Теперь есть. Я повзрослела, освоила искусство плавания среди пираний и крокодилов. И у меня есть зубы.

Мила

«Все будет хорошо. Все обязательно наладится». Мама любит эту фразу. Она часто повторяла ее, когда в жизни случались какие-нибудь неприятности. Помню, я получила в школе тройку за контрольную по физике и так расстроилась, что проревела целый вечер. А мама сидела рядом, ласково гладила по голове и обещала, что все обязательно наладится. Все действительно исправилось, я закончила школу с золотой медалью и сейчас, вспоминая тот случай, думаю, какой была маленькой и глупой.

Все изменилось. Я выросла, а вместе со мной — и мои проблемы. Теперь я не могу, как прежде, подойти к маме и пожаловаться на Макса и на сестру. Даже скорее на Макса. Что можно ожидать от сестры, я примерно знаю. Но он для меня число икс, вычислить которое за недостатком данных абсолютно невозможно.

Анализируя прошлое, я понимаю, что он никогда не раскрывался полностью. Да, он легко сходится с людьми, мы очень часто бываем в одной компании, и он действительно никогда ничего мне не обещал и не предлагал. Мне часто казалось, что я нравлюсь ему. Но что это было? Только взгляды, только улыбки. Возможно, и это я придумывала, внушая себе, будто разглядела в его глазах особое отношение. Когда мы сидели в «Ойкумене» и его рука лежала поверх моей, неужели и это ошибка, чудовищная ложь? Где же тогда правда?.. Говорят, когда водолаз опускается под воду, у него может произойти смещение реальности, и он вдруг перестает понимать, где верх, где низ, и погружается на дно, думая при этом, что стремится к спасительной поверхности. Точно так же со мной. Все ориентиры потеряны, и я не представляю, куда плыть.

Вчера я подошла к Максу после лекций и хотела поговорить, но он лишь отшучивался, воздвигая между нами стену, от которой, наверное, за километр веяло арктическим холодом. Он сделал вид, будто не понял меня и подумал, что я приглашала его не на свидание, а на обычные посиделки в кафе. Сегодня — и того хуже. Не смотрит на меня и старательно отводит глаза.

Я стала замечать, что подруги, которые считали, что Макс ходит с нами из-за меня и воспринимали меня фактически как его девушку, перешептываются за моей спиной. Полные жадного любопытства взгляды преследуют меня, словно навязчивые жирные мухи. А сегодня Наташа сказала Лесе: «Кажется, у него кто-то появился».

Я убежала в туалет и проревела там весь перерыв между лекциями. Потом, когда взяла себя в руки, пришлось долго восстанавливать ущерб, нанесенный слезами моему лицу. И впервые за долгие годы макияж у меня получился отвратительный — карандаш упрямо вычерчивал косые линии, только подчеркивая покрасневшие припухшие глаза, а помада ложилась неровно. И это дорогая помада от Dior, одна из моих любимых!

Видно, так нужно, чтобы все подводили меня.

Я опоздала на пару, и преподаватель, прежде чем позволить сесть, долго отчитывала меня перед всей группой. Я стояла, опустив голову, словно провинившаяся школьница. Макс опять-таки не смотрел на меня. Он чертил что-то в своей тетради. Ни одного, даже самого случайного взгляда.

Мне кажется, что нас с ним стремительно отталкивает друг от друга, словно две равнозаряженные частицы. Еще немного, и мы окажемся на разных полюсах. Я — на Северном, он — на Южном. Мне очень холодно на своем полюсе. Холодно, одиноко и неуютно. Я не знаю, что делать. Все, чему я училась, вдруг оказалось совершенно бесполезно, и я поняла, что не знаю чего-то главного. Почему?

Эльвира права. Судя по всему, я непроходимо глупа.

Глава 4

Азбука разочарований

Эль

Ненавижу этого козла! Просто ненавижу! Нельзя держать эмоции в себе — это ведет к возникновению комплексов, поэтому швырнула в стену идиотского керамического бычка — чей-то подарок к какому-то празднику. Бычок разбился. Лучше не стало.

Макс. Одно это имя вызывает во мне нервную дрожь. Хочется уткнуться в спинку дивана и по-глупому разрыдаться. Ну нет, не дождется. Хватит ему жертв в виде покрасневших от слез глазок моей прекрасной сестры! Мои слезы он уж точно не получит. Не заслужил.

Но надо же быть такой подлой и лицемерной скотиной! Позвонила ему сегодня (телефон, кстати, тоже пришлось вытащить из сестринского мобильника). Разговор получился потрясающий и достойный святого хранения в анналах истории.


