С запасом в пятнадцать минут мисс Абигейл Маккензи встала перед стойкой для зонтиков возле входной двери с ее прелестным овальным окном. Абигейл бросила взгляд на улицу – стоял безветренный, ослепительный день, укутанный белым снегом, будто в честь ее свадьбы. Свадебный наряд, тщательно упакованный, лежал на сиденье стойки. На верху стопки стояла пара изящных, белых, атласных туфель с заостренными каблуками и вздернутыми носками – свадебный подарок Дэвида.

Из зеркала на Абигейл смотрели решительные глаза, укоряющие Абигейл за ее дурацкие, вызывающие дрожь опасения. Она смотрела, как ее отражение вдело руки в новое нефритово-зеленое пальто с капюшоном, купленное для свадебного путешествия. Абигейл заставила себя не возвращаться в мыслях к деньгам Джесси, на которые оно было куплено. Она, засунула руки в муфту. Он заплатил и за нее тоже.

Подняв глаза, Абигейл подумала: бери! свой свадебный наряд, Абигейл Маккензи, неси его через весь город, чтобы сфотографироваться, выйти замуж за Дэвида и перестать быть жеманной школьной девчонкой. Она подумала, что уже очень давно не проверяла, тугая ли кожа на подбородке. Ей это больше не было нужно, она была не старая. Хотя не была и молодая. Она была среднего возраста и ей не надо уже было думать о замужестве. Дэвид принял ее зрелый возраст почти безразлично, и она сделала так же. Теперь ей не надо было бояться, что жизнь проходит мимо. Теперь в ее жизни был Дэвид.

Эдвин Янг находился за своей парадной стойкой, когда мисс Абигейл вошла в вестибюль гостиницы и, закрыв за собой дверь, слегка потопала ногами, стряхивая снег.

– Прошу сюда, позвольте помочь с вашими вещами, мисс Абигейл, – предложил он, пересекая вестибюль.

– Спасибо, мистер Эдвин, но их не так много.

– Полагаю, это ваш свадебный наряд.

– Именно.

– Плохо, что ненастье разгулялось как раз перед вашей свадьбой.

– Я не имею ничего против снега, – сказала она. – Сегодня утром я подумала, что все горы выглядят так, словно оделись для нашей с Дэвидом свадьбы.

С тех пор, как в город приехал Дэвид Мелчер, мисс Абигейл несомненно изменилась, подумал Эдвин. Она стала приятной, общительной и дружелюбной. Теперь рядом с ней каждый чувствует себя свободно. Эдвин даже осмелился легонько дотронуться до ее подбородка.

– Все время так улыбайтесь, мисс Абигейл, и, если вы простите мне такое выражение, вы будете на фотографии, как на картинке.

Они рассмеялись, и Эдвин заметил, что мисс Абигейл совсем утратила свое высокомерие, из-за которого, как он считал, она пренебрежительно смотрела на всех жителей города, – Полагаю, Дэмон Смит приехал на утреннем поезде, как и ожидалось?

– Конечно, мисс Абигейл. Привез столько оборудования, что можно перефотографировать все население Колорадо.

– Я беспокоилась, что снег завалит дорогу, и обрадовалась, когда услышала свисток.

– Нет. Он здесь, и если вы последуете за мной, я буду счастлив показать вам его комнату и помогу донести вещи.

– Не стоит утруждаться, но в любом случае спасибо. Вещей у меня немного, так что я просто поднимусь наверх, если вы скажете, какую комнату он занимает.

– У него номер восемь. Вы уверены, что вы обойдетесь без помощи?

Но она уже направилась к лестнице.

На втором этаже длинный, узкий коридор делил дом по середине, с каждой стороны было по четыре комнаты. Комната номер восемь была последней с левой стороны. Падавший через высокое окно солнечный свет, сверкающий на снегу, вдыхал новую жизнь в выцветшие розы на ковре.

Держа вещи в одной руке и перекинув белоснежное платье через другую, Абигейл постучала в дверь с медной восьмеркой посередине. Она ни разу в жизни не бывала в гостиничной комнате и теперь была приведена этим в немалое замешательство. Она намеревалась проследить, чтобы дверь оставалась открытой во время всей процедуры.

С другой стороны двери послышались шаги. Абигейл гадала, на кого будет похож Дэмон Смит. Дэвид встречался с ним и высоко отзывался о его работе. Дверная ручка повернулась, и дверь открыл Джесси Дюфрейн.

Абигейл уставилась на него, словно ослепла от снега. Она моргнула расширившимися глазами, но, нет, это был на самом деле Джесси, приглашавший ее войти взмахом руки.

– Я, должно быть, ошиблась номером, – сказала Абигейл, прирастая к месту. Восьмерка на двери, казалось, подмигнула ей.

