— Почему не сделают отдельных площадок для дикарей и приличных людей? — брезгливо скрипучим голосом произнесла какая-то женщина поодаль от Бэлл.

Бэлл оглянулась и увидела средних лет женщину, проходившую мимо расположившейся на земле группы местных индейцев, закутанных в яркие одеяла. По сравнению с индейцами она выглядела одноцветно и строго. Задрав кверху нос, женщина проходя мимо них, собрала и прижала к себе плотнее юбки, чтобы не дай бог не коснуться и не запачкаться об этих грязных индейцев. Когда один из индейцев протянул ей глиняный кувшин, предлагая купить его, мегера сделала отвратительно брезгливое лицо и сказала:

— Нет! Нет, я ничего не хочу! Прочь от меня!

Бэлл покосилась и узнала эту женщину и ее старомодную шляпку. Это была вдова начальника железной дороги Минна Такер. Казалось, что Минна также узнала Бэлл и от удивления широко открыла глаза.

Она произнесла нараспев:

— Боже, пошли наказание грешникам!

Зная, как это не понравится таким набожным людям, какой была Минна Такер, Бэлл улыбнулась и сделала знак рукой.

Женщина, увидев этот знак, так скривилась, как будто встретилась с проказой, и готова была уже уйти.

— Изыди, сатана!

Бэлл засмеялась:

— Сатана? Тогда где же у меня рога и разветвленный хвост?

Ей было интересно, что известно Минне Такер о ней. По опыту она знала, что человек, не боящийся вот так, в открытую заявлять подобные вещи, может располагать какими-то доказательствами чьей-то вины. Однако Минна зря тратила время, пытаясь заставить Бэлл почувствовать себя виноватой. Бэлл в общем-то понимала, что имеет в виду Минна, но чувства стыда не испытывала.

Конечно, для Луизы Бэлл хотела совсем другой жизни. Она мечтала, чтобы девушка была принята обществом. Она знала, что кровь команчи, которая текла в жилах дочери, не будет этому способствовать. Однако она полагала, что хорошие манеры и воспитание дочери заставят забыть о ее происхождении. Она очень надеялась, что Луиза все же выйдет замуж за порядочного мужчину.

И в очередной раз она проклинала Луизу, которую опять исключили из школы. Она потратила приличную сумму денег на обучение дочери уже в четвертой школе. Но каждый раз ее отправляли обратно. Неужели Луиза не понимает, что приходится выносить матери, сколько ей надо работать и насколько сильно ее желание видеть дочь вне этой грязи, в которой жила она сама.

Сумасшедший дом и тюрьма.

Бэлл должна что-то сделать, чтобы уберечь Луизу от всего этого.

* * *

Пригородный поезд ехал по направлению к Санта-Фе через горы. Золотистые солнечные лучи играли на верхушках кустарников и на нависших скалах. У горизонта виднелись горы, покрытые лавандой.

Фрэнсис могла бы с восторгом созерцать этот пейзаж, если бы не трагическое событие в Гэйлисто-Джанкшен. Несмотря на попытки стереть из памяти лицо убийцы мужа, она все время видела его холодные серые глаза, которые пронизывали ее, вспомнила ту ауру опасности, которую почувствовал Нэйт, лишь увидев этого парня. Луиза что-то лепетала о дяде Нэйте беспрерывно и намеренно, словно пыталась освободить мысли и душу Фрэнсис от этого духа убийцы.

— Как вы знаете, дядя Нэйт уехал от семьи, которая находилась в Кентукки, еще в восемнадцать лет. Затем он отправился путешествовать на Запад и очутился на одном из тех пароходов, что плавали из Нового Орлеана. Вот там он и научился карточной игре. Он хорошо играл буквально во все азартные игры, даже в двадцать одно. Такого ловкого человека вы нигде не встретили бы. Одной рукой он умел делать необыкновенно быстрые манипуляции с картами, иногда он такие фокусы с ними вытворял…

Фрэнсис прокашлялась. Было видно, что она подумала о чем-то плохом:

— Ты хочешь сказать, что он был шулером?

— Да нет же, он показывал фокусы: карты то появлялись, то исчезали, — говорила Луиза. — Я думаю, что он всегда играл по правилам, но многим казалось, что он обманывает их. Ему это очень не нравилось. Ведь все картежники ловчат с картами, кто-то делает надрезы, кто-то пометки на картах. Вы знаете об этом?

Нет, конечно же, Фрэнсис и представления об этом не имела.

— У дяди Нэйта было сердце, — продолжала Луиза. — Он никогда никого не обманывал, тем более если перед ним был семейный человек.

— Как великодушно, — сказала Фрэнсис с долей сарказма, и ей стало не по себе. Ведь Нэйт был мертв.