Я. Привет, Макс!

Он (после паузы).

Эль? Откуда у тебя мой номер?

Я. Уже узнаешь? Молодец! Не парься, я поняла, что ты просто забыл дать мне номер своей сотки, пришлось взять его у сестры.

Он. И что она на это сказала?

Я(расхохотавшись). Не дрейфь! Она ничего не знает. Я вытащила его из телефона, пока ее не было в комнате. Мы можем встретиться.

Он (опять помолчав). Эль, пойми, я не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее. Ты ведь еще школьница, правильно?

Я(уже начиная понимать — я ведь не тупая, — к чему клонится дело)

Ну и что? Ты ищешь предлог, чтобы послать меня?

Он. Это не предлог. Это существенный факт.

Я. Ну конечно, разница в возрасте у нас — целых четыре года! Убиться тапкой! Но зачем же ты тогда пошел со мной в кино?

Он. Ты мне понравилась, но теперь я спокойно все обдумал и решил, что нам лучше не встречаться.

Кому это «нам»? Он, видите ли, решил, что будет лучше для меня.


Тут я, конечно, допустила огромную ошибку. Надо было бы подойти к делу умнее, сказать какую-нибудь нежную глупость, вызвать у него сочувствие и умиление, чтобы он почувствовал себя рыцарем, защитником. Но тогда я не смогла сдержаться. Иных слов просто в голову не пришло, и я крикнула ему именно то, что думала.

Я сказала ему: «Козел!»

«Ну извини», — ответил он.

И в трубке зазвучали короткие гудки.


Под ногами захрустели осколки глиняной фигурки, и я с раздражением отшвырнула их ногой. Ну нет, Макс, наш диалог еще не окончен. Не думай, что победил. Ты передо мной еще на коленях ползать будешь. Я упрямая, терпеливая и умная. Целых три достоинства. Они важнее смазливой внешности и пухлых розовых губок. Я сумею сделать так, что все обернется в нужную мне сторону.


ПЛАН ПО ЗАВОЕВАНИЮ МАКСА


1. Проверить, что там с соперницами.


2. Нейтрализовать сестрицу. Хотя при таком раскладе, конечно, лучше иметь соперницу под боком и отслеживать все, что у них происходит.


3. Поразить Макса так, чтобы заставить его забыть о моем возрасте.


Ну что, вполне приемлемый план. Можно начинать с ним работать. Сложнее всего с тем, чтобы раздобыть сведения. Что у него там с друзьями?.. А у нашей дорогой Эмили?

Глядя на обгрызенный до мяса ноготь, я, наконец, поняла, что нужно делать.

* * *

Это было на сто процентов мое место. Я оказалась в доску своей. Здесь, среди громкой музыки и разгоряченных тел, движущихся в одном едином ритме. Здесь, среди неверных крутящихся огней и кайфа от чувства общности. Танцевать в едином ритме со всеми. Мы двигаемся под музыку. Мы делаем одно дело. Так, только так! Я откидываю волосы с разом покрывшегося испариной лба. Движения четкие, стук сердца полностью подчинен ритму… Все выверено, все рассчитано до мельчайших деталей. Я осторожно пробираюсь через толпу — туда, где танцует небольшая группка парней. Макса среди них нет. И это, разумеется, к лучшему. Будем вести многоступенчатую игру. Настроение у меня, кстати, если кому интересно, боевое. Я не такая плакса, как Мила, а человек, предпочитающий действовать.


Вот я уже у цели и пристраиваюсь к танцующим. Моя жертва — высокий брюнет с простым, немного глуповатым лицом. Он часто появляется на фотках рядом с Максом. У него такой вид, что его легко одурачить. И грех этим не воспользоваться.

Я повторяю его движения и улыбаюсь из-под снова упавшей на лоб длинной челки. Он заинтересован. Ну конечно, на дискотеке никто не пишет на лбу: «Мне пятнадцать», а я выгляжу старше, и кофточка у меня перспективная.

Я расставила силки на этого барана по всем правилам охотничьего искусства, и он купился! Вот он уже придвинулся ко мне. Мне неприятны его липкие от пота ладони (Милкина школа, пора избавляться от этих предрассудков!), но я улыбаюсь и тоже кладу руку ему на бедро. Ого! Он шокирован, но польщен. Он у меня в кармане.


— Как тебя зовут?

Его голос прорывается ко мне через настойчивый ритм музыки.

