Лавейл Спенсер - Колибри

Джесси рассмеялся и коснулся затылка Абигейл и слегка ущипнул мочку уха.

– Давай посмотрим, как ты немножко взбесишься, Эбби, а? Как в старые добрые времена.

Джесси ухватил локон волос и игриво дернул его.

Абигейл повернулась к нему и тихо по– вторила:

– Я собираюсь выйти за Дэвида Мелчера, и когда это произойдет, ты уберешься и из моего дома, и из моей жизни.

Джесси снова обернулся к печке и расслабился, съехав вниз по стулу и положив шею на его спинку.

– Ты действительно кричала это пустым комнатам, когда я уехал?

– Не переоценивай себя, – вспыльчиво проговорила Абигейл, – я ненавидела тебя каждую секунду, когда делала это.

Джесси повернул лицо в ее сторону.

– Ты никогда не ненавидела меня.

– Нет, ненавидела.

– И ненавидишь сейчас?

Вместо ответа Абигейл тоже вытянулась на своем стуле и положила ноги на решетку рядом с ногами Джесси.

– Скажи мне, что ненавидишь меня, – бросил он ей вызов и подвинулся так, что его ступня покрыла ее ноги.

– Я скажу, если ты уберешь свои ноги с моих и немедленно уйдешь отсюда.

Джесси зажал ноги Абигейл между своих и сжал.. – Попробуй.

Она взглянула на него, чтобы найти на его губах старую издевательскую улыбку, уверенная, что если в этот момент докажет ему свои слова, то наконец избавится от него. Лежа расслабившись на своем стуле с таким же праздным видом, как и Джесси, она уверенно проговорила:

– Ты до сих пор думаешь, что физическая сила убедительна? Я не могу тебя заставить уйти, и ты это знаешь. Но я могу повторить то, что говорила уже давно, что Дэвид Мелчер обладает всей красотой и нежностью, качествами, которыми я восхищаюсь в мужчине, и я собираюсь за него замуж.

Джесси молча рассматривал ее какое-то мгновение, потом взял за руку. Сердце Абигейл начало вытворять дикие вещи, когда она смотрела, как Джесси гладит ее руки, но внешне она осталась невозмутимой.

– Знаешь, я думаю, ты действительно собралась.

– Да, – сказала она, позволяя ему продолжать ласкать свою руку, чтобы доказать, что ее к нему больше не тянет.

– Он подходит для тебя? – спросил Джесси.

Абигейл вдруг захотелось переплести свои пальцы с пальцами Джесси и притянуть е руку к животу. Это было труднее всего вынести – всегда – когда Джесси становился заботливым и внимательным.

– Всегда... во всех смыслах, – мягко ответила она.

Ветер завывал над какой-то своей болью.

– А он подходит тебе!

Снег нашептывал дому свои секреты.

– Эбби? – начал настаивать Джесси, когда она не ответила.

– Это одно и то же.

– Нет, не одно и то же.

– Возможно, вопрос надо ставить так: подхожу ли я ему?

– Это и так понятно, – произнес нежно Джесси.

Абигейл проговорила их соединенным рукам:

– Не пытайся быть приятным. Обычно, когда ты был приятным, мы вели себя, как дураки.

На этом разговор прервался, и Джесси отпустил ее руку с легким смехом.

– Расскажи мне о своих планах. Мне очень хочется услышать.

Забавно, подумала Абигейл. Но вот осталось два дня до свадьбы, а у нее никогда не было друга, с которым она могла бы поговорить. Как иронично, что подвернулся как раз Джесси. Он был прав насчет одного – они могли бы всегда болтать, она и сейчас чувствовала себя с ним свободно и поэтому рассказала ему все о планах на свадьбу, насчет приема гостей и о том, как напряженно она с Дэвидом работала в магазине. Она рассказала Джесси, что они собираются на медовый месяц в Колорадо Спрингс.

Джесси, ехидно усмехнувшись, поддел ее:

– Так я плачу и за медовый месяц? – Но потом он сказал, что магазин получился замечательный, и он сразу понял, что она приложила к нему свою руку.

Абигейл рассказала, как беспокоилась из-за фаты матери, которую все не присылали до сегодняшнего дня, а завтра нужно фотографироваться. Он спросил, кого она наняла, чтобы сделать фото и потом сказал, что знает Дэмона Смита. Смит хорошо работает и угодит ей. Потом Абигейл рассмешила Джесси, спросив, действительно ли он фотограф. Он улыбнулся и ответил:

– Хочешь сказать, что до сих пор не веришь мне, – и они засмеялись вместе.

