Наверное, такое же состояние у наркоманов, которые принимают галлюциногены. Я наконец-то вышла из темноты. Мне предстал шикарный вид озера. Оказалось, что сейчас ночь, а свет исходил от полной, яркой луны. «Полнолуние», – подумала я. Вокруг никого не было, ни единой живой души. Я решила немного посидеть на берегу и насладиться видом. Посмотреть действительно было на что. Безупречная гладь озера, в ней ровное отражение луны, посеребрённые кромки деревьев и тишина. Как раз можно переварить всё произошедшее. Итак, что мы имеем: минус муж, минус лучший друг, минус мечты и надежды, – да уж, а что же мне осталось? В принципе, осталась я, наверно. Я же даже не знаю, где я, жива ли я вообще, а может, просто сплю и мне всё это приснилось. Я села на песок. Интересно, а какой сейчас месяц? Из одежды на мне только лёгкий сарафан, и на улице довольно тепло.

Пока я даже не представляла, чем я буду заниматься, в общемто особых финансовых проблем я никогда не испытывала, спасибо папе с мамой, обеспечили. Наверно, начну путешествовать, а что, мне же хотелось поездить по миру – самое время начинать. Где понравится больше всего, там и останусь, или вообще буду каждые полгода менять место жительства. Так я за этими мыслями и уснула.

Мне приснилась Ба. Как будто я проснулась в её доме, на своём обычном, любимом месте. По дому уже распространился аромат свежих блинчиков, которые Ба пекла на кухне. Я, предвкушая встречу с ней, выбежала на кухню. Она стояла у плиты, молодая, красивая и живая. Господи, как же я по ней соскучилась! Я кинулась ей на шею, она обняла меня крепко-крепко.

– Ба… Ба, как я рада тебя видеть! Ну где же ты была столько лет???

– Рядом, Валерочка, я всегда была, есть и буду рядом с тобой, – тихо, умиротворяюще ответила Ба.

Взгляд был таким родным, таким добрым, таким нежным. Чувство абсолютного счастья захлестнуло меня, я улыбнулась.

– Моя Валери, – на французский манер назвала меня Ба, – наконец мы можем поговорить, вот только покормлю тебя сначала, тебе понадобятся силы.

Я послушно села за стол и стала уплетать самые вкусные в мире блинчики. Мы постоянно переглядывались и улыбались друг другу. Она налила нам чай и села напротив меня.

– Ба, у меня столько всего произошло с тех пор, как мы не виделись, мне так много надо тебе рассказать, – начала тараторить я.

– Ну поскольку я всегда была рядом с тобой, то я в курсе всего, – спокойно сказала Ба, отпивая чай.

– Да? – удивилась я. – А тебе не кажется, что пришло время нам поговорить?

– Ты права, давно надо было это сделать – многого можно было бы избежать, но, с другой стороны, ты получила драгоценный опыт.


34 35


– Ага, я практически по колено в таком опыте, что дальше некуда.

– Родная, не сгущай краски, мне и так тяжело. Хотя я и всегда понимала, что рано или поздно этот разговор состоится, но всё равно, оказывается, была не готова. Если бы не этот идиот мохнатый, может, этот разговор вообще бы состоялся лет через пятьдесят, – последняя фраза была произнесена с особым раздражением.

– В смысле «через пятьдесят»? К тому времени я бы уже на тот свет отправилась.

– К счастью, нет, моя дорогая.

– Так, а вот с этого момента прошу поподробнее.

– Ну ты же уже в курсе о семье ведьм, оборотнях и прочей нечисти.

– Ага, значит, ты и есть та самая дочь Карлы и Адана, Мила? – я слегка обалдела.

– Ну, в общем, да, – спокойно ответила Ба.

– А я-то надеялась, что это только легенды… Блин, с моим коэффициентом везучести вообще лучше свалить подальше и на люди не показываться.

– Ну зачем ты так?

– А как? Ты какой реакции ожидала, стесняюсь спросить? Думаешь, мой мозг вполне способен вот так запросто принять эту информацию? – я разозлилась. – Скажи мне, пожалуйста, в моей жизни было хоть что-то настоящее? А как же родители? Муж, в конце концов?

– Родители не в курсе, муж твой урод моральный, но, с другой стороны, чего можно ожидать от инкуба.

– От кого?

– Инкубы – это мужчины-вампиры, только питаются они не всегда кровью, точнее кровью, но им нужна постоянная партнёрша, именно поэтому он был столь привлекателен и сексуален, ну и поэтому, когда ты исчезла, он сразу притащил другую женщину.

