Настасья Карпинская - Когда виноваты звезды

— Как у тебя с Мариной?

— О-ль, давай не будем это обсуждать?

— Карский, ты почти месяц пил, я имею право поинтересоваться, как я понимаю, она ушла.

— Я сам ее попросил уйти.

— Карский, я уже говорила тебе, что ты идиот?!

— Ты мне это говоришь, каждый раз как мы видимся.

— Значит, я повторюсь ещё раз, ты полный придурок, Карский!

— И я впервые с тобой согласен в этом.

— Тогда какого лешего ты приехал сюда, а не поехал к Марине?

— Все не так просто, давай не будем об этом.

— По-моему, ты просто боишься, что у нее уже кто-нибудь появился.

— Да Оль я боюсь, в первый раз в жизни боюсь, черт! — потянулся за сигаретами, но вспомнил, что рядом маленький ребенок и убрал пачку обратно в карман.

— Вить я понимаю, что с шлюхами и прочими девицами, тебе проще. Они как куклы для тебя, не вызывают никаких чувств, не дергают ни за одну струну в душе. Не цепляют. Но она не они. Она другая, в первую очередь для тебя. Езжай сейчас к ней, и разберитесь уже со всем. А еще лучше закинь ее на плечо и утащи в свою берлогу.

— Ольга Андреевна! Вы меня удивляете! — Оля засмеялась.

— Ну, может с берлогой я перегнула, но ты понял, что я имею в виду. Карский, если ты с ней не поговоришь, я тебя больше на порог не пущу.

— А вот и угрозы — теперь улыбался я — знаю Оль, что ты права.

— Езжай Вить.

— Спасибо тебе. Я позвоню.

— Обязательно.

Вышел за ворота, сел в машину, закурил.

Я отъехал от дома Ольги, с намерением отправится к Марине, но внутри меня все еще бурлили сомнения.

Марина совсем не похожа на Олю, не похожа на тех девок с клуба, как увидел ее у Карпа тогда, понял, что если не помогу ей, ее большие наивные глаза будут меня преследовать во всех снах, до конца моей жизни. Она была для меня словно с другой планеты, я давно отвык общаться с такими женщинами, добрыми, домашними, нежными. Сам не понял, как влип, каждый день видел ее в своем доме, и с каждым разом все больше и больше к ней тянуло, все чаще ловил себя на том, что задерживаю взгляд на ее губах или коротких шортах. Стоило один раз сорваться и поцеловать ее, как внутри, словно раскаленным железом прошлись, после того случая на кухне, все мои попытки к ней не приближаться были изначально обречены на провал. Сколько бы я не злился на себя, сколько бы, не пытался отвлечься, переключится на дешевых девок, все было впустую.

Ольга была права, все оставить, так как есть я не смогу, я должен попробовать быть с ней рядом. С ней я чувствую себя человеком, нормальным живым мужчиной. И будь что будет. Может где то там, на небе и правда все давно предрешено, для каждого из нас. Выкинул сигарету в окно и вдавил педаль газа.

***

Марина.

Прошла неделя, как я ушла из дома Виктора. Я до последнего надеялась, что Виктор приедет за мной, понимала, что это слишком наивно, даже для меня. Но я вздрагивала от каждого звонка в дверь и в надежде увидеть его, бежала открывать, к моему огорчению это были или соседи, или почтальон, так прошла неделя, постепенно разочарование поглотило меня, и я перестала его ждать. Значит, он принял решение для себя, и изменять его не намерен. Что ж пусть будет так.

За неделю я привела в порядок дом, закончила делать сайт и даже запустила рекламу.

Вторая неделя без Виктора, началась хорошо, поступил первый заказ с сайта, пошли звонки, поэтому я оборудовала одну из комнат и сделала из нее мастерскую, чтоб не утонуть в жалости к себе загрузила себя работой над заказами, сайтом и домашней работой.

Только один раз за все эти дни, позволила себе сорваться и вдоволь наплакаться, ревела всю ночь, ненавидя себя за слабый характер, за наивность и кляня всех и себя в первую очередь. Утро после такой истерики, встретило меня головной болью, распухшим от слез лицом и красными глазами, так что мне пришлось потратить время с утра на то, чтоб привести себя в порядок.

