Дайкен Рэйчел Ван - Кодекс сводника

– Слава богу, в мире не так много экспертов по обольщению.

– Паста. Один из худших вариантов для свидания. Хуже только ребрышки.

– И еще раз слава богу!

Лекс задержался в дверях.

– Слушай, ты действительно думаешь, что это хорошая идея? И хотя я против любых серьезных отношений, предполагающих обязательства и моногамию, ты же понимаешь, что слежка за ней может плохо закончиться?

– Супергерои не занимаются слежкой. Они проверяют, все ли в порядке.

– А я, как главный злодей в твоей истории, не имею права голоса, так?

– Именно.

Шпионить за Блейк не казалось мне плохой идеей, пока мы не прикатили на место в моем внедорожнике, как два чувака, которые собираются ограбить банк.

– В дальнем углу, – сказал Лекс, опустив бинокль. – Она сидит с ним рядом, не напротив. А этот придурок соображает. Хочешь взглянуть?

– Нет. – Я смотрел прямо перед собой. – Я не хочу увидеть, что они сидят рядом и парень специально роняет салфетку на пол, чтобы найти повод придвинуться поближе.

– То, как хорошо ты знаешь наш пол, даже пугает, – тихо ответил Лекс.

– Уронил салфетку, да?

– Ага.

– Пододвинулся?

– Блин, да.

– Вот черт.

Голова разболелась так, что перед глазами все плыло. Я помассировал веки.

– Теперь чувак должен наклониться к ней под предлогом, что очень шумно и он плохо слышит. Потом еще раз пододвинуться, и тогда они окажутся совсем рядом, и он легко дотянется до ее колена. Лучшая эрогенная зона для свидания.

Лекс молчал. А потом…

– Приятель, тебе стоит книги об этом писать… Он нахмурился, теперь что-то говорит с виноватым видом… Пододвинул стул. Я не вижу, что происходит под столом.

– Он ее трогает. Что еще он может делать.

– Мы не можем это утверждать.

– Почему? Я хоть раз ошибся? – резко ответил я.

Лекс захлопнул рот, а я все равно не мог заставить себя забрать у него бинокль. Смотреть на них было бы предательством. Я сказал, что доверяю ей, так что теперь нужно было использовать Лекса, чтобы не нарушить обещание. Что-то типа того.

– Ну, Супермен, что дальше делать будем? – поинтересовался Лекс через несколько секунд.

У меня завибрировал телефон.

Пришло сообщение от Блейк.

Нахмурив брови, я открыл его и напрягся всем телом.

Ужин закончился. Сейчас закажем десерт, и потом я домой. Не переживай.

– Лекс?

Я был в ярости. Кровь стучала в висках. Я с силой швырнул телефон на приборную панель.

– Они уже поели?

– Я вижу на столе хлеб… но тарелок нет. Ну-ка, подожди. – Друг замолчал, но потом заговорил снова: – К ним подошел официант, но Дэвид жестом показал ему, чтобы он ушел.

Кивнув, я отправил Блейк ответ.

Было вкусно? Что ты заказала?

Ответ пришел моментально.

Очень вкусно. Я ела «Пад Тай» с курицей.

– Лекс… – Нужно было уезжать, пока я не ворвался в ресторан и не устроил там бойню. – Уверен, что они еще не поели?

– Абсолютно. А что?

– Надеюсь, ничего.

Не считая того, что Блейк врала мне о мелочах, вот что. Это значило, что за этим скрывается что-то большее.

Зачем писать мне, что́ она заказала и что это было вкусно, если она еще не ела? Зачем обманывать? И какого черта я такой параноик?

– Надо уезжать, – проговорил я.

Потому что сейчас я ничего не мог сделать. В конце концов, это всего лишь еда.

– Ага, – сказал Лекс, быстро завел машину и швырнул бинокль на заднее сиденье. – Отличная идея.

– Ого, куда это мы так торопимся?

Я засмеялся. Лекс развернул машину, и теперь ресторан оказался с моей стороны.

Я бросил взгляд на окна. Один гребаный взгляд.

И буду жалеть об этом до конца своих дней.

Блейк.

И Дэвид.

Целовались.

Я рефлекторно схватил телефон, чтобы их сфотографировать, надеясь, что сейчас она оттолкнет его, влепит пощечину и убежит.

Но Блейк этого не сделала.

Я сделал фото.

И заколотил этим последний гвоздь в крышку гроба наших отношений, пока Лекс выезжал с парковки. Смотрите, нас хватило на три недели.

Видимо, программу надо доработать.

Я отправил ей фото. С подписью «надеюсь, тебе понравился десерт».

– Лекс, – проговорил я, как только мы вошли в дом. – Сделай так, чтобы я напился. Сейчас.

