- Рад видеть тебя, дорогой Рикардо! Миссис Хьюстон, добро пожаловать в Альпеншлосс! Пойдемте за мной, ваш столик на террасе, как ты и заказывал, Рикардо.

- Благодарю, Карл.

Они прошли через великолепные залы, мимо маленького оркестра, игравшего Моцарта, мимо разодетых гостей замка и не менее шикарно выглядевших официантов, и вышли наконец на террасу.

Пока они шли через залы, Джина заметила, что со многими женщинами Рикардо обменивался многозначительными взглядами и кивал направо и налево. Очевидно, он был здесь завсегдатаем. О том, что его связывало со всеми этими шикарными красавицами, Джине думать не хотелось.

На террасе было всего несколько столиков, четыре или пять были уже заняты, но их ожидал совсем отдельно стоящий стол у самого парапета террасы.

На белоснежной скатерти искрились хрустальные фужеры, сверкало серебро приборов, а тончайший фарфор тарелок наводил на мысли о лепестках белых роз и лилий. В центре стола стояла изящная ваза с цветами. Барон фон Фишбах пожелал им приятного вечера и степенно удалился.

Джина с удивлением заметила, что на открытой всем ветрам террасе достаточно тепло, и Рикардо пояснил, что несколько лет назад здесь установили специальную систему обогрева, иначе посетители этого бесподобного заведения рисковали подцепить воспаление легких, любуясь красотами Альп. Джина заметила в ответ:

- Что ж, должна заметить, риск того стоит. Вид отсюда великолепен.

- Погоди, когда зажгутся все огни в городе и совсем стемнеет, тогда вид станет поистине волшебным.

Еда была отменной, вино - легким и искристым. Рикардо пил мало, но следил, чтобы бокал Джины не пустел.

Очарованная замком, волшебной панорамой ночного города и своим спутником, Джина не обращала ни малейшего внимания на то, сколько она уже выпила, да и золотистый рислинг лишь приятно кружил голову.

За десертом Рикардо неожиданно взял Джину за руку и заметил как бы между прочим:

- Ты сняла кольцо?

- Да.

- Почему?

- Не знаю. Правда, не знаю. Мне показалось, что для этого настало время. Понимаешь.., только сегодня я поняла, что вдовой была в три раза больше времени, чем замужней женщиной.

- Значит, вы были женаты...

- Около года.

Не то вино, не то пьянящий воздух Альп развязали Джине язык, но она спокойно, словно исповедуясь, начала рассказывать Рикардо историю своей жизни, не слишком долгой и не слишком счастливой.

- Мы со Стивеном сыграли очень традиционную свадьбу, даже старомодную. Как только мне исполнился двадцать один год.

- Но до этого вы уже жили вместе?

- В каком-то смысле мы жили вместе всю жизнь. О нет, не в том смысле, как ты думаешь.

Увидев, как изумленно Рикардо поднял бровь, она улыбнулась.

- Родители Стивена были и моими родителями. Приемными. Они много лет дружили с моей бабушкой, а после ее смерти забрали меня к себе.

- Сколько же тебе было?

- Почти пять лет.

- А твоему будущему мужу?

- Он старше меня на несколько месяцев.

- Они официально удочерили тебя?

- Нет, хотя я думаю, хотели этого. Им всегда хотелось иметь еще детей, но Стивен у них родился довольно поздно и стал единственным ребенком.

- А дед у тебя был?

- Он умер на год раньше бабушки, хотя был совсем не стар. У деда было больное сердце.

- Джина, но твои настоящие родители...

- Я никогда их не знала. В один прекрасный день я выяснила, что у моих сверстников есть мамы и папы, и спросила бабушку, почему у меня их нет. Она посадила меня на колени и стала объяснять, что мама и папа очень далеко... В общем, я подумала, что "далеко" - это на небесах, и долгие годы так и считала, а меня никто и не разубеждал...

Когда мне исполнилось шестнадцать, приемные родители решили, что я достаточно взрослая, чтобы знать правду. Оказывается, моя настоящая мама была у бабушки единственным ребенком. Она была довольно взбалмошной девчонкой, дикой и неуправляемой, а забеременела мной в пятнадцать лет. Она хотела сделать аборт, но бабушка пришла в ужас и не позволила ей этого. Моей матери пришлось выносить и родить меня, после чего она возненавидела собственного ребенка, считая, что я испортила ей жизнь. Короче, она меня бросила, когда мне было всего несколько недель отроду, и сбежала из дома. С тех пор меня растили бабушка и дедушка.

