— На брата это не подействует, будь уверен. Он будет только рад, если меня повесят.

— Тогда тебе остается только надеяться, что это слухи ложные, не так ли? — Адам поднял копье, отвернулся от пленника и с небрежной грацией легким галопом проскакал по двору. У столба несильно ткнул копьем в самую середину щита, с дурашливым видом ловко увернулся от мешка с песком, после чего элегантным разворотом остановил скакуна у конца дорожки. Родри метнул в его сторону злобный взгляд и потрогал рукой распухшие губы.

* * *

— Ты зачем подверг его такому соблазну? Я испугалась, что он тебя убьет.

Адам отбросил скомканный клок сена, которым чистил коня, вытер руки о тунику и обернулся к Хельвен.

— Хотел испытать его характер. Было интересно узнать, способен ли он после первого падения в грязь подняться и сделать новую попытку.

— За свое любопытство ты мог запросто поплатиться жизнью! — сердито бросила Хельвен. — Похоже, отправляя тебя за своей дочерью, король даже не предполагал, каким ты бываешь безрассудным!

Адам похлопал по красноватой шкуре Лайярда.

— Никогда не покупай коня каштановой масти и не связывайся с рыжеволосой женщиной, — с усмешкой процитировал он известную поговорку. — Своей вредностью оба доведут тебя до слез. Выходит, я совершил обе ошибки, не правда ли?

— Адам…

Он заметил, что глаза жены наполнились обидой и сверкали на фоне сердитого раскрасневшегося лица подобно морской воде под лучами солнца. Адам обнял Хельвен за плечи.

— Я испытывал его характер. Если бы он после первого падения остался лежать, я бы однозначно сделал вывод, что парень слаб духом и не способен открыть в себе второе дыхание. А раз уж он продолжал подниматься, значит, в нем достаточно мужества и упорства. — Помедлив, Адам иронически добавил: — Даже тот факт, что он на меня поскакал, доказывает, что наш валлиец — юноша отчаянный.

Хельвен презрительно хмыкнула.

— Вот уж воистину, рыбак рыбака видит издалека!

Адам снисходительно улыбнулся, оценив чувство юмора жены.

— С моей стороны это был осознанный риск. По-моему, разумно испытать характеристики оружия, прежде чем пускать его в дело.

Хельвен скорчила недоуменную гримасу.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы с Майлсом перед его отъездом несколько раз обсуждали вариант замены Давидда ап Тевдра на его младшего брата на посту вождя валлийцев.

— Что ты намерен делать, убить ап Тевдра, что ли, когда тот явится выкупить мальчишку? — Хельвен чувствовала, что начинает замерзать, и в голосе прозвучало неодобрение.

— Неплохая мысль, — согласился Адам, — но это не сработает. Родри повернет свою армию против нас, как он только что повернул коня у тебя на глазах, но уже не станет себя сдерживать. Даже если бы я его убил, это не положило бы конец вражде. Снова крупные рыбины стали бы приплывать отовсюду, чтобы поживиться за счет более мелких. Поэтому думаю сделать иначе. Если Давидд появится, выставлю непростые условия сделки, буквально на грани реального. Если же не появится, постараюсь посеять сомнения в мыслях Родри и начну делать вылазки на территорию Давидда. — Адам умолк и стал вглядываться в почти несчастное выражение лица Хельвен. — Что случилось, любимая? Что я сказал не так?

— Да ничего, — ответила Хельвен. — Я просто впервые увидела тебя с новой стороны. — Она склонила голову набок и настороженно взглянула на мужа. — Хотя мы росли вместе, я ведь фактически тебя не знаю, не правда ли?

— Но можешь узнать, если захочешь, — хрипловато прошептал Адам, дотрагиваясь до ее щеки. Но быстро опомнился и убрал руку. На этом пути их подстерегали нешуточные ловушки и мучения. После первой ночи по возвращении домой они еще несколько раз занимались любовью. И хотя результаты были далеки от неудачных, никто не заговаривал о необычайно сильных ощущениях.

Хельвен была достаточно активной партнершей, активной, но не претендующей на первенство в удовольствиях. Она была счастлива, доставляя мужу удовлетворение, но в поведении проявляла сдержанность. Адам подозревал, что отчасти настороженность являлась последствием жизни с Ральфом. Во всяком случае, Хельвен обычно сдерживала эмоции, кроме случаев, когда Адаму удавалось настроить ее на определенный лад. Она вполне положительно и даже радостно встречала его проявления чувственности, не раздражаясь даже чрезмерной быстротой возбуждения. Но это не повышало для Адама его самооценки. Майлс советовал дать Хельвен время, чтобы освоиться в роли жены, однако Адам не знал, как долго сможет выдержать ношу ожидания.