Их охватила лень и одурманивающая слабость, разговор стал затрудненным и вялым. Абигейл сказала, что Джесси в такой одежде больше похож на преступника, чем на фотографа. Он спросил, предпочитает ли она его яркий костюм, и Абигейл решила, что нет, эта одежда больше подходит для него. Время от времени в ленивом обмене репликами Джесси бросал на Абигейл сонную усмешку. Потом они вместе уставились на слюдяное оконце. С каждым мгновением они все больше расслаблялись, все больше становились самими собой, их охватила сонливость. Прошел уже час, как они разговаривали посреди ненастной ночи.

Джесси рассказал, как они с Джимом начали работать– пробивали туннели, строили эстакады и даже укладывали рельсы, прежде чем взялись за свою собственную железную дорогу. Они начали с одной тупиковой ветки, так как к тому времени поняли, что деньги не заработаешь на укладке рельсов, а только на самих деньгах. Она увидит это, сказал он, когда приедет в Колорадо Спрингс, где все железнодорожные магнаты строят себе особняки.

– Ты тоже? – спросила Абигейл.

– Нет, – рассмеялся он, он не относился к числу таких людей. Кроме того, его железная дорога была не такой уж большой. Джесси много рассказывал о том, как фотография превратилась для него из развлечения в дело жизни.

К тому времени он совсем низко съехал на стуле, положил ногу на ногу на решетку, умиротворенный и сонный. Он спросил:

– Теперь ты веришь мне?

– Да, думаю, верю.

Потребовалось много времени, чтобы он услышал от Абигейл эту фразу, много времени и еще больше непонимания.

Они сидели, молча прислушиваясь к завывающим ночным звукам.

– Уже очень поздно, – произнесла наконец Абигейл, – думаю, тебе пора идти, или мой фотограф увидит завтра одну из самых помятых на вид невест.

Джесси засмеялся, припомнив:

– Совсем как в первый раз, когда я увидел тебя, о господи, в каком ты была виде, Эбби!

– Ты, без сомнения, за словом в карман не полезешь.

Их обоих охватила лень. Они повернули головы так, чтобы можно было смотреть друг на друга.

– Не делай из меня дурака, Эбби, – тихо сказал он.

Он никогда не изменится, поняла она. Он всегда будет издеваться. Он не для нее.

– Я рад, что мы поговорили, – сказал он, в конце концов усаживаясь прямо, потягиваясь и широко зевая.

Она, уставшая, последовала его примеру.

– Я тоже. Но, Джесси.

– М-м-м? – проговорил он, посмотрев на Абигейл Его руки безвольно лежали между колен.

– Не мог бы ты незаметно прошмыгнуть в свою комнату, в противном случае мне придется срочно выдумывать объяснения для Дэвида.

– Только дурак не спит в такое время. Мне незачем шмыгать.

– Но ты постараешься, чтобы тебя не заметили?

– Да, Эбби.

И еще раз он воздержался от остроты.

Затем, сидя на самом краю ст ула и вытянув сцепленные руки вперед перед собой, он напряг каждую мышцу своего тела в том сотрясающем, содрогающем, растягивающем движении, которое включает и ноги, и живот, и шею, и руки, и даже голову. Абигейл уже видела сотни раз, как он это делает.

Воспоминания.

Потом он сложился пополам и начал медленно натягивать ботинки. Наблюдая за ним, Абигейл вспомнила, как однажды помогла ему это сделать.

Он встал. Потянулся снова. Заправил рубашку. Абигейл поднялась и неуверенно встала рядом с ним.

Джесси засунул большой палец за пояс и стоял, глядя на нее.

– Думаю, меня не пригласят на свадьбу, да?

Абигейл поборола дикий стук сердца и улыбнулась.

– Мистер Дюфрейн, вы невыносимы.

Не спуская с нее глаз, Джесси взял куртку со спинки стула и набросил ее на плечи. Абигейл, сцепив руки, наблюдала за каждым его движением.

Куртка была надета. Но вместо того чтобы застегнуть ее, Джесси взялся за отвороты и так и застыл, не делая ни малейшего движения к двери.

– Ну... – произнес он в пустоту. Абигейл улыбнулась и пожала плечами.

– Ну... – повторила она бездумно.

Их глаза встретились. Никто из них не улыбался.

– Можно перед уходом поцеловать невесту? – спросил он хрипловатым голосом.

– Нет! – воскликнула Абигейл слишком поспешно и, отступив на шаг от Джесси, наткнулась на стул позади нее. Джесси протянул руку к ее локтю, чтобы предотвратить ее падение, потянул медленно-медленно на себя, в пушистый отворот куртки. Его руки обхватили затылок Абигейл, удерживая ее рядом, глаза ее закрылись.

Эбби, подумал он, моя маленькая колибри. И точно так же, как сердце колибри, которое бьется быстрее, чем у всех живых существ, Абигейл Маккензи, казалось, хочет вырваться наружу.