К вечеру мне стало плохо, закружилась голова, все-таки видно нервы сделали свое дело. В таком же ритме прошла еще одна неделя без него. Только я все чаще и чаще стала чувствовать недомогание. Первое время все списывала на стресс и усталость, но когда очередным утром меня стошнило от запаха яичницы, пазлы в моей голове стали складываться с невероятной быстротой, ведь мы не предохранялись. Вытащив тест на беременность с аптечки, я замерла, просто стояла посреди ванной комнаты и смотрела на этот тест, не решаясь его сделать.

Может, это просто сбой, такое бывает на фоне сильного стресса. Ведь должно же мне хоть в чем-то повезти. Но на тесте оказалось две полоски. Моим надеждам не суждено было сбыться. Второй, третий и последующие тесты подтвердили результат, я даже в аптеку сходила за новой пачкой в надежде, что на тех, что были дома мог истечь срок годности. Но и купленные в аптеке показали две полоски.

Быстро переоделась и направилась на ближайшую автобусную остановку, мне необходимо подтверждение врача. Иначе я сойду с ума. От переживаний меня так трясло, что я вышла на остановку раньше, чем положено и пришлось идти пешком. Но это даже к лучшему. Проветрю немного голову.

Врач подтвердил результат тестов. Радостно провозглашая на весь кабинет.

— Марина Михайловна, поздравляю, вы беременны. Срок маленький 3–4 недели. Патологий или отклонений я пока не вижу, все протекает хорошо — заметив мою растерянность, врач протянула мне стакан воды — Ребенок не желанный? Если решитесь на аборт, то тянуть с этим не стоит.

— Нет, нет, я просто не ожидала. Все, неожиданно. Простите мне надо на воздух — я вышла с женской консультации и на ватных ногах направилась к дому.

Что мне теперь делать? Стоит ли позвонить Виктору? А если он будет против ребенка и отправит на аборт? Я не знала, как теперь мне жить, как мне одной воспитывать малыша, стоит ли сообщать ему о ребенке, но я знала одно, что на аборт я не решусь. Я хочу этого ребенка. Я слишком долго была одна, чтоб вот так просто отказаться от такого подарка судьбы. Теперь нас двое, я и малыш. Дрожь постепенно спала, и я улыбнулась сама себе, своим собственным мыслям. Домой я добралась только через два часа. Позвонить Виктору или написать я так и не решилась, а спросить совета мне абсолютно не у кого.

К концу четвертой недели я пересмотрела режим дня и свой рацион, снизила нагрузки. Но мои вечера проходили все одинаково, я гипнотизировала телефон, не решаясь набрать его номер, набирала и стирала сотни смс, но не отправляла их. Я мысленно стала разговаривать с малышом, конечно, я понимала, что он ещё совсем крошка, но он уже внутри меня, о уже есть и для меня этого было достаточно. В один из таких вечеров, я так же сидела а диване, поглощая мороженное. Взяв свой телефон все-таки решилась отбросить все сомнения и отправить Виктору смс и будь что будет. Сначала пыталась, как то обрисовать ситуацию, но потом решила отправить просто два слова «я беременна». Я уже набрала текст, как в дверь позвонили, наверное, опять соседка. Скандальная бабушка, постоянно теряла своего кота, а тот прятался на моем заднем дворе. И она регулярно приходила поскандалить, обвиняя меня в том, что я прикармливаю ее котика с целью забрать себе. Сдался мне ее кот! Я нажала отправить сообщение и направилась к двери. Внутренне готовясь к обороне от нападок бабули.

Открыв дверь, я обмерла, забыла, как дышать, на моем пороге стоял Виктор, с телефоном в руке, читая только что отправленное мной сообщение.

Виктор медленно поднимает на меня взгляд, и я инстинктивно отступаю на шаг назад. Не могу разобрать, что означает его взгляд. Подходит на шаг ко мне, поднимая телефон экраном ко мне.

— Это…?

— Это правда — отвечаю на почти незаданный вопрос. В глазах Виктора плещется, что-то неопределяемое для меня, такого взгляда я еще не видела. Мне становится страшно впервые рядом с ним. Мурашки от страха бегут по спине.

— Я не сделаю аборт. Ни за какие деньги — я полностью честна с ним. Я настолько свыклась с мыслью о малыше за этот месяц, что уже не могу представить снова свое одиночество. И я впервые в жизни готова не просто бороться, я готова драться за этого ребенка, кто бы ни стоял передо мной.

— Дура — он на доли секунды закрывает глаза, качая головой — я похож на убийцу собственного ребенка?