Он уже взялся за уздечку Лайярда, когда руки Хельвен неожиданно обхватили его сзади за талию, и он почувствовал, как жена крепко прижалась щекой к его спине.

— Я могла бы попробовать, — шепот прозвучал так тихо, что Адаму пришлось напрягать слух, чтобы разобрать слова, — но я боюсь.

Адам обернулся, не разрывая ее объятий, и, приподняв кверху лицо Хельвен, внимательно всмотрелся в него.

— Чего ты боишься? — удивленно спросил он. — Уж точно, не меня.

— Не знаю. — По спине Хельвен пробежала легкая дрожь, словно от струи холодной воды. Она не хотела объяснять, что в истории с Ральфом ей довелось испытать неприятный результат взаимного узнавания: любовь постепенно перешла в несчастье, проглотившее ее, как западня. А теперь было страшно, что подобное может повториться. — Адам, ты просто меня поддержи. — Она еще сильнее прижалась к нему и приподнялась на цыпочки, чтобы прикоснуться губами ко рту. Все мягкие округлости тела Хельвен нежно прильнули к длинному стройному торсу мужа. Адам ощутил податливую упругость груди, жаркое прикосновение живота и бедер, и первым стремлением было удержаться от сладостного предвкушения праздника плоти, которое жаркой волной уже набухало в паху. Он пытался отвлечься посторонними мыслями, забыть несвоевременные позывы тела, но в этот момент неожиданное появление Остина мгновенно развеяло всяческие мысли и заморозило все желания изнывающего тела. Остин буквально ворвался в конюшню с выпученными карими глазами на фоне неестественно больших белков глаз.

— В чем дело, Остин, что случилось?

— Лорд Адам, пойдемте быстрее. Прискакал торговец и привез раненого — сильно раненного человека. Надо срочно бежать за отцом Томасом! — Парень шумно дышал. Адам отпустил Хельвен и положил руку на широкие плечи юноши, вздрагивающие от волнения. По поведению парня он уже стал догадываться о сути происшедшей трагедии. Остин сглотнул, хватанул ртом воздух и добавил: — Раненый был возчиком на телеге лорда Майлса. Он сказал, что на них напали валлийцы, всех ограбили и убили, кроме лорда Майлса. Его они увезли с собой.

— Нет! — закричала Хельвен. — О нет, только не это!

— Ладно, Остин. — Как и всегда в критические минуты, голос Адама звучал спокойно и ровно. — Иди разыщи отца Томаса, затем скажи Суэйну, что я велел людям седлать коней. Передай также, что нам нужны вьючные пони и веревки.

— Да, господин. — Остин сорвался с места и убежал. Адам тоже бросился бегом, но не к главному строению замка, а к воротам. Хельвен последовала за ним, с трудом поспевая и чертыхаясь на стесняющие быстрое движение юбки.

Раненого доставили лежащим поперек спины одного из пони, прибывших вместе с возчиком. Его переложили на носилки из воловьей кожи. Лицо раненого цветом напоминало глиняную массу в мастерской гончара. Он изредка протяжно стонал, дергаясь всем горлом.

— Отбегал свое, бедняга, — пробормотал торговец и обильно сплюнул на землю. — Никто не оставался в живых после ранения отравленной стрелой, а тут еще и ужасная рана в руку.

Хельвен склонилась возле носилок, осторожно подняла наброшенные одеяла и вздрогнула. Правая рука человека была голой до плеча, рукав оторван, однако мускулов не было видно. Вместо них глазу представало какое-то изрубленное черное месиво, воспаленное и распухшее. Приступы гнева и острой жалости накатили на Хельвен, она больно прикусила губу.

— Неужто ты не мог поаккуратнее промыть и перевязать рану? — требовательно сказала она, метнув сердитый взгляд в сторону странствующего торговца.

— Я сделал все возможное. Я же не мог там долго задерживаться, зная, что в любую минуту могут вернуться эти валлийские ублюдки, чтобы поискать, не забыли ли чего. Бедняга был буквально приколот к дереву. Вы не можете представить, как трудно было его вообще высвободить. А если бы я там не оказался, то так ему и оставаться бы живым в компании с убитыми, правда, недолго.

