— Смотри, тот мальчик продает пироги?

Ее прозаичный вопрос вернул его обратно на землю. С облегчением он оторвал от нее взгляд и осмотрелся.

Мальчик, толкавший бочку на колесах, пытался привлечь внимание к своему товару, что-то неразборчиво бубня. Однако по запаху было ясно, что это за товар жарился на решетке над грудой горячих углей.

Хьюго купил дымящийся мясной пирог, а затем, оставив свои безумные мысли, наблюдал, развеселившись, как Хлоя, стоя посреди улицы, расправлялась с пирогом.

— Вкусно?

— Восхитительно. Я чуть в обморок не упала от голода.

— Ну, так попробуй его съесть по пути.

Хлоя послушно кивнула, набив рот.

Мистер Чильд, владелец банка, поприветствовал Хьюго низким поклоном и указал жестом на свой кабинет.

— Если мисс Грэшем соблаговолит подождать в приемной, я поручу клерку принести ей чаю, — сказал он с отеческой улыбкой девушке в жуткой коричневой сарже.

— О нет, — ответила Хлоя. — Я хочу все знать о моем состоянии, мне не нужно чая. Спасибо, — добавила она запоздало.

Чильд выглядел потрясенным.

— Но… но вас не могут интересовать фонды и проценты, моя дорогая. Молодые леди считают подобные вещи чрезвычайно скучными. Уверен, что мы найдем для вас какой-нибудь журнал, чтобы вы могли занять себя. — Он улыбнулся ободряюще. — Последняя мода, я уверен, гораздо больше заинтересует вас, нежели наша скучная беседа.

— Нет, не думаю, — возразила Хлоя с милой улыбкой. — Меня совершенно не интересует мода, но зато я хочу вникнуть во все, что касается моего состояния. Видите ли, — терпеливо объясняла она, — я намерена сама его контролировать, когда выйду замуж, так что я должна все про него узнать.

Мистер Чильд даже открыл рот от удивления. Он повернулся к сэру Хьюго, который смотрел в окно, явно не придавая значения еретическим заявлениям его подопечной.

— Неужели, сэр Хьюго?

— Это скорее будет зависеть от мужа, — ответил Хьюго. — Но, кажется, несколько преждевременно о нем беспокоиться, поскольку у нас на горизонте пока нет такого джентльмена. Но если девочка хочет присутствовать, то я не вижу никаких препятствий. Если ей надоест, то виновата будет лишь она сама, а если она чему-нибудь научится, это будет неплохо, — с этими словами он подтолкнул ее двери кабинета банкира.

Хлоя подумала, что уже начинает привыкать к тому, ее направляют подобным образом, и недоумевала, почему ее совсем не раздражает.

Она напряженно слушала, как мужчины обсуждают финансовые тонкости завещания. Хьюго терпеливо воспринимал ее вопросы, но мистер Чильд все больше раздражался. Наконец Хьюго жестом велел ей замолчать, когда она прервала особенно заковыристое объяснение банкира.

— Прибереги свои вопросы, девочка. Иначе мы проведем здесь весь день.

— А вы сможете на них ответить?

— Постараюсь…

— Но…

— Достаточно, Хлоя.

Она опешила от такой резкости, но повиновалась и в знак протеста сплела пальцы на коленях и твердо сжала губы.

Хьюго искоса посмотрел на нее. Она была явно расстроена, однако у него не было намерения поощрять ее дальнейшие вопросы.

— И последнее, сэр Хьюго. Вы продолжите выплачивать сэру Джасперу Грэшему прежнюю сумму? — спросил банкир, опершись сплетенными пальцами на стопку документов на столе.

— Что?! — Это восклицание Хлои не вызвало укора Хьюго.

— Десять лет назад леди Грэшем поручила нам выплачивать сэру Джасперу три тысячи фунтов в год. — Банкир обратился непосредственно к ее опекуну. — Но в ее завещании не содержится никаких указаний относительно продолжения этих выплат.

Так вот как Элизабет защитила себя и свою дочь от Грэшемов! Все встало на свои места. Три тысячи фунтов в год — это кругленькая сумма, Джасперу очень не понравится то, что выплаты прекратятся.

— Зачем мама платила Джасперу?

— Откуда мне знать? — солгал Хьюго. Не мог же он сказать: «За твою безопасность». Но он был абсолютно уверен, что Элизабет прежде всего заботилась именно об этом.

Джаспер непременно попытался бы подчинить себе наследницу состояния его мачехи. Пока мозг Элизабет был затуманен парами опиума, он мог бы забрать Хлою под свою крышу и подчинить ребенка своему пагубному влиянию. Тогда она бы вышла замуж за Криспина в шестнадцать лет независимо от ее желания.

