– Конечно.

Солнце ушло, оставив на небе сиреневатые разводы, однако просторный участок за домом был залит светом прожекторов. Когда-то во дворе Бекеттов находились лучшие качели и трамплин; со временем из первых мы выросли, а второй сломали. Теперь все пространство занимал сад, но главным его украшением были вовсе не цветы, как у моей мамы. Дальний угол зарос черничными кустами, а в их тени зрела клубника. Клубника миссис Бекетт означала, что лето официально началось.

Когда я была моложе, а миссис Бекетт еще не занималась продажей выпечки, она разрешала мне помогать ей в саду. Позже я осознала, почему двери ее дома всегда были открыты для меня: она хотела, чтобы я, не знавшая настоящих родителей, никогда не нуждалась в семье.

Моя мама, конечно, потрясающая. Просто после смерти моего папы ей пришлось найти работу на полный день и быть двумя родителями одновременно. Работающая мать-одиночка и единственная приемная дочь – это не шумное семейство, как у Бекеттов. Они тоже приняли меня как своего ребенка, и я нашла в мистере Бекетте заместителя отца, не говоря уже о Лейле и Максе, моих воображаемых сестре и брате. К тому же Макс унаследовал от папы более прозаичные каштановые волосы лишь с намеком на великолепную рыжину Лейлы и поэтому скорее походил на меня. Незнакомые люди, увидев нас троих, думали, что я тоже из Бекеттов, что мы с Максом родня. Лейла держалась особняком, точно редкая райская птица.

Пока мы занимались сбором клубники, миссис Бекетт спрашивала, как дела у Лейлы, словно ведя ничего не значащую беседу, но я-то знала, что ей нужен отчет, которого от самой Лейлы не дождешься. Довольная тем, что дочь не принимает наркотики, она резко сменила тему.

– А как Макс – все пристает к тебе со своими планами?

Она наблюдала за нами достаточно долго, чтобы понять: зачастую мы ссорились как настоящие брат и сестра.

– Ничего страшного. – Я бросила в корзинку огромную клубничину, борясь с желанием впиться в нее зубами. – А вы как относитесь к его планам?

– Полагаю, решать вам, – ответила миссис Бекетт. – Для меня это всего лишь хобби. Макс же хочет покорить весь мир.

Как только корзинка наполнилась, она встала.

– Идем в дом. Макс там готовит слоеные кексы – надо бы проконтролировать.

Мы вошли в кухню, и при виде Макса со следами муки на подбородке, отмеряющего сахар, я перенеслась в прошлое.

Он искоса глянул на меня, раскладывая ингредиенты на кухонном островке, как когда-то делала его мама. Она хотела научить Лейлу печь пироги и вести хозяйство, а та закатывала глаза и говорила, что не намерена жить «как положено». Я завидовала ее бесцеремонности. Пока Лейла игнорировала указания мамы, мы с Максом вместе учились делать слоеные кексы под присмотром миссис Бекетт.

От вида крупных ягод, блестящих в дуршлаге, у меня потекли слюнки. По сравнению с тем временем, когда мы впервые раскатывали тесто для пирога, руки Макса стали намного больше и намного увереннее. Предплечья теперь такие крепкие, плечи широкие, а глаза смотрят прямо на меня…

Я быстро отвела взгляд. Еще подумает, что я за ним слежу. Миссис Бекетт отвернулась с хитрой ухмылкой.

Что тут происходит?

Я уже начала подозревать, что он специально подослал ко мне маму, и это часть его плана по захвату мира. Ради того, чтобы показать, как хорошо мы бы сработались?

Что ж, я так не играю. Мне надо писать книгу. Ностальгия и кексы не помогут оплатить счета. Кексы, пожалуй, помогут, но я все равно поблагодарила миссис Бекетт, попрощалась с Максом и пошла искать убежища в доме моей мамы.


Субботним утром, после того как я почитала детям, Макс с мамой привезли коробки и пару контейнеров. Я заглянула в одну и обнаружила два десятка слоеных кексов без начинки. Я поняла, что они задумали, но сдалась и позволила занести все на мою кухню. Ну кто не любит клубничные кексы?

Макс вернулся с полной тарелкой клубники и свежих взбитых сливок. Подняв вверх один кекс, он крикнул Чарли:

– Не хочу перебивать тебе аппетит перед обедом, но глянь, что тут у нас!

Макс действовал нечестно. Чарли – тот еще сладкоежка, так что это было несправедливо по всем возможным стандартам.