— Он был прекрасным человеком, — продолжала Луиза. — Он одалживал людям деньги, даже если знал, что их не вернут, он также давал деньги церкви на нужды бедных.

И он женился на старой деве, которой некуда было ехать, подумала Фрэнсис. О Нэйте у нее теперь были какие-то противоречивые представления. Сейчас она припомнила, как нелестно отозвалась о картежниках, когда в Додж-Сити Нэйт показывал и рассказывал ей о салунах. Он, наверное, почувствовал себя неловко, когда ему пришлось что-то объяснять ей насчет карт.

— Дядя Нэйт был добродушным. Он не всегда говорил правду, зная, что это причинит кому-либо боль. Он был отзывчивым, он всегда выслушивал всех, с кем я просила его поговорить…

Девушка вдруг замолчала. Фрэнсис посмотрела на нее и зажала рукой рот, стараясь не заплакать. Ей стало стыдно за себя.

— О, дорогая. Я думала лишь только о себе. Как же это все ужасно для тебя.

Она обняла Луизу, которая плакала, уткнувшись ей в плечо. Какой эгоисткой она была. Однако шестнадцатилетняя девушка показала себя в случившейся ситуации более умело, чем Фрэнсис, которая ушла целиком в свое горе и даже забыла о Луизе. Она предполагала, что девушке, наверное, уже приходилось быть свидетелем подобных сцен.

Когда Луиза почувствовала, что Фрэнсис относится к ней с теплом, она подняла голову и произнесла:

— Спасибо. Спасибо за вашу доброту. Я знаю, что вы особенная женщина. Дядя Нэйт тоже так думал, в противном случае он не женился бы на вас.

Затем обе вытерли слезы.

Похлопывая Фрэнсис по руке, Луиза сказала:

— Все будет хорошо, вот увидите. Вы будете жить там, где жил дядя Нэйт. В «Блю Скай Палас» у него две комнаты наверху, с настоящей ванной, которую…

— Комнаты находятся над казино?

— Ага, — ответила Луиза, даже нахмурившись, видя отрицательную реакцию Фрэнсис. — Вы знаете, в Санта-Фе полно игорных домов. Это очень распространенное занятие среди жителей.

Возможно, это место не было таким уж непристойным, но она все же постарается найти себе комнату в гостинице.

Она подумала о Нэйте. Перед прибытием в Гэйлисто-Джанкшен он явно пытался рассказать ей то, что она узнала сейчас от Луизы, но не успел этого сделать. Она подумала, что он, холодный и мертвый, лежит сейчас в багажном отделении.

— Что мы будем делать… делать с телом, когда поезд прибудет?

— Не беспокойтесь. Чако Джоунс едет в этом же поезде. Он устроит и обо всем побеспокоится сам.

— Чако Джоунс? — Что за странное имя, подумала Фрэнсис. — Кто это?

— Ну, это тот самый стрелок, попавший случайно в дядю, — сказала Луиза.

У Фрэнсис даже открылся от удивления рот:

— И ты позволишь ему платить за похороны и погребение?

Фрэнсис не могла с этим согласиться.

— А почему нет? — спросила, нахмурившись, Луиза. — Он обязан нам многим. Я назвала ему имя владельца похоронного бюро в Санта-Фе.

— Но на его деньгах человеческая кровь!

— Я думаю, что это не так, — сказала Луиза твердо. — Один из свидетелей происшедшего в Гэйлисто-Джанкшен сказал, что его слову можно верить.

— Верить слову бандита? — Фрэнсис опять вспомнила серые глаза убийцы. — Этот человек — преступник.

— Возможно. Но и среди, казалось бы, честных людей много преступников.

— Я не могу поверить, что ты так спокойно об этом говоришь.

— Я знаю, — сказала Луиза. — Но здесь не Бостон. И я не думаю, что Чако Джоунс собирался убивать дядю Нэйта. Мы должны позволить сделать ему то, что он хочет.

Фрэнсис никак не могла понять этого, а тем более согласиться. Хотя она и старалась забыть, что этот опасный бандит сопровождает тело ее убитого мужа, в ее памяти все еще возникали его пугающие серые глаза. Она даже не могла поверить, что он ей сначала показался симпатичным. Она никогда не забудет, что он хладнокровно убил ее мужа, разрушив ее мечты.

Фрэнсис глядела на небольшую железнодорожную станцию, куда они прибывали. Место было таким же серым и пыльным, как и Гэйлисто-Джанкшен. Если бы она приезжала к своему дому с Нэйтом, у нее, возможно, были бы другие ощущения. Когда поезд остановился, они пошли к выходу, а проводник помог им поднести багаж.

— Это мама! — закричала Луиза, помахав ей.