Элизабет сумела-таки защитить свою дочь, отослав ее далеко от Шиптона и подкупив Джаспера. Она, должно быть, надеялась, что если Хлоя в детстве не испытает на себе власть сводного брата, то не будет бояться его, а став взрослой, найдет силы противостоять давлению, которое он непременно попытается оказывать на нее, когда ее матери уже не будет рядом.

Чтобы дать ей еще одно, дополнительное преимущество, Элизабет обратилась к памяти и чувству долга своей старой любви — к Хьюго, и таким образом заклятый враг Джаспера стал союзником ее дочери.

— Нет, — сказал он. — Если леди Грэшем не оставила распоряжения, то платежи должны прекратиться.

— Правильно, — заявила Хлоя. — Я совершенно не понимаю, почему Джаспер должен получать мои деньги.

— А вот в этом заявлении не было совершенно никакой необходимости, — сказал Хьюго сдержанно, увидев, что банкир явно шокирован поведением молодой леди, которая допускала столь неподобающие реплики.

Да, Элизабет существенно помогла бы ему в выполнении задачи, которую поставила перед ним, если бы сумела привить дочери светские манеры.

Он встал.

— Итак, пожалуй, все, господин Чильд. Не смеем больше занимать ваше время.

— А как насчет денег на мои расходы? — напомнила ему Хлоя.

Хьюго нахмурился и сказал наобум:

— Ста фунтов на три месяца будет вполне достаточно.

— Четыреста фунтов в год! — воскликнула Хлоя. — В то время как Джаспер получал три тысячи, хотя деньги даже не принадлежали ему!

Казалось, маленькие глазки на покрасневшем лице мистера Чильда вот-вот вылезут из орбит.

Хьюго, почувствовав, что Хлоя, несмотря на неподобающее поведение, в чем-то права, быстро сказал:

— Мы обсудим это позднее. Пошли.

Он протянул руку банкиру, прощаясь с ним, а другой потянул Хлою. К его облегчению, она попрощалась очень мило, поблагодарив банкира за уделенное им время и извинившись за то, что докучала ему.

Перед ее улыбкой трудно было устоять, и мистер Чильд несколько смягчился. Он похлопал ее по руке и проводил посетителей до двери.

— Вы сами сообщите сэру Джасперу об изменении с платежами, сэр Хью?

Хьюго отрицательно покачал головой. Он не собирался вступать в какие бы то ни было отношения с сыном Стивена.

— Нет, я поручу адвокату Скрэнтону уведомить его.

На улице Хлоя опять спросила:

— С какой стати маме было платить Джасперу эти деньги? Она его терпеть не могла.

— Это не важно, — коротко ответил ее попутчик, направляясь вниз по узкой, выложенной булыжником улице.

— Вы сердитесь? — Хлоя посмотрела на него снизу вверх, и от тревоги ее голубые глаза потемнели. — Я знаю, мне не следовало говорить это о Джаспере, и полагаю, что я не должна была возражать по поводу моих карманных денег, но просто все это меня очень удивило.

— Значит, я должен постараться впредь не удивлять тебя, — сухо ответил он. — Чильд был шокирован, и я его не виню.

— Я только высказала свои соображения.

— Бывают такие соображения, которые не стоит высказывать перед чужими людьми, как бы обоснованны они ни были.

— А, так вы все-таки согласны со мной, — сказала она, невольно подпрыгнув от ликования.

Он подавил смешок.

— Речь не об этом. И кстати, ты не получишь трех тысяч в год, даже не мечтай.

— Но в Лондоне мне нужно будет много денег, чтобы содержать лошадей и платить за мой гардероб.

Хьюго остановился как раз в тот момент, когда они вышли из узкой улочки на более широкую дорогу.

— Я уже сказал тебе, что больше не хочу об этом слышать, — заявил он. — Так мы идем к модистке или нет?

Хлоя решила, что ничего не добьется, лишив себя платьев. Она пожала плечами и сказала, улыбнувшись:

— Пожалуйста, пойдемте.

Хьюго бросил на нее подозрительный взгляд, на который она ответила такой ослепительной и невинной улыбкой, что он понял: его подозрения оправданны. Он покачал головой и продолжил путь.

Магазины одежды и тканей находились на одной улице. Хьюго редко бывал в подобных магазинах, но, зная Манчестер всю свою жизнь, мог назвать самые шикарные из них и точно представлял, куда направляется. Хлоя же, напротив, была совершенно очарована всем, на что падал ее взгляд, любовалась каждой витриной без разбора. Она перебегала с одной стороны улицы на другую, привлекая его внимание к платьям и шляпкам, которые ей приглянулись.