Он посмотрел на меня нечитаемым взглядом, что было на него не похоже. Мы дружим уже много лет, и за все это время он ни разу на меня так не смотрел. Даже когда меня сбила машина и я оказался в больнице.

В первый раз в моей сознательной жизни друг испытывал ко мне жалость.

Отвратительное ощущение.

***

– Плохие новости. У нас не хватит алкоголя, чтобы тебя напоить, – объявил Лекс, когда мы вернулись, а я в исступлении уставился на столешницу. Мой разум был затуманен гневом и разочарованием, и, если начистоту, горем.

А я не выношу такое состояние.

Поскольку, чтобы справиться с горем, нужно его оплакать, а это глупо. Смысл оплакивать то, чего у меня, по сути, и не было?

А что делать с гневом? С ним я мог справиться. Как, черт возьми, такой парень, как я, докатился до этого? Наши отношения были обречены. Принято. Да, это я понял, но сколько можно тыкать меня носом?

– Как это ощущается?

Лекс налил мне виски и сел на барный стул напротив.

– Хм-м-м, когда сердце разбито? Ха, Лекс, не знаю. Щекотно, как будто перо в заднице застряло. Черт, приятель, ты правда хочешь знать?

– Я имел в виду, как ты себя чувствуешь по другую сторону баррикад. – Друг смотрел на меня с искренним любопытством. – На месте того, кто точно лучше, но кого все равно променяли на другого.

– Прекрати. Ты сам видел цифры.

– Да. Цифры. Только не говори, что ты им действительно веришь. Да, благодаря этим цифрам мы создали свой бизнес. И да, в большинстве случаев они не врут. Но они не учитывают химию. Понимаешь? Компьютер этого не может.

– И в тот прекрасный день, когда…

– Да, человечество падет, потому что роботы захватят Землю. К счастью для тебя, я возглавлю переворот, так что место в спасательном космическом корабле тебе обеспечено. – Лекс закатил глаза. – Слушай, не могу поверить, что успокаиваю тебя, как девчонку. Но химия – это не математическое уравнение. Ее нельзя предсказать и на нее нельзя повлиять. Может, на бумаге Дэвид подходит ей больше, но разве это он возбуждает ее? Сжимается ли у нее все внутри при виде его улыбки? Промокают ли ее трусики от его поцелуев? Разве не так говорят эти цыпочки?

Я поднял руку, призывая остановиться.

– Думаю, нам нужно больше алкоголя, если ты собираешься говорить дальше о промокших трусиках, Лекс.

– Представь, что я цыпочка.

– Лучше не буду. Раз уж я теперь ненавижу женщин, то обязан сделать что-нибудь глупое. Например, поцеловать тебя от переизбытка гормонов, а потом в ярости попытаться разбить бутылку о твою голову.

– Во-первых, не смей целовать меня. Это положит конец нашей дружбе. – Лекс загнул палец, потом добавил еще один. – Во-вторых, мы оба натуралы, и, само собой разумеется, период безумных экспериментов прошел, еще когда мы были в первом классе. – Он загнул еще один палец. – И, в-третьих, если ты ударишь меня по голове бутылкой или даже подушкой, я постараюсь тебя убить, как в шестом классе, когда ты сказал Аманде, что мои брекеты – это оборудование для общения с пришельцами.

– Хочешь, чтобы я поговорил с тобой? – Я горько хохотнул. – Рассказал, что я чувствую, когда девушка, в которую я влюбился, целуется с другим парнем? Когда девушка, о которой я волнуюсь, врет мне? Да? – И я загнул один палец. – Это ужасно. Хочется убить Дэвида. Хочется, чтобы ей было так же плохо, как мне сейчас. Хочется, чтобы исчезла колющая боль в груди и я смог хотя бы дышать. Хочется захлопнуть дверь прямо у нее перед носом, а потом извиниться, крепко обнять ее и умолять выбрать меня. – Я посмотрел на руку: приличный получился список. – Хочется чертовски много всего, но я совсем запутался. Единственное, что я могу сделать, – утопить свое горе в виски. А у нас столько нет. Вот так.

Лекс молчал.

Было слышно, как на кухне тикают часы, еще больше действуя мне на нервы.

– Значит, – Лекс закашлялся, – у тебя есть два варианта. Либо расскажи ей, что ты ее видел, и разберись с ней с глазу на глаз, либо просто… расстанься с ней. Первый способ проще для тебя, второй тяжелее для вас обоих. Подумай об этом. И не драматизируй ситуацию, как все неудачники. Мы парни, у нас есть член, не забывай.

– Я бы тебе поверил. Только она мой оторвала, да еще и повеселилась в процессе.

– Это было твое сердце, а не член. И ты прекрасно знаешь, в чем разница, так что перестань вести себя как придурок и допивай.