Не в силах оторвать от него взгляд. Просто качаю отрицательно головой, хотя не знаю, что ожидать от этого человека. Мы были близки, если можно так сказать, очень короткое время. И не углублялись настолько друг друга, чтоб я могла с уверенностью судить о его решениях и предугадывать их.

— Какой срок, Марин?

— 7–8 недель.

— Почему раньше не сказала?

— Сомневалась… и боялась…

— Чего Марин? Что отправлю на аборт? Что заставлю избавиться от своего же ребенка?

Я лишь молчу в ответ, но мои глаза видно выдают все мои чувства и без слов. Виктор видит подтверждение своим вопросам в них. Делает шаг ко мне, чуть ли не нависая надо мной.

— Я может и последняя тварь, и мразь, что касается женщин, но я никогда, слышишь, никогда не был жесток по отношению к детям. Когда то давно, я хотел детей от Оли, но не сложилось. Виктор прошелся рукой по волосам и с какой-то усталостью потер шею — Марин я приехал сюда в надежде поговорить с тобой, забрать тебя с собой. Плохо без тебя…Пусто даже в доме. А ты сейчас меня этой смс, словно битой по голове саданула.

Смотрела на Виктора и видела его растерянность, видела, как напряжение постепенно сходило с его лица.

— Может чай?

— Не откажусь — какая-то усталая полуулыбка промелькнула на его губах.

Пока я заваривала и разливала по чашкам чай, Виктор стоял в дверном проеме, облокотившись, и наблюдал за мной. Когда я закончила с чаем и подошла к холодильнику, чтоб достать ингредиенты для бутербродов. Виктор подошел ко мне, уткнувшись в мою шею носом.

— Я скучал по тебе.… До одури… — прошелся губами по моей шее. Табун мурашек пробежали по моей коже, собираясь, где то внизу живота.

— Я тоже скучала — едва успела повернуться к нему лицом, как мои губы были пойманы в поцелуе.

Как же мне его не хватало, вдыхала его запах и надышаться не могла. Обхватила за плечи, даже когда мы смогли оторваться друг от друга, не хотела отпускать. Казалось, что он сейчас выйдет за дверь, и я его снова не увижу. Виктор словно прочитал мои мысли, сжал меня крепче в своих объятиях.

— Я не уйду. И тебя никуда не отпущу.

— Нас — поправила его, улыбаясь.

— Что?

— Нас никуда не отпустишь, я уже не одна — наконец Виктор понимает, о чем я и расплывается в улыбке.

— Конечно, я вас никуда от себя не отпущу — он поднимает мою кофту и кладет руку на мой живот — если это будет девочка, давай назовем Виктория, так звали мою маму.

— Я не против — это так удивительно, видеть его сейчас таким, без каких либо масок, без игр, настоящим — а если мальчик?

— Если мальчик, то пусть будет Александром.

— Александр Викторович, по-моему, звучит — не могу сдержать улыбки.

— Виктория Викторовна кажется, тоже неплохо.

— Ты больше хочешь, чтоб была девочка?

— Мне не важно, главное чтоб он был — ещё один камень, лежащий на моей душе, падает и разбивается, становится легче дышать.

Виктор снова касается моих губ, и моя реальность сходится на нем одном, растворяюсь в его поцелуе, в его руках. Не помню, как мы оказываемся в спальне, но выходим мы из нее только когда порядком проголодались. На кухне стоит остывший, нетронутый нами чай. Смотрим на этот чай, потом переглядываемся и начинаем смеяться, проходя на кухню.

Виктор не отходит от меня, при каждом удобном случае притрагивается ко мне, словно утоляя свой тактильный голод. Я не против. Сама готова не отпускать его ни на минуту.

Ближе к ночи мы оба усталые и довольные засыпаем прямо перед телевизором на диване.

— Марин, а где у вас салфетки?

— На комоде, на кухне в синей корзинке и Оль захвати, пожалуйста, стакан молока.

— Хорошо — Оля уходит в дом, а я сижу в беседке, покачивая коляску с семимесячным Егором, и наблюдаю за двумя мужчинами, Даниилом и Виктором, которые жарят мясо на гриле.

Мужчины складывают куски мяса в тарелку и возвращаются в беседку.

— Заскучала?

— Немного.

— Куда Оля убежала?

— За салфетками и молоком, я бы сама сходила, но я стала неповоротливой как гусыня.

— Не говори ерунду Карская — не заметила, как Ольга вернулась — ты самая миниатюрная из всех беременных женщин, что я видела.