К своему ужасу, Хьюго понял, что у нее нет ни малейшего понятия о том, что является хорошим вкусом, что уместно, а что нет. Слушая ее восторженное описание платья из легкого фиолетового шелка с сапфировыми стразами и шляпы из тюля невообразимых размеров, он понял, что ему придется пересмотреть свои планы на оставшуюся часть дня.

Он планировал оставить ее на попечение модистки, а сам в это время хотел отправиться за необходимым ему жидким подкреплением в ближайшую таверну. Сейчас же стало очевидно, что он не может доверять ее вкусу, а зная, какой она может быть упрямой, он был почти уверен, что никакая модистка не сумеет настоять на своем в споре с Хлоей. Бутылке бургундского придется подождать.

Он вновь подкрепился из карманной фляжки и повернул к двери скромного магазинчика, в витрине которого было выставлено элегантное платье из муслина с узором в виде веточек.

— Сюда.

— Это смотрится слишком просто. — Хлоя сморщила носик. — Мне больше понравился другой магазин, тот, где на витрине редингот огненного цвета.

— Не сомневаюсь в этом. Тем не менее мы войдем именно сюда. — Его рука, обхватившая ее талию, решительно подтолкнула Хлою к двери.

Модистка вышла из задней комнаты на звук колокольчика. Проницательные черные глаза внимательно осмотрели Хлою и под жутким бесформенным платьем сумели угадать бесподобную фигуру. Женщина поклонилась джентльмену, пытаясь понять, что он собой представляет. Это было нелегко. Хотя одет он был респектабельно, в наряд из материи хорошего качества, никаких видимых признаков богатства не бросилось ей в глаза. На нем не было ни бриллиантовых булавок, ни затейливых брелоков, даже колец не было. Однако ей сразу стало ясно, что он предпочитал юных девушек, когда дело касалось выбора любовницы. А эта молодая леди была настоящим бриллиантом.

Улыбаясь, мадам Летти, а именно так звали модистку, спросила, чем может быть полезна. Ее улыбка стала подобострастной, когда джентльмен объяснил, что для начала его подопечной понадобится костюм для верховой езды и, по крайней мере, два выходных платья.

— Подходящие для дебютантки? — спросила она, удовлетворенно кивая.

Дело обещало быть выгодным. Опекуны обычно не провождают своих подопечных по магазинам, но характер их отношений не имел для нее никакого значения.

— Совершенно верно. — Хьюго достаточно хорошо представлял себе мысли модистки, но они мало волновали его. Пусть думает что угодно, лишь бы знала свое дело.

На громкий зов мадам Летти вышла девочка лет тринадцати. Она присела в реверансе, глядя в пол и теребя натруженные руки. По приказу хозяйки она принесла платья из задней комнаты и разложила их перед покупателями.

На Хлою они не произвели впечатления. Платья для выхода были сшиты либо из муслина, либо из перкаля, скромного покроя, с отделкой из кружев. Вдруг что-то бросилось ей в глаза в углу комнаты. Оставив разложенные платья, она подошла к вешалке и вытащила наряд из тафты переливчатого синего цвета, щедро украшенный серебристой нитью.

— Оно прелестно. — Она приложила платье к себе. — Правда, это великолепное платье? — Ее руки погладили материю. — Мне нравится, как оно переливается на свету.

Хьюго поморщился, а мадам Летти откашлялась. Маленькая служанка закрыла ладошкой рот, чтобы скрыть смех.

— Я думаю, мисс будет более удобно в муслине, — произнесла мадам.

— О, нет, мне не нужны эти скучные платья, — заявила Хлоя, жестом отметая ранее предложенные туалеты. — Мне нравится это. Я хочу что-нибудь такое, что выделялось бы.

— Ну, в этом ты точно будешь выделяться.

— Могу я примерить его?

Модистка умоляюще взглянула на джентльмена, который едва заметно кивнул ей. С явной неохотой она указала на примерочную.

— Если мисс соблаговолит пройти вот сюда, Мэри поможет ей.

Хьюго уселся на кушетку и стал ждать ее появления. У него теплилась надежда на то, что когда Хлоя сама увидит, насколько нелепо она выглядит в платье, созданном для того, чтобы удовлетворить претензии богатой проститутки, то проблема разрешится сама собой.

Увы, надеялся он напрасно. Хлоя вышла из примерочной сияя и, шурша юбкой, подошла к нему.

— Оно прелестно, правда? Я чувствую себя такой важной. — Она закружилась перед большим зеркалом. — Оно немного великовато, но я уверена, что его можно переделать. — Хлоя поправила край декольте, слегка нахмурившись. — Все же оно довольно много открывает, правда?