Чарли бросил все дела и подошел, чтобы рассмотреть кексы.

– Ух ты. Они продаются?

Было бы глупо отказываться от гарантированных покупателей, поэтому я вышла на улицу, чтобы обновить надпись на меловой доске. Пока я писала «Сегодня свежие клубничные кексы!», позади фургона Макса остановился грузовик службы доставки. Я расписалась за три коробки, и Макс помог отнести их в кладовую. Я заметила, что одна из них от издательства, лишь когда открыла и увидела около пятидесяти финальных экземпляров моей книги. До тех пор я держала в руках только пробные копии, совсем другое ощущение. Я закрыла рот кулаком и тихонько закричала от головокружительного восторга.

Подождала, пока Макс вернется на кухню, затем достала один экземпляр и провела большим пальцем по рельефным золотистым буквам на обложке. Лицо мужчины загадочно скрывал капюшоном; у него были глаза Дилана.

В моей книге Тень – это незнакомец, который является Лире и побуждает отправиться в приключение. Со временем Тень признается, что он могущественный маг по имени Рейн, обвиненный в преступлениях против своей семьи. Благодаря магическому наследию, о котором Лира и не подозревает, она способна оправдать Рейна. Выясняется, что Лира лишь удочерена людьми, а на самом деле она происходит из расы эльфов, заклятых врагов народа Рейна. Тем временем их чувства становятся все более сложными – и запретными.

Я хотела, чтобы история любви развивалась постепенно, чтобы читатели переживали за персонажей, ведь притяжение между ними, на мой взгляд, было очевидным. Видимо, над последней частью еще надо поработать.

До официального выхода книги оставалась пара недель, но я с трудом сдерживала желание поставить книгу на полки магазина и оценить реакцию.

Нахлынули мечты об автограф-сессиях, списках бестселлеров и отзывов с пятью звездами. Не зря я отключила уведомления от Гугла: поняла, что чтение рецензий не сделает меня счастливой.

Зазвонил колокольчик над входом, и я очнулась.

Благодаря Бекеттам в следующие пару часов клиентов заметно прибавилось. Я не выходила из-за кассы, все пробивала заказы и делала кофе. Постоянные посетители сидели за столиками с ноутбуками и кружками кофе, поглощая мой бесплатный вай-фай.

Должна признаться: на один день Макс и правда оказался незаменим.

Глава 8

После сумасшедшей оживленной субботы утро понедельника казалось очень спокойным – лишь Чарли печатал что-то в углу. Макс доказал свою правоту, однако не убедил меня в том, что сумеет поддерживать такой поток клиентов постоянно. Не каждый день случается волшебство, а я не хотела делать ставку в бизнесе на удачу.

Хотя какая разница, если в книжном будет тихо, как в склепе.

Выдался идеальный день для того, чтобы достать ноутбук и, сидя неподалеку от Чарли, написать еще одну главу, однако пустая страница продолжала надо мной усмехаться. Желая убить время, я села на шаткий табурет и погрузилась в мир Джейн Эйр: Сент-Джон Риверс добивался ее, а я мысленно кричала: «Беги! Беги как можно дальше!» Почему Джейн вообще рассматривает его кандидатуру? Конечно, от Рочестера одни проблемы, но бедняга Джейн заслуживала больше страсти, чем ей мог предложить черствый Сент-Джон. Я достала листок, чтобы набросать вопросы для книжного клуба.


Что такого Джейн может дать Сент-Джон, чего не может Рочестер?

Тишину нарушил сигнал «Вам письмо!», и я совершила ошибку, проверив телефон. На превью высвечивалось входящее письмо от Серебристого Лиса. Я подготовилась к неизбежной язвительности и открыла послание, собравшись с духом перед смертельной атакой. Совершенно незнакомый мне человек, – а от одной мысли о том, что же он такого написал, сердце колотилось сильнее, чем во время чтения романа Стивена Кинга.

Стуча ногой по перекладине табурета, я погрузилась в чтение письма, уверенная, что оно будет полно резкой критики.


«Мисс Кинкейд!

Не пойму, зачем я вам отвечаю, но, признаюсь, я постоянно мысленно с вами спорю, вот наконец и решил кое-чем поделиться.

Во-первых, вы не правы, если считаете, что критикам не достается от авторов. Достается и еще как – ответы бывают довольно злобными, уж поверьте. Порой я не обращаю на них внимания, но, представьте себе, я осознаю, что писатели – тоже люди, и поэтому мне хочется призвать вас к спокойствию. Вся суть в том, что не стоит отвечать рецензентам, так как ваше мнение уже не важно. Или, другими словами, не более важно, чем мое.