– Тут осталась пара капель. Как думаешь, если я закрою глаза и щелкну каблуками, они превратятся в две бутылки?

– Если ты это сделаешь, я снова назову тебя цыпочкой.

Грустно вздохнув, я швырнул бутылку в мусорное ведро и достал из кармана телефон.

Семь пропущенных звонков. И все от Блейк.

– Что такое?

– Я решаю проблемы, – сказал я, уставившись в экран телефона. – И эту тоже решу. Контракт с Блейк все еще действует, а в последнем пункте говорится, что если она пойдет с парнем на свидание и они поцелуются, то я выполнил свою работу. – Я посмотрел на ноутбук Лекса. – Закрывай контракт.

– Ха, – подскочил Лекс. – Уверен, что это хорошая идея?

– Что? – Я усмехнулся. – Это то, с чем она пришла и в конечном счете получила. Закрывай чертов контракт, выставляй счет и удаляй информацию о ней из моего расписания, раз уж ты и так за компьютером. Утром я встречаюсь с Вивиан, а на следующей неделе у меня еще одна новая клиентка.

– Иэн, подумай хорошенько. – Лекс пристально смотрел на меня. – Если будешь ее игнорировать, есть вероятность, что…

– Что «что»?! – закричал я. – Что она уйдет от меня навсегда? Она уже ушла. Сделала свой выбор. Она последние две недели не вылезала из моей постели и все равно ответила на его поцелуй. Лекс, она поцеловалась с ним. Это почти то же самое, что переспать.

Приятель не хуже меня знал, что поцелуй – один из самых сильных показателей близости. Секс может случиться без участия головы, а поцелуй… Не бывает таких поцелуев. Тысячи мыслей приходят в голову до поцелуя, миллионы ощущений возникают во время… Это единственная часть прелюдии, которую девушки вспоминают снова и снова. Даже чаще, чем сам секс. Иногда долгие годы.

Мы все помним свой первый поцелуй, все, что ему предшествовало и что было потом. А первый секс? В большинстве случаев это неприятно и неловко. И совершенно не запоминается. А поцелуи всегда отпечатываются в памяти. И для этого всегда есть причина.

– Иэн, я хочу еще раз тебя спросить. Ты точно уверен?

– Лекс, удаляй файл. Ведь я все еще твой начальник?

Это был удар ниже пояса. Мы были партнерами, но моя доля в компании была чуть больше – шестьдесят процентов. И я знал, что это его заденет.

Лекс так взбесился, что, казалось, готов был врезать мне по физиономии.

– Да.

– Тогда сделай это.

Я оставил его в одиночестве в темной гостиной и отправился к себе. Но когда поднялся до середины лестницы, в дверь позвонили.

Лекс открыл. Я знал, что он это сделает.

– Иэн дома? – спросила Блейк.

Я остановился. Было темно, так что она меня не видела. Я слушал.

– Нет, – соврал Лекс. – Блейк, тебе лучше уйти.

– Нет! – воскликнула она. – Я не могу. Он неправильно понял то, что увидел. Мне просто… нужно все ему объяснить.

– Окей, – Лекс скрестил руки на груди и встал посреди дверного проема. – Объясни тогда сначала мне. Какого черта ты целовалась с другим?

– Я бы лучше поговорила об этом с Иэном, – помолчав, проговорила она.

– Черта с два. Можешь говорить со мной. Либо выкладывай, либо вали отсюда. Мне без разницы.

– Это он меня поцеловал!

– Старо как мир, – усмехнулся Лекс. – А ты ответила на его поцелуй. Или я что-то упустил? Разве ты оттолкнула его, или схватила за яйца, или заорала во все горло?

– Я… оттолкнула его… потом.

– Значит, ты сомневалась. И как это говорит о тебе, или о том, как ты относишься к моему лучшему другу. Тому самому другу, который теперь наверняка бросит самый прибыльный бизнес, с каким мне когда-либо приходилось иметь дело. И только потому, что какая-то девчонка, которая даже одеваться нормально не умеет без его помощи, решила обмануть его и променять на кого-то получше?

Я с такой силой вцепился в перила, что у меня заболели руки. Я метался между желанием вступиться за нее и наорать на нее самому, как это сейчас делал Лекс.

– Получше? – рассмеялась она. – Это Дэвид-то? Ты что, с ума сошел?

– Можешь собой гордиться, – ответил Лекс тихим голосом. – Девочка, в которую влюбился сам Иэн Хантер и которая даже не захотела с ним остаться. Стоило твоему другу детства поманить тебя, как ты бросила Иэна и побежала. Как думаешь, Дэвиду было бы до тебя дело, если бы не Иэн, который заставил его увидеть тебя? А сейчас, думаешь, его волнует, где ты и как?