— Ну, как ты себя чувствуешь, Сим? — задала я вежливый вопрос.
— А то сама не видишь? — проворчала подружка, широко разводя руки по сторонам, чтобы во всей красе показать свой объемистый живот.
Ее габариты меня ужаснули. Сказать ей, что и я скоро такой же стану? Авось полегчает у нее на сердце? Нет, погожу еще. Симка вялой тушей плюхнулась на стул, а ее мать, Татьяна Сергеевна, засновала по дому, накрывая стол к чаю, попутно пересказывая нехитрые события, которые я и без того знала, но в основном жалуясь на Симку. Оказывается, врачиха в районе ругает ее ужасно за то, что такая толстая, велит есть поменьше, а двигаться — побольше. Симка же делает все наоборот. Услышав про врачебные указания, я изумилась, мне казалось странным, что беременных нужно ограничивать в еде, ведь это же такой естественный процесс, при котором организм сам знает, что ему надо. Но наверное, врачам виднее.
— А если я есть хочу? — нахмурилась Симка и тут же цапнула большую плюшку, которую ее мать собралась нарезать на тонкие полосочки, чтобы дочке не так много досталось.
Плюшка была так себе, покупная, почти и не сдобная, но подружка с таким удовольствием уписывала ее за обе щеки, что и мне вдруг невыносимо захотелось плюшки, я потянулась за кусочком второй плюшки, которую ее мать успела нарезать. Пока я жевала доставшийся мне кусочек, Симка сметелила остальное, аппетит у нее и в самом деле был немаленький. Симкина мать, выпив с нами за компанию чаю и еще немного поругав дочку, собралась и ушла, оставив нас одних. Самое время поговорить, пока еще кто-нибудь не приперся.
— Сим, я не просто в гости зашла, мне кое-что у тебя спросить надо. Но только ты не отвечай мне сразу, ты сначала подумай как следует, ладно?
Симка меланхолично кивнула, продолжая намазывать большой ломоть белого хлеба свежесбитым маслом, булок ей оказалось мало.
— Сим, ты моя подруга и давно меня знаешь, вот скажи мне, какая я?
Она выпучила глаза и закашлялась. Я спокойно ждала, уверенная, что Симка размышляет над заданным вопросом. Доев хлеб, она облизала пальцы, вздохнула, поерзала на стуле, отчего тот, бедняга, жалобно заскрипел, и разразилась вопросом:
— Что ты спросила-то?
Настал мой черед вздыхать и ерзать.
— Вот какая я, на твой взгляд?
Симка заулыбалась, потом нахмурилась:
— Тощая такая, и пиджачок на тебе супер.
— Балда ты, Симка, я же совсем не про то спрашиваю. Скажи, плохая я или хорошая?
Симка принялась чесать в голове, задвигала носом, и я поняла, что на этот раз она действительно думает.
— Когда хорошая, когда не очень, — важно изрекла она. — А что спрашиваешь? С Тимохой поссорилась?
— Да нет, — досадливо отмахнулась я, — не ссорились мы, да и как с ним поссоришься, когда он и не разговаривает почти? Я вот о себе, о своем характере все думаю. Знаешь, Сим, мне казалось, что я ничего в общем-то, не очень вредная, но в последнее время все только и знают, что ругать меня.
— Кто это все? — живо заинтересовалась подружка. — Если глава, то начхать на него, он ко всем придирается. А если Людка Зайчиха, то и вовсе наплюй, она дура. — И она откинулась на стул, довольная тем, как разрешила все мои вопросы.
— Да что ты, Сим, стала бы я на них внимание обращать, мало ли что по работе бывает. Федосья сказала, что я эгоистка, а муж — что я злая.
— Да ну! Это Тимоха тебе сказанул, что ты злая? Да сам-то он кто? Как есть ведьмак и леший!
Я отрицательно затрясла головой, собравшись объяснить, что другой муж сказал, но вовремя спохватилась. Вот ляпнула бы сейчас! Она же тем временем продолжала:
— А вот Федосья права. То есть не эгоистка ты, но на то похоже.
Очень вразумительный ответ, ничего не скажешь.
— Так эгоистка я или нет?
— Вот зануда. Говорю ж, похоже. — И она беспомощно зашлепала губами, силясь найти подходящие слова. — Тебя вроде как и нет! — вдруг радостно выдала она мне.
— Как это нет? — поразилась я. — Ты что? Вот я, перед тобой сижу.
— Ну да, есть, есть, а потом раз — и нет! — развела Симка руками и даже помахала ими, должно быть, для убедительности.
— Кончай махать руками, и вообще, не зли меня. Что значит, раз — и нет?