Во-вторых, я снова попал в ситуацию, где мне приходится защищать свое личное положение. Да, мне и правда нравятся видеоигры, как и большинству моих ровесников, но это не главное мое занятие. Да и написание отзывов – тоже хобби. Возможно, я пишу их в одном нижнем белье, однако не обязательно нахожусь при этом в доме моей матери.

В-третьих, у меня хорошее воображение, и я умею читать между строк. Пусть у вас имеется опыт романтических отношений, но вы, похоже, забыли, каково это – влюбиться по-настоящему. К сожалению, я слишком близко знаком с этим чувством и сразу распознаю подделку. Если позволите дать вам совет, то я бы порекомендовал набраться опыта: вперед, вас ждет романтика, секс, душевная боль! Поживите немного. Если вы не чувствовали, как внутри все сжимается от чьего-то прикосновения, если по спине не бегут мурашки при воспоминании о первом поцелуе, то не сумеете передать все это читателям.

Или же забудьте обо мне. Наверняка многим нет никакого дела до любовных отношений между героями. Можете писать для них.

СЛ

P. S. Я скажу вам, как меня зовут, когда вы раскроете свое настоящее имя. Клэр Кинкейд – это явно псевдоним».


Душевная боль? Он хочет, чтобы я снова намеренно окунулась в пучину беспокойства? Мне понадобилось полгода, чтобы наконец впиться ногтями в края глубокой пропасти и вытащить себя оттуда. Опять на это идти? Еще чего!

А вдруг он прав? Вдруг уютный кокон не дает мне реалистично описывать отношения? И, что еще хуже, не позволяет мне двигаться дальше?

Я потыкала свое раненое сердце, и оно не откликнулось мучениями. Неужто сжалось и погибло?

«Поживите немного». Так просто.

Я сделала свежий латте и присела рядом с Чарли, моим товарищем по романтикофобии.

– Над чем работаешь, Чарли?

– Читаю. – Он закрыл ноутбук и потянулся. – Почему в литературе всегда так много ожидания? Почему она не может состоять только из интересных частей? Почему я должен преодолевать сотни страниц в шахтах Мории, пока не начнется настоящее действие?

– Ты имеешь в виду Толкина?

– Это просто метафора. Слишком много скитаний. Терпение на исходе.

– Прямо как моя жизнь. Я сошла с тропы в Лихолесье и не могу найти путь назад.

– Не пробовала перелистать страницы?

– Жизни? – Я засмеялась, пытаясь представить, что из этого получится.

– Почему нет? Выбери свое приключение. – Чарли направил указательный палец на невидимую лампочку. – Застряла в шахтах? Иди через гору.

– Безумие.

– Возможно, но это все равно выбор. Или сразу переходи к следующей главе.

Я задумалась о таком допущении.

– Если пропустить все скучные и трудные времена, то окажешься прямиком на смертном ложе!

– Хм-м. Всегда можно сойти с тропы… Поэтому я, пожалуй, начну читать новую книгу. – Чарли посмотрел на меня со всей искренностью. – Ты тоже так можешь.

Летописец Чарли снова нанес удар.

«Выбери свое приключение»…

Питера даже не было в этой главе моей жизни. Долго мне еще ждать возвращения короля? И обязательно ли возвращаться на первоначальную тропу?

Или стоит исследовать иные пути?

Что, если перестать купаться в жалости к себе и отправиться на опасные, полные трудностей поиски, успех которых кажется невозможным? Хотя прятаться в шахтах тоже рискованно. Я уже провела шесть месяцев в темноте, спасаясь от пещерного тролля по имени «Эмоциональное разрушение». Может, я и не умру от несчастья, но одиночество восставало с адского дна пылающим Балрогом, и надо улететь от него куда-нибудь повыше.

Я хотела выбраться и стать героиней собственных приключений. Крутой героиней, контролирующей свою судьбу.

Как же это сделать?

Я уже пробовала действовать самостоятельно, стойко добиваться результатов в одинокой жизни после расставания. Общалась с друзьями. Проводила время за чтением, саморазвитием, писательством, продвижением карьеры, работой и улучшением книжного магазина. Мне хотелось большего.

Так что, пожалуй, пришло время рассмотреть другие варианты. Пора выйти наружу и получить новый опыт.

Ведь именно это Серебристый Лис и советовал? Романтика, секс и душевная боль?