— Лена, — отвечаю я. Мне тоже приходится кричать.

— Я — Володя. Может, выйдем пообщаемся, здесь шумно?

Я киваю. Это именно то, чего я жду.

Мы направляемся к бару. Там музыка тише и уже можно разговаривать, взгромоздившись на высокий барный стул и потягивая через соломинку коктейль, который он купил мне. Я чувствую себя взрослой и опытной, мне неожиданно легко и приятно.

Вова увлеченно повествует о своей жизни. Я слушаю, но так, вполуха. Все самое интересное еще впереди.

— Ну расскажи о себе, Лен! А то все я болтаю, — он смеется и смотрит на меня.

Я опускаю глаза, разглядывая полированную столешницу. На ней круглые капельки воды — след от моего стакана и большая продольная царапина. Я тру ее пальцем, жалея пораненное дерево.

— Я должна тебе кое в чем признаться, — лопочу я, не глядя на Володю. Сама невинность.

— Да? — он немного удивлен, но не ждет подвоха.

Я тяжело вздыхаю, демонстрируя нелегкую внутреннюю борьбу.

— Но сначала можно задать тебе один вопрос?.. — Помедлив, я поднимаю на него взгляд, претендуя на получение титула «Мисс самые честные глаза мира». — У тебя есть брат или сестра?

— Нет. — Володя удивлен и немного растерян. Все эмоции легко прочитать у него на лице — это, честно говоря, просто детские прописи.

— Возможно, это и к лучшему. — Мои пальцы, лежащие на краешке барной стойки, сжимаются в кулак, и Володя заботливо накрывает мою руку своей ладонью. Ну наконец-то сообразил — и года не прошло. Я снова тяжело вздыхаю.

— Что такое? — он искренне обеспокоен, и я в его мнении плавно перехожу из разряда «прикольная девчонка» в разряд «девушка в беде».

Есть такие парни, которые просто обожают девушек в беде — эта такая возможность почувствовать себя рыцарями и помахать своей картонной саблей (естественно, если при этом не придется вставать со стула).

— У меня есть сестра, — трагическим голосом говорю я. Хорошо бы, если бы по щеке скатилась одинокая слезинка, но выжать ее мне не удается. Ничего, и так сойдет. — Я очень дорожу ею, но она редко обращает на меня внимание. Ты знаешь, каково это — иметь сестру и в то же время быть одиноким ребенком?!

Со слезой все-таки получается. Я чувствую влагу в левом глазу и поворачиваюсь так, чтобы это заметил и Володя. Он с силой стискивает мою руку, и я даже вскрикиваю от боли.

— Извини, Лен, — шепчет он голосом, полным сострадания. — Я не хотел. Рассказывай.

— Тут нечего рассказывать. — Я, не отрываясь, смотрю на парня, следя за его реакцией. — Все время я пытаюсь добиться ее внимания. Это очень важно для меня, понимаешь?

Он понимает. Вернее, думает, что понимает, а в то же время так же далек от него, как я от Нобелевской премии.

— Ты знаешь мою сестру… Вы учитесь вместе, — признаюсь я, зажмуривая глаза, словно бросившись с головой в омут. — Это Наташа Малышева.

Он молчит. Переваривает.

Почему, спросите, Наташа? Элементарно. Расчет тонок. Во-первых, после Милы она самая симпатичная девчонка в группе, и мне приятно слегка ее скомпрометировать, а во-вторых, у нее действительно есть младшая сестра по имени Лена. Кажется, ей лет десять-одиннадцать. Будет смешно, если Володя примется расспрашивать Наташку о сестре и признается, что познакомился с ней на дискотеке. Обхохотаться, честное слово!

— Да, я знаю Наташу… — медленно произносит Володя. Он простой и честный парень. Почти слышно, как скрипят его мозговые извилины, когда он пытался осмыслить происходящее. По-своему мне его даже жалко. — Но в чем же дело?

Пришел час икс. Теперь главное — не испортить.

— Понимаешь, — я смотрю в доверчивые бараньи глаза — честное слово, видела такие же в зоопарке! — моя сестра влюбилась и страдает, потому что не может понять, есть ли смысл рассчитывать на взаимность…

Володя дернулся. Ага, испугался.

— Нет, не в тебя, — успокаиваю я, — в твоего друга. Она попросила меня разузнать о нем. Ты не представляешь, как для меня важно выполнить ее просьбу. Это мой шанс все перевернуть, стать для нее по-настоящему близким и родным человеком. Ты должен меня понять!