– Нет, это именно тот, – по-простому ответил Джесси.

– Но здесь должен быть Дэмон Смит.

– Он здесь.

– Так где же он?

– В моей комнате, вот тут, – Джесси указал на закрытую дверь седьмого номера, – я уговорил его на некоторое время поменяться комнатами.

– Ты уговорил его?

– Да, без труда. Маленькое одолжение фотографа своему коллеге, можно сказать.

– Я тебе не верю. Что ты с ним сделал? Абигейл повернулась к номеру семь, почти готовая к тому, что Джесси попытается остановить ее. Но он, сложив руки на груди, оперся о косяк и небрежно сказал:

– Я ему заплатил. Он не станет тебя фотографировать. Это сделаю я.

В миг разозлившись, Абигейл подлетела к нему.

– Ты такой же самоуверенный, как всегда! Он очаровательно усмехнулся.

– Просто плачу по своим долгам, вот и все. Ты меня накормила обедом, а я до сих пор должен тебе один портрет, согласно нашему пари. Сегодня я сделаю этот портрет для тебя.

– Не сделаешь!

Абигейл громко постучала в дверь номера семь. Пока она ждала ответа, Джесси из-за спины проговорил:

– Я сказал ему, что мы с тобой старые друзья, что ты однажды спасла мою жизнь и по счастливому совпадению я оказался здесь, в городе, как раз вовремя, чтобы отплатить тебе услугой.

Когда она занесла руку, чтобы постучать еще, дверь открыл светловолосый человек. Он тер глаза, застегивая жилетку, и зевал. Ясно было, что он только проснулся. Он пригладил взъерошенные волосы, по-дружески улыбнулся и начал переводить взгляд с одного на другого.

– Что случилось, Джесси? Это мисс Маккензи?

– Да, это мисс Маккензи! – огрызнулась она сама.

– Что-нибудь не так? – спросил он удивленно.

– Вы Дэмон Смит?

– Да... простите. Мне следовало предста...

– Вас послали, чтобы сделать мой свадебный портрет?

– Ну конечно же да, но Джесси объяснил мне, как он прямо-таки счастлив оказаться в городе в нужное время, чтобы сделать портрет вместо меня, и так как вы такие близкие друзья, я не стал возражать. Раз он заплатил мне за беспокойство, я не имею никаких претензий. Нет надобности извиняться, мисс Абигейл.

– Як вам стучала не для того, чтобы извиняться, мистер Смит. Я стучала, чтобы получить свою фотографию так, как мы договаривались!

Смит нахмурился.

– Джесси, что, черт возьми, происходит?

– Любовная ссора, – без запинки ответил Джесси хорошо поставленным шепотом. – Если ты оставишь нас вдвоем, мы разберемся. Понимаешь, она выходит за этого парня с отчаяния.

Джесси по-прежнему стоял, прислонившись к дверному косяку.

Смит хрюкнул. Оскорбленная мисс Абигейл повернулась на каблуках вначале к одному мужчине, потом к другому и воскликнула, обращаясь словно к двум глухим:

– Он лжет! Я наняла вас, чтобы сделать фотографию, а не его. Так вы будете снимать или нет?

– Послушайте, я даже не развернул свое оборудование, и кроме того, я не хочу становиться между вами. Не впутывайте меня. Джесси уже заплатил мне двойную цену, так что зачем мне суетиться и разворачивать свое оборудование? Если вы хотите получить свое фото, позвольте ему это сделать. У него все готово.

И прямо перед изумленными глазами Абигейл Дэмон Смит ретировался, бормоча под нос, какого черта его угораздило вляпаться в такое дело, и захлопнул дверь.

В негодовании Абигейл немедленно повернулась к Джесси.

– Как ты посмел...

Но Джесси отошел о г двери, подтолкнул Абигейл к восьмому номеру и огляделся через плечо вдоль коридора с заговорщической ухмылкой.

– Ш-ш-ш, – поддел он ее, – если хочешь вести себя как рыбная торговка, продолжай в том же духе, пока не раскроются все двери, и весь город узнает о твоей выходке.

Абигейл в ярости заартачилась и вырвала локоть у Джесси.

Не став применять силу, он опять сделал галантный, приглашающий жест и сказал вежливо:

– Зайди в мою гостиную... Абигейл ядовито добавила:

– ...сказал паук мухе!

– Туше! – отсалютовал Джесси, улыбаясь находчивому ответу. – Я всего лишь хочу сделать твою фотографию, а у тебя теперь нет особого выбора, ведь так?

– У меня есть выбор не делать фотографии.

– Да неужели? – спросил он, приподнимая бровь.

– А разве нет?