Фрэнсис посмотрела на приближавшуюся к ним улыбающуюся женщину. Средних лет, рыжеволосая, она была одета в тугообтягивающее серое платье из шелка с оборками вокруг шеи, несколько оборок было на модной юбке, на ней была шляпа с белыми перьями, блестящее ожерелье и свисающие серьги. Про себя Фрэнсис отметила, что миссис Бэлл Джанкс выглядит слишком нарядно, но в рамках приличия.

Рыжая женщина сразу же обняла Луизу и, как бы жалуясь, мягко сказала:

— Ты плохая, плохая девочка!

— Ох, мама.

Затем женщина, взглянув на лицо дочери, спросила:

— Ты плакала? Что случилось?

Она так же изучающе посмотрела на Фрэнсис и спросила:

— Вы жена Нэйта? Проклятие! Откуда на нас сваливаются все неприятности?

Фрэнсис вздохнула, не обращая внимания на слова этой женщины, а затем произнесла:

— Нэйта застрелили в Гэйлисто-Джанкшен.

— Убили!

Глаза Бэлл округлились и стали большими коричневыми шарами, и Фрэнсис заметила, что они подведены черной тушью. Губы и щеки ее также были подрумянены. Наверное, здесь, в Санта-Фе, так было заведено.

— Боже мой, — воскликнула женщина. — Он мертв?

— Да, мама, — сказала Луиза, удерживая Бэлл, когда она заплакала. — Это был несчастный случай. Шальная пуля во время перестрелки.

— Мертв. — Лицо Бэлл скривилось. — Нет, нет, только не Нэйт!

Пока мать и дочь рыдали, уткнувшись друг в друга, Фрэнсис почувствовала полное оцепенение.

Когда Бэлл справилась со своими чувствами, она участливо обратилась к Фрэнсис:

— Бедная, бедная вы! Только что вышли замуж — и на тебе.

Рыжая женщина обняла Фрэнсис так сильно, что той даже трудно стало дышать. Вот так втроем они и стояли на платформе, рыдая. Бэлл плакала так сильно, что на ее щеках образовались черные потеки, которые она вытирала кружевным платком.

— Я все еще никак не могу поверить в это, — причитала Бэлл. — Сотни раз старик Нэйт рисковал за карточным столом. И посмотрите, какая нелепость… погиб от шальной пули!

Вдруг Фрэнсис осознала, что, может быть, это она виновата в его смерти.

— О, Боже! — сказала Фрэнсис, закрыв рот руками. — Ведь это я предложила Нэйту пойти прогуляться. Вот почему мы и оказались на той злосчастной улице в Гэйлисто-Джанкшен.

От сознания своей вины колени ее подогнулись, и она чуть не упала.

Однако Луиза быстро пришла ей на помощь, она схватила Фрэнсис за руку и поддержала ее.

— Это неправда! Шальная пуля догонит в любом месте.

Бэлл подтвердила слова дочери, поддерживая Фрэнсис с другой стороны.

— Послушайте, Фрэнсис, — сказала Бэлл, потрясая пальцем. — Не берите на себя эту вину. Это была чистая случайность, и предотвратить это вы никак не могли.

Фрэнсис кивнула головой. То, что ей сказала эта женщина, несколько успокоило ее. Бэлл и Луиза занялись багажом. Они стали грузить вещи в экипаж Бэлл, где сидел темнокожий извозчик. Бэлл также узнала, где находится тело Нэйта и что Джоунс уже договорился с гробовщиком.

— Похороны будут завтра, — сообщила Бэлл, когда Луиза и Фрэнсис садились в экипаж. Она посмотрела на большой чемодан, который Нэйт выбрал и купил для Фрэнсис в Чикаго. — У вас довольно большой багаж.

— Дядя Нэйт купил для нее приданое, — объяснила Луиза.

Бэлл изумленно подняла брови.

— Она была моей учительницей в школе мисс Льюиллинн, мама, — продолжала Луиза. — Я о ней писала тебе. Ее сразу же уволили после моей стычки с той девчонкой.

Бэлл смотрела так пристально, что Фрэнсис даже стало неприятно.

— А, учительница? Не удивительно, что вы так прилично выглядите.

— Она заступилась за меня, мама.

— Значит, вы отважились защитить мою дочь? — спросила Бэлл.

— Надеюсь, что я поступила бы так в любом случае, — ответила Фрэнсис, хотя она далеко не была уверена, что, знай она о последствиях, стала бы защищать Луизу. — Я думаю, Нэйт женился на мне потому, что понимал: мне негде больше работать и некуда ехать.

— Гм, — потрясла головой Бэлл. — Я считаю, что вряд ли Нэйт женился лишь из жалости. Не такой он был человек. Было что-то большее, чем жалость.

Луиза тут же добавила:

— Она действительно ему понравилась.