– То есть ты, зная, что я живу с каким-то монстром, спокойно стояла в сторонке и наблюдала?

– Ну родная, он же не причинял тебе вреда, тем более что лучше любовника не найти.

– Ба, ты в своём уме? Ты себя слышишь сейчас?

– Эх, молодёжь, вот будет тебе столько лет, сколько и мне, – узнаешь, как важно иметь хорошего любовника. И потом, он был под моим контролем.

– Вот сейчас ты меня успокоила, – не могла не съязвить я. – Ладно, так что за разговор?

– А… ну, в общем, в легенде, которую тебе рассказала Лея, не всё правда. Никакой великой ведьмы из меня не получилось, способности, конечно, есть, но совсем не те, что ожидалось.

– Ты расстроилась? А как, кстати, ты узнала про свои таланты?

– Как в сказке, в день моего восемнадцатилетия. Когда я легла спать, мне приснился сон, в котором моя мама всё рассказала: о себе, как она родилась, как жила и всё остальное.

– Я хочу знать, – решительно ответила я Ба.

– Хорошо.

И она начала рассказ.

* * *

Осень, пожалуй, самое прекрасное время года. Воздух остывает от летней жары, наполняется приятной прохладой, листья на деревьях меняют цвет с зелёного на целую палитру, от светло-жёлтого до ярко-красного, временами идёт дождь, ещё тёплый, приятный, дарящий свежесть. Карла всегда любила осень. Ещё с детства она обожала бегать по утрам, сбивая росу с травы и безудержно хохоча при этом.

Её папа, Марис Ковальски, был моряком, он часто и подолгу отсутствовал дома, участвовал в различных торговых походах, экспедициях по исследованию новых земель и всегда привозил из них много разных подарков семье. Мама Карлы, Аннэт Ковальски, всегда занималась хозяйством. Это сейчас дом Карлы напоминал скорее тёмный, нелюдимый замок, а тогда, в детстве, это было шикарное поместье с плодородными садами и огородами, в каждом уголке дома было светло и уютно, во дворе всегда играли дети слуг, часто проводились пышные праздники. Так как у Мариса и Аннэт, кроме Карлы, больше не было детей, всю свою заботу и любовь они отдавали ей, хотя и воспитывали её в относительной строгости, чтобы она не выросла слишком избалованной.


36 37


Карла с удовольствием проводила время с детьми слуг, которых, кстати говоря, было очень много. Причём благородное происхождение никоим образом не мешало ей. Она наравне со всеми бегала, прыгала, валялась в грязи и так же наравне со всеми выслушивала потом долгие, тягостные речи от их прачки Мари, в сущности довольно доброй женщины необъятных размеров. Самым пиком работы для Мари с момента рождения Карлы была осенняя пора. Особенно в дождливую погоду. Карла просто обожала бегать под дождём. А в этот момент от неё исходило настолько невероятное ощущение абсолютного счастья, что не только дети, но и взрослые не всегда сдерживались, чтобы не побежать за ней. Больше всего она любила, когда отец брал её за руки и кружил под дождём, она так заразительно хохотала в такие моменты, что дух захватывало. А когда он её отпускал, то она падала на землю и каталась по ней. Марис всегда брал её на руки и относил домой купаться.

Ещё Карла любила ходить со взрослыми на охоту и рыбалку, особенно если папа был дома. Именно он научил её правильно ловить рыбу, у неё получилось сразу же: она поймала маленькую рыбёшку и потом с гордостью всем её демонстрировала. Она вообще была папиной дочкой. Марис души в ней не чаял.

Эта тихая семейная идиллия продолжалась до тех пор, пока в день шестнадцатилетия Карлы не случилось ужасное. С утра она проснулась в отличном настроении, на улице была солнечная погода, все вокруг поздравляли её с днём рождения, дарили подарки и баловали различными вкусностями. Аннэт хотела устроить грандиозный праздник. Она заранее пригласила практически всех соседей, до мельчайших деталей продумала все нюансы. Ей хотелось, чтобы Карла надолго запомнила этот день.