— А ты не злись, а не то я тоже скажу, что ты злая, — весело хихикнула подружка, разговор ее явно развлекал. — Ты, Тонь, рассеянная какая-то, говоришь, говоришь с тобой, ты все в облаках лётаешь, все думаешь.
— Думать разве плохо?
— Хорошо, да не очень. Говорю с тобой, советуюсь, а ты все думаешь, и только о себе. Из-за чего тебя Федосья эгоисткой обзывала, небось из-за Тимохи? Вот ужинаешь ты с ним вечером, и о чем ты думаешь?
Я посмотрела на нее внимательно, уж не издевается ли она надо мной? Вроде нет. Стала припоминать:
— Ну-у, думала, что картошку зря пожарила, надо было сварить, больше бы получилось. А еще, что белье надо погладить, все пересохло.
— Вот и выходит, эгоистка ты!
— А хотелось бы мне знать, откуда такое твое мнение вышло? — сощурила я глаза, начиная уже и вправду злиться. — Не из того ли, что я готовлю ему, стираю, убираюсь?
Симка сникла было перед моим железным доводом, но тут же, сообразив что-то, ехидно ухмыльнулась:
— Ведь ты и за козой ухаживаешь, и за кошкой, не считается это.
Я даже привстала от такого ее наглого заявления, но она замахала на меня пухлой своей ладошкой:
— Вот гляди. Я когда ужинала с моим Ленечкой или там завтракала, думала, что он мне нравится, и смотреть на него нравилось, даже как ест нравилось. А тебе ведь Тимоха не нравится, нет?
Я поджала губы, вопрос ее прозвучал словно щелчок в лоб.
— Сим, ты же знаешь, почему я за него вышла. Одна я осталась совсем, и изверг этот все бродит где-то, никак не словят его.
— Разве Тимоха виноват, что ты одна осталась? Он-то к тебе всей душой разбежался, а ты?
— Ну да, всей душой, как же! Слова лишнего не скажет, даже и не глядит почти.
— Как умеет! Ты и вовсе никак! — отрезала сурово Симка. — Другая за счастье сочла бы, а ты все морду воротишь, все принцев ищешь. Не будешь ценить Тимоху, он тебя бросит, вот помяни мое слово!
— Да ну тебя, Сим, на фиг! То ты равняешь мужика с козой, то начинаешь грозить, что бросит, — потеряла я терпение.
— Да не мужика с козой я равняю, а как ты относишься к ним, поняла, дурочка? Ты о мужике своем думаешь не больше, чем о кошке какой. — И она вдруг показала мне язык, чем привела в полное замешательство.
— Что бы ты на обед хотел?
Муж в ответ плечами пожал, не повернув ко мне головы. На жертву дурного обращения он не тянет, ох не тянет!
— Утюг опять не работает, и табуретка на кухне разваливается.
Он просиял, можно было подумать, что я невесть что приятное ему сказала. Ясно, что на утюг и табуретку я рассчитывать смогу, а вот на общение с мужем вряд ли. Ну зачем я вышла за этого молчуна и нелюдима? А теперь еще и ребенка от него жду, а он даже полсловечка на эту тему не сказал. Или не сказала ему Федосья? Я же слышала тогда в полусне, как она ему о чем-то долго толковала, о чем еще, если не об этом?
— Кострикова, ты тут? — показалась в двери голова Петра Семеновича.
— Нет, не тут, — ответила я ему из-за стеллажа, старательно обтирая корешки книг.
— Ты мне не шути давай. Я к тебе не шутки пришел шутить, а по делу, — посуровел он и вдвинулся полностью.
— Я и не шучу вовсе, Замятина я, а не Кострикова.
— Ах, ну да, позабыл. Тут это, звонок из района был насчет тебя.
Я мигом выскочила, прижимая к груди стопку книг, и замахала на него свободной рукой.
— Не поеду я никуда, и не уговаривайте даже. Послезавтра майские праздники начинаются, а они на тебе, семинар придумали!
Глава немного оторопел от моего натиска:
— Не шуми зря. Из милиции звонили, просили, чтоб ты подъехала к ним. Подарок они тебе сделали.
— Какой еще подарок? — изумилась я. — За что?
— Отчима твоего изловили наконец. Что, скажешь, плохой подарок? — И он довольно ухмыльнулся.
Я повертела в руках надтреснутую чашку и вдруг запустила ею в стену. В кухню заглянул удивленный Тимофей.
— Чашка разбилась, — сумрачно пояснила я ему.
Он ничего не сказал, хотя вполне мог бы, поскольку осколки злополучной чашки валялись там, где их никак не могло быть, если бы она случайно упала.
— Мне в район завтра надо, отвезешь? — спросила я его уже за ужином.