— То есть все, кроме него, были мертвы? — спросил Адам нормальным по сравнению с Хельвен голосом. Хельвен, наоборот, не могла избавиться от сотрясавшей ее дрожи и говорила сбивчиво.

— Я понял именно так, хотя не стал там долго осматриваться. По крайней мере стонов не слышал. У тех, кого я видел, либо торчали из тел стрелы, либо на них были такие раны от меча, от которых никто не выжил бы. Сущий разгром. По-видимому, они попали в засаду. — Торговец замолчал, чтобы откашляться и жадно облизнул языком пересохшие губы.

Адам щелкнул пальцами, подзывая таращившего глаза слугу.

— Где это случилось?

— На дороге у Ледворта, неподалеку от Нант Бичана, где стоит граничный камень, о котором вечно было столько споров. Даже если мчаться на полном ходу, все равно до рассвета туда не добраться.

Человек на носилках снова простонал, в этот раз что-то более внятное, и пошевелился. Хельвен положила ладонь ему на лоб. Почувствовав холодное прикосновение, раненый приоткрыл веки.

— Госпожа Хельвен, — едва слышно прохрипел он и закашлялся. Адам схватил кружку эля, которую слуга принес для торговца, и протянул жене. Хельвен взяла напиток и осторожно приподняла голову раненого, давая ему возможность попить. Тот приник к кружке и кое-как сделал несколько глотков. Золотистая жидкость пролилась на бороду и промочила груботканную тунику.

— Все получилось неожиданно, — слабым голосом промолвил раненый, — мы ничего не могли сделать. Они убивали нас, как колют рыб в бочке. Лорда Майлса захватили живым — он и был им нужен. Все остальные не представляли интереса, разве как мишени для стрел.

Адам сдавленно выругался. Хельвен подняла на него взгляд наполненных слезами глаз.

— Что ж, ничего не остается, кроме как найти равноценный объект для обмена, — бесстрастно процедил он.

Торговец исподтишка потянулся к недопитому элю в кружке, поставленной Хельвен возле возчика, после чего с радостным лицом отошел в сторону, крепко держа кружку в руках. В комнату вразвалочку вошел отец Томас, тряся несколькими пухлыми подбородками. Шумно дыша, с трудом опустился на колено рядом с носилками и с усилием преодолевая одышку, стал готовить раненого человека к исповеди.

Хельвен, пошатываясь, встала на ноги. Из конюшни доносились звуки — голоса людей и ржание седлаемых коней. На этом звуковом фоне проходила беседа священника с исповедуемым. Несчастный возчик отвечал слабым голосом, делая долгие паузы. Адам расслышал вдалеке новый звук неизвестного происхождения и весь напрягся, словно гончая, изготовившаяся мчаться за добычей. Хельвен невольно схватилась за его рукав, словно пытаясь его сдержать.

Адам посмотрел на жену.

— Помоги мне надеть доспехи, — бросил он, поворачиваясь в сторону главного здания замка, перехватил удерживающую его руку и сжал в своей, увлекая Хельвен за собой. — Я хочу поместить Родри ап Тевдра в зале. Запирать его необязательно, но присматривайте за ним повнимательнее.

— В том, что случилось, виноват его брат, так ведь? — твердо спросила Хельвен.

Супруги пошли порознь, так как по винтовой лестнице можно было двигаться наверх к спальне только по одному.

— Готов поставить на кон все серебро, какое только сыщется в Торнейфорде, что это именно так, — угрюмо кивнул Адам. — Он захватил Майлса с целью выкупа. — Адам снял со специального шеста свою кольчугу.

— Но если бы ты не захватил парня и не сделал его пленником… — начала Хельвен, но тут же поспешно замолчала, мысленно выругав себя за необдуманные речи.

Адам резко повернулся, но сразу опустил взгляд. Тем не менее по энергичному движению желваков вокруг рта было ясно, что начатая Хельвен фраза пришлась Адаму очень не по нраву.

— Извини меня, — Хельвен коснулась его плеча. — Можешь даже обругать за сварливость. Я знаю, ты не виноват. Просто…

— Ты знаешь, что я готов все безропотно выслушать, — закончил Адам, слегка приподнимая брови. — Только постарайся не заходить слишком далеко. Или полагаешь, мне все безразлично? Может, ты думаешь, мне самому не приходила в голову эта мысль?

Подбородок Хельвен задрожал. Она боролась с подступающими слезами, но не выдержала и расплакалась. Адам чертыхнулся, усадил ее к себе на колени, потом поцеловал, приговаривая: