Я вовсе не дама в беде в поисках героя, который ее спасет.

Эти слова я повторяла себе, чтобы поддерживать фальшивый образ, вывеску. Глубоко внутри моя вера балансировала на самом краю.

К счастью, вновь звякнул колокольчик, и Шона Брукс, владелица высококлассного бутика через два дома отсюда, распахнула дверь. Следом за ней вошла недавно овдовевшая Мидж Лонг.

Я пересчитала собравшихся.

– Где Летиция? – Тренер по карате, она же учитель танцев, обычно была пунктуальна.

Когда дверь опять открылась, я с разочарованием увидела, что это всего лишь Макс, явившийся на встречу клуба ради профессионального продвижения.

Я собиралась громко объявить о начале дискуссии, когда Макс подошел к посетителям с тарелкой мини-кексов.

Проследив за моим взглядом, Мидж воскликнула:

– О, Макс, это все нам? Прямо произведение искусства!

Более-менее налаженный порядок нарушила радость по поводу десятка крошечных кексов. Детский сад!

– Не забывайте, – сказал Макс, – на следующей неделе будут слоеные кексы с клубникой. Обязательно попросите Мэдди заказать побольше.

Ясно, что он замышляет. Хочет внушить им мысль о том, что мой книжный ведет прямо на его кухню.

Я не завидовала растущему бизнесу Макса, ведь, по правде, приглашая сюда посетителей, он помогал и мне. Однако это была очередная уловка для получения доступа к магазину и более успешной торговли.

Я громко хлопнула в ладоши, стараясь обнаружить в себе гордость Элизабет Беннет и целеустремленность Джо Марч.

– Ну, начнем? Поболтать можно будет и после обсуждения.

Наша пестрая группа собралась в круг на разных стульях. Пока все толкались, я заняла место между Мидж и Шоной.

– Надеюсь, каждый прочитал «Гордость и предубеждение», – кивнули почти все, Мидж – с некоторым сомнением, но я не стала к ней цепляться. Она приходила сюда в основном ради компании. Наверняка видела какую-нибудь из экранизаций романа. – Если вы не против, для начала обсудим название, – продолжила я. – Что для вас значат гордость и предубеждение?

Чарли по-профессорски поднял руку и принялся разъяснять длинную теорию о противостоянии личного желания давлению со стороны общества. Он наслаждался ролью литературного эксперта, поэтому я позволила ему затянуть монолог на несколько минут и уже собиралась вернуть беседу в первоначальное русло, но тут Шона меня перебила:

– Давайте к самому интересному. Насколько сильно притяжение между Лиззи и Дарси?

Она будто вонзила мне нож в сердце, напомнив о словах Серебристого Лиса: «Между моими кухонными приборами и то проскакивает больше искр».

Эта отвратительная рецензия стала мне буквально поперек горла. Словно все время трогаешь языком болячку на губе и никак не можешь остановиться.

Я перекинула свою длинную косу через плечо вперед и начала беспокойно накручивать волосы на палец. Неужели я просто бездарный писака?

Примерно пополам мы разделились на тех, кто верил в описанные Остин томление и страсть, и тех, кому отношения героев казались поверхностными и неубедительными. Настроение немного улучшилось, ведь даже по поводу Джейн Остин высказываются очень разные мнения. Надеюсь, мой следующий рецензент не будет таким безжалостным и напишет отзыв получше.

Максу досталось последнее слово.

– Не будь она настолько гордой, он сумел бы помочь ей намного раньше.

Наверное, Макс остался на обсуждение специально для того, чтобы поучить меня жизни. Он даже не ответил на заданный вопрос.

Не показывая вида, я перешла на другую тему. Тут открылась дверь, все повернули головы на звук, а Шона даже встала. Я оглянулась, чтобы понять причину суматохи, и увидела Дилана Блэка, известного среди друзей детства по имени Дилан Рамирез. Он стоял посреди моего книжного магазина и прожигал меня взглядом серо-голубых глаз.

Глава 3

Дилана окружили со всех сторон, засыпая вопросами:

– Когда ты приехал?

– Надолго?

– Значит, слухи верны?

Он то отвечал, то уклонялся с очарованием и постановочной улыбкой.

– Сегодня. На месяц. Какие слухи? – Дилан искоса посматривал на меня, продвигаясь в глубь магазина, прямо как рок-звезда среди папарацци. Что, собственно, недалеко от истины.

