искренне считал, что Грей его бросает ради Сильвии. Не хотелось признаваться себе, что он испытывает ревность, но в глубине души он понимал, что это так. Чарли было жаль терять лучшего друга, отдавать его в руки неуемной дамы, как можно было заключить из рассказа Грея, и лишь потому, что благодаря своим связям она нашла ему подходящего агента. Ясно же, что она к Грею не случайно присосалась, наверняка чего-то от него хочет. А если она искушена в манипулировании другими, то в два счета порушит их дружбу и навсегда отвадит Грея от приятелей. Больше всего он боялся лишиться друга. Потерять его из-за женитьбы, сожительства или только ночевок – как ни называй, все одно. У Грея уже сейчас такой вид, словно он попал в кабалу. Она дурит ему голову, а самое печальное, что многое из того, что сказал сегодня Грей, это чистая правда. Особенно в части, касающейся его, Чарли. Это все она его настроила! Грей никогда бы не решился так с ним разговаривать. Она сделала Грея другим человеком, и Чарли это пугало.

Чарли помедлил у дверей центра, прежде чем позвонить. Дверь ему открыл молодой человек в джинсах и футболке. Афроамериканец с белозубой улыбкой и бархатистыми темно-карими глазами.

Он заговорил с Чарли с легким карибским акцентом.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? – Он смотрел на Чарли, как на инопланетянина. Сюда никогда не приходили такие респектабельные господа. Но молодой человек не выдал своего изумления и пригласил Чарли войти.

– У меня назначена встреча с Кэрол Паркер, – сказал тот. Так звали директора центра. Чарли о ней было известно только то, что она социальный работник с отличным послужным списком. Училась в Принстоне, имеет диплом Колумбийского университета по специальности «Социальное обеспечение», готовит диссертацию. Тема ее работы – дети, подвергшиеся насилию.

Центр был как раз для таких детей и их матерей, но в отличие от других подобных заведений особое внимание здесь уделяли детям. Пострадавших от насилия бездетных женщин или тех, чьим детям удалось избежать жестокого обращения, сюда не принимали. Чарли знал, что здесь, совместно с Нью-Йоркским университетом проводится работа по предотвращению насилия в отношении детей, а не только залечиваются уже нанесенные детям раны. Десять штатных единиц, шесть человек на неполной ставке – в основном студенты, работающие по ночам, два психиатра и масса волонтеров, из которых большинство – это подростки из небогатых районов, которые сами когда-то стали жертвой насилия. В этом заключалось новаторство – привлекать к работе с детьми тех, кто когда-то пережил нечто подобное. Чарли читал об этом методе и был о нем высокого мнения. Его автором была сама Кэрол Паркер, года три назад, когда защищала диплом магистра. Она собиралась стать психологом и заниматься проблемами большого города, в частности детьми из бедных районов. Этим заведением она руководила, получая гроши. Сама нашла спонсоров, сумела собрать миллион долларов, чтобы выкупить здание и создать свое учреждение, а теперь вот фонд Чарли выделил столько же. Про Кэрол Паркер писали, что она интересная молодая женщина, и еще был известен ее возраст – тридцать четыре. Чарли не был с ней знаком, только говорил по телефону. Она разговаривала как профессионал, была деловита, голос у нее был мягкий и приятный. Она пригласила Чарли приехать и самому познакомиться с центром, пообещав все ему показать лично. Отзывы, представленные мисс Паркер совету фонда, производили впечатление. Выходило, что в придачу к образованию и энергии у нее имеются еще и связи. Даже мэр дал ей рекомендацию. Кэрол была знакома со многими влиятельными людьми и, судя по всему, пользовалась у них уважением.