– Только не в том случае, если ты хочешь, чтобы Мелчер остался в благословенном неведении относительно твоей полуночной встречи tete-a-tete с визитером, который выполз из твоего дома в три утра. Кроме того, есть еще клерк гостиницы внизу, который отлично знает, что ты в эту минуту находишься наверху, снимаясь у Дэмона Смита. Как ты собираешься объяснить, что провела с ним столько времени и так и не получила фотографии?

Абигейл уставилась на закрытую дверь с номером семь и поняла, что паук поймал ее в ловушку еще до того, как она вступила в его гостиную. Она заметила, что он действительно подготовил накрытую чехлом камеру на треножнике, но это было слабым утешением. Она совершенно не доверяла Джесси.

– Первое твое появление в городе было сенсацией, и во второй раз ты, очевидно, не будешь обделен вниманием. Клерк знает, что ты здесь. Так или иначе до Дэвида дойдет, что ты в городе.

– Но у меня безупречное прикрытие в виде бизнеса, который я держу в этом городе. Дэвид, возможно, узнает, что я приехал проверить свои дела. До сих пор никто не знает, что мы провели прошлую ночь вместе, или встретились сегодня, кроме Смита, а он будет осторожен.

Этот мужчина совсем ее расстроил. Как мог он превратиться из вчерашнего понимающего человека в такую змею?

– Ох! Ты, твоя дорога и твои деньги! Ты думаешь, будто можешь все купить или от всего откупиться, что ты можешь вертеть людскими жизнями с помощью своих денег.

– Какой прок в деньгах, если я не могу их использовать для собственного счастья? – спросил Джесси с невинным видом и еще раз указал на открытую дверь.

Ее одолели, и она поняла это. Абигейл в раздражении вошла в номер, и Джесси начал закрывать дверь.

– Оставь ее открытой, если можно, – попросила Абигейл, думая, что вряд ли он что сможет сделать при открытой двери.

– Как скажешь, – согласился он дружелюбно, оставив дверь прикрытой. Он подошел к Абигейл и вежливо протянул руки за вещами, но она не отдавала их.

Бросив взгляд на руку, ухватившуюся за белоснежный атлас, Джесси предупредил:

– Ты изомнешь свое подвенечное платье еще раньше, чем начнешь позировать. Что на это скажет Дэвид?

Он взял наряд и положил его на кровать, а потом подошел к Абигейл.

– Позволь помочь с твоим пальто, – сказал он, стоя позади нее, пока она расстегивалась. Абигейл позволила ему снять его. – Прекрасное пальто, – заметил Джесси, и Абигейл передернула плечами. – Новое?

Ей не нужно было смотреть в лицо Джесси, чтобы понять, каким знающим огоньком светятся его глаза. Пальто, очевидно, было частью ее приданого, и было очевидно, на чьи деньги.

Джесси положил его на кровать вместе с остальными вещами и повернулся к Абигейл. Несколько секунд они молчали, и Абигейл начала чувствовать себя не в своей тарелке. Что он замышляет, переодевание?

– Не настало ли время спросить, не хочу ли я посмотреть твои работы? – саркастически заметила она.

Джесси удивил ее, ударив в ладоши и воскликнув:

– Отличная идея! Они как раз все здесь.

Невозможно в это поверить, но он воспринял это всерьез и сел на корточки рядом с тремя огромными чемоданами и начал расстегивать ремни на них. Абигейл поняла, что это, должно быть, его фотографии, о которых он часто упоминал.

– Я пошутила, – сказала она более мягким тоном.

– Я знаю. Подойди и посмотри. Мне давно хотелось, чтобы ты посмотрела на них, а увидев их ты, возможно, по-другому отнесешься к позированию для фотографии.

– Ты говорил, что не делаешь портретов.

– Не делаю, – сказал он, подняв взгляд, сидя на сложенных ногах и уперев руки в бока – только твой.

– Он открыл первый чемодан и начал вынимать слой бархатных прокладок, окружавших большое число тяжелый стеклянных фотографических пластинок, потом сами пластинки.

– Давай, Эбби, не будь такой упрямой и несговорчивой. Я покажу тебе, что такое строительство железной дороги.

Ей было любопытно посмотреть на фотографии, но она по-прежнему медлила в нерешительности. Он так много раз обезоруживал ее до этого.

– Давай.

Он вытянул вверх руку, словно хотел притянуть ее к себе, к стеклянным прямоугольникам. У Джесси был очень трогательный и даже немного гордый вид, ожидая, когда она присоединиться к нему. Не обращая внимания на предложенную руку, она присела на корточки и сразу же стала смотреть фотографии. На первой был изображен не поезд, а торговое судно с прямыми парусами.