Волосы цвета воронова крыла, длинные темные ресницы, обрамляющие выразительные глаза… Неудивительно, что студия звукозаписи решила продвигать его как бывшего участника латиноамериканской мальчиковой группы. С годами он стал еще привлекательнее, а фотографы умело делали снимки, вызывающие эротические фантазии.

Несмотря на поднятую вокруг него шумиху, для меня он был просто Диланом. Когда-то мы даже встречались, но с момента нашего последнего поцелуя утекло много воды под сожженными мостами. Все изменилось с тех пор, как он сел на автобус до Нью-Йорка с гитарой через плечо и сказал, что никогда не вернется в крошечный мирок Ориона.

И все же Дилан приехал обратно – и не в первый раз, хотя я не видела его с Рождества.

Он почесал подбородок и улыбнулся.

– Привет, Мэдди. – Голос прозвучал хрипловато, как после подорвавшей силы болезни. Прямо наждачная бумага. Дилан уселся на стул. – Извини, что прервал собрание клуба.

– Ничего страшного. Мы обсуждаем «Гордость и предубеждение». Помнишь, о чем там? – Мы проходили роман на углубленном курсе мировой литературы. Я не хотела казаться строгой училкой, но как еще отреагировать на его внезапное появление? Когда Дилан в последний раз приезжал домой, я была занята подготовкой к свадьбе, а он, как всегда, своей музыкой. Так зачем он явился – чтобы увидеться со мной или поболтать с остальными?

– С удовольствием поприсутствую, – ответил Дилан. – Не обращайте на меня внимания.

Силовое поле ослабло, все постепенно расселись, а я трясущейся рукой взяла свои заметки.

– Мы как раз говорили о любовном напряжении между главными героями. – Атмосфера изменилась, стала заряженной. Я с деловым видом зачитала вопрос из моих записей. – Примечательно, что Лиззи все сильнее влюбляется в Дарси, несмотря на отсутствие прямого контакта между ними в течение почти всей книги. Реалистично ли это? Что на самом деле лежит в основе ее чувств?

– Его ежегодный доход в десять тысяч фунтов, – выпалила Шона голосом безрассудной матери из экранизаций романа, и все захохотали.

– Забавно, – сказал Макс, не смеясь. – А по-моему, дело в том, что Лиззи наконец-то нашла себе равного по уму и сообразительности, и это вскружило ей голову.

Он дразнил меня, напоминая о соперничестве за лучший средний балл в старших классах, и заодно подкалывал Дилана, как бы говоря, что в моих с ним отношениях ум и сообразительность явно не сыграли никакой роли. Оскорбительное предположение, к тому же неверное! Макс даже не попытался узнать Дилана поближе и принимал его молчаливость за пустоту.

Чарли медленно выдохнул.

– С практической точки зрения, Дарси доказывает свою так называемую любовь действиями – спасает честь ее семьи.

Я бросила на Чарли неодобрительный взгляд.

– Так называемую любовь?

Он вообще не особо верил в романтические отношения, но иногда его циничность просто не знала границ.

Дилан кашлянул.

– Хоть Лиззи и редко общается с Дарси, она все равно его знает.

Он потер привлекательную однодневную щетину на подбородке. Научился этому просчитанному ходу во время бесконечных фотосессий? Как писатель и специалист по теме, я страдала от нехватки слов для описания красоты растительности на лице мужчины. Пальцы так и чесались от желания ее потрогать.

Дилан заметил мой взгляд и улыбнулся, обнажая ряд профессионально отбеленных зубов.

– Кроме того, у нее есть письмо от Дарси. Читая его, героиня понимает, что нашла родную душу.

Так же он мог бы описать и нас. Мы были ярким примером того, как притягиваются противоположности. В старшей школе Дилан ездил на мотоцикле и играл на гитаре, а я взахлеб читала книги, не решаясь посмотреть на парней из реальной жизни. Я узнала Дилана по его текстам. Когда он пел мне свои песни, я понимала, что надежды сохранить девственность нет.

Шона внимательно за нами наблюдала. Скоро весь город начнет обсуждать, что я запала на Дилана. В семнадцать лет, когда мое тело едва развилось достаточно, чтобы привлекать мужские взгляды, я была более стойкой.

Мидж вздохнула.

– Замечательные слова, Дилан. – Я еще раз глянула на заметки к обсуждению. – Очень рада снова увидеться. Что привело тебя домой?

Ему хватило приличия посмотреть на меня, как бы извиняясь за то, что он постоянно в центре внимания. К Дилану всегда тянулись, а превращение в звезду сцены лишь раздуло костры его тщеславия.