Он подумал немного и кивнул лобастой башкой.
— Если после обеда, то могу.
— После какого обеда? Перед праздниками у всех короткий день, кто меня в милиции ждать станет?
— Вон оно как, милиция! А что тебе вдруг так срочно понадобилось там? Паспорт ты уже получила, а что еще?
— Вызывают, Петру звонили, отчима вроде бы поймали.
Тимофей изумился.
Когда приехали домой, то обнаружилась, что обеда-то нет. Принялась я за готовку, все валилось из рук, упала головка лука, тут же я уронила ложку, но пережила это спокойно. Зато когда сковородка вылетела и, описав дугу, шмякнулась на стол и разбилась тарелка, я не выдержала и выматерилась, хотя при муже никогда не ругалась. Тимофей, который делал вид, что смотрит юмористическую передачу по ящику, возник на пороге.
— Да не переживай ты так, уйду я, — заявил он мне, и сказал это таким тоном, словно собирался сделать мне одолжение.
— Куда это ты, интересно знать, уйдешь, в лес, что ли? — взвилась я.
— Да хотя бы и в лес, зато никто попрекать не станет.
— Это я тебя попрекаю? Когда это я тебя попрекала и чем?
— Да всем! Не вижу я разве, что невмоготу тебе со мной, что ты еле терпишь меня? Я же тебе обещал, что как только поймают эту скотину, так я сразу уйду.
— Вот уж напугал. Да катись, если хочешь! Или ты думаешь, что держать тебя стану? Не стану, и не надейся даже. Тоже мне сокровище какое выискалось!
— Может, и не сокровище, только измываться над собою не позволю. — По его голосу было слышно, что он сильно обиделся. Первый раз он выказал мне свою обиду, не злость, а именно обиду. Мне бы остановиться, да подумать, да остыть, но не до этого мне было. Меня свои обиды захлестывали через край.
— Вам не кажется, что вы ведете себя как дети малые? — раздался голос от порога.
Я вздрогнула от неожиданности и порезала себе палец. Федосья, подошедшая так неслышно, переводила укоризненный взгляд с него на меня.
— Ты чего подкрадываешься? — буркнул Тимофей.
— Случилось что? — спросила я ее недовольно, не ко времени был ее приход.
— Как же вы так? У вас семья, а вы так легко ее разбиваете, несерьезно это. Нельзя действовать сгоряча. — Она повернулась к Тимофею, заговорила мягко, почти просительно: — Тим, ты ведь старше, мог бы быть терпимее, зачем же сплеча рубишь?
— А ты не вмешивайся!
Вот и все, что Федосья услышала в ответ на ее усилия помирить нас или хотя бы заставить прислушаться к голосу сердца. Но продолжать ругаться при ней мы уже не могли. Ужин подоспел, мы втроем сели за стол. Но если Федосья надеялась, что мы падем в объятия друг другу и помиримся, то с этим она просчиталась. Орать больше не стали, а холодно и сухо договорились, кто, где и как будет теперь жить. Сначала Тимофей уперся как баран и заявил, что уйдет из этого дома, а я останусь здесь. Но я восстала против этого:
— Ты все тут отремонтировал, нет уж, оставайся ты тут, а я в бабушкин домишко перейду, там мне сподручнее будет жить.
После моего заявления выяснилось, что там уже два месяца живет Федосья. Я примолкла, переваривая новость. А они оба удивились, что я не знала об этом. «Может, я и правда больше в облаках витаю, чем на земле живу?» — мелькнула у меня мысль, но я решительно прогнала ее, живу как умею.
— Мы вполне сможем там жить вдвоем, если ты ничего не имеешь против? — Голос Федосьи звучал неуверенно, что не шло ей.
Я затрясла головой и уверила ее, что ничего против совместного с ней житья не имею. Не могу сказать, что я так уж привязалась к Федосье, но боюсь я одна жить. Вещи свои я собирала второпях, невмоготу мне было видеть каменное лицо мужа. Семеня за Федосьей следом, ломала себе голову: почему это ни Тимофей, ни я даже не заикнулись о разводе? А ведь я собиралась это сделать, чего же язык прикусила? И, уже переступив порог старенького бабушкиного дома, застыла с наполовину снятой курткой.
— Ну, чего же ты оробела вдруг? Раздевайся, сейчас чайник поставлю, чай будем пить.
Как во сне, сунула я куртку на вешалку и прошла в комнату, в которой почти ничего не изменилось. Мне померещилось на минуту, что бабушка сейчас покажется из кухни и заворчит на чересчур холодную для майских праздников погоду.
"Колдовская любовь" отзывы
Отзывы читателей о книге "Колдовская любовь". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Колдовская любовь" друзьям в соцсетях.