- Бабушка была, наверное, еще не старой?

- Немногим старше пятидесяти. Она умерла из-за глупой случайности, во время пустяковой операции.

Рикардо долго молчал, а затем тихо спросил:

- Значит, вы с будущим мужем росли, как брат с сестрой?

Джина почему-то слегка смутилась.

- Мы со Стивеном всегда были очень близки. Никогда не ссорились, даже когда были совсем малышами. Мы никогда не разлучались, всегда были вместе... Даже в одну школу ходили. Знаешь, я как-то не представляла жизни без Стивена, а он - без меня. Уже после свадьбы он говорил, что влюбился в меня как раз в пять лет, когда я была смешной малышкой с хвостиками и огромными глазищами.

- А друзей не удивляло, что вы так дружите? Мальчик с девочкой.

- А у меня и не было друзей ближе Стивена. До самого колледжа. Он тоже не очень-то сходился со сверстниками. Нам хватало друг друга и для игр, и для разговоров.

- Это в детстве, а когда вы повзрослели?

- Остались ли мы друзьями?

- Нет, я имею в виду, когда вы стали.., любовниками?

- Стивен хотел, чтобы мы спали вместе, как только мне исполнится восемнадцать.

- А ты не хотела.

- Нет. Я не была в него влюблена, это была совсем другая любовь. Но когда он погиб, я об этом пожалела. Мне показалось, что мы зря потратили целых три года. А тогда не хотелось. Да и наши родители были строгих правил и не одобряли добрачных связей.

- Что же случилось потом?

- Стив хотел, чтобы мы поженились немедленно, как только стали совершеннолетними, но мы только поступили в колледж, да и денег у нас не было. Тогда он решил пойти к родителям и сказать, что мы любим друг друга и хотим быть вместе. Они в принципе обрадовались, но предложили сперва закончить учебу, а за это время убедиться, что мы не совершаем ошибки, после этого они согласны дать свое благословение и устроить нам настоящую свадьбу, с фатой и цветами, с подружками невесты и всем прочим. Тебе, наверное, это кажется жутко старомодным? Но ведь мы их очень любили и уважали их взгляды. Мы согласились.

- А колледж ничего не изменил? Ведь студенческие годы - это еще и годы соблазнов.

- Колледж был всего в получасе от дома, так что общежитие нам не потребовалось. Стало быть, и соблазнов особых не было.

Заметив улыбку на губах Рикардо, Джина неожиданно почувствовала нечто вроде желания защищаться.

- Мы просто хотели сделать родителям приятное. Что в этом странного?

- Я ничего не имел в виду, прости. Так вы закончили колледж и поженились. Что дальше?

- Я переехала в комнату к Стивену.

- И вам не хотелось уйти из-под родительской опеки?

Джина задумалась Если честно, то ей хотелось, но Стив был против. Он очень любил родителей.

- Я вряд ли могла тогда что-то изменить. Мы долго не могли найти работу по специальности, хотя оба закончили колледж с отличием. Родители сами всю жизнь снимали квартиру и не хотели, чтобы мы со Стивом прожили жизнь так же. Они предложили жить с ними, пока у нас не появятся деньги на собственный дом. Стив согласился. Что мне оставалось делать?

- Джина, прости, это не мое дело и не слишком вежливо, но.., я взбешен!

- ???

- Это же... Это же подавление личности! Она вспыхнула и отвернулась. Рикардо стиснул ее пальцы.

- Прости, прости, я не должен был так говорить!

- Все в порядке. Знаешь, все ведь было не так уж плохо. В конце концов, мы со Стивом были вместе. И мои приемные родители были хорошими людьми. Хотя я и впрямь всегда мечтала о собственном доме.

- И никогда не жила в нем?

- Нет. Потом я получила работу, но Стиву все так же не везло. Ну а потом он наконец устроился экспедитором в одну строительную фирму, но уже в первый его выходной случилась та авария...

- Ты говорила, что поселилась у своей подруги Джолли?

- Да, почти сразу после похорон.

- А почему не осталась дома?

- Не с кем было оставаться. Наши родители были вместе со Стивом. В его машине. Они ехали за мной. Мы собирались пойти в кафе, чтобы отпраздновать его поступление на работу.

- Ты осталась одна?

- Почему одна? Со мной была Джолли.

- И как же ты распорядилась своей неожиданной свободой?

Джина помолчала и медленно произнесла:

- Видишь ли.., я никогда не считала это свободой. Это было просто одиночество. Я так тосковала по Стивену...