– Мне велели отдохнуть, подышать свежим воздухом и поесть домашней еды.

Пока вечер не превратился в шоу одного Дилана, я спросила:

– Придешь на следующую встречу клуба через две недели? Мы будем читать «Джейн Эйр».

Он поджал губы.

– Приду… Если ты пообещаешь прийти в «Джукбокс» на мое выступление через несколько недель.

Теперь вокруг сплошная самореклама?

Не успел Дилан получить желаемый ответ, как Шона и Мидж начали расспрашивать его о музыке. Я встала, потянулась и пошла к кассе, намекая, что пора покупать книги для следующей дискуссии и уходить. Моя уловка сработала, и все, кроме Дилана, выстроились в очередь.

Из сумки через плечо он достал листовку с информацией о предстоящем концерте.

– Повесишь где-нибудь здесь?

Он только за этим и приходил?

Дилан зашагал к выходу, и я нахмурилась. Думала, он немного задержится, и мы поболтаем, а он так быстро убегает… Обидно. Хотя о чем нам говорить? Дни, что мы провели вместе, теперь в прошлом. Как и ночи.

На пороге он оглянулся и произнес:

– Заскочу к тебе завтра.

Как только я пробила покупку Чарли, Шона восторженно выпалила:

– Вот кто мог бы заставить меня изменить Ребекке! – Видимо, мои глаза превратились в два блюдца, потому что она добавила: – Прости, Мэдди, ты сама его отпустила.

Мидж тоже приобрела книгу, заметив:

– Все можно исправить. – И, к моему ужасу, продолжила: – Будь я лет на пятьдесят моложе…

Когда все купили по экземпляру и ушли, в магазине воцарилась полная тишина.

Я выдохнула. Прямо экспресс-курс на тему: «Почему я никогда не стану встречаться с рок-звездой».

Тем не менее мои собственные мысли вторили словам Шоны, причем это даже не было бы изменой Питеру. Так почему я не бросилась за Диланом?

Я покачала головой, вспоминая, что написал тот критик. «Очевидно, у самого автора нет никакого романтического опыта, раз герои книги ведут себя так неестественно».

Как же он ошибался! Я дважды состояла в серьезных отношениях. И имеет ли значение тот факт, что и те и другие закончились неудачно, потому что я не хотела отказываться от собственной мечты ради желаний другого?

Если это, по мнению Серебристого Лиса, и есть любовь, пусть оставит ее себе.


Когда магазин опустел, я начала закрывать кассу. Потирая глаза и напевая песню «Битлз», переложила наличные в сейф-пакет. И едва не подпрыгнула на месте, услышав, как кто-то подпевает.

– Черт, Макс, ты меня до смерти напугал!

Он сидел на старом шатком табурете, держа на коленях потрепанную книгу «Приключения Гекльберри Финна» – словно просто убивал время. Потянулся, перевернул раскрытую книгу обложкой вверх, и я невольно съежилась, переживая за ветхий корешок.

Донесся аромат корицы и тростникового сахара – каштаново-красные волосы Макса тоже походили на выпечку. Маффиноголовый Макс.

– Неожиданно Дилан заявился, да?

Я закрыла ящик кассы, взяла сейф-пакет и сумочку.

– Почему ты еще здесь?

– Подумал, вдруг ты захочешь поесть пиццы.

– Не голодна, – соврала я.

Выключив свет, я прошла к выходу и уперлась руками в бока, ожидая, что он поймет намек и уберется отсюда. Макс соскользнул с табурета и пересек зал в три широких шага; тени от уличных фонарей полосами расчертили его лицо. Я задержала взгляд на короткой щетине – моей самой большой слабости при рассматривании мужчины как объекта. Не будь я знакома с Максом еще в те годы, когда он носил подгузники, то могла бы представить его героем какого-нибудь романа в мягкой обложке.

– А, по-прежнему гнев безумный из-за того, что было утром… – Макс тяжело вздохнул. – Знаю, я перестарался. Мне очень жаль, слышишь?

Я не злилась, просто устала. С самых старших классов между нами велось состязание. Только один мог удостоиться чести произносить речь на выпускном. Не хотелось, чтобы мой книжный магазин стал еще одной наградой в соревновании, которое нельзя выиграть.

– Это не гнев безумный, Макс.

Он засмеялся из-за того, что мои слова случайно сложились в название фильма, но я закатила глаза. Старая избитая шутка. Лейла даже обозначила нас хэштегом #КомандаМэд-Макс[4], с ранних лет зачем-то пытаясь свести брата-близнеца с лучшей подругой.