Ближе к вечеру, когда гуляние было в разгаре: кто-то танцевал, кто-то сидел за столом, а самые старшие собрали вокруг себя ребятню и рассказывали им всякие сказки и истории, – как-то незаметно для всех появилась весьма старая женщина в длинном плаще. Никто никогда не видел её раньше, она явно казалась не местной. Она была небольшого роста, довольно худощавая. В левой руке у неё была трость, а правую она держала согнутой к груди и что-то сжимала в ладони. Она не спеша подошла к Карле. Наверное, если бы в этот момент небо стремительно не затянуло тучами, никто бы и не заметил эту старушку. Вокруг резко стало темно и сыро. Она стояла прямо напротив Карлы в этих жутковатых природных декорациях и молчала. Музыка и разговоры быстро стихли, все взгляды устремились только к ним. Старушка медленно взяла Карлу за руку и развернула её ладонь к небу. Неизвестно откуда подул довольно сильный ветер и ударила молния, аккурат над головой Карлы. От этого зрелища у всего народа перехватило дыхание, и люди замерли в ожидании того, что же будет дальше. Старушка неожиданно стала петь на не понятном никому языке, похожем на латынь, сначала тихо, потом громче и ещё громче, и по мере того, как усиливался её голос, усиливался ветер.

Карла стояла как вкопанная, не смея не то что пошевелиться, даже моргнуть она не могла себе позволить. Когда голос старухи стал невыносим, люди начали разбегаться в разные стороны, закрывая при этом уши.

Лишь только Марис видел всё. От увиденного его волосы мгновенно стали седыми. Он смотрел на отражение старухи в глазах его любимой дочери, но не мог сделать ничего, чтобы помочь ей, слёзы лились из его глаз, столь ужасно было зрелище. В конце своей песни старуха выпустила из второй руки свою трость и схватилась за шею Карлы. Бедную девочку как будто ударило током, она задрожала и очень громко закричала, а потом старуха отпустила её и исчезла, словно её здесь никогда и не было. Карла упала на землю. Когда оцепенение отпустило Мариса, он сразу бросился к ней. От ужаса, происходящего на его глазах, он не мог вымолвить ни слова. Он даже не надеялся, что его девочка жива.

Ласково убрав волосы с её лица, он увидел отметину на том месте шеи, где прикасалась старуха. Она была похожа на какой-то цветок. Он ужаснулся увиденному. Эта отметка означала, что если его дочь очнётся, то она ведьма. Он склонился над ней. В этот момент Карла пришла в сознание, но Марис этого не заметил.

– Лучше бы умерла… – это были первые слова отца, которые услышала Карла, очнувшись.

Не поверив ушам своим, она переспросила:

– Что? Что ты сказал?

– Что слышала… – тихо ответил Марис.

Он встал. Слёзы высохли, он уже оплакал свою когда-то любимую дочь. Карла медленно поднялась, она не понимала, что именно происходит.


38 39


– Почему ты так говоришь? – слегка дрожащим голосом спросила Карла.

– Потому что ты ведьма, Господи, я породил чудовище… – в голосе отца начинала проявляться злость.

– Но как, я не понимаю… кто была эта старуха? – Карла почти рыдала.

– Тебе лучше знать… убирайся… сейчас же, немедленно, уходи, пока я собственными руками тебя не сжёг!

Вдруг Карла осознала, что это всё происходит на самом деле и что отец в гневе. Она стала медленно отходить от него, потом быстрее, ещё быстрее, и наконец она побежала, быстро, как никогда раньше, в лес, подальше, как можно дальше от всего этого.

Она бежала очень быстро, пока окончательно не выбилась из сил и не упала навзничь на опушке леса. Заснула она мгновенно. Спала долго и сладко. Ничто не тревожило её сон, казалось, даже птицы прекратили своё пение, чтобы дать ей отдохнуть.

Очнулась она от того, что по её лицу бродил чей-то мокрый нос. Открыв глаза, она увидела волчонка. Она немного посидела рядом с ним, обдумывая, что ей делать дальше. Поскольку вариантов было немного, она решила отправиться в Лондон.

Уже находясь в Лондоне, она познакомилась с очень могущественным магом Атисом.

Атис сразу разглядел в ней талант к магии, к тому же он давно мечтал об ученике. Но даже самые смелые его предположения оказались более чем скромными. Чем больше он посвящал Карлу в искусство магии, тем больше интереса возникало у неё, казалось, что она решила изучить всё на свете, она помнила наизусть все заклинания, даже те, что слышала всего один раз и то мельком. Феноменальная память и огромное желание сделали своё дело. Не прошло и двух лет, как Карла сама стала очень хорошей ведьмой.

К тому же Атис сделал из неё настоящую леди. К своему совершеннолетию Карла целиком сформировалась как женщина, имела хорошее образование, манеры и вкус.

Лишь после смерти близких она смогла вернуться в родное поместье. К сожалению, после всех неурядиц, произошедших в семье, в нем остался жить сын кухарки Хант, который очень обрадовался возвращению Карлы.