Стоя рядом с Джесси, она чувствовала себя совсем по-другому, чем рядом с Дэвидом. Куртка Джесси была толстой, но даже через нее Абигейл ощущала, как бьется его сердце.

– Будь счастлива, Эбби, – сказал он.

Она крепко зажмурилась, в мягкую кожу шеи врезалась пуговица.

– Я буду, – сказала она, уткнувшись в овчину и прислушиваясь к стучащему сердцу Джесси.

Его большая рука зарылась в ее волосах, лаская их, приглаживая вниз к шее, натягивая их, делая почти больно. Джесси прижал Абигейл к себе на последнюю секунду.

Потом он отступил назад, опустил руки, касаясь рук Абигейл, и взял ее за ладони. Испытующе глядя в завороженные глаза Абигейл, он приложил ее ладони к своим щекам, так что большие пальцы Абигейл оказались на концах его черных усов. Глаза Джесси закрылись на мгновение, и веки задрожали. Открыв их, он сказал так тихо, что Абигейл едва смогла расслышать:

– Пока, Эб.

Абигейл вдруг захотелось, чтобы ее руки так и лежали на его темном, теплом лице, кололись об усы, касались его глаз, двигались вниз по его телу, которое она очень хорошо помнила. Но Джесси сжал больно ее руки, она сглотнула и сказала, глядя ему в глаза:

– Пока, Джесс.

Затем он отошел в сторону и встал, глядя на нее все то время, пока медленно застегивал куртку и поднимал воротник. Он подошел к двери. Она открылась, и у ног Абигейл закружился снег.

В тишине, воцарившейся после того, как захлопнувшаяся дверь словно отсекла кусок холода, Абигейл снова прошептала в пустоту слова прощания.

Когда на следующее утро Эбби проснулась и увидела в зеркале свое осунувшееся лицо, она обрадовалась, что Дэвиду не представится случая увидеть ее в таком виде. Они договорились, что она в течение дня не появится в магазине, так что они встретятся не раньше семи вечера, когда он придет, чтобы проводить ее до церкви, где они устроят репетицию свадьбы.

Глядя на свое отражение, Абигейл пришла к выводу, что лицо ее ужасно, и нервы – на пределе. Надо было срочно что-то делать.

На лицо она наложила ломтики лимона и стала выглядеть намного лучше. Предательские припухлости и тени под глазами удалось уменьшить с помощью пригоршни снега. Приняв ванну и причесавшись, Абигейл почувствовала себя более или менее по– человечески.

Но как же с нервами?

Размышления о Джесси определенно не помогали успокоить их, но отогнать воспоминания она не могла. Абигейл заканчивала прическу. Вчера вечером Джесси был совсем другим.

Забудь о нем, Абигейл Маккензи!

Она заставила себя думать о Дэвиде, о магазине, о фотографе, о вечерней репетиции, о приеме. Медовый месяц. На мгновение ее мысли вновь обратились к Джесси, но она их быстро отбросила.

Пройдись-ка по списку дел, которые надо сделать к приему гостей! Найти кружевную скатерть, выставить тарелки, вилки и чашки. Охладить кексы к чаю, нарезать хлебцы. Погладить мамин свадебный наряд. Разобраться со снегом.

Абигейл выглянула в окно, пурга почти прекратилась. Однако в горах снег еще частенько задерживал поезда, так как не все железнодорожные линии были оборудованы навесами, и поэтому поезда вынужденно простаивали, пока команды расчищали рельсы от снега, выпавшего во время ненастья, вроде вчерашнего. Предположим поезд опоздает или не придет вообще. Фотограф ведь не вопрос жизни и смерти, говорила себе Абигейл. Но в следующую минуту уже смотрела на часы, прислушиваясь к свистку, стуку колес и думала, ох, и почему выпало столько снега.

Джесси – со снегом, таящим в его волосах, на усах...

Забудь о нем! Думай о Дэвиде. Подготовь свой наряд, который надо будет нести в гостиницу.

Свисток поезда 9:50! Наконец-то! Значит Дэмон Смит все-таки приехал и должен установить в гостинице свое фотографическое оборудование.

Может Джесси сядет на этот поезд и уедет?

Ох, да, да, пожалуйста, Джесси.

Вдруг Дэвид выяснил, что Джесси был в городе? Хотя недолго? Не видел ли кто, как Джесси возвращался в гостиницу в три часа утра?

Не думай об этом! Упакуй фату и вуаль, возьми подвенечное платье с вешалки, подготовь туфли. Ты отлично выглядишь, Эбби, кончай глазеть в зеркало! Твое платье восхитительно, все получится отлично, стоит тебе только позабыть о Джесси Дюфрейне.