- Прожив с ним всю жизнь? Я думаю. Каким он был?

- Он был.., очень похож на тебя. Вряд ли это сравнение понравилось Рикардо. Во всяком случае, голос его звучал холодновато.

- Не думаю, что мы похожи. Ты ведь меня совсем не знаешь.

- Я имела в виду внешнее сходство. Высокий, темноволосый, красивый... Только глаза другого цвета, у него они были голубые. Если бы не это... Я была просто поражена, когда тебя увидела.

- Не поверишь, но для меня это звучит, как приговор. Что же было дальше?

Но Джина медлила с продолжением рассказа. Странно, сейчас Рикардо не казался ей таким уж похожим на Стивена. Вернее, Стивен... По сравнению с этим широкоплечим смуглым мужчиной Стивен выглядел бы.., более хрупким, что ли.

Он был совсем мальчишкой, ее Стивен. И еще он был совсем, абсолютно лишен властности. Он был очень добрым, мягким и немного беззащитным. Наверное, поэтому и не мог устроиться в жизни.

Мужчина, сидевший напротив нее, был кем угодно, но только не мальчишкой. Достаточно взглянуть на его руки, на жесткую линию рта, встретить этот стальной взгляд...

Она понятия не имела, какой характер у Рикардо, но очень тосковала по Стивену. По его нежности. По его заботе.

- Джина?

- Да? Прости, я задумалась.

- Давай сменим тему. Ты загрустила, а виноват я. Горькие воспоминания не годятся для этого вечера.

- Знаешь, я думаю, что всему свое время. Например, сейчас настало время примириться с потерей. Странно, но мне было легко.., вспоминать. Наверное, потому, что светлых воспоминаний больше.

- Что ж, добро пожаловать в мир живых! Какие у тебя планы на ближайшее будущее?

- Совсем ближайшее? Это просто. Я еду в Венецию и остановлюсь там на месяц или больше. У меня в Венеции...

И тут ей расхотелось рассказывать. Рикардо смотрел на нее выжидающе, но Джина почему-то подумала, что и так рассказала достаточно. Она отпила вина, чтобы сгладить возникшую паузу, и продолжила вполне естественным тоном:

- .. У меня в Венеции будет первый отпуск за несколько лет.

В этот момент официант, похожий на коронованную особу, бесшумно поставил перед ними кофе, коньяк и корзиночку с шоколадом. Дождавшись его ухода, Рикардо спросил:

- Ты бывала в Венеции?

- Нет, но всегда очень хотела побывать. Вода вместо улиц, гондолы, старинные дворцы... Меня пугают только толпы туристов.

- Ну, толпы туристов там только летом, да во время карнавала, а сейчас вполне терпимо.

- Значит, это не проблема?

- Конечно, нет. К тому же туристы, как ни странно, не любопытны, и в Венеции масса мест, где, так сказать, не ступала нога туриста. А между тем это настоящий Старый город.

- Ты давно там живешь?

- Да почти всю жизнь, не считая лет, проведенных в Оксфорде, да разъездов по всему миру. Семья моей матери живет в Венеции со времен дожей. Тебе там понравится.

Джина вдруг живо представила себе площадь Сан Марко, голубей и себя в обнимку с Рикардо. По спине пробежала приятная дрожь, Джина слегка повела плечами. Рикардо истолковал это по-своему.

- Замерзла? Что ж, пора ехать. Нам обоим завтра предстоит долгая дорога, а выезжать нужно рано.

Он расплатился по счету с королевской небрежностью, и с королевской же галантностью помог встать Джине. Она уходила с сожалением. Волшебный вечер подходил к концу, и от этого было грустно.

Машина уже стояла у дверей, на этот раз Рикардо поднял верх, потому что становилось по-настоящему прохладно.

Он вел машину молча и очень внимательно, молчала и Джина, погруженная в странные и дерзкие мысли о том, что ждет ее в Венеции. Как хорошо бы было ехать туда вместе с Рикардо.., с Рикко...

Когда они шли к ее номеру, рука Рикардо вдруг спокойно и уверенно обвила талию Джины, и возбуждение неожиданно затопило молодую женщину. К тому же коньяк с кофе был явно лишним, в голове немного шумело...

Она едва не выронила ключи, и тогда Рикардо с легкой улыбкой взял их у нее из рук.

- Позволь мне...

Она уже шагнула за порог своего номера, когда внезапный страх, что Рикардо сейчас уйдет навсегда, заставил ее резко обернуться.